Главным событием в мировой политике стал отказ Соединенных Штатов от идеи размещения систем ПРО в Польше и Чехии - этот шаг и Президент России, и главы европейских держав расценили, как позитивный, и приветствовали отказ Барака Обамы от планов предыдущей администрации, которые вызывали озабоченность в России.

Ясно, что это решение продиктовано еще и возросшей ролью России в мировой политике - ни проблемы иранской ядерной программы, ни ближневосточный конфликт, ни стабильность в Европе без участия России решить нельзя.

Репортаж Максима Боброва.

Город спал и не ждал новостей. Но позвонил Обама. Ночью, в Прагу, премьеру Чехии. Чтобы сказать, что в 70 километрах от чешской столицы не будет мега-радара. А чуть позже и в Варшаве узнали, что в Польше не будет десяти ракет-перехватчиков.

И если в Праге отреагировали, в общем-то, нейтрально, то в Варшаве плохо скрывали раздражение. Представитель польского Минобороны даже назвал решение Вашингтона "катастрофой".

Впрочем, это уже никого не волновало. Не о Польше и Чехии, а о двух других странах говорил американский президент, появившись на публике после исторической ночи.

Барак Обама, президент США: "Мы получили новые разведданные по иранской ракетной программе, которые свидетельствуют о том, что Иран работает над созданием ракет средней и малой дальности, не способных достичь Европы.

Принимая свое решение, мы учитывали, что наша программа противоракетной обороны в Европе абсолютно не соответствовала российским интересам. Мы приветствуем сотрудничество с Российской Федерацией".

Этих слов давно ждали в Москве. Восприняли их спокойно, с удовлетворением, как победу здравого смысла. Дмитрий Медведев обсуждал проблему ПРО с Бараком Обамой еще на саммите "двадцатки" в Лондоне и на переговорах в Кремле. В ходе первого визита президента США в Россию стало ясно: он не только слушает, но и слышит аргументы партнеров. Новая инициатива Обамы открывает большие перспективы

Дмитрий Медведев, Президент РФ: "Будем сообща разрабатывать эффективные меры в отношении рисков ракетного распространения. Меры, позволяющие учитывать интересы и озабоченности всех сторон и обеспечивать равную безопасность всех государств на европейском пространстве. Мы ценим ответственный подход президента США к реализации наших договоренностей. Я готов к продолжению диалога".

Еще до заявления Барака Обамы российский Президент в интервью телекомпании CNN выразил надежду, что анализ планов по размещению ПРО в Польше и Чехии приведет новую американскую администрацию к простым и понятным выводам.

Дмитрий Медведев, Президент РФ: "Вопросами противоракетной обороны нельзя заниматься изолированно двум-трем странам. Эти вопросы глобальны. Мы сейчас говорили о проблемах на Ближнем Востоке, есть проблемы Северной Кореи, ряд других проблем. Поэтому защита должна иметь глобальные измерения, а не состоять из какого-то небольшого количества ракет, которые, прежде всего, долетают до нашей территории и не покрывают другие расстояния. Я надеюсь, что это наши американские партнеры услышали".

То, что они нас услышали, в России воспринято, как очень положительный сигнал, о чем Дмитрий Медведев сказал и в интервью швейцарским журналистам

Дмитрий Медведев, Президент РФ: "То, что такой сигнал прозвучал, это очень хорошо. Это показывает то, что наши американские партнеры, как минимум, готовы слушать доводы и позицию российской стороны. Готовы находится в диалоге и готовы принимать решения, направленные на успокоение ситуации".

Москва, 26 мая 1972 года. Леонид Брежнев и Ричард Никсон подписывают Договор о противоракетной обороне. Москва и Вашингтон обязались ограничить свои ПРО двумя районами: первый - вокруг столицы каждой страны, второй ― в одном из мест базирования ракет дальнего радиуса действия.

При этом стороны договорились не создавать, не испытывать и не развертывать противоракеты морского, воздушного, космического и даже мобильно-наземного базирования.

В 1974 году СССР и США пошли еще дальше и договорились иметь не по два, а по одному району ПРО на своих территориях. Жестко ограничивалось и количество противоракет: не более 100 пусковых установок и не более ста зарядов на стартовых позициях.

Вашингтон, 13 декабря 2001 года. Президент Джордж Буш-младший официально заявляет, что США выходят из Договора по ПРО и начинают свой национальный противоракетный проект. Один из его элементов ― радар в Чехии и десять шахт в Польше.

Для "ястребов", как в Америке, так и в Чехии, и особенно в Польше, этот план превратился в "навязчивую", почти мессианскую идею. Хотя военные эксперты в самих же США сразу заявили: проект дорогой, но толку от него мало.

Дмитрий Саймс, политолог (США): "С самого начала Комитет начальников штабов и профессиональные военные вариант, предложенный администрацией Буша, это третьего района противоракетной обороны в Центральной Европе, никогда по-настоящему не любили. Потому что это заставляло их строить оборону против несуществующих иранских стратегических ракет, которые неизвестно когда появятся".

То, что ПРО в Польше и Чехии будет угрожать не Ирану и не Северной Корее, а России, было очевидно и для наших военных экспертов. Радар смог бы просвечивать территорию вплоть до Урала, а противоракетные шахты ничего не стоило модернизировать в пусковые установки для первого удара.

Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник, председатель "Военно-державного Союза России", доктор исторических наук, профессор: "Американцы при принятии решения более всего обращали внимание на технические параметры этой системы, способна ли она будет, например, нашу поволжскую ракетную дивизию нейтрализовать. Способна ли она сбивать нашу ракету на разгонном участке, на орбитальной траектории и так далее".

Сбить ракету, как птицу на взлете, еще до выхода на высокую орбиту, пока боеголовка не разделилась на несколько частей. Для этого и нужны были пусковые шахты прямо у российских границ. Ясно, что ни у Ирана, ни у Северной Кореи межконтинентальных баллистических ракет нет и в обозримой перспективе не будет. Зато они есть у России и Китая.

Россия с самого начала резко критиковала американский план ПРО в Восточной Европе. Впрочем, критика была не только жесткой, но и конструктивной. 7 июня 2007 года, Хайлигендам, Германия. На саммите "большой восьмерки" Владимир Путин предлагает Джорджу Бушу вместо радара в Чехии использовать совместно Габалинскую РЛС в Азербайджане, арендуемую Россией. И до Ирана куда ближе, и заново строить ничего не надо. Позже Путин, гостивший на ранчо Буша в штате Мэн, повторил это предложение.

Владимир Путин, съемка июля 2007 года: "Мы готовы при необходимости использовать Габалинскую станцию. Если этого недостаточно, мы готовы включить в эту систему строящуюся новую станцию на юге России".

Речь шла и о радаре близ Армавира, и о совместных центрах противоракетного слежения в Европе. Буш тогда назвал предложения Путина "интересными и продуманными". Но этим все и кончилось. России пришлось взять более жесткий тон.

5 ноября 2008 года. Москва, Кремль, Послание Президента Федеральному собранию. Дмитрий Медведев заявляет, что в ответ на американские планы Россия может развернуть ракетный комплекс "Искандер" в Калининградской области. Радиус действия ― 480 километров, а при необходимости и намного больше. Три полка ракетной дивизии в Козельске ― их было решено не расформировывать ― это уже межконтинентальные ракеты с радиусом действия до 10 тысяч километров.

Но, несмотря на все аргументы России, польско-чешский противоракетный плацдарм оставался для прежней американской администрации любимым детищем, своего рода "священной коровой". Но вот к власти приходит Обама и меняет курс. Понимая ― у бушевского проекта минусов куда больше, чем плюсов, и он тянет мир назад, в эпоху "холодной войны".

Под угрозой находится взаимодействие с Россией по целому ряду ключевых мировых проблем. В не самые простые для Америки и всего мира времена разумнее учитывать озабоченности Москвы.

Алексей Арбатов, директор Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений РАН: "Прежде всего, для того, чтобы открыть "зеленый свет" переговорам по сокращению наступательных стратегических вооружений. Договор СНВ-1 истекает в декабре этого года. И очень важно на смену ему завершить работу над новым договором. Система ПРО, конечно, была камнем преткновения. Соединенные Штаты сейчас эту систему убирают с дороги".

Идею американских ракет и радара в Восточной Европе критиковала не только Россия, но и старая Европа, пожалуй, за исключением Великобритании. Но вот и Лондон меняет курс вслед за Вашингтоном.

Гордон Браун, премьер-министр Великобритании: "Я полностью поддерживаю решение президента Обамы. Оно демонстрирует доверие между ядерными державами. При этом нераспространение ядерного оружия остается приоритетным для Великобритании".

Франция и Германия давно говорили США, что надо прислушаться к России. Николя Саркози назвал решение американского коллеги "превосходным", с ним согласна и Ангела Меркель.

Ангела Меркель, канцлер Германии: "Я часто беседовала с президентами США и России о ПРО, и рассматриваю это решение, как обнадеживающий показатель того, что мы можем преодолеть разногласия с Россией во взглядах на решение иранской проблемы".

Неожиданное и далеко идущее заявление сделал новый генсек НАТО. Он озвучил идею, которую Россия выдвигала еще несколько лет назад.

Андерс Фог Расмуссен, генеральный секретарь НАТО: "И Россия, и НАТО накопили опыт в создании противоракетной обороны. Сейчас мы должны работать над объединением этого опыта к нашей совместной выгоде".

Еще более неожиданно прозвучали слова Мадлен Олбрайт, госсекретаря США в администрации Билла Клинтона. При ней бомбили Югославию, огнем и мечом утверждая новый, однополярный мировой порядок. И вот - сенсационное признание в контексте последней обамовской инициативы.

Мадлен Олбрайт, бывшйи госскретарь США: "У многих в мире сложилась уверенность, что США хотят контролировать мир, а у самих американцев появилось ощущение, что нам больше позволено, чем другим. Сейчас идет переосмысление и переоценка недавнего прошлого, мы не хотим создавать себе новых врагов. Нам больше нравится быть номером один в спорте, науке, космосе, других областях, и американцы не хотят быть вовлеченными в новые авантюры за рубежом".

На улицах Праги пьют шампанское. По опросам, более 70% чехов были против американского радара. Кто разочарован решением Обамы, так это "ястребы"-республиканцы в США, и настроенные резко антироссийски политические круги в той же Польше. Хотели быть со щитом ― ракетно-ядерным - а оказались на щите. Впрочем, здравые польские политики инициативу Обамы считают вполне закономерной.

Лешек Миллер, экс-премьер Польши, лидер партии "Польская левица": "Польские власти получили болезненный урок реальной, а не провинциальной политики. С точки зрения Вашингтона, угрозой для Запада являются теократические режимы и исламский терроризм, а не Россия Медведева и Путина.

То, что правящие сейчас в Польше элиты считали иначе, не имеет никакого значения. Риторика президента Польши Леха Качиньского и других польских политиков, считающих Москву главным врагом, оказалась в корзине. Причем, выбросил эту риторику в корзину президент США. Браво, президент Обама!"

Тем временем, британская "Таймс" отмечает, что Белый Дом понимает, насколько важным игроком в мировой политике является Москва. "Помощь России критически необходима в противостоянии ядерным амбициям Ирана, достижении мира на Ближнем Востоке и в переговорах по новому договору о сокращении ядерных вооружений".

Британская "Индепендент" называет решение Обамы "разумным". Проект ПРО в Восточной Европе неоправданно дорогостоящий, особенно в условиях кризиса.

Цитата из испанской "Эль-Паис": "Решение США воспринимается Кремлем, как дипломатическая победа. Дмитрий Медведев вчера не стал впадать в излишнюю эйфорию, сказав, что решение Обамы - импульс к совместной работе по оценке рисков ракетного распространения в мире. Но Москве и не надо кричать о своем триумфе - она знает, что победила".

Приветствуя решение Белого Дома, наблюдатели отмечают одно существенное обстоятельство. Вашингтон не отказывается от противоракетной программы, он просто корректирует ее.

План Обамы ― четырехэтапный. Он провозглашен, как гибкая система реагирования на угрозы США и их союзникам, прежде всего, в Европе. Новую ПРО предполагается базировать, как на суше, так и на море. Многие эксперты говорят: не стоит питать иллюзий, что Обама – "голубь мира", он просто прагматичен и современен, он смотрит дальше, чем его предшественник.

Дмитрий Рогозин, представитель РФ в НАТО: "Американцы просто предлагают не фиксировать стационарно свои системы противоракетной обороны, то есть, не закапывать радар в бетон, а по сути дела, они все это передвигают на мобильные установки, на боевые корабли, которые будут базироваться ближе к той точке, откуда исходит для американцев и для европейцев угроза. То есть, грубо говоря, речь идет о Средиземном море, возможно, о Ближнем Востоке".

Турция, Румыния, Израиль - эти страны уже называют новыми потенциальными площадками для американской ПРО. Второй человек в Комитете начальников штабов США, Джеймс Картрайт, заявил, что новая ПРО будет где-то ближе к Кавказу, и это - повод для новых вопросов.

Один из них уже задают главе Пентагона Роберту Гейтсу. В свое время он советовал российскому руководству поменять разведку, которая якобы недооценивает иранскую ракетную угрозу. Теперь же Гейтс фактически признал правильность российских оценок.

Роберт Гейтс, глава военного ведомства США: "Наши разведданные показывают, что разработка межконтинентальных ракет в Иране замедлилась по сравнению с 2006 годом".

Так чью же разведку надо менять? - спрашивают наблюдатели. Впрочем, важнее, что США меняют тональность: безапелляционную, даже надменную, на другую, конструктивную.

Когда заговорили о российско-американской "перезагрузке", произошел символичный казус. Имели в виду перезагрузку, а написали "перегрузка". Неслучайная опечатка на фоне перегруженности проблемами в двусторонних отношениях. Одной такой проблемой теперь стало меньше.

В США не скрывают, что в ответ ждут от России большей поддержки в давлении на Иран. Вопрос, впрочем, в характере давления. Россия всегда выступала за дипломатический, а не военный путь. Вот и в ситуации с американской ПРО в Восточной Европе еще раз подтвердилось: при желании любые, самые сложные мировые проблемы можно решать за столом переговоров.