В России сошлись две беды: кадровый дефицит и внушительное число работников, занятых бесполезным трудом. Их доля, согласно соцопросам, – порядка 10%.

Дефицит кадров, который мы будем иметь к 2030 году, Минтруд оценивает больше чем в 3 млн человек. А раз нет людей – нет продукции, нет развития, нет денег. Или эти люди есть, их надо просто поискать?

Вот, например, недавно одна крупная корпорация выдала план сократить число тружеников центрального аппарата с 4100 до 2500 человек. Если только в одной компании, пусть она и газовый монополист, столько работников, без которых можно легко обойтись, сколько же их в масштабах страны?

Открываем счёт

Трудовые ресурсы в России Росстат оценивает без малого в 76 млн человек. В этот разряд попадают все, начиная с 15 лет и до пенсионного возраста. За вычетом старшеклассников, чиновников, военнослужащих, полиции и так далее у нас остаётся около 30 млн человек, которые что-то производят, выращивают, перевозят, – то есть занятых в самой реальной экономике, прикидывает президент SuperJob Алексей Захаров. И ещё около 15 млн мигрантов.

«Токарь, машинист тепловоза, проводница – эти люди на своих местах, их не сократишь – работа сделана не будет, – говорит он. – А вот в управляющих структурах бывает по 20–30% сотрудников, занятых ненужной работой. Их функции дублируются, они составляют отчёты, от которых никому никакого толка».

«На круг получается, что порядка 10% персонала российских компаний можно сократить без какого бы то ни было ущерба для дела, – подтверждает управляющий партнёр рекрутингового агентства Marksman Инна Суматохина. – В крупных структурах с гос­участием совершенно точно штат раздут больше, чем в бизнес-структурах».

«Миллионы рабочих мест могут быть сокращены, а преж­ний уровень ВВП сохранится, – уверена экономист Анна Анисимова. – По подсчётам, в сфере услуг у нас излишне заняты около 4 млн человек, в торговле – 2 млн «дополнительных» работников, в сфере операций с недвижимостью – до 500 тыс.».

Зарплата без обязанностей

Большинство сотрудников, от которых мало проку, задействованы сейчас в охране, бухгалтерии, PR, кол-центрах, в администрациях фирм и среди управленцев среднего звена, перечисляют эксперты.

«Мне один кандидат, до того работавший в крупной госкомпании, так это описал: у нас одни люди ходят на совещания, а другие работают, и эти процессы часто не пере­секаются», – вспоминает Суматохина.

«Когда началась пандемия и мы ушли на удалёнку, вдруг выяснилось, что огромное количество отчётов, бумаг, документов просто не нужны. Но ведь все эти документы до сих пор кто-то составляет, читает, анализирует, – говорит руководитель департамента бизнес-аналитики Финуниверситета при правительстве России Михаил Толмачев. – Ещё замечено: в крупных организациях обязательно есть отделы, дублирующие функции друг друга, подразделения сами себе создают работу, имитируя занятость».

Зачастую сотрудников, без которых можно и обойтись, держат для выполнения рутинных задач или по привычке, объясняет руководитель информационного отдела независимого профсоюза «Новый Труд» Мария Коледа. В их числе существенная доля людей старше 40 лет, не готовых к пере­обучению или смене профессии. Они довольствуются своими не слишком высокими зарплатами, им не надо лучше – им надо стабильно.

«Хотя встречаются такие и в высшем руководстве, – добавляет Захаров. – Был у меня знакомый топ-менеджер без функций и обязанностей».

Потребуется лет 30

Во времена всех кризисов в России было принято не увольнять людей, а стараться удержать их всеми силами. Пусть на полставки, на сокращённый рабочий день, вывести в простой с выплатой минимального размера оплаты труда – что угодно, но оставить сотрудника при себе.

«Это особенности нашего трудового права и социальных гарантий, – поясняет Толмачев. – У нас человека уволить и сложно, и дорого. Кто-то воспользуется тяжёлым временем и повысит свою квалификацию, а кто-то просто будет сидеть и ждать, когда всё закончится».

Разом сократить всех «лишних работников» невозможно, признают эксперты. Но даже если это и произойдёт, то, увы, высвободившиеся трудовые ресурсы никак не покроют кадровый дефицит. Стране нужны специалисты, получившие образование и прошедшие подготовку.

А копи­райтер, которого выставили из-за того, что писал хуже, чем бот искусственного интеллекта, ни управлять станком с ЧПУ не сможет, ни месить бетон не будет. В лучшем случае в курьеры пойдёт, да и то вряд ли.

«Перестроить структуру экономики надо так, чтобы мест для бесполезных работников не осталось, – резюмирует Захаров. – Сделать это лет за 30 вполне реальная задача. Но и загадывать на такой срок надо очень осторожно. В 2018 году было много прогнозов, что к 2025 году весь транспорт будет беспилотным, а машинисты, водители и пилоты останутся без работы. И где это всё? Я таким прогнозистом быть не хочу. Понятно, что ни завтра, ни через год, ни через 10 лет ситуация серьёзно не изменится. Но медленными шагами мы всё же должны идти к этой важной цели».