В сегодняшнем выпуске нашей рассылки мы поговорим о налогоплательщике, судебный спор с участием которого в качестве примера вошел в знаменитый перечень из 16 самых опасных налоговых схем, составленный ФНС России. Когда налоговики формировали этот перечень, дело находилось только в суде первой инстанции – и вот, летом этого года налогоплательщик был признан невиновным на самом высшем уровне российской судебно-арбитражной системы!

Конечно, это приятное известие, особенно, если учесть, что потребность в лизинге персонала возрастает с каждым днем: в условиях разразившегося мирового финансового кризиса тысячи россиян могут оказаться безработными, и нормализации отношений в сфере труда, наверняка, будет способствовать расширяющаяся практика заключения договоров лизинга (аренды) персонала.

Итак, в чем же было дело?!

Суть дела

Спор с налоговиками возник вокруг заключенных договоров лизинга (аренды) персонала, одним из участников которых являлась организация, имеющая льготы по уплате ЕСН. Проще говоря, налогоплательщику были вменены в вину организация и использование противоправной схемы с лизингом (арендой) персонала, о которой мы уже подробно рассказывали на нашем сайте, поэтому сейчас мы не будем лишний раз останавливаться на рассмотрении механизма ее функционирования.

Но при этом данный спор имел свою ярко выраженную специфику.

Судя по материалам судебных дел, Открытое акционерное общество «Березичский стекольный завод» - АО «Медстеклотара» (налогоплательщик) осуществило увольнение части своего штатного персонала в порядке перевода в другую фирму. При этом новый работодатель данных физических лиц являлся «льготируемой» организацией, имеющей налоговые привилегии при уплате ЕСН. Как указали сами налоговики данное юридическое лицо было учреждено Региональной общественной организацией инвалидов, поэтому на основании п. 1.статьи 239 НК РФ оно было освобождено от уплаты ЕСН в части выплат, не превышающих 100 000 руб. на каждое физическое лицо в течение налогового периода.

Затем данная «льготируемая» организация стала оказывать услуги по предоставлению недавно принятого в штат персонала, но не самому налогоплательщику, как это обычно бывает в подобных схемах, а двум «сторонним» фирмам. В свою очередь, эти организации уже заключали аналогичные договоры лизинга (аренды) персонала с самим налогоплательщиком. То есть, круг все-таки замкнулся: получилось так, что недавно уволенные из штата налогоплательщика работники de facto вновь стали участвовать в его производственной деятельности. Однако при помощи использования описанной налоговиками схемы, когда работодателем физических лиц является «льготируемая» организация, налогоплательщику удалось избавиться от обязанности по уплате ЕСН в бюджет.

Таким образом, особенность рассматриваемой схемы заключается в том, что здесь не приходится говорить о чистом аутстаффинге, поскольку уволенный из штата налогоплательщика персонал предоставлялся ему не напрямую, а опосредованно.

Причем интересно, что в роли посредников в данном случае выступали организации, которые не заслуживали доверия в глазах налоговиков: как ими было указано в судебных заседаниях, данные фирмы отсутствовали по юридическим адресам и не уплачивали в бюджет налоги.

Итак, наличием всех этих обстоятельств был обусловлен перечень налоговых претензий к налогоплательщику: с одной стороны, инспекторы требовали признать выплаты, произведенные в пользу физический лиц «льготируемой» организацией, налоговой базой по ЕСН самого налогоплательщика, а с другой – настаивали на том, что у налогоплательщика отсутствует право на вычет по НДС с сумм оплаты услуг по предоставлению персонала, поскольку его контрагенты имели признаки «фирм-однодневок».

Эпизод 1: претензии по ЕСН.

Итак, налоговики пришли к выводу, что целью совершенных операций по увольнению работников и заключению договоров лизинга персонала являлось уклонение от уплаты ЕСН. Претензия была обоснована следующими аргументами.

Аргумент 1. Контролеры пришли к выводу, что заключение сделок по предоставлению персонала не было обусловлено разумными экономическими причинами, поскольку положительный экономический эффект был достигнут лишь за счет получения налоговой выгоды. Проще говоря, отсутствовала деловая цель при заключении договоров лизинга.

Между тем, когда суд произвел собственные расчеты, оказалось, что организация труда на базе договоров о предоставлении персонала существенно отразилась на деятельности налогоплательщика – сильно вырос объем выпускаемой продукции, в значительной степени увеличился доход и, напротив, сократился объем расходов.

При этом суд сформулировал список обстоятельств, которые побудили налогоплательщика пойти на реструктуризацию системы труда. К ним, например, было отнесено поступившие незадолго до реструктуризации обращения уполномоченной Профсоюзной организации с предупреждениями о возможности приостановления работы за задержку выплаты заработной платы. В то же время, заключение договоров лизинга (аренды) персонала, по мнению суда, позволило налогоплательщику:

- снять бремя ответственности за просрочку выплаты заработной платы уволенным работникам;

- снять риск остановки производства на период задержки выплаты заработной платы;

- уменьшить расходы по обязательной оплате труда в период простоев;

- сократить расходы на подбор персонала и на ведение кадрового делопроизводства;

- снять бремя авансирования расходов на сохранение заработной платы работникам на периоды их временной нетрудоспособности;

- возможность требовать предоставления персонала на место работников, находящихся в отпуске, отсутствующих по болезни или по иным причинам;

- возможность оперативно изменять количество фактически занятых работников, исходя из потребностей производства;

- снять бремя периодических сокращений численности и штата работников;

- оплата только фактически предоставленного персонала.

К тому же, как выяснил суд, фонд оплаты труда, который тратился налогоплательщиком на выплату заработной платы, был полностью сопоставим с суммами вознаграждений по договорам об оказании услуг по предоставлению персонала.

Резюмируя сказанное, суд пришел к выводу о наличии у налогоплательщика деловой цели при заключении договоров о предоставлении персонала, а также о возникновении положительного экономического эффекта от этих операций.

Аргумент 2. В подтверждение фиктивности заключенных договоров лизинга персонала налоговый орган сослался на показания 25 бывших работников налогоплательщика, в которых речь, видимо, шла о том, что после перевода к новому работодателю у них не изменились условия труда.

В ответ на это суд возразил инспекторам, что ими было опрошено недостаточное количество физических лиц, поскольку всего от налогоплательщика было переведено 575 человек. В то же время суд акцентировал свое внимание на том, что множество из принятых в штат «льготируемой» организации работников налогоплательщика были уволены, а также на работу в эту фирму принимались физические лица «со стороны», которые никогда не состояли в трудовых отношениях с налогоплательщикам.

Все эти обстоятельства, по мнению суда, исключали обоснованность доводов о формальности заключенных договоров лизинга персонала, тем более что льготируемая организация проявила себя в качестве самостоятельного участника хозяйственного оборота.

Эпизод 2: претензии по НДС.

В отношении вопроса о доначислении НДС налоговиков, скорее всего, смутило «вклинивание» между налогоплательщиком и кадровым агентством двух «сомнительных» организаций.

Как мы уже говорили, налоговики указали, что данные лица отсутствовали по своим юридическим адресам и не уплачивали налоги в бюджет. Суд счел, что этих обстоятельств недостаточно для отказа налогоплательщику в получении вычет. Во-первых, он указал, что отсутствие контрагентов по юридическим адресам не свидетельствует о том, что данные юридические лица вообще не существуют. Данный довод суд подкрепил полученными сведениями о том, что две организации, которые оказывали налогоплательщику услуги по предоставлению персонала, значатся в ЕГРЮЛ и сдают отчетность в налоговые органы.

Что касается утверждения фискалов о неуплате контрагентами налогоплательщика налогов, то здесь мнение суда опять не совпало с оценками налоговиков: как было установлено судом, данные организации не имели «хоть сколько-нибудь значительной задолженности перед бюджетом».

Более того, подтверждением реальности договорных отношений, сложившихся у налогоплательщика с данными организациями, стала информация о том, что они осуществляли сотрудничество не только с налогоплательщиком, но и с другими бизнес-партнерами.

В результате, все налоговые претензии к ОАО «Березичский стекольный завод» - АО «Медстеклотара» были признаны необоснованными, причем, заметьте, на всех уровнях рассмотрения дела. Что послужило причиной такого благоприятного исхода, и означает ли это, что споры по схемам с использованием лизинга персонала легко выигрываются?!

В качестве причины, пожалуй, можно назвать отсутствие любых доказательств, подтверждающих согласованность действий налогоплательщика и его контрагентов (например, взаимозависимость, короткие сроки осуществления всех сделок, использование одного банка и т. д.): ведь, как известно, в России пока еще действует презумпция добросовестности налогоплательщика. Конечно, рассмотренный спор – это хороший сигнал для налогоплательщиков, но все-таки не стоит обольщаться: к сожалению, даже сама свежая судебная практика по спорам об использовании лизинга персонала свидетельствует о том, что в очень большом числе случаев споры эти все-таки заканчиваются доначислениями налогов, штрафов и пени…

Не верите?! – Тогда проверьте сами!