Пресс-конференция в Лондоне посвящена итогам прошедшего в Британской столице саммита "двадцатки". Президент расценил итоги встречи как "шаг вперед, шаг в правильном направлении".



Полный текст пресс-конференции Президента РФ Д.Медведева:



Газета "Аргументы и факты": Следует сказать спасибо английской стороне или все-таки сегодня приняты решения по новой мировой финансовой архитектуре? Насколько, с Вашей точки зрения, справедливы решения, учитывая, как я понял, сегодня речь о глобальной резервной валюте так и не зашла?



Дмитрий Медведев: Я хотел бы начать с благодарности английской стороне. Они провели очень большую работу. Лично Гордон Браун как премьер-министр Великобритании. Организовать такого рода саммит, где представлены крупнейшие экономики и не "восьмерка", а "двадцатка", плюс международные организации – это непростое дело. Тем более что он посвящен не каким-то глобальным, но общим вопросам, а посвящен самым острым, самым актуальным вопросам, а именно кризису. Я хотел бы отметить высокую организацию работы и блестящую подготовку, которая была проведена правительством Великобритании.



Если говорить о результатах, это результат коллективной работы, а не только результат деятельности одного государства или нескольких государств. Надо сказать откровенно и прямо, что я считаю, что государства проявили весьма ответственный подход.



Я даже больше скажу. Если первый саммит в Вашингтоне все-таки был в известной мере ознакомительный, хотя и явился прямой реакцией мирового сообщества на глобальный финансовый кризис; некоторые вещи, которые мы там обсуждали, действительно носили весьма общий характер и, в конечном счете, декларация, которая была принята, означала лишь набор тем и согласие действовать по определенным принципам. Сейчас все по-другому. Та декларация или, вернее говоря, коммюнике, которое только что принято, содержит вполне конкретный набор тем и вполне конкретный набор решений, касающихся преодоления глобального финансового и экономического кризиса.

В этом смысле я полагаю, что та работа, которая была проведена, увенчалась результатом. Это шаг вперед, шаг в правильном направлении. Конечно, мы не могли решить всех вопросов. Да такая цель и нее стояла. Но мы посмотрели на ситуацию уже глазами 2009 года. Мы посмотрели на ситуацию в развитии. И все те решения, которые были приняты и по финансовой поддержке, и по стабилизации на рынках наших стран, и по протекционизму, и по ответственности государства за их макроэкономическую политику, и по судьбе финансовых институтов – это все абсолютно конкретные серьезные решения, адресованные в будущее. Это не значит, что эти решения во всем являются решениями прямого действия.

Хотя среди них есть и такие. Но это означает, что в ходе дальнейшей работы, которая будет продолжена, могут быть подготовлены уже и международные соглашения на эту тему.



Отвечая на последнюю часть вашего вопроса по наднациональной валюте, супревалюте, международной резервной валюте, я бы хотел сказать, что эта тема действительно не самая простая. И уж точно никто не рассчитывал, что сегодня мы будем принимать решение о ней. Задача сейчас заключается в том, чтобы наши национальные валюты чувствовали себя нормально. Задача заключается в том, чтобы международные резервные валюты также были предсказуемы.



Но это не означает, что нас устраивает в целом ситуация с национальными резервными валютами. Это означает, что мы должны подвергнуть эту ситуацию самому серьезному анализу. И сегодня, в принципе, это было сделано.



Я хотел бы отметить, что даже в параграф 12 коммюнике внесена соответствующая позиция, что мы предпримем все усилия для того, чтобы проводить сбалансированную монетарную финансово-кредитную политику, что предполагает и подразумевает – потому что это было сделано с подачи российской делегации – что мы вернемся к этому вопросу, обсуждая его как на уровне международного валютного фонда, так и в рамках "большой двадцатки". Такая работа будет продолжена.



Газета "Коммерсант": Вы встретились с Президентом США Бараком Обамой, Вам удалось заглянуть ему в глаза. Вы там что-нибудь увидели?



Дмитрий Медведев: Хорошо, что мы всегда действуем в заранее согласованных рамках насчет глаз и всего остального. Вы знаете, я действительно рад тому, что познакомился с Президентом США. Это была хорошая встреча. И мне показалось, что нам удалось найти контакт. Конечно, это еще самая первая встреча. Впереди Москва. Уже тот визит, который состоится летом этого года. Но то, что мы на многие вопросы смотрим одинаково, это я могу сказать абсолютно точно. При этом, конечно, сохраняются те расхождения, о которых хорошо известно. Я не могу сказать, что мы сильно продвинулись по наиболее сложным вопросам, но этого и не ожидалось.



Главное – и мне это хотелось бы специально сказать – что Президент США умеет слушать и умеет давать точные ответы на вполне конкретно сформулированные вопросы. Я думаю, что это очень ценный опыт для любого руководителя, тем более для руководителя такого государства, как США. Поживем – увидим. Я, во всяком случае, буду ждать в гости своего американского коллегу. Уверен, что эта встреча будет и интересной, и продуктивной. Тем более что планы неплохие. Вы знаете о них. Это и подготовка рамочного пока варианта соглашения по ограничениям стратегических наступательных вооружений и некоторые другие вещи. Так что поживем – увидим. Я этой встречей доволен.



Газета "Время новостей": В коммюнике саммита записано, что страны "двадцатки" потратят до конца следующего года 5 триллионов долларов на развитие своих экономик. Не могли бы вы сказать, как эта цифра была выработана? Каким Вы видите вклад России в эту цифру? И давал ли кто-то конкретные обещания по цифрам?



Дмитрий Медведев: Если вы успели ознакомиться с коммюнике – потому что его текст еще совсем недавно дорабатывался, я думаю, скорее всего, это общая информация – там действительно говорится о финансовой поддержке различных государств и о мерах, которые будут приняты на уровне международных финансовых институтов. В общей сумме такие программы определены в размере 5 триллионов. Но это подсчет, который был осуществлен экспертами и он, конечно, включает в себя самые различные национальные программы, которые существуют во всех странах, в том числе в США, в Евросоюзе, естественно, в Китайской Народной Республике, у нас в стране. Это совокупная оценка, которая распадается на поддержку банковской системы, поддержку национальных предприятий, того, что называется реальным сектором. Это те программы, которые уже реализуются.



Если же говорить о том объеме помощи, который был сегодня зафиксирован по линии международных финансовых организаций (прежде всего МВФ и Мирового банка), то он составляет 1 триллион 100 млрд. долларов и распадается на несколько составляющих. Он включает и прямую помощь, о которой договорились государства, он включает в себя и помощь в виде т.н. специальных прав заимствования (SDR) и некоторые другие формы поддержки. Но естественно, что параметры предоставления помощи, механизм предоставления еще будет определяться. Тем более что это очень большие деньги, и конечно, мы бы хотели, чтобы прежде чем такого рода помощь распределялась, и сам МВФ изменил ряд своих характерных черт, чтобы он стал немножко другим, чтобы его функции изменились, порядок принятия решений поменялся. Но, тем не менее, договоренность о такой помощи была действительно сегодня достигнута.



Что касается нашего вклада. Мы свою позицию на эту тему уже давно сформулировали. Наша позиция заключается в том, что мы будем предоставлять помощь в тех размерах, которые, естественно, еще подлежат окончательному согласованию. Но значительная часть этой помощи (уже сегодня мы можем сказать) пойдет по линии т.н. антикризисного фонда стран ЕврАзЭС, который сейчас создается, и общий объем этого фонда определен в 10 млрд. долл. А также по линии наших двусторонних отношений с государствами, с которыми мы состоим в таких контактах. Я имею в виду с государствами, которые имеют кредитные линии от Российской Федерации, и которые сегодня нуждаются в поддержке ввиду их довольно сложного положения в экономиках. Это, как правило, соседние государства. Мы исходим из того, что такого рода помощь будет зачитываться в общий объем той поддержки, которая оказывается по линии всего международного сообщества. Сегодня ситуация такова.



Ксения Каменская, агентство ИТАР-ТАСС: За 1,5 часа общения с Президентом Обамой установились ли у Вас хорошие личные отношения? Может быть есть подвижки в вопросе ПРО?



Дмитрий Медведев: Насчет хороших отношений – мне бы хотелось на это рассчитывать. Личные отношения между лидерами государств имеют довольно серьезное значение. Это правда, здесь нечего скрывать. Это не все еще. Можно иметь превосходные личные отношения и весьма тяжелые государственные отношения. И мы знаем, как это происходило иногда и даже в недавней истории. Но, тем не менее, хорошие личные отношения являются очень благоприятным фоном для того, чтобы развивать межгосударственные отношения.



Мне понравилась беседа, которая была у меня с Президентом США. Беседовать с ним легко. Еще раз повторяю, он умеет слушать и умеет давать полноценный развернутый ответ, причем откровенный ответ на самые сложные вопросы.



Потому что мы обсудили все, включая те вопросы, по которым мы с США довольно резко расходимся. Мы говорили и о противоракетной обороне, говорили о расширении НАТО, говорили о событиях августа прошлого года. Откровенно говорили. Я рассказал Президенту о том, что предшествовало всем этим событиям. Не знаю уж, насколько эта информация была для него новой. Но надеюсь, что кое-что ему тоже запомнилось. Я считаю, что начало такого рода отношений хорошее, благоприятное.



Что касается темы ПРО. Это одна из самых сложных тем. Мы касались и этой темы. И договорились, что разговоры на эту тему, контакты, обсуждения этой темы будут продолжены. Во всяком случае, я об этом говорил уже после первого разговора С Президентом США Бараком Обамой еще по телефону. Мне, как минимум, показалось, что наши партнеры по этому вопросу не занимают примитивной позиции, а готовы обсуждать различные варианты. Это уже важно. До этого мы слышали совершенно другое: "Какая разница", "Там какие-то жалкие несколько десятков ракет", "Мы все уже решили", "Хотите, приезжайте, посмотрите, что там будет делаться, если вас еще пустят туда, а так все уже, вопрос закрыт".



Сегодня совершенно другая манера изложения вопроса, совершенно другой подход к обсуждению этой темы. Это меня весьма и весьма устраивает.



Елена Шишкунова, газета "Известия": Все участники саммита сегодня согласились с тем, что нужно быть более открытыми, что нужно раскрывать информацию о собственниках компаний, сделках, слияниях, поглощениях, и в том числе о бонусах и премиях, которые выплачиваются руководству компаний. В Америке уже принята инициатива о налогообложении бонусов. Может быть, в России подумать о том, чтобы ввести законодательные ограничения на премии и бонусы компаниям, получившим государственную поддержку?



Дмитрий Медведев: Я считаю, что это абсолютно правильная тема. Мы в нашем коммюнике действительно зафиксировали, что в соответствии с теми финансовыми стандартами, которые сегодня приняты, за этими параметрами необходимо следить. Что было сделано в США, в некоторых европейских странах. Я считаю это абсолютно справедливым. В период кризиса, когда тяжело всем, прежде всего нашим людям, которые имеют совершенно обычные доходы, не время выплачивать бонусы в таких завышенных размерах. Мы знаем, какие вознаграждения, какие премии выплачивались за границей, что в известной мере привело к тяжелой кончине некоторых финансово-кредитных учреждений.



У нас тоже есть примеры весьма высоких вознаграждений. Это, конечно, дело компании. Но если компания получает поддержку от государства, или если компания является государственной с точки зрения собственника, компания принадлежит государству полностью или значительной частью, я считаю, что наши уважаемые менеджеры, руководители компании должны самоограничиваться. Даже если они уже приняли решение о выплате себе высоких компенсаций, можно это решение поменять.



Я после возвращения в Россию обязательно такие рекомендации правительству и соответственно государственным компаниям, компаниям с госучастием и компаниям, которые получают соответствующие формы поддержки от государства, обязательно выдам. Нужно вести себя прилично в такой ситуации.



Агентство Reuters: Все-таки к саммиту "Двадцатки" задавали вопрос: те решения, которые здесь приняты – это начало конца кризиса или это очередной этап подготовки развития чего-то? Чего ждать людям? Это начало конца кризиса или нет?



Дмитрий Медведев: Мне бы хотелось сказать, что это перелом. Но как ответственный человек, я так говорить не буду. Потому что мы об этом говорили неоднократно. И я еще раз вынужден об этом сказать. Закономерностей развития этого кризиса пока не знает никто. Тем не менее, ряд тенденций в финансовой сфере, в сфере производства, которые существуют в большинстве стран, показывают, что мы не только катимся вниз под уклон, но и по каким-то моментам все-таки наступают элементы стабилизации. Это пока не затрагивает экономики в целом, не отражается, к сожалению, на показателях жизни уровне доходов.



Но где-то по отдельным узлам происходит стабилизация. Если это так, значит, у нас есть шансы в какой-то момент принять целую совокупность решений, которые помогут нам выйти из крутого пике кризиса.



Но я не возьмусь, конечно, сегодня сказать, что после сегодняшних решений ситуация радикально поменяется. Сегодня во многом мы "залатываем" бреши, которые возникли в финансово-кредитной системе и в мировой экономике в целом еще 3-5 лет назад. Не надо было экономики перегревать до такой степени, чтобы, в конечном счете, это привело просто к остановке финансовой жизни и самое печальное – к утрате доверия и падению уровня жизни миллионов и миллионов людей. Поэтому и выход из этого кризиса, скорее всего, будет более продолжительным, чем нам бы того хотелось.

Но то, что мы сегодня встретились и обсудили эти вопросы, обсудили в абсолютно конкретном ключе, это очень неплохо.



Еще одна вещь, которую отмечали все участники. 20-25 лет назад невозможно было себе представить ситуацию, когда столь разные государства со столь разными экономиками, разными ментальностями, историческими традициями, сели бы за один стол и смогли договориться в такой тяжелой ситуации о том, как действовать. Причем достаточно быстро договориться.

Сегодня вспоминали уроки "великой депрессии". Ведь все началось в 1920-е годы, а договоренности возникли в конце Второй мировой войны. Чтобы осознать, что депрессия влияет на все мировые экономики (и тем более ряд государств, как вы знаете, не участвовали в этих обсуждениях), потребовалось 15 лет и одна война - очень серьезная.

Та скорость, с которой мы действуем, как минимум, наводит меня на мысль, что многие решения, которые мы принимаем, будут достаточно эффективными.





Елена Глушакова, агентство РИА "Новости": Вы сегодня упоминали о проблеме протекционизма на саммите и говорили, что Россия готова отказаться от таких мер. О чем идет речь? О мерах, которые уже приняты? Мы откажемся от дальнейшего введения каких-нибудь заградительных пошлин, или мы будем смотреть на то, как остальные страны ведут себя по этому вопросу?



Дмитрий Медведев: Протекционизм – такая тема тяжелая. Потому что почти все страны клянутся в приверженности делу борьбы с протекционизмом. Отказываются от протекционизма, а де-факто все равно принимают защитные меры. И мотивы принятия таких решений довольно легко объяснить. Потому что когда возникают проблемы на конкретных предприятиях, в конкретных коллективах, большинство руководителей стран, большинство руководителей правительств делают выбор в пользу национальных интересов.



Но в целом протекционизм – это вредная для мировой экономики штука. Это все прекрасно понимают. Поэтому по протекционизму были сделаны специальные заявления в рамках того коммюнике, которое мы приняли.

Что это означает? Это означает, что мы, конечно, должны воздерживаться от принятия примитивных защитных мер, которые блокируют торговую деятельность и блокируют работу на рынках. Мы должны внимательным образом отнестись к тем мерам, которые уже приняты. Если эти меры (это касается всех, и России в том числе), покажут, что они неэффективны, тогда от таких мер следует отказываться. Но в некоторых случаях (и мы об этом открыто говорили, я об этом говорил своим коллегам) нам нужно еще убедиться, что такие меры не действуют или наоборот наносят вред интересам иностранных производителей, иностранным государствам. Поэтому вопрос протекционизма абсолютно конкретный, штучный, связанный с конкретными ситуациями.



Я не буду приводить элементарных примеров. Но очевидно, что с момента проведения вашингтонского саммита уже насчитывают от 100 до 700 случаев протекционизма в мире. Это означает, что жизнь берет свое. Тем не менее, позиция лидеров государств простая – протекционизм в период кризиса как явление в целом вреден, ему нужно давать заслон.



Спасибо большое, до встречи!