Нефть — судьба России. А цены на нефть — ее кардиограмма. В том числе и политическая

Партия высоких нефтяных цен

На чем стоит (а точнее, стояла) политическая партия всего суверенного — от экономики до демократии, что еще недавно было столь популярно в России? Можно говорить о традициях, идущих от первого самодержца Ивана Грозного, психически не совладавшего с этой ношей, об историческом неприятии «атлантической демократии», о соборности, которая выше демократии (как большевистские советы объявлялись более высокой формой народовластия по сравнению с «буржуазной демократией»). Можно вспоминать КГБ, ставший кузницей руководящих кадров путинского призыва.

А можно, не побрезговав, заглянуть в экономику и убедиться: у власти была партия высоких цен на нефть. Именно они не только наполняли бюджет, позволяя государству набирать вполне определенные очки как внутри страны, так и за рубежом.

Острая фаза кризиса опустила цены на нефть. Лишний раз стало совершенно ясно, что амплитуду экономического развития России определяет отнюдь не ее правительство. Разговоры о суверенитетах обесценились вместе с нефтью.

Что дальше? Чтобы ответить, стоит разобраться, надолго ли хватит самой нефти.

Зона нефтяной турбулентности

В начале ноября две противостоящие друг другу на нефтяном рынке международные организации — ОПЕК, объединяющая большинство стран – экспортеров нефти, и Международное энергетическое агентство (МЭА), объединяющее ведущие страны – импортеры нефти, — выпустили свои прогнозы. И поначалу продемонстрировали редкое единство.

По обоим прогнозам, спрос на нефть в долгосрочной перспективе будет только увеличиваться. По версии МЭА, спрос на нефть достигнет к 2035 году 99 млн баррелей в сутки, что на 15 млн баррелей больше, чем в минувшем 2009 году, рост составит 18%. ОПЕК, как и следовало ожидать, более оптимистична. Она прогнозирует, что к 2030 году мировой спрос на нефть составит 105,5 млн баррелей в день — рост на 23,4% по сравнению с текущим уровнем.

Но МЭА идет дальше, и вот тут начинается самое интересное. Рост спроса на нефть будет обусловлен все возрастающими «аппетитами» развивающихся экономик — прежде всего Китая. Что же касается США и большинства стран ЕС, то там спрос будет снижаться. Если не произойдет непредвиденных скачков, средняя цена на нефть через 25 лет составит, считают в МЭА, $113 (сейчас — около $87).

И вот главная бомба: при росте спроса добыча нефти стабилизируется к 2020 году на уровне 68—69 млн баррелей в сутки и уже больше никогда не достигнет исторического пикового показателя 70 млн баррелей, зафиксированного в 2006 году, уверены в МЭА.

Тогда почему же цена на нефть вырастет так скромно? Все дело в том, что в МЭА делают ставку на газ — именно он компенсирует разрыв между спросом и предложением нефти. Причем во главу угла МЭА ставит сжиженный газ. Избыток природного газа на мировом энергетическом рынке сохранится до 2020 года, считают эксперты. А это значит, что часть газа не найдет своего потребителя, а цены на него упадут.

Русский ответ

Нарисованная МЭА перспектива — вызов для России. Но как она на него ответит?

Возьмем три документа, родившиеся в российском правительстве. Первый — Энергетическая стратегия России, принятая в прошлом году. Второй — только что подготовленный проект генеральной схемы развития нефтяной отрасли в России, третий — выступление премьер-министра Владимира Путина 28 октября в Самарской области, на заседании правительственной комиссии, рассмотревшей и одобрившей генсхему. И сопоставим.

В Энергетической стратегии ставится задача доведения добычи российской нефти с 494 млн тонн в 2009 году до 525 млн тонн в 2020-м. Формально эту стратегическую цель никто не отменял. Но вот что говорится в генсхеме: если налоговый режим нефтяной отрасли останется без изменений, а в нынешнем виде он препятствует инвестициям, добыча нефти к 2020 году составит всего 388 млн тонн, то есть упадет на 21% к уровню 2009 года. Если же обстановка на нефтяном рынке будет нестабильной, то возможно сокращение добычи нефти почти вдвое — до 250 млн тонн. Чтобы реализовать цели Энергетической стратегии, нужно либерализовать налоговый режим. Только тогда будет найдено 7,2 трлн руб. инвестиций в отрасль до 2020 года, из которых почти 5,8 трлн руб. требуется для обустройства и разработки месторождений.

Что же касается новых налогов, то, во-первых, необходим дифференцированный режим для старых и новых месторождений; во-вторых, нефтяники на любых месторождениях должны сохранять в своем распоряжении минимум 40% цены на нефть вместо сегодняшних 33%.

Теперь обратимся к выступлению Путина. Премьер-министр говорил о том, что в ближайшие 10 лет страна намерена сохранить достигнутые объемы добычи сырья — около 500 млн тонн нефти в год, «этого достаточно, чтобы полностью закрывать потребности отечественной экономики и обеспечивать стабильные поставки нашим зарубежным партнерам». Потребности оставим в стороне, без соответствующих инвестиций они только отвлекают. Что же касается инвестиций, то Путин говорил о необходимости мобилизовать уже 8,6 трлн рублей.

Цифры новые. Значит, в рассматриваемом деле вскрылись новые обстоятельства. Раз Путин говорит о том, что добычу нефти на ближайшие 10 лет надо сохранить на нынешнем уровне, это значит, что Энергетическую стратегию можно закрыть и отложить в сторону. Пойдем дальше. Для достижения гораздо более скромных целей понадобится, однако, существенно больше денег. Это ближе к реальности. Но возникает вопрос: откуда их взять?

Минфин же явно увидел в генсхеме прежде всего лоббирование интересов нефтяников. Для них подчиненные Алексея Кудрина готовят нечто прямо противоположное налоговой либерализации. Для них с 2012 года готовится новый налог на дополнительный доход (НДД). Замминистра Сергей Шаталов специально подчеркнул, что это «не означает, что отменяется пошлина, не означает, что отменяется НДПИ». «Это означает, что они могут быть пересмотрены. Это будет и другой уровень НДПИ, и другой уровень пошлин. Но при этом появится дополнительный налог», — сказал он. И, кто бы сомневался, заверил, что увеличения налоговой нагрузки на отрасль не произойдет. Фактически же Шаталов сказал вот что: не будет никакого уменьшения налоговой нагрузки на нефтяников. Не надейтесь!

Хорошо помню, как Каха Бендукидзе, тогда еще российский олигарх, а не грузинский оппозиционер, комментировал поход своих коллег по РСПП к президенту Владимиру Путину за налоговыми послаблениями. Вот его отзыв: «Они думают, что уговорили Путина. Пусть сначала Шаталова убедят!»

Если Минфин настоит на своем, то и 7,2 трлн, и 8,6 трлн рублей инвестиций нефтяников повисают в воздухе. Что же остается?

Остается драматичная перспектива сокращения добычи нефти, нарисованная в генсхеме, и призыв Путина сохранить уровень добычи.

Николай Вардуль