Почему государство позволяет работодателям отсеивать кандидатов младше 25 и старше 40 даже без собеседования? Об этом рассуждает политолог Георгий Бовт

Вот написал один читатель:

«Почему никто не обращает внимание на то, что идет открытая дискриминация наших граждан по возрасту? На работу после 40 лет устроиться практически невозможно! В любом объявлении о вакансиях указывается предельный возраст: до35 (редко — до 40) лет. Дошло до того, что смотрители в музей принимаются до 25, горничные — до 40 лет, библиотекари — до 35 и т.д., не говоря уже о других специальностях. У людей от 40 до 50 лет есть дети — старшеклассники или студенты. На что их кормить, одевать и учить?!»

Эксперты внимание на эту проблему обращают уже давно. А скоро, когда придется начинать конкретный разговор об увеличении пенсионного возраста, то и государева десница повернётся в эту сторону. Но обо всем по порядку.

Пару лет назад Центр социально-трудовых прав (ЦСТП) реализовал проект по изучению дискриминации в сфере труда. Был проведен анализ объявлений о найме на работу в трех городах: Москве, Самаре и Кемерово. В 29% случаев работодатель сформулировал свои предпочтения по полу работников, в 43% случаев были определены приоритеты возраста для кандидата, а 53% вакансий имели ограничения и по возрасту, и по полу.

Между тем Статья 64 Трудового кодекса РФ гласит: «Запрещается необоснованный отказ в заключении трудового договора. Какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных преимуществ при заключении трудового договора в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, социального и должностного положения, возраста, места жительства (в том числе наличия или отсутствия регистрации по месту жительства или пребывания), а также других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работников, не допускается ... Запрещается отказывать в заключении трудового договора женщинам по мотивам, связанным с беременностью или наличием детей».

Из этой нормы законодательно сделано исключение лишь для поступления на работу в ФСБ, таможню, прокуратуру.

Итак, закон вроде защищает нас от дискриминации. Но — только на бумаге. Почему?

В своей статье по результатам исследования юрист ЦСТП Анна Гвоздицких объяснила это так: «Главная проблема заключается в том, что в обществе нет четких представлений о том, что такое дискриминация, каковы ее проявления и как, а главное, в чем заключается ее вред и зачем с ней бороться. Таких представлений нет ни у работников, ни у работодателей, ни у других субъектов трудовых отношений, призванных обеспечивать нормальное функционирование этой сферы (представителей власти, судов, сотрудников правоохранительной сферы)».

Добавлю, что в законодательстве нет четких определений не только самого понятия «дискриминация», но и понятия «деловые качества работника», и «работа, требующая специальных знаний». Что и допускает их произвольное толкование, в том числе с фактическим применением дискриминации. Обывательские представления о том, в какой умственной и физической форме находится человек лет 40-50, весьма расплывчаты. А, учитывая не очень высокий уровень здоровья нации в целом, работодатель попросту страхуется.

Трудовой Кодекс называет способ защиты нарушенных прав работников: идти в суд. Однако закон не раскрывает точно полномочия суда при рассмотрении иска о дискриминации. А. Гвоздицкая приводит такой пример. Гражданин С. Обратился в суд с иском к ОАО о незаконности отказа в приеме на работу. Направление на работу главным бухгалтером в это ОАО выдала ему служба занятости. Но на этом направлении представители работодателя начеркали: «Не подходит по возрастному критерию». Истец просил суд признать отказ в приеме на работу незаконным, обязать организацию заключить с ним трудовой договор, взыскать компенсацию морального и материального вреда. Суд первой инстанции в иске отказал, суд второй инстанции удовлетворил иск отчасти: признал незаконным отказ в приеме на работу, взыскал денежные компенсации, но в требовании обязать заключить трудовой договор — отказал. И суд действовал строго по закону: у него нет четких правовых оснований для удовлетворения иска, он не может обязать работодателя заключить трудовой договор, просто прав таких не имеет.

Получается, что есть Конституция, гарантирующая права граждан, есть ТК, запрещающий вводить возрастной ценз, но ни у граждан, ни у судов нет реальных прав отстаивать требования законов.

Это по-русски называется бредом сивой кобылы. Но русский язык мы как-то забываем, а вот к глупостям привыкаем. На днях мне позвонила женщина — дипломированный и опытный специалист, — потерявшая работу после закрытия фирмы и отчаявшаяся найти новую службу через полгода мытарств. «Нигде не берут, как только узнают про возраст», — чуть не плакала она. Женщине 38 лет... В веке XIX она, конечно, считалась бы уже старухой, но сейчас-то уже XXI на дворе!

Через пару дней в редакции крупной газеты я рассказывал об этом «анекдоте». Руководители издания сказали в ответ, что у них таких глупостей нет: «Вон Г. сидит, работает, и мы не гоним его, хотя ему уже 43 года»...

Этот бред приводит порой к трагедиям. Причиной аварии на одной из ГЭС, говорят спецы, стало то, что поуходили на пенсии те мастера, которые по «музыке» турбин слышали, в чем неполадки, и умели как-то их устранять...

Есть у дискриминации по возрасту и другая сторона. Когда, скажем, объявляют, что ищут молодого человека... с опытом работы по специальности лет в 15-20. Это значит, что дорога на приличную работу часто закрыта для выпускника любого учебного заведения, как бы он хорошо не был подготовлен.

В цивилизованном мире накоплен солидный опыт борьбы с дискриминацией. Всем понятно, что надо делать, чтобы люди за 40 лет и до 25 годов не чувствовали себя вычеркнутыми из жизни. Просто до сих пор тем, кто имеет полномочия решать такие задачи, это не казалось важным.

Скоро — покажется. Придется начинать разговор о повышении пенсионного возраста. Может быть, многие граждане и согласятся с этой мерой — но только если получат четкие гарантии того, что их не будут выживать с работы и не принимать на новые места уже после 35-40 лет. Может быть, и молодые люди не станут паниковать и протестовать против пенсионной новации — теперь, мол, вообще вакансий не дождешься, — если не будут на 100% уверены, что их кандидатуры даже рассматривать работодатели не согласятся, пока они не наберут стаж (а как его набрать, коль не принимают на службу?).

Надо, в общем, немного. И прежде всего, поправить законодательство, в том числе — дать право судам обязывать работодателя заключать трудовой контракт. Иначе мы так и будем иметь такие трагикомические решения судов апелляционной инстанции, как привела примером А. Гвоздицких: «...установлено, что работодатель желал видеть на должности главного бухгалтера своей организации женщину в возрасте до 35 лет, что подтверждается его заявками в Центр занятости населения... Установление данных требований к своему будущему работнику продиктовано исключительно интересами работодателя, что <...> является его правом»...