Текстовая версия
Василий Колташов, экономист:
"То, что мир меняется, сегодня говорят очень многие. Но очень сложно понять, где и как он на самом деле меняется. И именно для того, чтобы представить себе реальную картину, смоделировать ее и понять процессы, происходящие сегодня в мире, была образованна такая международная инициатива постглобализации. Это такая экспертная группа, в которую я вхожу. И в конце апреля в Москве прошла первая конференция на территории России как раз этой экспертной инициативы, где мы попытались понять, каким будет мир.
Вполне очевидно, что современный экономический кризис, который пока в России не очень ощущается – это кризис неолиберализма и глобализации. 30 лет назад мир вошел в новую историческую эпоху, эпоху, когда транснациональные корпорации сумели сломить страны периферии, заставить играть их по своим правилам. Образовался так называемый Вашингтонский консенсус, и вместо краха американской гегемонии, что казалось вполне вероятным по итогам Вьетнамской войны, по итогам освобождения колоний и образования достаточно независимых стран третьего мира, произошло возрождение американской гегемонии. И эта система американской гегемонии как такой политический оплот системы экономического неолиберализма – эта система просуществовала 30 лет, пока не оказалась в новом кризисе. И кризис, который мы наблюдаем в США, в Европейском союзе – это не только экономический кризис, но это кризис как раз социально-политический, кризис всей системы, системный кризис. Именно поэтому он такой затяжной. Именно поэтому все средства из арсенала правительств, которые были пущены на то, чтобы с этим кризисом как-то справиться, дали лишь временный эффект и в конечном итоге привели к возрождению кризиса и даже его усилению, если мы судим по Евросоюзу, который ближайший сосед России.
Каким же будет мир? Во-первых, ясно, что мир перестанет быть американоцентричным и европоцентричным. Страны БРИКС были объединены западными экономистами в одну группу как просто крупные экономики, но между тем эти крупные экономики обладают значительными внутренними рынками и некоторой автономностью экономической политики. Можно вспомнить, что Россия с гордостью говорила о том, что она не пользуется услугами Международного Валютного Фонда уже длительно время и расплатилась с этой организацией. Это как раз признак того, что внешняя экономическая политика, внутренняя экономическая политика России отличается от тех требований, которые выдвигает Вашингтонский консенсус, т.е. неолиберальные стандарты. Это не означает, что у нас не неолиберальная экономическая политика. Это означает, что она обладает определённой самостоятельностью. Но это самостоятельность, безусловно, и не устраивает Европейский Союз и не устраивает Соединенные Штаты, что порождает многочисленные дипломатические конфликты, экономический корень которых порой очень сложно понятен обычному человеку. И вот этот кризис потребует каких-то решений от всех стран и от всех правительств. Но маленькие экономики не могут предложить какой-то стратегии выхода из кризиса. И на примере Греции или Португалии, даже Испании мы видим как раз паралич правительств на национальном уровне, когда они ничего не могут предложить. Слишком маленькие экономики.
Страны БРИКС могут сделать определённые предложения. Но, особая ситуация в Китае. Китай разогнал свою экономику и сейчас он идет к падению, и вероятно, к очень тяжёлому экономическому спаду, поскольку в Китае колоссально раздут пузырь на рынке недвижимости. Там просто огромные непроданные площади, огромные долги у населения, у предприятий. И конечно, если мы смотрим на китайскую официальную статистику – занижены размеры падения китайских поставок на западные рынки. Бразилия, Южная Африка, Индия, Россия в своих региональных зонах, вероятно, станут центрами соединения ближайших экономик, выстраивания новых экономических пространств, новых правил и защиты от экономической гегемонии западных транснациональных корпораций. Это одни из признаков того нового мира, к которому мы идем. И конечно, это приведет к тому, что господство доллара будет не просто подорвано, но фактически ликвидировано. Мы увидим соперничающие валюты, которые будут более твердыми. Они не будут периферийными валютами, их не будет легко обесценивать. И экономисты не будут так вольно говорить о том, что у них есть решение на все случаи – это девальвация национальной валюты. Это решение не на все случаи, и необходимо относится к национальной валюте как к чему-то твердому, надежному. И если постоянно проделывать с ней различные фокусы, то никто никогда не будет в нее верить, и в ней невозможно будет осуществлять накопления. И, так или иначе, это будет валюта все-таки периферийная.
В этом году пройдет целая серия экспертных конференций в разных странах. Это будет конференция в Киеве, в Тбилиси, возможно, мы встретимся еще и на территории где-то других стран. Но главные признаки уже, в общем, видны. Мы понимаем, что кризис неолиберализма – это ситуация, которая требует не только технологических, но и структурных, социальных, политических изменений в мире. И это изменения должны будут, конечно, происходить в ближайшие годы. Тот мир, который мы привыкли видеть до кризиса, не будет существовать. И если либеральные экономисты представляют себе, что преодоление глобального экономического кризиса приведет к тому, что все будет, так как было до 2008 года – это абсолютно неверно. Мир меняется, и после 2008 года мы увидим совершенно другую модель глобального капитализма".
