Застреленный мэр Сергиева Посада наверняка знал, что коммунальное хозяйство остается главным активом корпорации «Подмосковье»

Убийство мэра Сергиева Посада Евгения Душко может быть связано с его активностью в сфере пересмотра правил игры на рынке местного ЖКХ. Я не буду строить по этому поводу конкретные версии — такую работу лучше сделают следователи и коллеги-журналисты. Но считаю необходимым вспомнить, что ЖКХ наряду со строительством было базой для масштабных схем по выводу средств из подмосковного бюджета, которые принято ассоциировать с экс-министром финансов региона Алексеем Кузнецовым и его супругой Жанной Буллок.

Скандал с Кузнецовым, который беспрепятственно смог покинуть пределы РФ якобы при деятельном участии экс-патрона, губернатора Подмосковья Бориса Громова, был на первых полосах еще в конце 2008 года, однако только аккурат в середине этого лета Следственное управление СК РФ вынесло постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Кузнецова, который в дополнение к прежним обвинениям о хищении 27 млрд рублей из областного бюджета теперь преследуется еще и за хищение и легализацию 3,7 млрд рублей, ранее выделенных подмосковному ЖКХ.

Это сумма, на которую следователям удалось добыть улики. Если она составляет хотя бы треть от общего масштаба хищений (что было бы удачей СК), на выходе мы имеем цифру, далеко выходящую за пределы компетенции какого бы то ни было подмосковного мэра. Иными словами, центр управления распилом коммунальных денег находился на региональном уровне.

Тому есть и фактические подтверждения. Например, пушкинские следователи, разбиравшие местные коммунальные завалы, выяснили, что важным звеном в схеме вывода бюджетных средств в офшоры была Московская областная инвестиционная трастовая компания (МОИТК). А именно: МОИТК фактически была агентом правительства при расчетах с фирмами-однодневками, на которые коммунальные МУПы переводили свои долги перед бюджетом, как правило, фиктивные.

Иными словами, бухгалтер в поселковом ЖЭУ «рисовал» озеленение пустыря, в областном минфине эти затраты принимали к сведению, возникал долг. Тот же бухгалтер переписывал долг на однодневку, что формально не снимало необходимости его погашения. Вот он и погашался, только не напрямую, а через МОИТК. Потому что напрямую сливать бюджетные деньги однодневкам, при всем разгуле коррупции, невозможно, федеральный Минфин и Счетная палата с потрохами сожрут. А через собственную «дочку» — можно.

Тем более что МОИТК была не рядовой «дочкой», а сердцевиной системы внебюджетного финансирования Подмосковья, архитектором которой был Кузнецов. Система работала просто — собирала на рынке деньги под гарантии областного бюджета и вкладывала их в многочисленные девелоперские проекты на территории региона. Всего на паях с двумя другими «дочками», Московской областной ипотечной компанией (МОИК) и Ипотечной корпорацией Московской области (ИКМО), удалось занять 68,3 млрд рублей — только с помощью облигационных займов. А ведь были еще кредиты банков (коммерческих и особенно — государственных), плюс областное правительство в пределах разрешенных федеральным центром лимитов выпускало облигации и брало кредиты.

Потом Кузнецов улетел, и начался кризис. Областное правительство, чтобы избежать риска дефолта по бумагам, которые оно в свое время гарантировало, предпочло допустить банкротство МОИК, МОИТК и ИКМО. (Деньги удалось вынуть только американскому инвестбанку «Голдман Сакс», продавившему решение на уровне политического руководства нашей страны.) То есть областной дефолт по факту случился, только отвечать по счетам придется не правительству, а сначала созданным им, а потом слитым «живопыркам».

При этом долг региона, несмотря на все спецмероприятия, составляет около 144 млрд рублей. Планируется, что в этом году на его погашение будет направлено 9,8 млрд рублей, составляющих профицит местного бюджета. Нефти и газа в области нет, а это значит, что еще пару десятков лет региону придется выжимать все соки из местной экономики и социальной сферы, чтобы верстать бюджет с профицитом и таким образом расплачиваться за долговое эльдорадо нулевых. Из социалки они, кстати, уже три года выжимаются с помощью отмены громовских надбавок бюджетникам. В конце концов, избирателям губернатор ничего не должен в связи с ликвидацией института выборов.

При этом серьезных выводов, в том числе политических, из этой истории пока сделано не было. Под стражу взяты директора обанкротившихся компаний, а Кузнецов объявлен в международный розыск, но не слишком настойчиво. Его экс-патрон Пантелеев, который служил с губернатором Громовым в Афгане, а позже был его главным доверенным лицом в областном правительстве, перешел на непыльную работу в Совет Федерации. Сам губернатор в СМИ уверенно заявляет, что ни Кузнецов, ни кто-либо еще не похитил из областного бюджета ни копейки.

Система внебюджетного финансирования в прежнем виде перестала существовать, потому что теперь области если и дают в долг, то только Минфин и только на затыкание прежних дыр.

В этой ситуации ЖКХ становится жизненно важным активом, генерирующим живые деньги — деньги предприятий и населения, которые, несмотря на все кризисы, исправно поступают и могут относительно свободно осваиваться.

Для местных чиновников и афиллированных с ними бизнесменов, правоохранителей и бандитов сохранение контроля над ЖКХ — вопрос выживания. И если мэр Душко действительно решил устроить в этой сфере перестройку (какими бы целями он при этом ни руководствовался), это был вызов, брошенный далеко не только сергиево-посадскому истеблишменту.

Алексей Полухин