В пресс-службе МВД России это нововведение объяснили развитием цифровизации: «В условиях цифровой трансформации государственного управления, когда основные сведения о гражданах накапливаются в информационных системах органов власти и предоставляются заинтересованным ведомствам по запросу, отпала необходимость в обязательной простановке отметок в паспорте о регистрации брака и о детях».

А совсем скоро и сам привычный бумажный паспорт станет реликтом: в России начнут выдавать электронные пластиковые карточки с основной информацией и отпечатками пальцев. По словам главы Минцифры Максута Шадаева электронный паспорт будет представлен смарт-картой и QR-кодом. При этом он подчеркнул, что каждый россиянин может сам решить, какой вид документа ему использовать — бумажный или электронный, «никакой обязаловки не будет».

В конце 2021 года стали известны первые пилотные регионы для внедрения электронных паспортов: Республика Татарстан, Москва, Московская область. Цифровые документы там будут выдавать с начала 2023 года, сообщил вице-премьер РФ Дмитрий Чернышенко.

Тем временем аналитики портала Superjob провели опрос о смарт-картах, который показал, что менять бумажный паспорт на цифровой хотят лишь 31% респондентов, а 41% не готовы на подобную замену.

На такое решение у россиян есть все основания. Да и некоторые юристы также обеспокоены, что новые правила создадут трудности, например, для оформления сделок с недвижимостью, особенно, если она была куплена в браке, а позже супруги развелись. Необходимо будет получать дополнительные документы.

Хотя другие эксперты, в частности, руководитель правового направления UFG Wealth Management Наталия Бутрина говорит, что семейное положение и наличие детей давно проверяют по другим документам, и предъявления штампа в паспорте недостаточно, все же сомнения остаются.

Вот, что думает по этому поводу корреспондент «Московского комсомольца» Станислава Одоевцева. «Сбылась мечта аферистов, двоеженцев, алиментщиков, вольнолюбивых личностей всех мастей. Из паспорта насовсем убрали обязательную отметку о браке и детях. Если подумать, это ж целый пласт культуры выпадает. «Я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем перед загсом свой паспорт»… «Стой! Кто идет? Предъявите паспорт!» Или вот, разводное: «Мой паспорт чист, я чист перед законом!» Или: «Зачем нам этот штамп в паспорте?» Так вопрошали целые поколения нонконформистов обоих полов. И жили так. А совсем умудренные опытом граждане вспомнят размещение в гостиницы, когда без отметки в паспорте вместе М и Ж не селили. Или реанимацию, куда пускали к больному только мужа или жену. Говорят, теперь по закону иначе, но в больницах как бы не знают…».

Да, под натиском новых технологий уходит целая эпоха привычного миропорядка. И никто не может дать гарантий, что нечистые на руку проходимцы всех сортов не воспользуются неразберихой перехода документооборота в виртуальный мир. А «сортов» достаточно! Тут и пройдохи-риелторы, которые смогут воспользоваться отменой штампов в паспорте о браке и детях в своих интересах в ущерб интересам несовершеннолетних детей. Здесь и ушлые любители поживиться за счет незаконной продажи электронных баз данных. Например, теперь жениться и развестись можно не только в загсах, но и в МФЦ, а единой базы информации о заключении и расторжении браков нет. А она ох как нужна! Так что спрос обязательно родит предложение. А тут еще остро встанет проблема фиктивных браков.

И как-то слабо успокаивают уверения члена палаты адвокатов Москвы Артура Айрапетова в том, что ситуация под контролем. «Профессиональное сообщество давно уже перешло на подтверждение тех или иных правовых нюансов не при помощи штампа в паспорте, а при помощи других правовых институтов. Либо это запрос-ответ, либо нотариальное заверение гражданина, допустим, об отсутствии брачных отношений с кем-либо. Всегда, при любой сделке, связанной с недвижимостью, уже последние три-четыре года в России невозможно ничего зарегистрировать без согласия супруга или супруги», - считает юрист. Однако мы все живем в нашей стране, и знаем, что любая проблема у нас решается не только официальным путем.

Дальше – больше. Введут электронные паспорта, и огромное количество людей в стране, которые с интернетом на большое Вы, окажутся лицом к лицу с реальными трудностями. Что скажет безликий пластик больному старику, который ищет себе сиделку, и кто даст ему гарантии в честности претендента. Ведь не сможет он воспользоваться «другими правовыми институтами». Хотя, следует честно признать, что и бумажный паспорт не давал гарантий, но все же…

«Как грядущими электронными паспортами будет пользоваться бабулька из села, которая смартфона в глаза не видела? Как быть с той самой реанимацией или с железнодорожным транспортом, например? Там, похоже, про цифровизацию не в курсе. И в комплекте к электронному билету обязательно спрашивают паспорта и бумажное свидетельство на ребенка, оригинал», - вопрошает С. Одоевцева, и с ней трудно не согласиться.

Редколлегия

Переговорный марафон, ставший следствием разговора Владимира Путина и Джо Байдена в конце прошлого года, миновал первый промежуточный финиш. Делегации России и США более восьми часов встречались в Женеве. За этим последуют мероприятия в рамках Совета Россия – НАТО и под эгидой ОБСЕ. При всём уважении к этим структурам результатов надо ждать не от контактов с ними. Тема европейской безопасности вернулась в некотором смысле к истокам – Москва и Вашингтон пытаются согласовать свои представления и выработать приемлемые для сторон формы сосуществования. Так было и в холодную войну. Разница, пожалуй, в том, что тогда европейские союзники Соединённых Штатов могли сыграть позитивную роль, сейчас скорее наоборот. Впрочем, в конечном итоге голос у них всё равно совещательный, хотя у некоторых и весьма звонкий.

Риторика главы российской делегации после долгих переговоров в Женеве нисколько не смягчилась. Напротив – то, что многие всё-таки считали запросной позицией – юридически оформленные гарантии нерасширения НАТО – снова и очень резко заявлено как необсуждаемый императив.  Американской стороне указано: она недооценивает серьёзности ситуации и намерений Москвы. Если такое отношение продолжится, упомянутая серьёзность будет явлена еще яснее.

Пока трудно понять, что может последовать. Слова заместителя министра иностранных дел РФ Сергея Рябкова, что перспективы продолжения двусторонних консультаций прояснятся после дискуссии на уровне Россия – НАТО, оптимизма не вселяют. Если на российско-американском направлении нет сдвигов, то обсуждение с участием восточноевропейцев вообще грозит вылиться в публичный скандал. Правда, надо отметить, что официальные комментарии американской делегации относительно сдержанны, хлопанья дверями пока не наблюдается. Это можно считать признаком того, что варианты сближения позиций будут ещё обсуждаться.

Чтобы оценить ситуацию, стоит дистанцироваться от произносимых слов и околополитического антуража. Вообще-то, удивляться накалу страстей оснований нет. На наших глазах разворачиваются, наверное, самые важные политико-дипломатические переговоры в Европе со времени дискуссий об объединении Германии более тридцати лет назад. Вопрос на повестке дня сущностный, а не ритуальный: что есть основы безопасности. Тогда, сразу после окончания холодной войны, были заложены принципы (центральная и доминирующая роль евроатлантических институтов, прежде всего НАТО), которые сейчас Москва оспаривает. Поскольку тридцать лет они считались непререкаемой аксиомой, её пересмотр без резкой встряски невозможен.

Есть два уровня, мягко говоря, разночтений. А точнее – полной нестыковки позиций, в которые всё упирается. Оба касаются, собственно, предмета переговоров.

Первый. В США дело представляется так, что разговор идёт об Украине и, соответственно, смысл встреч – предотвращение якобы почти неминуемого российского вторжения в эту страну. Американские представители постоянно говорят именно об этом, требуя доказательств того, что подобного не будет. То есть Соединённые Штаты настаивают, что речь о конкретной, хотя и серьёзной проблеме.  Для России смысл процесса – не украинский вопрос, а как раз принципы европейской безопасности, пересмотр того, что было некогда принято, прежде всего – неограниченного права НАТО на распространение своего влияния.

Украина – жизненно важный для России момент, но это лишь одно из проявлений принципиальной схемы, связанной с итогами противостояния второй половины ХХ века.

Второй. Американцы хотят направить разговор в привычное русло. Они готовы обсуждать технические обстоятельства, что-то в духе контроля над обычными вооружениями, известного со времён холодной войны, а также укрепления мер доверия. Где такие ограничения на размещение тех или иных видов подразделений и техники можно согласовать. И, соответственно, снизить непосредственную оперативную напряжённость в конкретных местах. Здесь, судя по словам чиновников из госдепа, возможны сдвиги и шаги навстречу.  Российское требование – политические переговоры о стратегии, базисе взаимоотношений. Только после них, полагают в Москве, есть резон обсуждать прикладные аспекты.

В противном случае мелкие коррекции не решат главной беды, а только усугубят её, как уже случалось с техническими договорённостями девяностых и нулевых годов. Громкая и бескомпромиссная позиция Москвы – вероятно, способ не допустить именно этой технократизации переговоров, сохранить их в политической плоскости. Цель США – противоположная.

Пока эти противоречия выглядят неразрешимыми. Требования – предельно публичны, то есть отказ от них, по идее, может быть воспринят как слабость, получается, что переговоры заведомо обречены. Несмотря на это, к ним обстоятельно готовились. Делегации с обеих сторон – России и США – внушительные, такие группы профессионалов, в принципе, не собирают, чтобы просто обменяться лозунгами.

Разрыв в восприятии столь велик, что может потребоваться/случиться новая и достаточно опасная эскалация, чтобы заставить стороны сбросить оковы с воображения, реально искать оригинальные форматы договорённостей. Но на то и смена исторических вех, чтобы политики и дипломаты в кои-то веки вырвались из привычной бюрократической рутины и вернулись к сути своей профессии.

Федор Лукьянов

A substantive conversation

Moscow's loud and uncompromising position is a way to prevent the technocratization of negotiations, to keep them in the political plane. The US goal is the opposite.

Fyodor Lukyanov

Источник: https://globalaffairs.ru/articles/razgovor-po-sushhestvu/

– Какие внутристрановые события последних лет определяют внешнюю политику современной Турции?

– Чтобы говорить о современной Турции 2021 года, нам неизбежно надо оглянуться на 20 лет назад – в 2002 год. Именно тогда к власти пришел Реджеп Тайип Эрдоган и его «Партия справедливости и развития», те люди, кто фактически создал Турцию в её нынешнем виде.

В 2002 году Эрдоган и «Партия справедливости и развития», лидером которой он остается по сей день, побеждают на парламентских выборах и формирует правительство. Тогда в стране и за ее пределами явственно ощущались опасения, что будет провозглашен курс на исламизацию Турции, поскольку большинство членов партии власти имели корни в исламистском движении «Национальное видение». Однако в полной мере такого не произошло. 

Эрдоган и его сторонники позиционировали себя в духе «исламских демократов», по аналогии с «христианскими демократами» в Германии. То есть они демонстрировали свою приверженность исламу, но в решениях, касающихся внутренней политики они действовали весьма демократично. Партийцы были умеренными консерваторами, которые пытались выстроить либеральную экономику.

Это принесло свои плоды. Экономика Турции стала активно развиваться, ее активно поддерживали страны Европейского союза. Параллельно пропагандировалась идея вхождения Турецкой Республики в Европейский Союз, которая фактически объединила вокруг себя всю нацию. Именно благодаря критериям, поставленным ЕС, получилось вывести из политического процесса армию страны.

Те, кто наслышан об истории Турции второй половины XX века, знают, что это было время военных переворотов, когда армия и силовой ресурс играли огромную роль во внутренней политике.

Следующей важной вехой, во многом определяющей нынешнее состояние и поведение турецкого руководства, являются протесты 2013 года. Тогда был сделан первый шаг на пути к современному устройству страны, тогда внутренняя политика Турции стала принимать авторитарные обертоны. Формально, протесты вокруг парка Гези в центре Стамбула, произошли по причинам, связанным с экологией. Власти собирались уничтожить одно из редких зелёных пространств в центре города и построить там нечто более «экономически целесообразное». Но после нескольких дней мирных акций начались столкновения между полицией и протестующими. Власти восприняли это как явные антиправительственные выступления.

Именно тогда Эрдоган понял, что несмотря на хорошие темпы развития и общий подъем экономики, внутри страны всегда будет существовать очень жесткая оппозиция режиму. Кроме того, протесты 2013 года были поддержаны европейскими странами, что стало причиной постепенного отхода главы Турции от проевропейского курса развития.

Накопив достаточное количество экономических ресурсов Турция поняла, что она может проводить собственную внешнюю политику, без оглядки на внешних партнеров. Это как раз то, что мы наблюдаем сейчас.

Третьей очень важной вехой в становлении Турции при Эрдогане стала неудавшаяся попытка переворота в 2016 году. С точки зрения турецкого правительства за всем этим стояла террористическая организация Фетхуллаха Гюлена. Это очень влиятельный религиозный и общественный, который занимался развитием сети религиозно-образовательных учреждений в Турции и за ее пределами. В одно время амбиции Эрдогана и Гюлена были очень близки, но затем их пути разошлись.

Лицеи, школы и университеты из гюленистской сети давали очень хорошее образование и социальный капитал. Выпускники быстро продвигались по карьерной лестнице, подтягивали за собой своих одноклассников, их влияние расширялось и укреплялось.

По версии правительства, 15 июля 2016 года именно сторонники Гюлена из армейских и иных кругов попытались устроить военный переворот. Попытку поддержала не вся армия и переворот получился довольно странный.

Если прежде перевороты происходили в будние дни под утро, когда все люди спят, и их сложно сподобить к активным действиям, то события 2016 года происходили прямо в прайм-тайм – вечер пятницы в прямом эфире. Значительная часть населения откликнулась на призыв Эрдогана противостоять выступлению гюленистов, благодаря чему 15 июля теперь празднуется в Турции как День демократии и народного единства. Кстати, есть версия, что спецслужбы России, предупредили Эрдогана о грядущей попытке переворота.

Так или иначе сместить действующую власть не получилось. Эрдоган начал жесткие «чистки» сторонников Гюлена, кого-то арестовали, кто-то успел бежать за границу. Именно после этих событий Эрдоган стал максимально консолидировать власть в своих руках.

Следующей пиковой точкой стал референдум 2018 года. По его итогам Турция из парламентской республики стала фактически супер-президентской. Президент не просто стоит во главе страны, а назначает правительство, сведя роль парламента к чисто законотворческой деятельности.

После референдума 2018 года Турция превратилась в страну, которую мы знаем сейчас.

– Как тогда, после всех политических чисток и неудавшихся переворотов, уцелела системная оппозиция в стране?

– Чистки по большей части коснулись сторонников Фетхуллаха Гюлена, политиков, связанных с курдами и оппозиционных СМИ.

В отношении остальных политиков жестких репрессий не было. Подтверждением этому служит тот факт, что представители оппозиционных партий возглавили муниципалитеты двух крупнейших городов Турции – Стамбула и Анкары.

Несмотря на внешнеполитические успехи последнего времени, одним из которых является активное участие в последнем на данный момент витке Карабахского конфликта, где Турция выступала на стороне Азербайджана, ситуация внутри страны далека от идеальной. Системная оппозиция укрепилась и активно критикует политику Реджепа Тайипа Эрдогана и его партии.

Противники действующего главы государства требуют проведения новых президентских выборов и планируют выдвинуть общего кандидата. Как предполагается, после победы он должен отказаться от действующей президентской формы правления и вернуть прежнюю парламентскую систему.

Оппозиция требует досрочных выборов не случайно. Следующий электоральный цикл запланирован на 2023 год, но до этого может случиться почти все что угодно. Экономика Турции, уже находящаяся в кризисе, может рухнуть окончательно, а может быть у Эрдогана получится выправить ситуацию. Кроме того, 2023 год – это очень символическая дата.

В 2023 году исполнится 100 лет со дня появления государства Турция. На этот год запланировано множество важных событий подготовка к которым уже идет.

Продолжение следует… 

Источник: https://ia-centr.ru/experts/evgeniya-kim/sovremennaya-turtsiya-nachalas-...

«…Сергей Лавров предложил германской стороне подумать о создании в Берлине мемориала, посвященного всем гражданским жертвам нацизма в СССР вне зависимости от их национальной принадлежности», — написала она в Telegram.

МИД РФ рассчитывает, что Германия изучит данное предложение. Также Захарова отметила, что реализация этой идеи «внесла бы заметный вклад в процесс исторического примирения».

«Исходим из того, что в современной Германии осознают важность сохранения культуры памяти и критического осмысления темных страниц своего прошлого, включая непреходящую историческую ответственность за зверства нацистов, в том числе на территории бывшего СССР», — добавила дипломат.

Ранее в этот день Генассамблея ООН приняла резолюцию, осуждающую отрицание холокоста как исторического события.

Согласно тексту документа, ГА ООН отвергает и безоговорочно осуждает любое полное или частичное отрицание холокоста, а также любое искажение его истории, и настоятельно призывает аналогично действовать все государства — члены ООН.

20 мая 2021 года президент РФ Владимир Путин в ходе заседания российского организационного комитета «Победа» заявил, что страна всё чаще сталкивается с попытками оболгать историю, пересмотреть роль Красной армии в победе над фашизмом. Эти попытки, по его мнению, предпринимают «разного рода русофобы». Оставлять это без реакции Москва не может.

В июне пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что Путин будет пресекать каждую попытку искажения исторических событий странами Запада.

Источник: https://iz.ru/1280064/2022-01-20/lavrov-predlozhil-sozdat-v-berline-memo...

Потому что для закусившего удила глобализма главное – именно скорость. Получить свои глобальные гешефты господам глобалистам нужно до того момента, как люди во всем мире начнут приходить в себя. Именно об этом книга руководителя Всемирного экономического форума Клауса Шваба «COVID-19: Великая перезагрузка» (COVID-19: The Great Reset) – о том, что перезагрузка современной версии капитализма, конечно же, должна быть глобальной, и без России она состояться не сможет. Посмотрим, как пойдут дела в этом вопросе дальше, но сейчас – немного о другом. О том, что «цивилизационное размежевание» должно стать прежде всего моментом возвращения национального самосознания.

Следующим шагом должна стать ясная и недвусмысленная формулировка цивилизационных кодов этого национального самосознания. Чем наша самостоятельная цивилизация отличается от цивилизации Запада? И на чем должна утверждать себя? Это важнейшие вопросы, и неудивительно, что Валдайская речь вызвала новый виток дискуссий на вечную тему: о неизбежности новой государственной идеологии и ее целесообразности.

И здесь необходимо брать в расчет два момента. Первое: идеология нужна тогда, когда требуется сплотить общество; и второе – когда общество требуется мобилизовать. И здесь же всякая госидеология неизбежно являет свое слабое место: идеология (которая формулируется достаточно жестко) не только сплачивает, но и разделяет. Расколов же сегодня и так хватает по разным линиям: либералы – консерваторы, белые – красные, национальное – имперское. Сомнения и колебания власти потому совершенно понятны. Любая жестко артикулированная идеология часть людей неизбежно оттолкнет. Сегодня Путин находит формулировки максимально общие и максимально понятные подавляющему большинству: разумный консерватизм, консерватизм оптимистов.

В то же время перед лицом внешней опасности та или иная степень мобилизации в любом случае неизбежна. Опасность же эту Путин обозначает вполне ясно: уничтожение традиционной культуры, традиционных ценностей, которые мы видим на Западе. Действительно – крушение огромной, великой некогда цивилизации – зрелище печальное и величественное. Требующее притом не только созерцания, но и ответа, адекватного масштабу происходящего. Ответа, который мог бы стать одновременно и защитной стеной, и жгущим глаголом, который был бы понятен и российскому обществу, и западной элите, и народам других стран.

На мой взгляд, такой ответ, в общем-то, уже дан. На том же валдайском форуме смысловым наполнением «разумного консерватизма» стали имена Николая Бердяева, Ивана Ильина, Льва Гумилева. То есть и наше, национальное, понимание идеи личности, идеи государства и философии истории. Иными словами, поскольку главная угроза, исходящая от глобального мира, – это угроза уничтожения традиционной культуры, то именно идея «защиты культуры» должна стать главной для власти.

Никакой иной идеологии сегодня, собственно, и не требуется. О защите национальной идентичности сказано необходимо и достаточно. Можно было бы сказать и жестче: «диктатура культуры», по аналогии с «диктатурой закона», под знаменем которой (не слишком навязчивой, но действенной) проходило у нас преодоление наследия 90-х. Термин «диктатура закона», которым пользовался Путин, явно был навеян идеями Ивана Ильина, предлагавшего ясную программу преодоления хаоса после слома советской парадигмы, основанную на разумном авторитаризме.

Но у того же Ивана Ильина есть и столь же четкие определения понятия «культуры», а также большой пласт работ, посвященных путям сохранения высокой русской культуры. Само понятие «диктатуры культуры» есть, по своей сути, прямое продолжение понятия «диктатуры закона». Ведь очевидно, что после наведения внешнего порядка должно следовать восстановление смыслов, то есть традиционных этических иерархий в обществе. Нужно включить те самые русские коды, которые всегда были присущи нашему народу и на которых всегда держалась наша тысячелетняя цивилизация.

Какие же это коды? А вот это уже должно стать отдельным большим разговором, требующим напряженного внимания и общества, и власти. Такой разговор уже ведется. В частности, «Изборским клубом», выпустившим в прошлом и нынешнем году целую серию работ, посвященных выявлению исторических «русских кодов».

Но главное следствие «диктатуры культуры» в том, что понятие культуры утверждается ей в самом центре общества! Таким образом, само общество из сегодняшнего экономикоцентричного становится культуроцентричным. Соответственно, и человек из экономического субъекта превращается в человека вертикального, иерархичного, то есть имеющего не только желудок, но сердце и голову. И именно в эту сторону начинает обращаться двигатель всех общественных преобразований и перемен. Понятной становится и суть общественной мобилизации: через непродолжительное время на месте общества потребления в России мы должны будем обнаружить общество свободных творцов, ясных идеалов и национальных смыслов.

Владимир Можегов

Источник: https://vz.ru/opinions/2021/11/24/1129505.html

За шведским столом

— С какими результатами отечественная система общего образования ушла на зимние каникулы?

— 2021 год был очень непростым, но удалось сделать многое. Первое, над чем всегда приходится работать, — доступность и качество образования. Нам удалось существенно обновить материальную базу — это более 3 тыс. российских школ за год. Причем особенно активно этот процесс шел на селе: если к началу текущего учебного года новое оборудование получили более 8 тыс. сельских школ, то к началу следующего года к ним добавятся еще 1,5 тыс., а к 2024-му новейшее оснащение получат все 27 тыс. сельских школ.

В стране развернута беспрецедентная программа строительства: мы уже построили 270 новых школ, а до конца 2024 года построим еще 1,3 тыс. Мы смогли запустить и новую программу капитального ремонта. До 2026 года в России отремонтируют 7,3 тыс. школ. Каждая из них пройдет обязательные проверки, в том числе и обновление средств антитеррористической безопасности.

Также в 2021 году привели в порядок систему школьного питания. Теперь все учащиеся начальных классов — а это 7,3 млн детей — полностью обеспечены бесплатным горячим питанием. В 2022 году на питание учащихся младших классов выделим 62,5 млрд рублей, что на 4 млрд больше, чем в 2021-м.

Кроме того, за 2021 год мы практически решили проблему доступности детских садов: очередь в ясли разгружена на 95,7%, и сохраняется стопроцентная доступность детских садов для детей старше трех лет.

— Вы упомянули школьное питание. Но многие родители им не очень довольны, а учащиеся составляют топы нелюбимых блюд в столовой. Как решить эту проблему?

— Самое сложное в вопросе школьного питания — достичь разумного баланса между полезностью и вкусом еды, приготовленной для детей. Одно из возможных решений проблемы — работа школьных столовых по принципу широкого выбора блюд самими детьми, где-то такую систему называют «шведский стол». Сделать это можно уже сегодня, ведь этот вопрос входит в компетенцию образовательных организаций. И некоторые школы, как мы знаем, воспользовались такой возможностью.

— А как обстоят дела в системе среднего профессионального образования (СПО)? Востребованы ли экономикой выпускники колледжей?

— Последовательное обновление учебных программ и оборудования подняло популярность системы среднего профобразования на беспрецедентный уровень. В колледжи сейчас идут 60% девятиклассников и 30% одиннадцатиклассников. И если еще пару лет назад система СПО набирала в сумме около 900 тыс. первокурсников, то в этом году — почти 1,2 млн, что превысило число зачисленных в вузы. Российская экономика остро нуждается в высококвалифицированных кадрах среднего звена, что, в частности, подтверждает высокий уровень трудоустройства выпускников колледжей: 99% сразу после получения диплома.

При этом крайне важно, что повышение престижности и популярности среднего профессионального образования не ведет к падению общего уровня образованности россиян. Профессиональная подготовка в колледжах не только сочетается с получением общего образования в объеме одиннадцатилетки, но всё заметнее приближается к вузовскому уровню, на некоторых направлениях практически смыкаясь с ним. Например, работа на современных станках предполагает наличие компетенций практически инженерного уровня. И такими навыками сегодня овладевают в системе профобразования.

Очно или заочно

— Коснется ли школ всероссийское введение электронных сертификатов о вакцинации с 1 февраля 2022 года?

— Эпидемиологическая ситуация в России, хотя и улучшилась за последние недели, но остается непростой. В этих условиях безопасность учащихся и педагогов остается нашим главным приоритетом. А значит, образовательные организации, как и прежде, обязаны строго соблюдать все медико-санитарные предписания. Однако вводить электронные сертификаты на посещение школ, равно как и другие ограничительные меры, в масштабах всей страны мы не планируем. Не планируется и продление зимних каникул.

Наша позиция проста: там, где это возможно по эпидемиологическим показателям, максимально сохранить очную систему образования. Но ситуация на местах разнится, и подчас существенно. Поэтому регионы наделены правом принимать тактические решения, исходя из текущего положения, как, в частности, и произошло с тестированием школьников в Москве. Оценивая этот шаг, не стоит забывать: альтернативой при обострении эпидемиологической ситуации в регионе может стать возврат школы на дистанционное обучение. А такого развития событий, я уверен, немногие хотели бы.

— Планируется ли переход школ на электронные учебники, и если да, то когда этого можно ожидать?

— Отрезок времени, в течение которого ребята могут работать с электронными носителями без ущерба для здоровья, регламентирован санитарными нормами. Поэтому о полном переводе школы на электронные учебники речи никогда не шло и не идет. Вопрос об их частичном использовании в учебном процессе — дело будущего, и притом не ближайшего. Однако в любом случае решение, какой вид учебников использовать, — электронный или на бумажном носителе — остается не за министерством и даже не за учителем, а за семьей школьника.

— Тем не менее в школу идет цифровая образовательная среда?

— Современный мир нельзя представить без новых технологий. «Цифра» стала частью нашей жизни, и в этих условиях работать с детьми нужно по-новому, ведь иначе ребята могут попросту потерять интерес к учебе. Цифровизация школы дает возможность такого обновления, и мы не имеем права упускать возникший шанс: вынужденный переход на дистанционное обучение в прошлом году как нельзя лучше подтвердил насущную необходимость развития новых образовательных технологий.

— Кое-кто из родителей опасается, что цифровизация школы обернется ликвидацией очного обучения.

— И напрасно: отказаться от традиционной, очной школы невозможно. Ничто и никогда не заменит личного контакта детей с учителем — достаточно вспомнить нетерпение, с которым все ждали возвращения в классы после уделенного обучения в прошлом году. Цифровая образовательная среда — это лишь школьный инфраструктурный проект, создание условий в школе, в классе для использования новых технологий на уроке. Подчеркну: технологий, не заменяющих учителя, а созданных ему в помощь и используемых лишь при желании преподавателя.

— Кое-кто из родителей опасается, что цифровизация школы обернется ликвидацией очного обучения.

— И напрасно: отказаться от традиционной, очной школы невозможно. Ничто и никогда не заменит личного контакта детей с учителем — достаточно вспомнить нетерпение, с которым все ждали возвращения в классы после уделенного обучения в прошлом году. Цифровая образовательная среда — это лишь школьный инфраструктурный проект, создание условий в школе, в классе для использования новых технологий на уроке. Подчеркну: технологий, не заменяющих учителя, а созданных ему в помощь и используемых лишь при желании преподавателя.

— Каких результатов вы ждете от дисциплины «Патриотическое воспитание»?

— В школьной программе такого предмета нет — это дисциплина по выбору программы магистратуры педвузов: «Патриотическое воспитание среди молодежи». От ее введения мы ожидаем повышения качества подготовки будущих педагогов к ведению воспитательной работы в школе. Такую задачу перед нами ставит возвращение в отечественную школу воспитательной составляющей образовательного процесса.

— Какие еще новшества запланированы в подготовке учителей?

— Утверждено ядро педагогического образования, и с 2022 года, чтобы повысить качество обучения, педвузы будут готовить студентов по единым стандартам. Так, в число новаций войдет усиление предметной и практической подготовки будущих учителей; включение в число обязательных дисциплин (модулей) таких курсов, как «Классное руководство», «Работа с родителями» и «Инклюзия»; введение дополнительных педагогических квалификаций «Вожатый» и «Руководитель кружка»; а также переход к внешней оценке качества подготовки педагогов. Дальнейшие пути трансформации высшего педагогического образования рассматривались на одном из последних заседаний коллегии Минпросвещения России и пройдут серьезное обсуждение с профессиональным сообществом.

— Итак, в ближайшие два-три года наше педагогическое образование ждут реальные перемены?

— И не только педагогическое образование. Упомяну сейчас лишь один проект 2022 года — мы готовим рекомендации о том, какой должна быть идеальная школа. В том числе программы, по которым работают учителя; расписание; кружки и внеурочная деятельность; школьный театр и спортивные секции; система оплаты труда; штатное расписание; «белый интернет»; проведение родительских собраний. А также рекомендации по системе оплаты труда, организации штатного расписания, «белого интернета» и проведению родительских собраний. В новом году они будут направлены в регионы, ведь прежде чем строить идеальную школу на практике и уж тем более спрашивать за результаты такого строительства, необходимо обозначить системные ориентиры.

ВероникаКулакова

Источник: https://iz.ru/1271364/veronika-kulakova/nichto-i-nikogda-ne-zamenit-lich...

В российской внешней политике накопилось слишком много самоцензуры – самоцензуры слов, самоцензуры действий. И это изъян, в сегодняшних условиях вредный и опасный. Сегодня мы знаем, что где-то с 2004 г. Россия начала пытаться системно противостоять Западу в сферах, напрямую касающихся национальных интересов страны. Ключевыми точками начала этого противостояния стали выход США из Договора по ПРО в 2001 г., вторжение Ирак в 2003 г., оранжевая революция на Украине в 2004 г. – три кризиса, которые стали сигналами потенциальной уязвимости России с военной, геополитической и внутриполитической точек зрения.

Тогда же, на заре этого системного противостояния, отчётливо проявилось и явление самоцензуры в вопросах национальной безопасности – или национальной самоцензуры, как это явление будет называться далее. Национальная самоцензура обнаружилась как на уровне действий во внешней политике, так и на уровне идеологии, обоснования этих действий.

С одной стороны, именно тогда впервые на всю страну прозвучали слова о распаде СССР как о крупнейшей геополитической катастрофе прошлого века. Появилась, во многом с подачи политтехнолога Петра Щедровицкого, концепция «Русского мира» – первый проблеск внешнеполитической идеологии как понятной основы для воссоздания исторического пространства России. С другой стороны, Россия была слаба в экономическом и в военном отношении, хотя объективно была не готова к уже начатому ей самой противостоянию с Западом – как будто сомневалась в самой целесообразности такого противостояния, как будто надеялась еще на «конструктивный диалог». И потому, вероятно, вынуждена была цензурировать, ограничивать сама себя, ополовинивать свои действия и слова в глобальной политике. Словом, быть осторожной.

В результате этой самоцензуры на поверхности мы видели лишь намёки и отзвуки нового поведения России. Отсюда и вегетарианская (по нынешним-то реалиям) речь в Мюнхене в 2007 году. Отсюда и оказавшийся абсолютно бесполезным Совет Россия – НАТО. Отсюда и компромиссное признание Абхазии и Южной Осетии в 2008-м, а не присоединение их (подобно Крыму) позднее. Отсюда и попытка «перезагрузки» в отношениях с США в 2009-м. Отсюда и вера в 2014 г. в слова Запада о том, что оппозиция на Украине поступит с Януковичем «по справедливости». Примеров масса. Наконец, и возвращение Крыма в родную гавань в 2014 г. при заморозке гуманитарной катастрофы на Донбассе тоже явилось примером самоцензуры. Однако Запад такой самоцензуры не позволял себе никогда.  Накопленным итогом эти действия поставили Россию в позицию крестоносца, не идущего уничтожать неверных в Святой земле, но в слепой надежде на справедливость лишь смиренно молящего Бога о том, чтобы волшебными молниями Он сам покарал врагов веры.

По русской же поговорке действовать нужно иначе – «на Бога надейся, а сам не плошай».

Так называемый «ультиматум Путина», который заключается в том, что Россия желает свободы рук на бывшем пространстве СССР – большой шаг в направлении отказа от национальной самоцензуры, когда вокруг бушует шторм Realpolitik. Но шаг – сам по себе недостаточный без правильного идеологического наполнения, которое пока не способны обеспечить ни идейно бедные и финансово зависимые телевизионные пропагандисты, ни доморощенные эксперты-гугловеды, ни старые элитные интеллектуалы с их философскими эвфемизмами и непонятным массам стеснением перед прямой речью.

Упомянутая свобода рук требует свободы мысли, свободы слова, свободы действий в чётко заданных и привлекательных как внутри страны, так и за её пределами (особенно, в странах того самого бывшего пространства СССР) идеологических рамках. В рамках, по силе притяжения и простоте подобных китайскому Новому шёлковому пути, британскому Содружеству наций или Евроатлантике. Притом, заметьте, ни одна из трёх идеологий не стесняется экспансии, не боится обвинений в «геополитической ностальгии» или «ревизионизме» и не попадает под санкции. Напротив, каждая создаёт легитимное основание культурному, экономическому, военному расширению китайского, британского, американского миров, создавая целый набор позитивных смыслов для каждого факта экспансии.

Идеология «Русского мира» пока же продолжает загонять себя в рамки самоцензуры и бюрократии, так пока и не добившись создания русского содружества наций. У этой идеологии не хватает более универсальной, чем одни только русские язык и культура, составляющей – такой, которая более подходила бы для мира реальной политики, где России вновь нужно отвоевать своё давно насиженное место. Такой составляющей должна быть, на мой взгляд, идея безопасности, трансформирующая «Русский мир» в «Пространство безопасности».

Понятие безопасности включает и вопросы «экономического процветания», и стандарты «социального обеспечения», и задачи сохранения «традиционной культуры», и цели «военно-политической стабильности». Эти темы вполне понятны и близки всем бывшим народам Советского Союза – исторической России. И у России достанет сил создать такое пространство вокруг себя.

Скажите же открыто народу и миру – Россия намерена восстановить своё пространство безопасности в Евразии, свой ареал мира и процветания. Заявите о неизбежных составляющих этого пространства – о единой военной инфраструктуре, об интеграции экономик и координации внешних политик, об общем языке при сохранении и развитии национальных языков и о единой идеологии безопасности, мира и процветания. Ведь, будем честны, по сути, это и является сегодня большой целью всей внешней политики России? Или это не так и опять вступит в действие самоцензура?

Национальная самоцензура, продолжение экивоков и глупые опасения насчёт того, что «в цифровом мире смешно рассуждать об идеологии» становятся основными рисками для реализации этой цели. Без откровенной и привлекательной идеологии любая «свобода рук» будет постоянно встречать возгласы о «нарушении суверенных прав», санкции и самое важное – известную осторожность масс и политиков на всём бывшем пространстве СССР. А всё потому, что у объектов позитивной российской экспансии не будет альтернативной сомнениям опоры на ясные и привлекательные смыслы действий Российской Федерации.

Именно поэтому – пора называть вещи своими именами.

Александр Колбин

Источник: https://globalaffairs.ru/articles/prostranstvo-bezopasnosti/

Адепты различных «школ» отстаивают свои версии — кто-то указывает на 1953-й и разгром бериевской группы, кто-то на начало 80-х и «заговор КГБ» — это неудивительно, когда люди живут в мире конспирологий и объясняют всё заговорами и контрзаговорами. Я в этом смысле, пожалуй, больше «марксист» — для меня объективные процессы имеют гораздо большее значение с точки зрения влияния на ход событий, чем попытки разных людей и групп, даже очень влиятельных, на этих процессах «серфить». 

В связи с этим нуждается в дополнительном объяснении та точка отсчёта, которая выбрана в «Рабочей модели»: середина 1970-х. Здесь самое важное то, что констатирует даже и Горбачёв в приведённых мной ранее цитатах, хотя и с совершенно неудовлетворительным анализом причин: до какого-то момента СССР «стремительно догонял» развитые страны, и вдруг — заметно это стало на его уровне как раз тогда — затормозился, стал показывать близкие с ними темпы, а потом и начал потихоньку отставать. Экономика росла — и вдруг начала расти медленнее, а потом и вовсе перестала. Наука и инженерия совершала открытие за открытием и прорыв за прорывом — и вдруг проигрыш за проигрышем: здесь не успели, тут проморгали, там пошли не туда. Качество жизни людей росло непрерывно тридцать лет после войны — и вдруг перестало расти. Даже средняя продолжительность жизни — важнейший показатель — остановилась в росте и стала сокращаться. И, да, международный престиж СССР был на высоте — и постепенно, но неумолимо начал падать. 

Короче, «въехали в забор». Притом вроде бы делали всё так же, как раньше, и даже старались делать больше и лучше — но старые методы оказывались всё менее действенными. Что-то неуловимо изменилось — и в мире, и в самом СССР — и вожди вместе с лучшими умами того времени не могли никак нащупать, что именно. Занимались (и по сей день занимаются) схоластическими поисками точки бифуркации — в какой момент и кто именно из вождей в прошлом свернул не туда? Рыли первоисточники марксистско-ленинской классики. Пытались исправить изъяны в сложившейся системе управления, найти виноватых. Искали палочку-выручалочку — такой как будто бы должен был стать бурно растущий сырьевой экспорт, но тоже почему-то не получилось. И в конце концов решили, как тот сантехник-диссидент из анекдота тех времён, что «не кран надо менять, а всю систему» — и сразу после смены поколений во власти сделали свою попытку. Она закончилась именно так, как закончилась. 

Вот именно эту механику процесса я и пытаюсь в своём сериале разобрать чуть подробнее.

Мне давно бы уже пора положить базовую гипотезу «рабочей модели» распада СССР, как я её на данный момент понимаю, а я всё топчусь вокруг да около, на дальних подступах. Поэтому сейчас будет кратко, пока что голо и бездоказательно. 

Итак. Из предыдущих двух текстов понимаем вводные, с которыми имела дело «коалиция реванша» на начало 80-х. Контур экономического развития сломался, экономика начала тормозиться и встала. На внешних фронтах нагрузка выросла. Распределение ресурсов оказалось в руках ведомственных и региональных лоббистов. В «гонке потребления» появились привилегированные группы, быстро наращивающие ресурсы, в том числе и аппаратные. Попытки «мягкой» перезагрузки системы, самая масштабная из которых — принятие новой Конституции — результатов не дали.

Короткое 15-месячное правление Андропова сейчас почти не анализируется как какое-то отдельное событие, воспринимается разве что как эпизод в контексте «пятилетки пышных похорон». Между тем это была, по сути, альфа-версия будущей Перестройки. Его лейтмотивом внутри страны стала масштабная антикоррупционная кампания — от дела Чурбанова до дела «о злоупотреблениях в органах внутренних дел», приведшего к самоубийству министра Щёлокова. На гражданах она тоже отразилась — кампанией по повышению трудовой дисциплины, пресловутая «ловля прогульщиков». Политический итог был таким: все испугались. Все поняли, что расслабленный «застой» кончился, советская власть вспомнила былое, и в воздухе даже запахло табаком из сталинской трубки. Особенно испугались те, кто в предыдущие годы «устроился» лучше других. Именно поэтому аппарат встал стеной против назначения Горбачёва сразу после смерти Андропова, и генсеком оказался полуживой Константин Устинович. Но это была лишь отсрочка — для многих, однако, жизненно необходимая: люди начали готовить «запасные аэродромы». 

Горбачёв и его команда, придя к власти весной 1985-го, вполне понимали шаткость своего положения, а также влияние сил, с которыми им предстояло столкнуться. Но это лишь сделало их игру более отвязной. Практически сразу после прихода Горбачёв начал ковровую замену руководителей среднего уровня — своих постов лишились тысячи людей по всей стране, и на их место встали новые назначенцы. Откуда их брали? С той же «скамейки запасных», с которой вышел и сам Горбачёв — это были «вторые номера». 

Почти сразу выяснилось, что у бенефициаров «застоя» есть целый арсенал способов борьбы за сохранение позиций, и они не будут стесняться в средствах. Самый яркий пример — назначение Геннадия Колбина вместо Динмухамеда Кунаева на должность главы Казахской ССР: «национальные элиты» его попросту смели, результатом чего и стало восхождение товарища Елбасы, будущего отца казахстанской государственности. В случаях, когда «вторых номеров» брали из нацкадров, дело шло полегче: например, когда детдомовца Ниязова, скорее ленинградца, чем туркменистанца, поставили на Туркменскую ССР, он потом вполне бескатастрофно превратился в Отца Всех Туркмен и умер золотой статуей; хотя на тот момент он был в барханах чем-то вроде марсианского десантника. Но главное веселье было с Узбекистаном, где уже вовсю раскручивался маховик «хлопкового дела» — Тельман Гдлян был назначен его вести ещё при Андропове. 

В борьбе с «нацэлитами» (особенно здесь выделяется почти личное противостояние с Алиевым) Горбачёв укреплял позиции, вытаскивая на руководящие должности в центр таких же, как он сам когда-то, секретарей обкомов из различных регионов РСФСР — самые яркие, пожалуй, Лигачёв и Ельцин. Они все были очень разные, но было одно, что их всех объединяло: это пусть и не произносимый прямо, но подразумеваемый лозунг «хватит кормить…» Единственным из всех «националов», кто с самого начала оказался на горбачёвской стороне, был бывший глава Грузии Шеварднадзе, но у него была своя миссия — «внешний контур».

На внешнем контуре Горбачёв искал — и нашёл — новую точку опоры. Запад встретил его с распростёртыми, он какое-то время наслаждался ролью мировой суперзвезды. Но его радикальные инициативы по разоружению были направлены не только во внешний мир. Ещё это была часть стратегии борьбы с другой ключевой группой бенефициаров брежневской эпохи — «красными директорами», в первую очередь с ВПК. Важнейшая функция «разоружения» — это формирование оснований для радикального сокращения затрат на производство и разработку новых вооружений. А значит, перебалансировки всей системы приоритетов при перераспределении ресурсов. И нужно было очень веское политическое обоснование для того, чтобы «заткнуть» всех тех, у кого отнимали гигантский кусок бюджетного пирога. 

Но само по себе потепление с Западом никак не решало другую внутриполитическую проблему — с населением. Усилия по повышению дисциплины, борьба со злоупотреблениями, уголовные дела и посадки, антиалкогольная кампания — всё это вызывало в коллективной памяти и у народа, и у элиты самые худшие воспоминания и ассоциации. И в поисках решения для того, чтобы максимально «отстроиться» от мрачных аллюзий на советскую кампанейщину, горбачёвская команда пошла на радикальный шаг — она начала «развинчивать гайки» внутри страны, давая голос вчерашним диссидентам и инакомыслящим, но стараясь натравить их в первую очередь на своих главных врагов — ту самую брежневскую бюрократию, «красных директоров» и руководство республик. 

Итак, возник парадоксальный альянс — «силовики», жаждавшие возможности «прижучить» разгулявшуюся номенклатуру, «русские секретари», выступавшие за перебалансировку ресурсов от нацреспублик к русскоязычным регионам, и т.н.«демократы» — диссидентствующая интеллигенция, которой наконец-то дали трибуну для критики. Но вся эта коалиция, замыкавшаяся на фигуру Горбачёва, была в жёстких противоречиях внутри себя самой — и развалилась в ходе событий 1987-89 годов. «Демократы» начали атаковать не только «бюрократию», но и «силовиков», Ельцин взбунтовался и повёл свою игру, Лигачёв и другие выдвиженцы начали защищать систему — уже и от Горбачёва. А противники — в первую очередь республиканские элиты — показали, что уловили суть момента, и что своя прикормленная интеллигенция, отвязная и говорливая, есть не только у товарищей из Политбюро. 

Именно так за четыре года сформировался тот бурлящий котёл противоречий, который предсказуемо и взорвался — сначала на XIX партконференции, а затем и на эпохальном Съезде. Практически все силы, которыми Горбачёв попытался воспользоваться для решения задач Перестройки, обернулись против него самого. Включая и «внешний контур» — оборотной стороной дружбы взасос с Западом стало внезапное и обвальное крушение «соцлагеря», и вчерашний триумф обернулся катастрофой. 

Финальный добивающий удар нанесли сидевшие до поры до времени тихо «красные директора». Если вы вспомните состав ГКЧП, он сам по себе говорит о многом: это были люди, чья программа сводилась к тому, чтобы, говоря языком того времени, спасти «единый народнохозяйственный комплекс» в условиях политического распада — и советского блока, и уже самого СССР. Но, несмотря на присутствие там целого иконостаса «силовиков», среди них не было никого, кто был политически способен отдать приказ стрелять по людям. Такого, как… Ельцин. 

Наверное, в этом и состоял единственный шанс всё же сохранить СССР: Ельцин должен был быть не на танке у Белого Дома, а среди участников той самой пресс-конференции 19 августа. Он бы справился, мы теперь это знаем. Но директора — на то и директора, что не политики.

Итак, ключевое.

1. Неизбежность радикального управленческого и политического манёвра для любого последующего руководства СССР была предопределена в 1970-е, когда были: утрачена возможность управлять экономическим развитием, возникла коалиция бенефициаров «верхнего» распила, а на внешнем контуре снова замаячила угроза политической изоляции страны и надрыва экономики в очередном витке «гонки вооружений».
2. «Перестройка» реально началась не в 1985, а в 1983 году — с масштабной антикоррупционной кампании, поставленной на паузу вследствие смерти Андропова, но оставившей страну в состоянии жёсткого «раскола элит». И в этом смысле её повторный запуск они встретили уже во всеоружии, готовыми к борьбе любыми средствами.
3. Пришедшая к власти в 1985 году группа «заднескамеечников» во главе с Горбачёвым имела поначалу — в первый период — довольно-таки ясный план действий и решений. Однако не имела достаточных ресурсов (аппаратных и политических) для их реализации и преодоления сопротивления других, не менее влиятельных групп. В борьбе за лидерство она — во многом вынужденно, в силу сопротивления других элитных групп — собрала вокруг себя разнородную ситуативную коалицию из силовиков, «русских» секретарей и диссидентствующей интеллигенции, а также попыталась опереться на проактивную внешнюю политику. Все без исключения эти силы спустя недолгое время повели войну уже друг с другом — и против центрального руководства.
4. Руководящие элиты нацреспублик «отзеркалили» манёвр центра, собрав вокруг себя коалиции из местной интеллигенции и нацкадров в аппарате. Это привело к стремительному всплеску националистских и сепаратистских настроений по всей стране, хотя изначально всё происходило исключительно в пространстве внутриаппаратной и внутриэлитной борьбы за контроль коррупционных потоков.
5. Начинавшаяся вполне травоядно официозная кампания по борьбе с «бюрократизмом» и «перегибами», учитывая, какую именно «прослойку» начальники мобилизовали в её хедлайнеры, довольно быстро перетекла в кампанию по борьбе с коммунистической идеологией и советским строем как таковыми. На этом фоне усилия по «демократизации сверху» привели к доминированию в повестке идейных антикоммунистов, а в республиках — и националистов. Они, как и большевики в 1917-м, оказались просто наиболее радикальными, а потому и наиболее популярными выразителями того, куда и так — как внезапно для всех оказалось — шёл весь мейнстрим.
6. Из всех кадровых потерь, которые понесла горбачёвская коалиция, самой критичной оказалась потеря Ельцина. Вокруг него сразу же, с момента отставки, начал складываться альтернативный центр — куда включалась и «русская партия» с её «хватит кормить», и диссидентствующая интеллигенция с её борьбой с привилегиями, и даже часть силовиков, которые начали видеть в нём более решительного и последовательного лидера, чем Горбачёв (что и сказалось в августе 1991-го).
7. Финальный добивающий удар по Горбачёву нанесла ещё одна группа бенефициаров брежневской эпохи — «красные директора», решившиеся на авантюру с ГКЧП. Учитывая то, что война с ними шла фактически непрерывно с 1983 года, даже удивительно, что они ждали так долго. Однако их план потерпел крах по одной причине — среди них не нашлось ни одного политика, способного взять на себя ответственность за неизбежную уже в данном случае кровь.

Ну и под конец повторю свой тезис, с которого я начал серию. Беловежские соглашения уже ничего не решали. Игра была сыграна, проект Перестройки потерпел катастрофу на всех фронтах. Но я всё же не готов, как ни странно, бросать камень в его инициаторов и организаторов. В каком-то смысле, у них просто не было выхода. Почти на каждом из этапов.

Но это не последний текст серии. Потому что осталось восстановить последовательность того, как именно происходила потеря контроля над ситуацией. И это будет в форме комментария к опубликованной ранее записке Примакова.

Алексей Чаадаев

Источник: https://chadayev.ru/blog/2021/12/13/raspad-sssr-rabochaya-model-rol-lich...

Как сообщает РИА Новости 20 января, ссылаясь на ведомство, инициатива позволит животным свободно передвигаться почти по всему миру, поскольку чипирование обязательно для их провоза в большинство государств. Кроме того, это поможет привлекать к ответственности недобросовестных владельцев.

Источник: https://www.fontanka.ru/2022/01/20/70389380/