продолжение...

Ладно, давайте пойдем далее. Что там было за этими стенами, куда спряталась вся эта братия? Там за нее брались тренера. Добрые дяди с лысыми головами. И твердыми кулаками…

Вы представляете себе этот тренировочный процесс? Каким бы ни было это представление, на чем бы ни основывалось – хоть на дотошном исследовании китайских манускриптов, хоть на расхожих мифах гонконгского кино, так или иначе мы сойдемся на одном: это очень долгий, тяжелый и муторный процесс. Совершенно не столь интересный, как казалось поначалу – но проблема мотивации мало занимала святых отцов. Недостаток мотивации с лихвой компенсировала высота стен. Более того – именно муторность процесса и была наилучшим средством для того, чтобы буйный нравом юнец понял необходимость смирения и самодисциплины. Именно эта муторность и была основным воспитательным средством.  Да, вас учат боевому искусству – и научат, безо всяких сомнений. Никуда вы не денетесь. Да только покуда вы дойдете до того уровня, когда получите разрешение выйти за ворота, вся их юношеская дурь выветрится даже из самой твердой головы. Кроме того, все девушки, за которых вы хотели драться, уже давно повыходят замуж, все обидчики остепенятся и совершенно забудут о совершенных ими обидах, а все те, кому вы хотели отомстить, скорее всего уже помрут – причем, вполне возможно своей смертью. И уж во всяком случае вам будет выгоднее продолжать подвизаться в той же системе, чем идти против нее.  

Еще одна хитрость:

Как заставить человека ударить тысячу раз по соломенной мишени, превозмогая боль в разбитых кулаках? Подскажите ему наносить удары, представляя, что это ненавистная рожа обидчика – и увидите, насколько круто пойдет прогресс.

Как заставить человека отказаться от мстительных планов? Эге! Не случайно же в японских фирмах ввели такой кабинет, где стоит резиновое чучело начальника. Любой может зайти, от души отметелить – и свежий, взбодрившийся, снова спешит на рабочее место, план перевыполнять…

Ну и что мы имеем в результате? Мы таки имеем тихого служителя Будды, чьи мозолистые кулаки, которыми от может крошить камень – крошат лишь камень. На тренировках и показухах. А бунтовать ему уже не хочется. Это мирская суета,  глупая и порядком поднадоевшая…

Конечно, исключения были, поскольку сплошь и рядом подворачивались возможности украсть сразу ну очень много или же поучаствовать в перевороте – в этом случае, как гласит история, целые монастыри во главе с настоятелями принимали в этом самое деятельное участие. Но такие ситуации могли возникнуть лишь по вине больших ошибок правителей, накапливающихся годами. А если правление было «правильным», то эта система работала, как часы. Преступность была на минимально возможном уровне, на бродячих монахов нападать было себе дороже – короче, благодать да и только.

Но сейчас речь не  об этом.

Как мы говорили выше, разделение сознания, то есть, духа, и тела, происходит из христианского мировоззрения. Буддист же воспринимает ваше существование в данный момент на этой планете именно как единый целостный феномен, некое своеобразное сочетание причин и следствий, в котором телесные или духовные свойства есть не более чем проявления тех или иных дхарм. То есть, буддийский подход не делает разницы между телом и сознанием. Сознание очень сильно зависит от возможностей и состояния тела – и наоборот. Поэтому, соответственно, для того, чтобы сознание развивалось нормально, необходимо уделять достаточное внимание и телу – и наоборот. А наилучшим способом, наиболее всесторонне его развивающим, да еще и имеющим реальную прикладную ценность, являются боевые искусства. По крайней мере, являлись в то время. Даже йога в незапамятные времена возникла из боевых форм и была составной частью воинской подготовки. Буддизм, кстати, многие рассматривают именно как систематизацию различных форм йоги.  Тем не менее, буддизм еще отличается и своим неприятием крайностей, а также крайней прагматичностью – то есть, любое учение, которое ты практикуешь, должно позволять тебе наиболее полно проявляться в окружающем мире. Что же еще больше соответствовало «кшатрийскому пути», как не боевые искусства?

Изучая боевые искусства, человек многократно усложняет свои координационные возможности, создает огромное множество новых двигательных программ и метапрограмм, задействуя области мозга, которые обычно практически не используются. Что же это, как не развитие сознания?

И медитация, то есть основная и наиболее распространенная практика буддийского канона  имеет к этому самое непосредственное отношение.

Говоря упрощенно, медитация представляет собой максимальную концентрацию внимания на совершаемом действии и удержание этой концентрации в течение длительного времени. Концентрация – только первая ступень. Когда она становится настолько же привычна, как удержание тела вертикально при ходьбе, которого мы просто не замечаем (а ведь одно это требует согласованной постоянной работы более 300 мышц!), только тогда начинается собственно медитация – а именно наблюдение за процессом концентрации и осознание «всплывающих» в ее процессе мыслей и ассоциаций.

Сидеть уставившись в одну точку и молчать – не значит медитировать. Это чаще всего не более чем поверхностная имитация, внешнее изображение медитирующего человека, насколько это представляет себе имитатор. Большинство современных боевых искусников поступают именно так. «Мокусо!» - люди садятся на пятки, закрывают глаза и со строгими значительными лицами выдерживают в этом положении секунд тридцать. Вот и ладненько, вот, типа, и помедитировали. На самом деле, если провести аналогию с более привычной им деятельностью, это все равно, что надеть кимоно, со строгим видом постоять в нем те же полминуты – и хорош, можно переодеваться обратно. Потренировались. Хотя, очевидно, для большинства современных людей быть похожими на каратистов гораздо важнее, чем знать каратэ – а значит, их и этот вариант вполне бы устроил .

Точно так же «женская» форма медитации, принятая в модных нынче клубах йоги, а именно расслабление под заунывные индийские мелодии, медитацией не является. «Не думай ни о чем» - это самая распространенная фраза, часто употребляемая при расхожем определении ширпотреб-медитации. А почему? Да потому, что большинство людей, медитирующих таким образом, и до того не особо привыкли думать. Поэтому им такая форма «практики» ближе и понятнее всего. По результатам же такое занятие ничем не отличается от обычного сна. Хотите отдыхать – так ложитесь и поспите. Но к работе с сознанием это относится только косвенно. От чего отдыхать–то, если вы никогда не утруждали свои мозги? Не думать ни о чем – это всего лишь приостанавливать беспорядочную какофонию мыслей, приглушать ее, не разбираясь в ее природе. Да, это приносит какое-то временное облегчение. Но стоит вам прекратить свое ничегонедумание, как тот же самый хаос воспроизводится вновь. Реальных изменений нет, проблема не решена. То есть, просто не думая ни о чем, мы лишь убираем симптомы, не воздействуя на причину.

Хотите понять, что такое концентрация? Хорошо. Возьмите тонкую иголку – чем тоньше, тем лучше, - и нитку и вденьте нитку в иголку. Вдели? Долго возились? Хорошо, если долго. Потому что теперь попытайтесь вспомнить, с каким напряжением вы только что всматривались в ушко иглы. Это и была концентрация внимания на очень маленькой точке. – в той или иной степени, но она была, она отличалась от обычного для нас перескакивания внимания с одной точки на другую.

Кстати – это упражнение с ниткой и иголкой было изложено еще в Евангелии, но его никто почему-то не понял практически. Помните – «легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому войти в царствие небесное»? Все обсуждали, что там на самом деле имеется в виду, склоняли на все лады «канат» и «верблюд», но никто не понял это как упражнение, практический смысл которого лежит буквально на поверхности. Ведь при вдевании нитки в иглу человек ДЕЙСТВИТЕЛЬНО на время отставляет в сторону  все «богатство» своего мыслительного шума, сосредотачиваясь лишь на выполнении «здесь и сейчас» конкретной задачи. Именно о рассеянности внимания, «богатстве» постоянной внутренней болтовни, а не о богатстве денежном шла речь. Количество денег у конкретного практикующего к делу отношения не имеет. 

Концентрация – это напряжение внимания, искусственное сосредоточение его на том или ином объекте. Это сравнимо с напряжением мышцы при исполнении физических упражнений. Сегодня всем привычно то, что мышцы можно качать. Между тем, например, для тех же древних римлян упражнения с гирями выглядели пустой тратой времени – они просто непонимали их необходимости. Мышцы росли от повседневной работы, или же от упражнений с оружием, необходимость которых была понятна.

Почему бы таким же образом не качать свое внимание? Естественно, для таких занятий вам понадобятся особые «гири» - и роль этих гирь, конечно же, будут выполнять мысли.

Самыми первыми «гирями» в практике медитации являются мантры. Концентрируя свое внимание на их повторении, мы имеем возможность не метаться беспорядочно от мысли к мысли, как обычно,  а придерживаться, поначалу хотя бы приблизительно, какой-то одной точки. Всплывают мысли? Успокойтесь, это нормально. Нет таких людей, у которых этого не происходит. Пусть не врут. А мысли – да пусть себе всплывают. Это ваш компьютер завершает работу «подвисших» программ. Не стоит мешать. Просто не обращайте на них внимания – возвращайтесь обратно к маячку-мантре. Постепенно такие поверхностные мысли затихнут сами собой. Обычно в таком состоянии человек засыпает – но и здесь нам помогает мантра, поддерживая сознание в состоянии бодрствования.

Освоив практику мантр, мы переходим к следующему этапу – концентрации сознания на чем-то более продолжительном. В классике буддизма это может быть дхарани – более длительная форма мантры, или же сутра – стихотворение или же песня, также содержащая уже привычные мантры и дхарани, но при этом имеющая и конкретный понятный смысл. То, что с нами сделали в школе, заставляя заучивать стихи, это самое настоящее варварство. Таким способом у множества людей создано искусственное отвращение к стихам, привычка повторять их, не вникая в их смысл – а стихи благодаря этому не поднимаются выше «любовь-морковь» и воспринимаются именно так. Информация изложенная в стихотворной форме при таком восприятии как бы теряет свою ценность. Между тем, стихотворная форма – это древний и очень удачный способ форматирования информации для лучшего усвоения, быстрого запоминания и долгого хранения. Долгое время, до того, как письменная грамота стала доступна большинству населения, народная традиция передавала знания именно таким способом.

Именно поэтому умение слагать стихи издавна ценилось нашими предками – причем, что примечательно, именно представителями наиболее воинственных сословий. Практически все поэты, за очень редким исключением – дворяне, то есть представители военной аристократии или ее потомки. Умение складывать стихи равно ценилось и викингами, и самураями. То есть, практически независимо друг от друга люди, жившие за счет своего боевого умения, начинали ценить и стихосложение – по какой причине?

Стих имеет ритмику, четкую структуру, но при этом еще и должен передавать какой-то смысл. Хороший стих при этом еще и несет несколько слоев смысла, так что каждый человек видит в нем какие-то свои оттенки. Как бы ни было странно, но боевое движение требует от исполнителя именно тех же качеств.

В нем необходим четкий ритм, без которого нет возможности сохранить дыхание и контролировать собственную инерцию, не говоря уж об инерции противника. Ритм может быть простым или сложным, с «подголосками», синкопами, или без – но без него не обойтись, ибо ритм есть координация, сложение усилий множества различных мышц для решения какой-либо задачи.

Далее, в боевом движении должно быть несколько слоев боевого смысла, то есть, универсальность, позволяющая отрабатывать одно движение, но решать с его помощью несколько задач – ту или иную, в зависимости от ситуации. Кроме того, такие движения выгодны еще и тем, что требуют минимальных изменений в случае ошибки – или же вообще не требуют их, просто поворачиваясь к противнику одной из своих «запасных» сторон. Именно так и возникает впечатление, что мастер заранее читает намерения врага.

Далее, стих обязывает стихотворца выразить некую информацию в наиболее сжатой форме. Именно поэтому и висы и танка были короткими – как и движения в бою. Краткость формы требовала наличия большого и АКТИВНОГО словарного запаса – точно так же как разнообразие боевых ситуаций и возможность встретиться с неизвестным стилем боя требовало большого количества разнообразных умений, связанных друг с другом на основе каких-то общих принципов. Простым заучиванием здесь обойтись было невозможно – точно так же, как вести стихотворный диалог, популярный и у самураев, и у скандинавских скальдов, с помощью заученных заранее стихотворных «шпаргалок» Пушкина, Шекспира и Лермонтова. Конечно, может быть, что-то и подойдет – но через пару «ходов» все так или иначе станет ясно. Как в бою.

Несомненно, что в стихе, как и в боевой практике, имеются какие-то наработанные заранее приемы и «заготовки», применимые в разных случаях.

Итак, что же дает стих? Не только определенную организацию речи. Смотрите глубже. Такая организация невозможна без соответствующей организации мышления. Именно поэтому, повторюсь и подчеркну, наиболее ценились и наилучшим способом доказывали мастерство стихотворца именно «диалоги в стихах», а не пространные оды, написанные в благоприятном уединении. Сказать вису прямо по ходу ситуации, сказать, как это часто бывало, получив смертельный удар – вот что было признаком мастерства. Может ли быть более весомое доказательство того, что человек мыслит ИНАЧЕ, чем то, что он произносит стих в тот миг, когда вражеский меч вонзается в его грудь?

Так вот, тот, кто писал стихи,  - не просто сочинял «с днем рожденья поздравляю, благ и счастья вам желаю», не просто рифмовал «день» и «конь», а пытался создать нечто большее – тот может себе представить, что такое медитация. Мышление на заданную тему, в заданной форме, с предельной концентрацией на смысле – вот что это такое. И именно в бою такой способ мышления наиболее продуктивен. Учитывая форму, которой нельзя не соответствовать (собственное физическое тело, количество противников, предметы окружающей обстановки), вы проявляете чудеса ловкости и координации, находя наиболее универсальное, наиболее экономичное – оно же красивое – тактическое и техническое решение. Вот это и есть искусство, вот в это и заключается творчество – а не в тупом заучивании и повторении чужих стихов (или же ката) с категорическим запретом как-либо отходить от раз и навсегда канонизированной формы. Изучать основы и принципы необходимо, это да – но именно как основу для собственного творчества. Если же творчества нет, то налицо довольно таки унылое и однообразное времяпровождение, этакая добровольное самоистязание, полумонашество – за исключением того, что вы не понимаете, чего ради вы все это делаете, но при этом уже не можете признаться в этом окружающим, чтобы не засмеяли. Остается только делать значительное лицо и делать вид. что вы «занимаетесь боевым искусством». Точно так же как «медитируете».

В Индии есть йоги и есть факиры. Так вот, йог знает, что он делает, чего добивается и зачем выполняет те или иные практики. Факир же просто делает что-то одно – просто делает. Тупо, не думая. Они стоят, воздев руки к небу, другие никогда не ложатся, третьи никогда не встают – способы самоистязания бесчисленны. Кто-то из них верит, что благодаря этому на него рано или поздно снизойдет откровение. Однако многие просто знают, что за это их кормят, то ли как живые диковины, то ли из уважения к их упорству. Достигают ли они чего-то или нет – для большинства из них это не более чем способ выжить в перенаселенной, вечно голодной стране.

Как бы это ни звучало, большинство людей, «занимающихся» сегодня БИ – те же факиры, бездумно повторяющие какие-то движения, непонятные им самим ради неизвестной им самим цели. У них единственный резон – за это их «кормят» уважением и признанием за ними некой «духовности», которой они на деле не обладают. Ну кто ты такой? Ну риэлтор, каких тысячи, ну депутат, вчерашний бандит, ну бизнесмен, вчерашний кооператор, добыл где-то немножко денег и дверь себе железную повесил, мобилку купил. Ну «менеджер» ты, тот же бухгалтер или продавец, никто и ничто, целиком от начальства зависящий, и понимающий, что в любую минуту тебя выгонят и нового возьмут. А тут ты еще и «айкидок» - и у людей сразу же изменяется восприятие. Уже в тебе ищут нечто более значительное. Не так ли? Конечно, нет у этих людей ни времени, ни желания (без которого и времени не находится) что-то на самом деле понять, чему-то научиться. Внешних атрибутов вполне достаточно. Как того пиджака, без которого в ресторан не пускают – а надел, и вроде как культурный.

Таким образом, боевые искусства в современном мире являются симулякром самостоятельной творческой деятельности, широко растиражированным, удобно расфасованным, облеченным в привлекательную упаковку, - этаким доступным всем и каждому «фаст фудом». Некой стандартной вывеской, свидетельствующей о притязаниях на некую возвышенную духовность, стоящую над повседневными интересами. Большего от них никто не требует и никто не ждет. Именно поэтому так часто можно услышать «да, это в реальном бою неприменимо. Но я же не для этого занимаюсь».

Для чего они занимаются – это я уже написал. Это, так же как и в старину, механизм защиты и воспроизводства существующего общества. Так проще. Вместо того, чтобы людей воспитывать, объявим неумение себя вести «непосредственностью», а хамство - «раскрепощенностью». Объявим, что нежелание учиться, неумение сосредотачиваться – это вина учителей. Мол, потребитель всегда прав. И радостно бросимся защищать эти так важные для современного человека права. Вместо того, чтобы привить людям вкус, объявим стильной нарочитую безвкусицу. Вместо того, чтобы одеть человека удобно и добротно, напялим на него недолговечные тряпки, дешевые именно из-за своего низкого качества – а проблему долговечности и надежности прихлопнем модой. Зачем делать куртку долговечной, если через пару месяцев в моду войдет другая? Вместо того, чтобы научить человека играть или рисовать – завалим его попсой и порнухой. Так проще. Так прибыльнее. Все население планеты сводится до уровня малолетних сопляков, которые уже научились тратить деньги, но, как свойственно детям, готовы выкинуть их за любое барахло, лишь бы блестело – и завтра же забыть об этом.  И таким образом всех этих потребителей так удобно водить за нос! Главное – чтобы собственное невежество они воспринимали как свободу, а бесполезную суету, в которой они проводят большую часть жизни – как плодотворную и очень важную деятельность. К примеру, многие виды современного спорта, во многом напоминающие то самое монастырское ушу обилием сложных, дорогих и крайне узко специализированных прибамбасов. Все эти ролики и доски, велосипеды для езды по стенам и прочие аксессуары позволяющие растратить силы и время впустую. Не впустую? А как, скажи, тебе может в жизни пригодиться умение кувыркаться на скейте, скакать на велосипеде по ступенькам или прыгать в пропасть вниз головой на резинке? Если раньше спорт имел хоть какую-то привязку к жизни в качестве подготовки человека к выживанию в экстремальных условиях (а точнее к войне – ВЕСЬ комплекс спорта, в том числе и современного, во всех странах разрабатывался именно как подготовка призывника), то сегодня возникает огромное количество новых видов, требующих прежде всего большого количества денег – от человека требуется лишь присутствие, как от Белки и Стрелки в орбитальной капсуле. Как на той же тарзанке. Пусть вместо автоматов лучше покупают новые скейты. А самые активные, глядишь и шею себе свернут – тоже польза.

Не хотите заниматься фигней? Выросли из детского возраста? Ну тогда мы вам тоже что-то подберем. Борьбу за какие-то очередные права, к примеру. Какие? А по фигу. За какие скажут по телевизору Киркоров и Шварценеггер – за те и будете бороться, задыхаясь от восторга и осознания собственной крутости. Главное чтобы для всех хватило специально изготовленных маек и флажков. Оле-оле-оле-оле… В этом и состоит основной прогресс современного общества. Насилие – не метод. Ни заставить, ни запретить что-либо надолго невозможно. Самые умные и активные найдут дорогу и будут этим заниматься – сперва хотя бы потому, что запрещено, ради пацанячьей крутости – а потом глядишь и поймут, и втянутся, превратятся в настоящих противников. Все деспотии и тирании, все диктатуры прошлого рушились именно по этой причине.

Поэтому сегодня пошли по другому пути. Не стимулировать развитие своих противников созданием для них запретов и ограничений, а посадить их на иглу. Не давать людям ничего накапливать – ни денег, ни знаний, ни умений. Такие накопления – удел немногих, тех, кто правит. Заставить их расходовать жизнь на сиюминутные прихоти. Завалить барахлом всех сортов, забить уши информационной жвачкой. Этого не жалко, это даже приносит прибыль. Объявить их недостатки неотъемлемыми правами. Чтобы если кто и борется, то боролись бы именно за право быть невежами и уродами. Проплатить Киркорова гораздо проще, чем потом вылавливать всех так некстати научившихся думать. Таким образом современное общество само роет себе могилу – поскольку такая социальная наркотизация всеобъемлюща и всепроникающа. Никто не может избежать ее влияния – в том числе и те, кто ее продвигает.

Но в такой ситуации особую важность приобретает сохранение истинного смысла. Истинного смысла - вообще всего. Жизни. Красоты. Искусства – любого, в том числе и боевого. Истинного смысла медитации. Точно так же, как наряду с химической шипучкой, продающейся на каждом углу, есть домашнее вино – хорошее или плохое, но человек САМ умеет его делать, делает, как хочет, изменяет, как хочет. И его вино куда лучше, чем то ,что продается в магазинах.

То что ты умеешь САМ, всегда лучше.

Это и есть истинный буддийский подход. Это и есть истинная свобода. Свобода самому делать все, что тебе необходимо, никому не мешать – и ни от кого не зависеть.

Сенчуков Ю.Ю.

продолжение следует....