О залогах и заложниках. Кредитное мошенничество — одна из главных тем российского банковского рынка этим летом
Явка с повинной. Наперегонки. Новый КоАП обещает за нарушение конкуренции такие штрафы, что уже нет никакого экономического
смысла нарушать. Зато появился экономический смысл бежать и каяться в сговоре.
Кредитное мошенничество — одна из главных тем российского банковского рынка этим летом
Залог имущества в обеспечение по кредиту еще не является гарантией того, что риски банка-кредитора защищены на сто процентов.
Громкая история суда Трансстройбанка со своим клиентом, активно обсуждавшаяся этим летом, лучший тому пример. Если залог оказывается
«некачественным», банк превращается в заложника обстоятельств, и выигрыш дела в суде также не дает железных оснований надеяться на
взыскание долга. Что можно сказать банкам? Страхуйтесь! От криминальных рисков и классических имущественных. Чем больше субъектов будет
работать с залогом, тем сложнее им вступить в сговор против банка.
В конце июля Ассоциация российских банков (АРБ) распространила пресс-релиз, в котором выражала удовлетворение победой Трансстройбанка
в «судах столицы» над недобросовестным заемщиком. Редкий по нынешним временам случай: речь шла не о потребительском, ипотечном или
автокредите, то есть не о «физике», а о корпоративном клиенте — некой группе взаимосвязанных заемщиков, ведущей свою производственную
деятельность в Нефтегорске (Самарская область). Суд постановил взыскать с взаимосвязанных заемщиков около 250 млн рублей. В частности,
арбитражный суд обязал погасить задолженности по кредитным договорам, заключенным с Трансстройбанком в 2005–2006 годах, на общую сумму
около 160 млн рублей, выплатить проценты за пользование кредитом на сумму 5,8 млн рублей, а также неустойку за несвоевременное погашение
кредита и процентов на сумму 4,3 млн рублей.
В общем-то, в ситуации нет ничего необычного. Большого резонанса она удостоилась потому, что предприятие активно сопротивлялось,
выдвигало встречные иски, в СМИ были публикации, которые едва ли не обвиняли банк в рейдерстве. Суд и банковское сообщество в лице АРБ
встали на сторону банка, и «широкой общественности» стали известны подробности этого дела. В частности, в пресс-релизе АРБ говорится:
«Проведенный банком мониторинг ситуации показал, что представленное обеспечение кредитов (производственное оборудование) имеет высокую
степень износа и является неликвидным активом, его стоимость покрывает не более 20% величины долга. Кроме того, выяснилось, что одно и
то же оборудование было заложено несколько раз. По мнению руководства банка, такая ситуация оказалась возможной благодаря сговору
заемщика с одним из банковских менеджеров, который покинул «Трансстройбанк» сразу после выявления указанных обстоятельств».
То есть банк превентивно ответил на вопрос, который неизбежно должен был возникнуть у профессионалов рынка и у экспертов: как так
могло получиться, что столь серьезные суммы выдавались под ненадлежащее обеспечение? Сговор с менеджером все объясняет.
Но очевидно, что проблема залогового обеспечения несколько шире, чем случаи отдельных сговоров, мошенничества и т.д. Практически в
тех же числах июля, когда кипели страсти вокруг процесса Трансстройбанка, в Государственной Думе РФ состоялось заседание Международного
круглого стола «Совершенствование российского законодательства в части залога движимого имущества: банки и обеспечение исполнения
обязательств». Круглый стол стал площадкой, где были изложены основные положения нового законопроекта «О залоге движимого имущества и
имущественных прав». Эксперты считают, что в числе основных проблем в деле обеспечения кредитов — проблемы взыскания заложенного
имущества и правовой режим заложенного имущества при банкротстве должника.
Новый КоАП обещает за нарушение конкуренции такие штрафы, что уже нет никакого экономического смысла нарушать. Зато появился
экономический смысл бежать и каяться в сговоре.
В середине августа банкиры и страховщики наперегонки побежали в Федеральную антимонопольную службу — каяться
в «сговоре». Кто первым добежит — тому прощение выйдет по всей форме. Кто опоздает — заплатит штраф до 4% прошлогоднего оборота. Пока,
правда, ФАС прощает и тех, кто «падает в ножки» коллективно, всем «сговором».
Росгосстрах, а также Росбанк и девять его партнеров-страховщиков уже признались в содеянном и пообещали, что больше не будут.
Очевидно, что список кающихся будет расти.
А ведь буквально до последнего дня июля страховщики наперегонки бежали в банки и искали возможность «договориться» со старшим
партнером о порядке обслуживания клиентов. А договорившись — бежали по рынку и громко кричали: мы договорились с банком X! Мы
договорились с банком Y! У иных пол-алфавита в папочке «Договора»: и банк Z, и банк N… Нормальное рыночное поведение. Банки, впрочем, в
уместном контексте тоже не упускали возможности степенно ввернуть, что у них «сидят» при кредитном отделе лучшие страховщики, лидеры
рынка, да все 10 (или все 30, в зависимости от масштаба банка) и сидят.
Конечно, находились недовольные складывающейся практикой, в основном из числа страховщиков, которым не довелось пробежать по рынку с
радостным криком. Находились и такие, которым не нравилось договариваться с банками. Им, видите ли, больше нравится договариваться с
клиентами. Несмотря на такой похвальный клиентоориентированный подход, страховые компании, идущие поперек рынка, начали терять клиентов,
стоило последним стать заемщиками банка. Потому что у банка есть свои, «договорные» страховщики для страхования залогового имущества.
Более двух лет ломались копья, бушевали споры, заседали экспертные советы и писались статьи в СМИ. Казалось, что железная рыночная
логика победит горячие апелляции к закону о конкуренции — работать с ограниченным кругом понятных и знакомых страховщиков банку,
безусловно, проще. Антимонопольщики, поначалу грозившие расправой за сговор банкиров и страховщиков, смягчили свою позицию после
разъяснений ЦБ. И вот на тебе! Новый Кодекс административных правонарушений обещает за нарушение конкуренции такие штрафы, что уже нет
никакого экономического смысла нарушать. Зато появился экономический смысл бежать и каяться.
Текст:Таисия Мартынова заместитель главного редактора