Текстовая версия
Правительство внесло в Государственную Думу, в Российскую трехстороннюю комиссию, где представлены работодатели, профсоюзы и государство, и как бы просто на рассмотрение экспертного сообщества целый пакет разного рода предложений по социальной сфере, по оплате труда, по пенсионной системе, и, кстати говоря, одновременно Российский союз промышленников и предпринимателей выкатывает очередной вариант концепции Трудового кодекса. Но, естественно, можно разбирать каждый из этих документов в отдельности, а, на мой взгляд, документы по большей части очень некачественно сделаны. Т.е. если просто смотришь документ, видишь - здесь нестыковка, здесь просто не понятно, что написано, здесь невнятно, здесь не проработано. Кстати говоря, это относится и к законопроекту об образовании, в котором просто куча непроработанных мест. Когда смотришь там видно. А вот этот вопрос как решается? А этот вопрос как решается? А этот вопрос как решается? А никак, т.е. они вообще не проговорены. И все это вызовет, естественно, волну экспертной критики. Но, на мой взгляд, это вообще похоже на какой-то отвлекающий маневр, потому что мы, естественно, как эксперты будем критиковать, будем указывать на какие-то конкретные пробелы, проколы, и тем самым разговор уходит от концепции. Т.е. вместо того чтобы обсуждать концепцию, цель, смысл этого законопроекта, то, для чего он вносится, мы обсуждаем вот эти вот словесные странности, брак технический. Как в известной истории Жванецкого: сначала мы видим, что сборка плохая, а потом, когда поборолись с водкой, случаи трезвой сборки стали почаще; и вот тут-то мы увидели конструктивные недостатки. И здесь, собственно говоря, та же самая ситуация. Пока что нам предлагают бороться с плохой сборкой этих документов, хотя на самом деле дело, все-таки, не в сборке.
Мне кажется, что здесь есть определенная логика, и эта логика состоит в том, чтобы, все-таки, сбросить с государства обязательства в социальной сфере, по максимуму освободить государство от обязательств. Причем речь не обязательно идет о сокращении госрасходов. Понимаете, мы всегда путаем две вещи. Как на митинге в очередной раз Немцов говорил: «Надо увеличить расходы на здравоохранение, образование, и т.д., на социальную сферу». Проблема не в том, сколько тратится, а как, на что, и на каких основаниях. Если у вас абсолютно неэффективная, неправильная политика, если у вас неработающие структуры, вы в них закачиваете больше денег, то от этого лучше никому не станет. Станет хуже. Деньги будут либо разворованы, либо они уйдут в никуда. Деньги будут потрачены неэффективно. Поэтому вы увеличиваете хоть в десять раз сумму расходов, это не дает никакого эффекта.
И вот, проблема закона вот как раз в том, что они дают именно плохие структурные решения, на мой взгляд. И они не говорят прямо о сокращении расходов, они говорят о сокращении обязательств, т.е. о том, что государство может решать - тратить или не тратить деньги на те или иные сферы. Это главная проблема – государство нам как бы ничего не должно или меньше должно, чем раньше. Это, на мой взгляд, противоречит конституционным нормам социального государства, и вообще уводит нас в другой разговор. Вместо того, чтобы решать, как эффективно выполнить государственные обязательства, мы начинаем обсуждать вопрос: что оно нам, все-таки, должно, а что не должно? Вопрос об эффективном выполнении этой вот работы вообще уходит в сторону, он просто снимается тем самым.
Во-вторых, совершенно очевидно, что речь идет о законах, которые, с одной стороны, обществу явно неприятны, это все видят. Но, с другой стороны, которые не бьют сразу в отличие от того, кстати, что происходит в Западной Европе, когда сразу принимается какая-то мера. И вот она бьет по голове всех, и все сразу начинают выходить на улицу, возмущаться и т.д.. А у нас немножко другая технология. Можно сказать, по мелочи, по частям, но и в общем, мы как-то приспосабливается. У нас, вообще, страна удивительно адаптивная, т.е. мы здесь приспособимся, там устроимся и понемножку, помаленьку мы все это проглотим. И это тоже, на мой взгляд, очень опасная тенденция, это - как человека травить ядом понемножку. На самом деле для организма это все равно плохо. Вот может быть лучше сразу бы вытошнило. Все бы возмутились. Потом правительство взялось бы за ум, подумало: «Давайте немножко по-другому, давайте поговорим: нельзя ли иначе?». А так вроде прошло и раз, и два, и три. Т.е. эти хитрости по большому счету к добру не приведут.
И поэтому, на мой взгляд, довольно важное решение было принято Конфедерацией труда России. Почему я говорю с осторожностью некоторой? Потому что сама Конфедерация труда России, как вторая по величине профсоюзная структура в нашей стране, она, конечно, не обладает какими-то грандиозными ресурсами, грандиозными средствами, чтобы переломить ситуацию. Но, тем не менее, мне кажется, символично и важно, т.е. Конфедерация труда 3 октября на своем совете четко заявила, что она против всего комплекса мер, против всего этого курса и настаивает на другом социальном курсе - на том, чтобы начать переговоры. В данном случае профсоюзы как раз и находятся в положении, которое позволит через ту же самую трехстороннюю комиссию, по крайней мере, предъявлять другие идеи, концепции и стратегические направления и добиться от власти переговоров по этим социальном вопросам.
Начинаются акции протеста. Они, возможно, будут значительно менее впечатляющими, менее красивыми, яркими чем то, что на Болотной площади происходило, чем то, что происходило на бульварах в Москве. Но, во-первых, это затрагивает гораздо большую массу людей, это затрагивает их непосредственные жизненные интересы и это затрагивает в гораздо большей степени всю страну. Потому что неслучайно все это было в Москве - это московско-питерские события. Вот сейчас на совете Конфедерации труда я наблюдал очень интересную тенденцию, т.е. люди говорили о том, что нам не нужно сейчас обострение политической жизни, нам не нужно вступать в жесткую конфронтацию с властью. Но при этом мы должны добиться от власти конкретных, понятных и ощутимых уступок, от которых, в данном случае, в нашей социальной базе нашим сторонникам будет конкретно лучше, или, по крайней мере, не станет хуже. А это совершенно другой подход к политике, к политическому действию, когда ставится не абстракция просто: «мы ненавидим этих людей», или «у меня украли мой голос». На самом деле, как сказать? У меня не украли мой голос, потому что я не хожу голосовать. Поэтому у меня украсть мой голос невозможно. Речь идет о совершенно конкретных вещах. И вот тут мы сталкиваемся с еще одной проблемой, которая обсуждалась на совете Конфедерации труда, а именно, что у нас очень странное общество.
Люди готовы выйти под какими-то невероятно общими, абстрактными лозунгами, которые прямо их не затрагивают. Люди могут выйти оттого, что почувствовали себя оскорбленными, обиженными, оттого, что им кто-то не нравится, оттого, что им просто стало противно. Это все замечательно. Но потом, когда говорят: «А вы знаете? Там у вас отбирают зарплату. А вы знаете? У вас отбирают пенсионные сбережения». Нет, это не так важно: вот этих не любим - мы пойдем, а то, что вот меня грабят - ну ладно, терпели и будем терпеть. И вот это, на самом деле, ужасно. И вот это то, из-за чего мы не можем построить нормальное демократическое общество. Потому что демократия начинается не с абстрактных теорий, а с того, что люди четко, жестко, энергично, эффективно защищают свои собственные права, защищают свои конкретные интересы. Объединяются для этого, действуют не по одиночке. Создают это самое гражданское общество, которое есть совокупность подобного рода объединений людей для защиты своих коллективных, подчеркиваю, коллективных прав. И тогда вот, собственно говоря, начинается реальное построение демократии.
И я думаю, что это решение Конфедерации труда потому символично – оно дает нам шанс переломить правила игры, начать другую политику - политику конкретных интересов, конкретных целей, конкретных достижений, конкретных, кстати говоря, поражений, когда люди знают: вот здесь мы проиграли, проиграли и потеряли вот это, и будем дальше бороться, чтобы не потерять еще вот это. А случись это - пойдем назад и отобьём то, что потеряли. Поэтому мне кажется, что акция профсоюзов заслуживает поддержку.
