О заявлении главы Счетной палаты Алексея Кудрина о том, что для ежегодного сокращения на 40% числа людей, живущих за чертой бедности в России, необходимы ежегодные госзатраты в 200 млрд рублей, сообщали все СМИ, включая «МК». Как и о том, что необходимые деньги можно найти в федеральном бюджете. Но есть ли гарантия, что, даже если деньги действительно будут выделены, цель будет достигнута?

Кудрин сделал свое заявление через месяц после того, как Нобелевская премия по экономике была присуждена трем ученым (Майклу Кремеру, Абхиджиту Банерджи и Эстер Дюфло) как раз за исследования того, как победить бедность. Если Кудрин хотел оказаться в «модном» тренде, то это ему удалось лишь по форме. Потому что содержательно премию присудили не за решение вопроса, сколько стоит победить бедность. Так вопрос новые нобелевские лауреаты вовсе не ставили. Их научная заслуга в том, что они буквально опытным путем, то есть на базе полевых исследований, показали, какова эффективность с точки зрения борьбы с бедностью того или иного направления затрат. Сам по себе крен в сторону решений, базирующихся на конкретном опыте, свидетельствует, что, во всяком случае пока, экономическая наука не располагает возможностями и инструментами для общетеоретического решения этой важнейшей социальной проблемы.

Грубо говоря, формулы победы над бедностью с коэффициентами эффективности и долями затрат по всему необходимому спектру как не было, так и нет. Как, кстати, нет в открытом доступе и формулы от Кудрина, показывающей, как именно следует расходовать 200 млрд рублей, чтобы на 40% сократить число тех, кто, по официальным данным, влачит в России нищенское существование.

Тогда что же есть? Если отталкиваться от нобелевских лауреатов, то есть ответ на вопрос, как надо бороться с бедностью, — опытным путем. Например, изучая эффективность расходования средств на образование среди детей из самых бедных семей, ученые выяснили, что традиционные направления (дополнительные учителя, бесплатные обеды, стипендии) действительно увеличивают охват образования. Но изюминка совсем в другом. Эффект на каждый вложенный доллар оказался в 15 раз больше, когда те же деньги были потрачены на информационную кампанию, на объяснение выгод и преимуществ образования. И в 10 раз больше оказался эффект затрат тех же денег на борьбу с желудочными паразитами у детей, которые сдерживают их физическое и умственное развитие.

Теперь попробуем оттолкнуться от Кудрина. Деньги есть, но сравнительной эффективности их использования по направлениям нет. Значит, чтобы они не растворились в бюрократических «инновациях», надо провести эксперименты. Не те же самые, конечно, что нобелевцы проводили в Африке или в Индии, но практические исследования, показывающие расклад эффективности использования бюджетных денег по направлениям в российских условиях, лишними не будут.

Одно совершенно точно: стратегическая победа над бедностью — плод не кавалерийской атаки, а эшелонированной политики, в которой деньги, конечно, важны, но не менее важен выбор их самого эффективного применения. И эффективность должна быть подтверждена практикой, а не заявлениями тех, кто будет распределять финансовые потоки.

Абхиджит Банерджи успел привлечь к себе внимание уже в ранге нобелевского лауреата. Его заявления были растиражированы как предложение просто раздать деньги бедным. На самом деле Банерджи сравнивал эффективность снижения налогов на богатых и раздачи денег бедным как стимулов экономического роста. Но в любом случае он войдет в историю экономической мысли прежде всего как экспериментатор, а не теоретик.

Николай Вардуль