Нападающий подмосковной «Звезды» Джастин Барнетт, имеющий двусторонний контракт с ЦСКА, в интервью корреспонденту «Р-Спорт» Маргарите Якуповой развеял слухи о переходе в столичный хоккейный клуб из-за связей его отца с главным менеджером армейцев Сергеем Федоровым, рассказал об атмосфере в команде, поделился тем, что больше всего его удивляет в жизни в России, а также обозначил свои цели на будущее.

Выглядит, будто я приехал в ЦСКА из-за Федорова, но это неправда

— Джастин, вы переехали в Россию еще летом, но о вас здесь почти ничего не известно, кроме имени вашего отца и его тесных связей с миром хоккея в Северной Америке.

— Да, мой отец всегда работал в хоккее, поэтому я всегда был очень тесно связан с этим миром, буквально рос в нем, видел каждый день и понимал, что хочу заниматься именно этим. Когда растешь в таком месте, как Калифорния, хоккей не самый значимый спорт в твоей жизни. Но мои родители очень много делали для того, чтобы я мог заниматься тем, что действительно любил. Порой они находились по 4−5 часов в дороге, чтобы отвезти меня на арену, чтобы я смог тренироваться. Кстати, сейчас, как ни удивительно, хоккей набрал популярность в Калифорнии, хотя раньше большинство играли в бейсбол, американский футбол или баскетбол.

— Вы выбрали хоккей из-за отца?

— Ну, из-за него я начал заниматься хоккеем. Но я думаю, что моя страсть к этому виду спорта просто росла с каждым днем, когда я находился в этой среде. Мой брат играл в хоккей, все мои друзья играли в хоккей, поэтому это было как раз то, чем я хотел заниматься.

— Ваш отец ведь был агентом генерального менеджера ЦСКА Сергея Федорова, когда он играл в НХЛ?

— Да, был.

— Они поддерживают отношения?

— Знаете, до того, как я перешел в ЦСКА, думаю, что они вообще долгое время не общались. Наверное, у них по-прежнему хорошие отношения, но мне кажется, что они не общаются постоянно. Мой отец не разговаривал с ним до того дня, пока я не связался с Федоровым при переезде в Россию.

— То есть вы все же знакомы с Федоровым?

— Мы не были знакомы до того момента, пока мне не позвонили из ЦСКА и не предложили играть здесь.

— Говорят, знакомство вашего отца с Федоровым стало одной из основных причин переезда.

— Удивились?

— Да, мой отец даже подумать не мог, что так произойдет! Да и я тоже. Я был в Лос-Анджелесе, тренировался, занимался на льду, когда мне позвонили. Я просто подумал, что это отличная возможность и нужно ее использовать. Тем более, в прошлом году у меня была серьезная травма, и в ВХЛ можно было хорошо восстановиться.

Хватило одного дня, чтобы принять решение о переезде в Россию

— Вам известно, что о вас пишут в российской прессе?

— Честно говоря, в первый раз, когда мне прислали какую-то статью про меня, засунул ее в Google-переводчик и вообще ничего не понял, там нельзя было понять смысл. Попросил ребят рассказать, что в этой статье, а они сказали, что это их расстроило. И добавили, что это не то, что должно меня волновать. Эти люди меня не знают, и тем более не знают всю ситуацию. Снаружи выглядит так, что мой отец и Федоров знают друг друга, и это причина, почему я здесь. Но если бы вы знали ситуацию, вы поняли, что это не причина. Я не позволяю этим статьям мешать мне жить, просто смеюсь над ними, ведь это все неправда. У меня появилась возможность, и я ей воспользовался. Вот и всё.

— Не было желания рассказать всем правду и опровергнуть эти статьи?

— Я думаю, что правда обнаружит себя, когда люди увидят, как я играю. Конечно, я могу взять и написать свою статью, рассказав всем правду. Но для меня это не имеет значения, поскольку люди, окружающие меня, непосредственно знают ситуацию и знают правду, они смеются, когда видят такие статьи, а те, кто верит им, просто меня не знают. Все это не имеет значения.

— Под одной из своих фотографий в Instagram вы писали, что переезжаете в Россию, но ничего не знаете об этой стране. Так что же вам все-таки было известно?

— Прежде, чем приехать, я знал только то, что тут холодно. При этом не понимал, насколько это огромная страна. Я даже представить себе не мог, что для того, чтобы долететь из одного конца страны в другой потребуется 10 часов. В США я играл с парой ребят, которые жили в России, но, тем не менее, я все равно ничего не знал об этой стране. Не знал, как и что тут происходит. Ну и, конечно, язык. Раньше не знал даже как поздороваться по-русски. Но главное, что мне было известно, что в России хороший уровень хоккейных лиг. Поэтому, несмотря на все, это выглядело отличной идеей.

— Что же вы знали о хоккее в России?

 — Фактически я был знаком с несколькими людьми, которые играли в КХЛ. Как только я поговорил с людьми из ЦСКА, сразу после позвонил друзьям, которые играли в России и попросил их рассказать все, что они знают о хоккее и о жизни здесь. Поэтому непосредственно перед приездом я уже знал достаточно.

 — С кем именно вы общались?

— Я говорил с Диланом Ризом, сейчас он играет в Швеции, а когда-то выступал за хабаровский «Амур». А еще с Чадом Биллинсом — в прошлом году он приезжал как раз в ЦСКА. В общем, у нас был разговор примерно с 7−8 людьми, когда-то игравшими в КХЛ. Все они сказали, что я должен поехать, потому что это отличная возможность и можно получить много удовольствия. Потом я поговорил с людьми из ЦСКА, и фактически мне хватило одного дня, чтобы принять решение. Поговорил с семьей, с отцом, и все сказали, что это хорошее решение поехать в Россию.

Мой брат в «Звезде» — Артем Прохоров

— Что думаете об уровне хоккея в России?

— Хоккей здесь гораздо быстрее, а площадка больше по размерам, чем в Америке. Приходится гораздо больше кататься. У меня такое ощущение, что нужно набирать скорость почти 100 миль в час, чтобы играть здесь. Прежде, чем я приехал сюда, мне говорили, что здесь ниже физические нагрузки, чем в Америке. Но мне кажется, что просто есть разница в том, как выражаются эти физические нагрузки. Здесь не пытаются просто ударить игрока, но стараются использовать такие столкновения в стратегических целях. Поэтому уровень хоккея здесь не менее высокий, чем в Северной Америке. КХЛ — вторая лига после НХЛ, и это говорит само за себя. Мне потребовалось около месяца, чтобы привыкнуть к тому, как нужно играть в России.

— Как атмосфера в команде?

— Мне даже сложно описать, насколько все хорошо. И ребята в команде и тренерский штаб. Тут почти не говорят по-английски, ребята в команде его просто не знают, но стараются помочь мне по максимуму. Парни даже предлагали мне остаться у них дома, когда мы ездили в Москву, я ночевал у них в выходные дни. Это очень здорово.

— Мой брат в команде — Артем Прохоров, такой маленький парень. Мы с ним около двух месяцев делим комнату. Когда только встретились, у него в голове был английский только на школьном уровне, и он его совсем не использовал. А сейчас он вообще не говорит по-русски, только по-английски (смеется). Он мне как брат, я уже знаком со всей его семьей. Бывает, остаюсь у них в гостях в Кокошкино. Я ему сказал, что когда вернусь в Америку, он просто обязан получить визу и приехать ко мне. Еще я дружу с Леонидом Беленьким. Все ребята в команде замечательные. Здесь есть те, кто периодически играют за ЦСКА и переходят из одной команды в другую, с ними я тоже в отличных отношениях.

Удивился, когда не увидел ни одного человека, пьющего водку

— Как вам живется в нашей стране? Что думаете в целом о стране? О городе Чехове, в котором живете?

— Мне кажется, что это отличный опыт. Я был невероятно счастлив, получить этот шанс. Знаете, это не то, что выпадает всем спортсменам — многие просто мечтают поехать играть в другую страну. Особенно в такую страну, как Россия, поскольку у нее длинная и невероятная история. Это было просто здорово, получить такую возможность.

— Расскажите немного о своей жизни здесь. Все-таки Чехов — специфический город…

— Ну, мне неплохо тут живется. Конечно, зима слишком холодная, но каждый день я узнаю очень много нового, и мне это нравится.

— До переезда в Россию вы жили в Калифорнии?

— Я вырос в Калифорнии. А когда мне исполнилось 12, переехал в Аризону, это часов пять езды от Лос-Анджелеса, там я жил до 20 лет. То есть, по сути, я провел всю свою жизнь в двух штатах.

— Разница чувствуется?

— О, да. Очень и очень чувствуется. Фактически, это полная противоположность того, где я вырос. Наверное, поэтому мне так сильно нравится, поскольку я не успел привыкнуть и это новые ощущения.

— В Америке существует куча забавных стереотипов о России и русских людях, о том, что у нас медведи гуляют по улице, и что мы вместо воды пьем водку.

— О, да, водка — это очень популярный стереотип о России. Это, пожалуй, единственная вещь, о которой люди говорили мне перед приездом в Россию. Предупреждали, что я должен быть готов пить водку. Ну и я, если честно, надеялся, что встречу где-нибудь медведя (смеется). Не знаю, во всяком случае, я допускал такую возможность. Я был готов ко всему и понятия не имел, чего реально ожидать.

— Так удалось попробовать водку?

— Нет, я очень был удивлен тем, что я до сих пор не увидел никого, пьющего водку на улице. И еще я не встретил ни одного медведя (смеется). Все оказалось гораздо более обычным, чем я на самом деле ожидал.

Русские все едят с кетчупом и майонезом

— Получается выбираться время от времени в Москву?

— Да.

— Что думаете о нашей столице?

— Мне очень нравится Москва. Она напоминает Нью-Йорк, город с очень быстрым ритмом, где очень много всего происходит. На улицах всегда полно людей. Мне действительно кажется, что множество подобных вещей можно увидеть в Нью-Йорке. Я впервые спустился в метро пару недель назад и понял, что нужно было мне это сделать раньше, поскольку это безумно упрощает передвижения.

— Какие места в Москве нравятся больше всего?

— Мне нравится гулять, изучать людей, проникаться культурой. Я прогуливался на Патриарших прудах, мне, конечно, понравилась Красная площадь, Новый Арбат. Я был в паре музеев. На самом деле, каждый раз, когда приезжаю в Москву, нахожу что-то новое и интересное.

— Люди в России и Америке сильно отличаются, это ни для кого не секрет. Вы чувствуете эту разницу?

— Люди определенно отличаются, но я не говорю по-русски, поэтому у меня не было шанса особо узнать их. Думаю, что люди в России гораздо более сосредоточенные, в Америке они более расслабленные. Русские кажутся гораздо более шумными и энергичными, но это, наверное, потому, что они сосредоточены на том, что они делают.

 — Вы живете в небольшом городе под Москвой, к тому же, уже поездили по многим другим маленьким городам России, где играли вместе с ХК «Звезда». Что вас больше всего удивило в жизни там?

— Дайте подумать. Были некоторые моменты, когда я просто выпячивал глаза. Так и говорил: «вау, это абсолютно отличается от всего, что я видел раньше». Что больше всего меня поразило, так это то, как все детишки в нашем городе приходят каждый день и просто наслаждаются игрой в хоккей. Для них не имеет никакого значения, какие условия для хоккея в этом городе, какая арена… Они просто приходят и веселятся.

— А что касается каких-то негативных моментов?

— Я бы не сказал, что они прямо-таки негативные. Я кое-что записывал себе в заметки на телефоне, когда видел что-то «сумасшедшее». Пару раз я безумно удивлялся и говорил себе, что это странно, не то чтобы меня это пугало, но скорее интересовало меня со стороны чего-то нового.

— Например?

— Что больше всего меня поразило, так это то, как здесь все едят. Русские, кажется, абсолютно все едят с майонезом, макароны с кетчупом, добавляют сметану в суп, блины едят на ужин — это просто удивительно. Это, наверное, самое странное, что я видел.

— И все?

— О, нет! Знаете, когда мы прилетели в Курган, я просто обалдел. Там просто не было аэропорта. Они достали наши вещи, загрузили их в автобус, и мы уехали в город буквально с посадочной полосы. Ну и автобусные путешествия по 10 часов — это, конечно, нечто. Безусловно, я видел плохой лед, стадионы, но такое есть и в Америке, это не только в России.

 — По чему вы больше всего скучаете в Америке?

 — Я скучаю по своей семье. У меня есть совсем маленький брат, которому 6 лет, и сестренка, которой 4. Они маленькие, и мне тяжело пропускать, как они растут. Но телефон, видеосвязь и подобные средства помогают. Ну и помимо родных, мне кажется, я больше всего скучаю по солнечной погоде. Хотя я не могу сказать, что это плохо, только потому, что это что-то другое. Это тоже опыт. Если бы мне прямо сегодня пришлось бы отправиться домой, то я был бы очень благодарен всему, чему я научился в России.

 — Разница во времени сильно мешает?

 — О, да. Это просто ужасно. Все мои друзья ложатся спать, когда я просыпаюсь, а когда я ложусь спать, они пишут мне, что проснулись. В сутках у меня, наверное, только три часа, когда могу позвонить родным, а если позвоню в другое время, они будут спать, или чем-то заняты: работой, учебой. Очень сложно.

Уверен, что могу играть на уровне КХЛ

— В последнее время ставка в ЦСКА делается на российских игроков. Бад Холлоуэй и Йонас Энлунд ушли, Стефан да Коста иЯн Муршак травмированы. Вы чувствуете, что к легионерам здесь относятся по-другому?

— Думаю, тут все просто зависит от того, кого ставит тренер на конкретную игру в состав. Не думаю, что дело тут в паспорте. И еще уверен, что когда травмированные игроки восстановятся, они снова будут играть. Все зависит от того, как ты играешь. В России много хоккеистов, которые получают шанс, но не оправдывают ожидания тренера и просто не выходят на следующую игру. Я не думаю, что дело упирается в паспорт.

— Ваш контракт рассчитан до конца этого сезона?

— Да, как только закончится плей-офф, я отправлюсь в Америку.

— Есть ли вероятность, что вы задержитесь в России?

— Я определенно уеду домой летом, а потом не знаю. Я думаю, что когда сезон закончится, будут переговоры. Только тогда наступит ясность, будет ли возможность вернуться. Сейчас я еще не знаю, что будет в следующем году.

— Что в приоритете?

— Играть на самом высоком уровне. И я думаю, что способен на это. Я сыграл одну игру в КХЛ и уверен, что могу выступать там. Хотелось бы поиграть там как можно больше и до конца сезона. Потом будет понятно, какие существуют возможности.