Наступили непростые времена, и, наверное, нет смысла рассчитывать, что пройдет пара-тройка месяцев и все изменится к лучшему. Скорее наоборот, главные трудности впереди. И, насмотревшись новостей, распевать «а нам все равно», демонстративно плюя на эти санкции, глупо и опасно. Логичней признать сложившуюся реальность и составить план действий на перспективы разной дальности.

Закрываются магазины, фирмы. Люди, занятые в сфере обслуживания, госслужащие в частности, оказываются на улице, в связи с чем социальная напряженность возрастает. Цены растут, кошельки пустеют, в правительстве поговаривают о закрытии социальных проектов, страна затягивает пояса.

Неудивительно. Я бы сравнила нынешнюю Россию с безработным. Оставшись без работы, человек не идет на следующий же день на помойку в поисках пропитания, а еще какое-то время живет, как жил. Но если он не найдет себе применения, помойки ему не избежать. Единственное спасение для страны я вижу только в том, чтобы заново научиться работать, т.е. производить.

Санкции обнажили сразу все слабые места в отечественной экономике. Вырастив поколение полуграмотных менеджеров, страна не только не приобрела технологии производства, но и полностью утратила собственные «руки»: в стране попросту некому «крутить гайки», некому разрабатывать конструкторскую документацию, некому ее читать. Людям, обладающим нужным багажом знаний, далеко за семьдесят. Особенно это видно, когда речь идет о производстве какого-либо простого продукта. Смешно: страна, производящая двигатели для ракет, не умеет делать двигатели для автоматической двери.

Мы научились продавать, но, к сожалению, не научились производить то, что пользуется спросом. Речь, конечно, идет о промышленности. Поэтому мы до сих пор «копаем», продаем ресурсы за рубеж, чтобы купить за рубежом наши же ресурсы, но уже в виде готового продукта, алюминиевой кастрюли, бумажного блока-кубика. Пипетки и те завозим, негоже русскому барину своими руками резинку на пластик натягивать. Прав был Матроскин, деньги у нас были – у нас ума не было. Была жажда быстрой наживы. А сейчас и денег нет. Пожинаем то, что когда-то густо посеяли.

Что делать? Сдаться, исполнив танец под американскую дудку, и зажить как раньше, растрачивая природные ресурсы и остатки былого достоинства? Или испытать потрясение, но встать на ноги? Я бы предпочла второе.

Итак, что же все-таки делать? Рассмотрим всего два направления, первое из которых – запуск собственного производства.

Но сперва ответим, стоит ли рассчитывать, что добрый Гудвин в лице зарубежных партнеров одолжит нам немножко мозгов, т.е. технологий? Нет, ибо Гудвин на поверку оказался прохиндеем, и никто никогда не поделится своими технологиями, своим хлебом, никто не даст нам инструкций, чертежей. Все, что мы можем сделать в нынешней ситуации, это «позаимствовать» эти технологии. Безвозмездно, т.е. даром.

Возможно, это звучит фу как неполиткорректно, но, не разобрав по винтикам готовый продукт, мы никогда не научимся самостоятельно производить. Поэтому разбирать надо. Начиная с пипеток, заканчивая сложной электроникой. Разбирать и собирать своими руками, внимательно рассматривая каждый проводок, каждую пластмассовую детальку, изучать, как они изогнуты, как подогнаны друг под друга, чем скреплены.

В моде подделку давно заменили красивым словом «реплика». Как ни печально, нам необходимы реплики в промышленных масштабах, реплики-двигатели, реплики-блоки, узлы и детали. Первым делом, необходимо стать конкурентоспособными в своей собственной стране. И Китай нам здесь не товарищ.

В России уже утверждены программы, направленные на поддержку такой работы, предусматривающие возмещение из госбюджета до 80% затрат фирмы на импортозамещение. Выработана достаточно гибкая налоговая политика даже в отношении тех затрат на конструкторские разработки, что не дали результата. Ибо не ошибается тот, кто ничего не делает.

Растущее умение, сметливая русская голова вместе с заградительными мерами на ввоз импортного продукта сделают свое дело, и произойдет естественное товарозамещение.

Второе немаловажное дело: необходимо повысить престиж среднего специального образования, рабочих специальностей, которые в наше автоматизированное время требуют достаточно серьезных знаний. Этого невозможно добиться, не сделав детское образование доступней. Почему курс практикумов по роботехнике в Политехническом музее стоит 8 тыс. рублей? Почему вход в музей, где ребенок может изучить законы физики, увидеть их в действии, стоит 1 тыс. рублей?

Образовательные учреждения тратятся на покупку дорогого оборудования и, желая поскорей возместить затраты, устанавливают непомерно высокие цены на свои услуги. Их можно понять, потому что они работают на свой страх и риск. Необходимо поддержать их в этом вопросе, возможно, предоставив налоговые отсрочки и льготы. Потеряв средства на недополученных налогах, пусть и в такое тяжелое время, страна инвестирует в свое будущее.

Много лет страна плевала на образование, возможно, считая отдачу от инвестиций в него неоправданно дорогой, долгой и не дающей гарантий. Плоды такого отношения налицо. Взаимосвязь между первым и вторым направлением очевидна: выращивая кадры, мы должны обеспечить их будущую востребованность уже сейчас.

Уже сейчас надо активно инвестировать в «реплики». Тогда к тому времени, как кадры вырастут, нам будет чем их занять, и они помогут нам превратить подделку в качественный отечественный продукт. Иначе кадры просто разбегутся, мы снова их кому-то пожертвуем. Безвозмездно, т.е. даром.

Как видно, быстрых изменений ждать не приходится. А если принять во внимание русскую лень, авось и любовь к халяве, полагаю, никто из нас не успеет оценить их по достоинству. Но это не значит, что не надо ничего делать уже сейчас.

Мир изменился, всё изменилось. Жить одним днем больше не прокатит.

Автор: Ирина Литновская