продолжение....

Теперь рассмотрим ближе одну из характерных черт преступного мира Дальнего Востока – и, прежде всего, конечно, Поднебесной империи. Странно это или нет, но большинство знаменитых разбойников были мастерами боевых искусств. Можно даже сказать, что ушу как раз и развивалось преимущественно в этой среде! Исследуйте внимательно историю практически любого направления или школы, и вы увидите повсюду это неразлучное единство – мастера либо были разбойниками сами, либо учили разбойников. По своей сути, большинство школ ушу, существовавших среди мирян, было либо своеобразными мафиями, либо содержалось на деньги различных сект – и вы том и в другом случае оно предназначалось для применения по прямому назначению, а именно – для решения проблем силовыми методами.

Вопросы поддержания порядка решались на Востоке весьма своеобразно – как, впрочем, решаются и до сих пор. Как сказал Конфуций, «хороший государь – это тот, о котором люди знают лишь то, что он есть».  Зачем содержать обширный штат рядовых полицейских и осведомителей? Гораздо проще дать наместнику при вступлении в должность отряд солдат, на тот случай если придется подавлять бунт или впрямую применять силу – а вопросы обыденные можно решать совершенно другим способом. Например, пригласить на торжественный обед по поводу вступления в должность господина Ву, имеющего большое влияние на рынке, господина Чжоу, которого очень уважают на пристани, а также господина Хо, который держит самую большую в городе школу ушу – и сказать им: «Уважаемые господа! Вступая в должность, я не хочу ни создавать трудности, ни испытывать их. Поэтому я не буду вам мешать вести ваши дела так, как вы их  ведете – и сам буду вести их наиболее простым способом. То есть, если на пристани начнут чересчур часто тонуть люди, или на рынке участятся кражи, если на улицах по ночам начнут шнырять лихие молодчики -  я буду считать виноватыми именно вас и возмещать ущерб буду за ваш счет. Ибо кто как не вы лучше всего разбираетесь с том, по какой причине это может происходить?»

Можно даже сэкономить на обеде – а просто сразу послать солдат в дома вышеупомянутых господ и приволочь их в управу в колодках. Так порой получается даже доходчивее. При этом ошибиться адресом практически невозможно – кто же в городе не знает, где живут господа Ву, Чжоу и Хо?

Таким образом, государство гениально решало целый пучок проблем. Оно избегало создания и содержания громоздких властных структур, оно поручало ведение дел тем, кто действительно в них разбирался и выдвинулся самостоятельно именно за счет своих личных качеств, и оно включало в свою систему мафиозные структуры, с которыми иначе приходилось бы постоянно бороться безо всякой надежды на успех. Таким образом, мафия становится местным самоуправлением – каковым она в общем-то и без того является. Пусть боссы богатеют, обрастают имуществом – оно делает их заметными, привязывает к месту лучше любых цепей, заставляют опасаться за свое благополучие. Если же господин Хо или Ву начинают зарываться и проявляют малейшую непочтительность, их объявляют бунтовщиками, вешают на них множество вполне реальных преступлений и на полном основании казнят  - а на место казненного тут же заступает преемник, наглядно убедившийся в том, кто есть власть и что у власти слово с делом не расходится.

Как будут наводить порядок вышеупомянутые господа, вас совершенно не волнует. Вас волнует только наличие порядка. Не можете? Тогда поручим это дело тем, кто сможет, невелика проблема – да и желающих полно. Поэтому, как умеете, так и наводите.

Кроме того, апеллировать к каким-то правам человека попросту глупо -  их никто не нарушает. Нарушают? Напишите, кто. Господин Хо? Вас завтра же найдут в придорожной канаве со свернутой шеей, потому что вторым, кто прочтет вашу писульку, будет именно господин Хо. Но первым ее прочитает наместник – и именно он покажет господину Хо вашу «возмутительную кляузу». Покажет – но не отдаст. Он заботливо припрячет ее до будущих времен – на тот самый случай, если господину Хо придется напоминать о том, что такое власть и у кого она на самом деле находится.

Вот так все и крутилось.

Таким образом, большинство школ ушу жило за счет банального рэкета, обеспечивая защиту рынкам и промыслам, торговым путям или игорным заведениям – вкупе с прилегающими территориями. Именно в такой среде боевое искусство приобретало исключительную важность – это была насущная необходимость, поднимавшая одного человека над другими и дававшая ему преимущества в трудном деле выживания. Как уже говорилось ранее, кун-фу – это искусство выживания среди людей.

Бандиты занимались кун-фу точно так же, как покупали самое лучшее оружие, самые прочные кольчуги – это была их гарантия, их важный козырь. Чем меньше солдат в твоей армии, тем лучше они должны быть выучены, чтобы противостоять превосходящим силам противника, верно? Ну а если в твоей армии лишь один солдат, и это ты сам – тем более его необходимо учить наилучшим способом. Хотя бы потому, что жизнью этого солдата ты рисковать не можешь.

Вот так и развивалось боевое искусство: с одной стороны бандитизм и разбой, с другой – охранная деятельность или служба в армии.

Изначально, конечно, боевые искусства – не только отдельные ухватки и приемы, а системы и методики – возникли именно в воинской среде. Древние армии были очень малы, и личное мастерство отдельного бойца, как сказано выше, имело очень большое значение. Фактически, можно сказать, что особой разницы между дружиной и бандой не наблюдалось. В этой среде, применявшей силу и уважавшей силу, выдвигались люди, умевшие биться лучше других. Желая помочь своим детям или наследникам сохранить влияние и достаток, они заранее обучали их тем же навыкам. Кроме того, обучали и простых дружинников – дабы увеличить у проверенных людей шансы на выживание. Так возникли методики. Потом, когда отряды стали больше и превратились в армии, эти методики также усовершенствовались, и начали применяться планомерно, превращая толпы вчерашних крестьян или бродяг в дисциплинированное войско. 

Каким образом ушу проникало из армии в преступный мир, очень легко понять. Солдат привык применять силу против врага – и он продолжает пользоваться теми же методами на «гражданке». А это уже преступление. Военачальник превысил свои полномочия – это тоже преступление, - и сидеть дожидаться колодки на шею было бы глупо. Проще в лес уйти. Кроме того, если вспомнить, что в определенный период в империи возникла такая практика: забривать в солдаты «ненужных» людей – бродяг, нищих, воров, неплательщиков и прочих преступников, так что имел место и обратный процесс, то есть, проникновение преступности в армию.

Опять же, мы видим еще один способ общества очиститься от антиобщественных личностей, и одновременно использовать их агрессивные наклонности на пользу себе. Это продолжалось несколько сотен лет! Как вы думаете, какие обычаи и понятия в это время процветали и культивировались в армии? Советская армия, к примеру, существовала лишь семьдесят лет – но благодаря дисбатам, штрафным батальонам и другим подобным моментам быт и обиход солдата мало чем отличался от тюремного, а обычаи и понятия – от уголовных. Представьте теперь то же самое, только совмещенное с китайской дотошностью и жестокостью, да еще в течение не десятков, а сотен лет – что получится? Ну а теперь – следующее: в  Китайской армии солдат обучали ушу. Не особо сложному, в основном применимому для боя с оружием, - но обучали. С той же самой дотошностью и той же самой жестокостью, так что результат был. Это факт известный еще со времен строительства египетских пирамид: если человека крепко бить, он может все. И прусская армия, в свое время лучшая армия Европы, целиком держалась на палке фельдфебеля, которой солдат боялся больше, чем пули противника. В Китае дело обстояло также. Естественно, многие бывшие преступники дезертировали. Однако человеческая натура устроена таким образом, что человек пытается выживать именно за счет того, чему учился – особенно за счет своих навыков, дающих ему преимущество перед другими. Поэтому неудивительно, что вчерашний карманник, обученный владению мечом, скоро становился убийцей и разбойником. Бывший преступник, обученный в армии владению мечом и копьем, снова выходил на большую дорогу, но теперь к списку его преступлений добавлялось еще и дезертирство, считавшееся государственным преступлением. Почему – читай выше: дезертир был гораздо опаснее простого воришки – и поэтому его искали куда тщательнее, преследовали постоянно, и помощь ему также считалась преступлением.

Но все было устроено очень хорошо. Было одно место, где дезертир мог найти убежище – конечно же, это был монастырь. Человек приходил туда сам, воспринимал его именно как убежище – и зачастую это держало его гораздо лучше решеток и стен. Эта ловушка была устроена наилучшим образом – вроде бы ты способен идти куда хочешь, но… давай, попробуй только. Бритая голова заметна издалека, а прикинуться странствующим монахом удастся лишь тому, кто досконально знает канон. Чуть что не так – схватят. При тех же монастырях были целые службы, специализировавшиеся на отлове беглых монахов.

Все ясно?

Таким образом, получалось, что монастыри, выполняя возложенную на них обществом роль отстойников, собирали огромное количество людей, занимавшихся ушу. Естественным образом получалось именно это. А количество имеет обыкновение переходить в качество. Именно поэтому вскоре возникло возвратное явление, следующее из первого: монастыри стали центрами развития боевых искусств. Удивительно ли это? Вовсе нет. Дзенский подход заключается именно в том, что практически любая деятельность может привести к состоянию Будды, может быть религиозной практикой. Незачем ломать то, что уже есть – нужно только направить поток в нужное русло. Еще раз повторю: медитировать можно практически при любой деятельности. Поэтому вовсе неудивительно, что среди людей, большинство из которых так или иначе были знакомы с боевыми искусствами, они стали одной из традиционных практик?

Вторая особенность буддийского подхода,  в данном случае имеющая немалое значение, заключается в том, что для буддиста не существует того противопоставления, которое так привычно для всех христианских культур – а именно противопоставления тела и сознания. В христианстве привычно отношение к «плоти», как к источнику грехов и соблазнов. Поэтому основным отношением к ней в христианском монашестве является ее «умерщвление». Это, кстати, тоже способ избавиться от антиобщественных проявлений. Но последствия этого способа привели именно к тому, что традиция боевых искусств в Европе так и не сложилась. Изобретались новые виды оружия, новые тактики и способы войны (периодичность таких перемен составляет около пятидесяти-шестидесяти лет) – но, как правило, старые формы просто вытеснялись новыми, забывались и исчезали – и сплошь и рядом, при очередной перемене оружия и тактики, изобретались вновь. Изобретались – но вовсе не изучались.  Благодаря этому сохранилось только то, что приняло спортивные формы – а так как традиция спорта насчитывает не более ста пятидесяти лет, то, соответственно, сохранились только те виды боевых умений, которые существовали в этот период, и только в усеченном виде, подчас весьма далеком от исходного.

Буддисты же и даосы пошли по другому пути – вместо отказа от практик боевых искусств они постепенно изменили их таким образом, что те также стали служить тем же целям. Так возникло уникальное явление – монастырское ушу. Его отличительные черты – обилие силовых методов, для постижения которых необходима очень долгая подготовка, возможная только в условиях монастыря и при наличии квалифицированных учителей и соответствующих режимов, методик и снадобий. Уже одно это делает большинство монастырских методов недоступными для мирян. Кроме того, именно в монастырях возникают и культивируются причудливые виды оружия, которые также требуют весьма своеобразных навыков боя – но которые при этом практически невозможно носить с собой: ни в одни ножны они не влезали, а зачастую и вовсе могли быть переносимы только в руке – а значит, недалеко. Все эти крючья, тяжеленные посохи, извилистые и раздвоенные мечи и алебарды  имели единственное предназначение – защиту монастыря. Хочешь тренироваться? Тренируйся, не вопрос. Противник, вооруженный обычным копьем или мечом, представить себе не может, что за фокус ты можешь выкинуть со своим «крюкозябром пьяного кузнеца». Но если ты попробуешь уволочь его из монастыря, по каким-то своим делам – то сразу же поймешь на себе, что значит пословица «шила в мешке не утаишь». Твой любимый боевой крюк будет действовать не хуже, чем радиомаяк, позволяя отслеживать твое местонахождение. Тебя отловят либо солдаты, либо монахи – и неизвестно еще, что будет хуже. Таким образом, сбежав, ты будешь вынужден отказаться от своего умения – по крайней мере, от большей его части. Идея очень неплоха. Кун-фу есть, классное кун-фу, выгодно отличающее тебя от мирян – но за пределами монастыря его практически невозможно практиковать, а уж передавать еще труднее, разве что в качестве некоторых отдельных методов.

Итак, постепенно возникает следующая ситуация. Монастырь является центром боевых искусств с давней историей. Монахи, тренирующиеся там, творят чудеса, недоступные обычному человеку. Уже это привлекает чрезмерно агрессивных молодых людей, мечтающих о силе (которым, кстати, именно по этой причине прямая дорога была в преступники), - причем многие из них уже идут прямиком в монастырь, даже не успев совершить преступлений. То есть, происходит безболезненный и добровольный отсев потенциально опасных элементов еще до возникновения опасной ситуации! Все эти сыновья, оставшиеся без наследства, выходцы из низов, мечтающие о справедливости, юные бунтари-максималисты, недовольные существующим порядком вещей и не склонные к ежедневной пахоте буквально соревнуются за право попасть в «накопитель». Ну разве не мечта это для государства? Представьте себе тюрьму, в которую отовсюду добровольно стекаются потенциальные преступники и осаждают ворота с просьбами впустить внутрь! Еще до преступлений – добровольно от них отказываются! И все лишь для того, чтобы на долгие годы заточить себя за высокими стенами монастыря и там долгое время старательно избавляться от тех желаний, ради которых они могли создавать проблемы властям.

Как и сегодня, многие хотели попасть в Шаолинь. Но при этом как-то само собой забывалось, что вокруг монастыря очень высокие стены…

Построенные на государственные деньги, еще раз говорю. И государству выгодно было эти стены строить и всем этим башибузукам за ними «прятаться» разрешать. Я так со своим младшим сыном в прятки играю. Он залезет под стол: «Папа, ищи меня!» Я старательно и со вкусом ищу, в ящики стола заглядываю – и не нахожу. Ну никак.

Сенчуков Ю.Ю.

продолжение следует....