Муса не вернётся. Я не жду Мусу.
Я сижу на корточках, как зэка.
Я курю косяк. У меня тоска.

Муса не вернётся. Увы, это факт.
У меня над домом приспущен флаг.
Из всех слов остаются лишь блин и фак.

Муса не вернётся. Впервые за столько лет
Не вернётся проданный летом футболист
Состав укомплектован, на этом всё.

Гинер больше не скажет, что у нас всё ок
Только стадион стоит полу-пустой
И что когда наконец мы заполним его

Муса не вернётся. Темнеет в окне.
Никогда мы больше не увидим его.
Больше не будет хэт-триков, новых голов,
дней победы, парадов, салютов, криков камон.
Муса больше не вернется. Он теперь Лис.

Утром 13-го, назавтра после назначения рулевым ЦСКА, Виктор ГАНЧАРЕНКО снова сделался почти беззаботным минским отпускником. И добросовестно отработал интервью, которое давно пообещал дать «ПБ” сразу после официального представления в новой московской должности.

Утренняя партия в теннис обеспечила лучшему футбольному тренеру Беларуси отменное настроение, сдобренное загадочно-философской улыбкой…

— Если не секрет, кто автор идеи заложить в ваш контракт с «Уфой” опцию беспрепятственного ухода в ЦСКА, коли армейцы того потребуют?

— Автора не назову. А первым озвучил ее спортивный директор ЦСКА Олег Яровинский. Когда генеральный директор уфимского клуба Шамиль Газизов при оформлении контракта предложил включить туда пункт о моем возвращении в ЦСКА в недельный срок при запросе оттуда, мы даже не стали это подробно обсуждать. Честно говоря, оба пребывали в уверенности, что до реализации пункта дело не дойдет.

— А как и когда вы узнали, что столь судьбоносная опция активирована?

— Опять же от Яровинского. Он позвонил примерно месяц назад и рассказал о возможных переменах. Моим первым шагом был звонок Слуцкому. Мы встретились, и Леонид Викторович сразу заверил, что в любом случае намерен уйти из клуба, посоветовал мне отбросить все чувства неудобства и принимать это предложение. Был определен день переговоров с руководителями ЦСКА Евгением Гинером и Романом Бабаевым. Мы оговорили с ними принципиальные технические вопросы. А затем началось предметное обсуждение условий контракта. При этом клубы договорились не объявлять о моем переходе до завершения осенней части сезона, чтобы не будоражить команды. Это решение было абсолютно верным. Хотя было понятно, что слухи поползут и от них не скроешься. Но со своей стороны я корректно исполнил все, что обещал.

— Предстояло оставить дело, так интересно начатое в Уфе. Не было сожаления?

— Правильнее говорить о чувстве привязанности к городу и команде. В моей жизни есть БАТЭ — это навсегда родной клуб. Была «Кубань” и замечательные отношения с ее футболистами и болельщиками. Много добрых знакомых осталось и после «Урала”. Но в «Уфе” у меня была не то что работа в зоне комфорта, а комфорт в прямом смысле. При полной поддержке руководителей клуба и республики. Уже в первые дни моей работы Газизов сказал, что его в ней все устраивает: и управление коллективом, и тренировочный процесс, и изменения в игре. Условия там были идеальные. Все календарные паузы заполнялись недешевыми вылетами на спарринги с «Зенитом”, «Локомотивом”, ЦСКА и «Оренбургом”. Так сохранялся игровой ритм. Шаг за шагом, согласно обещаниям, развивалась клубная инфраструктура. Обстоятельно обсуждались трансферные вопросы. Наконец, было прекрасное единение внутри команды, между игроками и тренерами. У нас был довольно ровный по уровням мастерства подбор футболистов. Мы с ними много общались, объясняли свои подходы к выбору состава. И, по-моему, добились очень важного результата: на скамейке не было недовольных, ребята поверили в то, что мы делаем. Расставаться с ними мне жаль. Но ведь всем понятно, что ЦСКА для тренера — это новые возможности. Из четырех последних чемпионатов России команда выиграла три. Думаю, для любого амбициозного человека такой вызов — шаг вперед. И его надо делать.

— Как понимать красивый пассаж из вашего «инаугурационного” интервью пресс-службе клуба: не нужно революций, необходимо просто взглянуть на команду ЦСКА с другой стороны?

— Здесь нет никакой дипломатии. Все действительно так. В команде устоявшийся коллектив, который долго проработал с одним тренером. Семь лет Леонида Викторовича в ЦСКА — это уникальный случай. Дольше на одном месте в теперешнем футболе держится, кажется, только Венгер. Игроки ко многому приучены и привыкли. А посмотреть со стороны — это значит кому-то поменять позиции, возможно, поправить игровую схему. Может быть, зная, как работал коллега, внести некоторые изменения в тренировочный процесс, скорректировать требования в атаке и обороне.

— Сегодня все это выглядит как редкий и немного трогательный пример тренерской преемственности. Если конкретизировать, что роднит вас со Слуцким в футбольном смысле?

— С тех пор как нас познакомил Юра Жевнов, прошло много лет. У нас во многом совпадают взгляды на разные футбольные процессы: от построения обороны или атаки до развития футбола в России вообще. Разумеется, бывают и споры. Но в целом мы единомышленники. У нас нет расхождений, например, в представлениях, что делать команде, когда мяч между линиями, как использовать каждого футболиста с учетом его сильных или слабых качеств в угоду результату. А еще важно, что мы не способны друг друга подвести. Скажем, когда поступило предложение от «Уфы”, сразу позвонил Леониду Викторовичу и начал с того, что как-то неуютно себя чувствую. Он меня по-простецки прервал и снял напряжение: мне не важно, как ты себя чувствуешь, главное, что хорошо себя чувствую я…

— А что может вас разобщить?

— Это, наверное, понятно. Желание работать самостоятельно.

— Как в таком случае вам давалась роль помощника Слуцкого в ЦСКА? В чем она вообще состояла при таком представительном штабе?

— Вопрос сродни ироничным эсэмэскам, которые я начал получать сразу после первого прихода в армейский клуб. Хотя для меня это была полезная возможность на многое взглянуть шире, со стороны: и в управлении коллективом, и в организации занятий по теории, и в обучении тактике. Все пошло в копилку опыта. Абсолютно не жалею, что сделал тот шаг. Что касается моей роли, то я пополнил отнюдь не самый многочисленный в премьер-лиге штаб. Нам было далеко до «Рубина”, где трудятся, кажется, девять тренеров. Моей главной работой было изучение предстоявших соперников, готовить о них теоретические выкладки и видеоматериал.

— Как думаете, сейчас вы сменили Слуцкого в пору его творческого кризиса?

— Надо близко знать Леонида Викторовича, чтобы понимать: у этого человека не может быть кризисов или застоя. Он удивительно разносторонен и очень многим увлечен. Занимается боксом, любит кино, завзятый театрал, досконально знающий сцену и кулисы изнутри. Просто он решил, что пора взглянуть на себя в профессии со стороны. Ведь семь лет работы с одним клубом — это критически много.

— Да и результаты затормозились…

— А в чем это выражается? Чемпионский титул ЦСКА никому пока не отдал. Хотя и неверно считать, будто есть тренеры, которые всем уже все доказали. Это вызывает улыбку. Доказательств от тренера ждут каждую неделю. Но думаю, что в отношении Слуцкого многие по странным причинам впали в критиканство. Может, толчком послужила неудача сборной на чемпионате Европы.

— Сразу спрошу, как вы восприняли ту идею тренерского совместительства.

— Вопрос щепетильный. На мой взгляд, практика эта неверная, непродуктивная. Все давно уже понабивали здесь шишек и от нее отказались. Клуб и сборная — два больших проекта. Занимаясь обоими сразу, тренер попросту сгорает.

— Еще ваша цитата из самого свежего: у нас есть хороший плацдарм для борьбы за чемпионство. В чем его «хорошесть”?

— Остались восемь игр дома, пять на выезде. В том числе домашние матчи с идущими пока впереди «Спартаком” и «Зенитом”. Плюс команда богата громадным опытом борьбы за чемпионство, в том числе в ситуациях, подобной теперешней.

— ЦСКА совершенно по-разному выглядел в матчах чемпионата России и Лиги чемпионов…

— Предложу уточнение. Команда была разной в домашних и выездных матчах Лиги чемпионов. Мне важно понять, почему в гостях она не играла в силу своих возможностей.

— У вас уже составлен четкий план действий во главе ЦСКА?

— Да.

— На мой взгляд, вам досталась команда, где есть проблемы в каждой из линий. Основная — великовозрастная защита

— Вообще-то любые трудности правильно переводить в категорию задач и браться за их решение. Если этого бояться, не надо было отправляться в Уфу, чтобы бороться за выживание. Не надо было и из БАТЭ переходить в «Кубань”. Говорите, возрастная защита? А я скажу: опытная, пропустившая меньше всех в чемпионате! Не хватает нападающего? Но, зная, как селекционный отдел ЦСКА умеет подыскивать футболистов, не сомневаюсь, что проблема решаема.

— Речь об иностранце?

— Да. Траоре наверняка вернется в «Монако”, уйдет и Страндберг. Чалов — это молодой парень, пока не готовый к такой ответственности. Но у нас есть наметки, различные варианты решений. Это не безнадега. И даже не повод говорить о трудностях. Это просто вызов.

— А вот полузащита без Еременко, возможно, без Дзагоева — это разве не катастрофа?

— Уход Дзагоева — это слух. Можете вопрос закрыть. А дисквалификация Еременко — конечно, большая потеря. Но это уже от меня зависит, как видоизменить полузащиту, чтобы ее компенсировать. Вернблоом, Натхо, Головин и Дзагоев — по-моему, это большая сила в центральной зоне. По крайней мере на те тринадцать игр, которые нам остались.

— Как вообще правильно сформулировать основополагающие свойства и качества вашего футбола?

— Уже неоднократно об этом говорил. Команда должна быть сбалансирована, без крена в атаку или оборону. Здесь нужны разумная гибкость, быстрый переход в наступление и наоборот. Тенденции современного футбола таковы, что успешны команды, умеющие использовать зазоры между линиями, доставлять мяч за спину сопернику, и в тоже время мешающие так же играть другим. Это сейчас основное поле для творчества.

— Есть что-то общее в игре «Уфы” и ЦСКА?

— Такое сложно найти. Команды по-разному защищаются и атакуют. У них разные уровни исполнителей, традиции и так далее…

— А будут ли в числе основополагающих игровых принципов ЦСКА такие же, как у «Уфы”, жесткость, агрессия при отборах?

— В прошлом сезоне армейцы были лидерами лиги по числу отборов мяча на чужой половине. Это очень хорошее качество. Конечно, постараюсь его сохранить.

— Шесть из семи побед вашей «Уфы” были со счетом 1:0.

— У «Спартака” таких побед, кажется, восемь…

— Я не про «Спартак”. А про то, что вряд ли такие статистика и стилистика выигрышей сгодятся в Москве. Разве нет?

— На эту тему интересно рассуждать. Приступая к работе с «Уфой”, после анализа ее предыдущего сезона вообще не понял, каким образом команда сохранила место в сильнейшей лиге. В семнадцати из двадцати пяти игровых показателей она была худшей. Это и владение мячом, и удары, количество атак и отборов на половине соперника. И нам изначально надо было слишком многое в игре исправить. Поэтому мы не могли сразу подумать об атаке. Очень много работали, чтобы начать как следует защищаться. Этот уклон себя оправдал. И по мере того, как команда смелела, мы все больше работали над наступлением. Осваивали расположение на половине соперника, чтобы атаковать позиционно. И только освоив это, мы стали быстрее вступать в отбор. Когда команда все это схватила, мы стали еще лучше защищаться. И моментами успешно атаковать. Так что счет 1:0 вполне хорош. Футболисты же ЦСКА довольно высокого уровня. И при условии надежной обороны они наверняка забьют больше одного.

— А есть ли потаенный смысл в такой статистике: «Уфа” вообще без голов провела первые тридцать минут всех матчей?

— Отличные цифры. Надо понять, что мы проиграли все матчи, где пропускали быстро. Поэтому задачей всегда было без риска провести первые минуты, держать как можно больше игроков за линией мяча. Естественно, это ситуация, когда мы не атакуем, а втягиваемся в игру, ищем слабые стороны соперника, заставляем его раскрываться, а уже тогда начинаем предъявлять свои козыри.

— В ЦСКА все по-другому? Там в первые полчаса забиты девять голов из двадцати одного…

— Эта команда может одинаково много забивать на любых отрезках матча. Так что по весне цифры могут измениться.

— «Распробовали” вы новых руководителей, с которыми предстоит сотрудничать?

— Евгений Гинер — человек с сильной харизмой. Он умеет философски рассуждать на любые темы, привести примеры из жизни, чтобы обосновать решение. Может дать добрый совет. Он всем видом демонстрирует полное доверие, дает понять: все теперь зависит только от тебя. С Романом Бабаевым легко решаются повседневные оперативные вопросы управления. А самое плотное рабочее общение будет с Олегом Яровинским.

— В ЦСКА возможны ваши уфимские имиджевые фишки вроде флеш-интервью по ходу матча, микрофона в петличке?

— Думаю, шансов немного. Для таких поступков нужна хорошая уверенность в себе. Хотя репортер Моссаковский подошел во время той трансляции без предварительной договоренности. Если бы он заранее предложил, я наверняка отказался бы. А так раздумывать было некогда. Сказал то, о чем думал и что видел на поле. Все нормально. Допускаю, что такое может повториться.

— Возможны ли сложности в вашей психологической совместимости с прежним штабом Слуцкого? Легко ли примут коллеги-старожилы ваше единоначалие?

— Почти не сомневаюсь, что все в этом смысле будет нормально. Именно поэтому мы не предпринимаем здесь никаких изменений.

— Вы дополнительно привлекаете к работе белоруса Руслана Зубика…

— Это моя незаменимая правая рука. Если обстоятельства вынудят его стать тренером по физподготовке, он и с этим справится. Парень отлично знает испанский и английский языки, что важно при общении с Паулино Гранеро. Руслан чрезвычайно продвинут технически. Он на «ты” с любой электронной и компьютерной техникой. Он отличный помощник в теории. Усвоил мои подходы к изучению соперников и оценке эпизодов. Знает, что в какой раздел видеонарезок отнести. Кроме того, умело управляется с онлайн-статистикой по ходу матча и всегда готов откликнуться на мой запрос данных.

— Ваш тренерский опыт в «Кубани”, «Урале” и «Уфе”…

— …это кирпичи, из которых строится тренерская судьба. Не бывает тренеров, которых не увольняют — не важно даже, по каким причинам, справедливо или нет. Главное, ты матереешь, начинаешь себя менять. Это развитие.

— Не смущает, что все три последних ваших клубных проекта не были завершены, останавливаясь на полпути?

— Но ведь это случаи, где конкретно от меня зависело далеко не все. Никакой своей вины нигде не вижу.

— Имеете ли вы отношение к поиску преемника в «Уфе”?

— Я высказывал мнение о кандидатах, только когда им интересовались.

— В этом контексте всплывало имя Александра Ермаковича. Он есть в списке?

— Не думаю. Мне не называли его в числе тех, с кем ведутся переговоры.

— Где сложнее всего было следовать вашему красивому девизу «Не ври — и не запутаешься”?

— Не хочу поднимать темы, которые уже улеглись. А вообще это правило универсально. Хотя и ложь может быть разной. Иногда она во благо. Скажем, могу схитрить по мелочам в общении со своим Артемом, чтобы он старательнее учился или тренировался. Но когда вопрос принципиален, надо оставаться непреклонным абсолютно.

— Вас не напрягают стерильно безупречная репутация и позитивное отношение болельщиков и журналистов? Этому, пожалуй, все труднее соответствовать.

— Здесь не все так однозначно. Знаю точно, что разные люди смотрят на меня по-разному. Для кого-то моя репутация и сомнительна. Но все мы меняемся с возрастом. И сейчас критика со стороны значит для меня все меньше. Вблизи хватает людей, советы и мнения которых для меня важны. Но я уже давно не читаю никаких форумов. А новостные сайты, в том числе политические, отнимают у меня не больше двадцати минут в день. И если глазом цепляю в комментариях что-то о себе, это не вызывает никакого интереса. Мне очень понравилась мысль, кажется, из «Трех товарищей” Ремарка. Она о том, что люди стареют из-за неумения забывать. Надо стирать из памяти пустое, чтобы быть здоровее и дольше жить.