От лучшей фигуристки мира в наступающем сезоне ждут новых чудес. Но только ее тренеры и хореографы знают, чего стоит ждать на самом деле. Хореограф Елизаветы Туктамышевой Татьяна Прокофьева приподнимает завесу над некоторыми тайнами, и загадывает новые загадки.

— Татьяна, закончился сбор в турецком Эрзуруме, скоро новый сезон, как вы себя чувствуете в роли волшебников?

— Вы знаете, все наши прошлогодние успехи как-то уже забылись…

— Вы сознательно о них забыли?

— Нет, это произошло само собой. Как-то все настолько быстро пролетело, мы были настолько сконцентрированы на своих целях: финал Гран-при, чемпионат Европы, чемпионат мира, что когда закончился сезон, никто не понял, что он прошел, никто не понял, что Лиза была чемпионкой Европы, чемпионкой мира, выиграла финал Гран-при, откаталась в общей сложности на пятнадцати турнирах, мы просто приезжали после каждой победы и не пили шампанского, не купались в джакузи, а снова начинали работать. А когда мы уже, наконец, подошли к концу, то уже не могли, не было сил радоваться. Такая была апатия, эмоциональное опустошение… Ни эйфории у Лизы я не заметила, ни звездной болезни. Мы так же тренировались, снова думали о будущем, уже зрел план на следующий сезон, и снова мы были в думах об этапах подготовки. Все! Ни об аплодисментах, ни о ковровых дорожках мы не мечтали, и нам их не надо. Обыкновенный тренировочный процесс…

Может быть, это удивительно, но позапрошлый год с его злоключениями и непопаданием на Олимпиаду у меня где-то еще внутри сидит. А вот об этих успехах я… просто ничего не помню. Главное, что мы выдержали. Совсем ничего не загадывая и не планируя. Конечно, все хотят быть чемпионами Европы и мира, но мы просто работали, просто делали свое дело. И продолжаем его делать, не оглядываясь: мир, Европа, чемпионка… Просто идем!

— Из вашего ответа рождается парадоксальное словосочетание: рабочие победы.

— Пожалуй, да. Ключевое слово — «рабочие». Потому что если делать, как любит говорить Алексей Николаевич Мишин, свое дело, получается закономерный итог. Не нужно жить ни прошлым, ни будущем. Все мысли должны быть только о повседневном: о каждой тренировке, о каждой разминке. Это совсем не означает, что будущее нужно для себя зачеркивать. Но чтобы войти в это будущее, надо кропотливо работать в настоящем. И не абстрактно в настоящем, а утром, днем, вечером, каждый день разбит на свои микро- и макроциклы. Мы даже не думаем о том, чтобы любой ценой сохранить чемпионство, скорее — сохранить профессиональное катание и расти. А расти Лиза может и в художественном своем образе, и в прыжковом, и в техническом, это все впереди. Но, чтобы все это было, ты работаешь над деталями каждый день, потом анализируешь и работаешь снова.

— Скажите правду: в чем вам с Лизой легко, и в чем — трудно.

— А с ней все легко! Такое у тренера, или хореографа, наверное, всего лищь раз в жизни, и я благодарна этому случаю, что Алексей Николаевич (Мишин -прим. авт) позвонил, и я смогла включиться. Завоевать ее доверие, расположение… Но я не преувеличиваю: такой человек, как Лиза, попадается один раз в жизни. Сравнения приходят невольно, когда ты наблюдаешь за новым, растущим поколением. Я прекрасно помню Лизу маленькой девочкой, помню, какой она была тогда, какой стала теперь. У всех бывают кризисы: и психологические, и физиологические, и у Лизы все это было, но все-таки она с самого начала была особенной. И благодарной, и доверчивой, и работающей не покладая рук. А ее юмор! Это же так важно. Иногда просто снять напряжение на тренировке с помощью хорошей шутки — у Лизы это так здорово получается!

Да, перед выступлениями мы все переживаем, и она в том числе, а кто не переживает, кто не волнуется?

— При этом она еще и не подводит.

— Бывали случаи, особенно если вернуться к позапрошлому году. Но это не Лиза подводила, тут вновь придется коснуться темы формирования женского организма.

— А из чего, как вам кажется, возникла ее легкость?

— Это талант, это способность, и потом, конечно, команда формирует человека. У нас настолько дружная команда, вы все идем за Алексеем Мишиным, прислушиваемся к нему, тут главное на этом пути не сбить. В этой атмосфере, в которой нам всем хорошо работается — здесь, я думаю, тоже успех зарыт. В том, что Лиза верит, доверяет и идет за нами. Она помнит, что ее не бросили, не подвели, помогали после травмы, так и складываются доверительные отношения и полная отдача в работе в качестве ответной реакции.

— Вам как-то приходилось завоевывать ее доверие?

— Так как я Лизу помню еще в то время, когда ей было девять лет… Она тогда приехала к нам из Глазова и, попав в нашу команду, по-моему, она с первого дня и доверяла, и слушала. Она явно хотела получать знания, и какие-то технические упражнения, которые Алексей Николаевич ей давал — она просто изначально понимала, что это нужно, и по-другому не может быть. Она хватала, хватала и до сих пор хватает и слушает. Я не хочу употреблять слово «подход», в данном случае оно прозвучит грубовато. Все пришло само собой, но Лиза отзывчивая девочка, очень отзывчивая, и она хочет получать знания до сих пор! Она хочет развиваться дальше, хочет совершенствоваться, хотя в начале каждого сезона всегда говорит: «Какая сложная программа…». Но потом она справляется…

— То, что вы решили замахнуться на два тройных акселя в произвольной программе и еще один в короткой ее поначалу шокировало?

— А вот здесь мы смотрим в будущее. Алексей Николаевич смотрит в будущее. Я абсолютно с ним согласна. Чем раньше ты начнешь, тем скорее поймешь, по какой дороге к этому подойти. Убрать из программы всегда можно. Но я чувствую, что Лизе это по силам. Она ведь одна из немногих женщин в мире, кто делает настоящий, качественный тройной аксель. С хорошим подходом, с хорошим выездом, с положением в группировке.

— Появление еще одного тройного акселя в программах как-то связано с возвращением Мао Асады, которая тоже умеет его прыгать?

— Нет. Мы об этом говорили уже под конец командного чемпионата мира прошлой весной, а Мао Асада заявила о том, что она возвращается, совсем недавно. Так что мы совсем не думаем «переплюнуть» Мао, мы просто опять таки хотим сделать свое дело. Это будет достижение, это будет интересно. Потому что все, так, или иначе, делают все одинаково. Все прыгают каскады «3−3», ну, может быть, кто-нибудь замахнется на «3−3-3»… Но тройные аксели — это совсем другое. И может Лиза это сделать… Она еще совсем не подошла к своему пределу.

— О новых программах совсем ничего не расскажете?

— Могу сказать только одно: от собственного стиля не уйти, и стиль останется прежнем, и ее напор, который можно увидеть в женском катании далеко не всегда и не у всех, останется при ней, но какие-то качества, прежде скрытые, мы раскроем. Главное, что самой Лизе новые программы очень нравятся, и мурашки у нее бегут по телу, и видно, что вот это — ее!

— Не хотите говорить о программах, скажите хотя бы о каких новых качествах идет речь?

— Не стоит. Еще рано. Если я скажу, умные люди все поймут и о программах. Поэтому давайте подождем, и все увидим своими глазами. Тем более, что и ждать осталось совсем недолго!

От лучшей фигуристки мира в наступающем сезоне ждут новых чудес. Но только ее тренеры и хореографы знают, чего стоит ждать на самом деле. Хореограф Елизаветы Туктамышевой Татьяна Прокофьева приподнимает завесу над некоторыми тайнами, и загадывает новые загадки.

— Татьяна, закончился сбор в турецком Эрзуруме, скоро новый сезон, как вы себя чувствуете в роли волшебников?

— Вы знаете, все наши прошлогодние успехи как-то уже забылись…

— Вы сознательно о них забыли?

— Нет, это произошло само собой. Как-то все настолько быстро пролетело, мы были настолько сконцентрированы на своих целях: финал Гран-при, чемпионат Европы, чемпионат мира, что когда закончился сезон, никто не понял, что он прошел, никто не понял, что Лиза была чемпионкой Европы, чемпионкой мира, выиграла финал Гран-при, откаталась в общей сложности на пятнадцати турнирах, мы просто приезжали после каждой победы и не пили шампанского, не купались в джакузи, а снова начинали работать. А когда мы уже, наконец, подошли к концу, то уже не могли, не было сил радоваться. Такая была апатия, эмоциональное опустошение… Ни эйфории у Лизы я не заметила, ни звездной болезни. Мы так же тренировались, снова думали о будущем, уже зрел план на следующий сезон, и снова мы были в думах об этапах подготовки. Все! Ни об аплодисментах, ни о ковровых дорожках мы не мечтали, и нам их не надо. Обыкновенный тренировочный процесс…

Может быть, это удивительно, но позапрошлый год с его злоключениями и непопаданием на Олимпиаду у меня где-то еще внутри сидит. А вот об этих успехах я… просто ничего не помню. Главное, что мы выдержали. Совсем ничего не загадывая и не планируя. Конечно, все хотят быть чемпионами Европы и мира, но мы просто работали, просто делали свое дело. И продолжаем его делать, не оглядываясь: мир, Европа, чемпионка… Просто идем!

— Из вашего ответа рождается парадоксальное словосочетание: рабочие победы.

— Пожалуй, да. Ключевое слово — «рабочие». Потому что если делать, как любит говорить Алексей Николаевич Мишин, свое дело, получается закономерный итог. Не нужно жить ни прошлым, ни будущем. Все мысли должны быть только о повседневном: о каждой тренировке, о каждой разминке. Это совсем не означает, что будущее нужно для себя зачеркивать. Но чтобы войти в это будущее, надо кропотливо работать в настоящем. И не абстрактно в настоящем, а утром, днем, вечером, каждый день разбит на свои микро- и макроциклы. Мы даже не думаем о том, чтобы любой ценой сохранить чемпионство, скорее — сохранить профессиональное катание и расти. А расти Лиза может и в художественном своем образе, и в прыжковом, и в техническом, это все впереди. Но, чтобы все это было, ты работаешь над деталями каждый день, потом анализируешь и работаешь снова.

— Скажите правду: в чем вам с Лизой легко, и в чем — трудно.

— А с ней все легко! Такое у тренера, или хореографа, наверное, всего лищь раз в жизни, и я благодарна этому случаю, что Алексей Николаевич (Мишин -прим. авт) позвонил, и я смогла включиться. Завоевать ее доверие, расположение… Но я не преувеличиваю: такой человек, как Лиза, попадается один раз в жизни. Сравнения приходят невольно, когда ты наблюдаешь за новым, растущим поколением. Я прекрасно помню Лизу маленькой девочкой, помню, какой она была тогда, какой стала теперь. У всех бывают кризисы: и психологические, и физиологические, и у Лизы все это было, но все-таки она с самого начала была особенной. И благодарной, и доверчивой, и работающей не покладая рук. А ее юмор! Это же так важно. Иногда просто снять напряжение на тренировке с помощью хорошей шутки — у Лизы это так здорово получается!

Да, перед выступлениями мы все переживаем, и она в том числе, а кто не переживает, кто не волнуется?

— При этом она еще и не подводит.

— Бывали случаи, особенно если вернуться к позапрошлому году. Но это не Лиза подводила, тут вновь придется коснуться темы формирования женского организма.

— А из чего, как вам кажется, возникла ее легкость?

— Это талант, это способность, и потом, конечно, команда формирует человека. У нас настолько дружная команда, вы все идем за Алексеем Мишиным, прислушиваемся к нему, тут главное на этом пути не сбить. В этой атмосфере, в которой нам всем хорошо работается — здесь, я думаю, тоже успех зарыт. В том, что Лиза верит, доверяет и идет за нами. Она помнит, что ее не бросили, не подвели, помогали после травмы, так и складываются доверительные отношения и полная отдача в работе в качестве ответной реакции.

— Вам как-то приходилось завоевывать ее доверие?

— Так как я Лизу помню еще в то время, когда ей было девять лет… Она тогда приехала к нам из Глазова и, попав в нашу команду, по-моему, она с первого дня и доверяла, и слушала. Она явно хотела получать знания, и какие-то технические упражнения, которые Алексей Николаевич ей давал — она просто изначально понимала, что это нужно, и по-другому не может быть. Она хватала, хватала и до сих пор хватает и слушает. Я не хочу употреблять слово «подход», в данном случае оно прозвучит грубовато. Все пришло само собой, но Лиза отзывчивая девочка, очень отзывчивая, и она хочет получать знания до сих пор! Она хочет развиваться дальше, хочет совершенствоваться, хотя в начале каждого сезона всегда говорит: «Какая сложная программа…». Но потом она справляется…

— То, что вы решили замахнуться на два тройных акселя в произвольной программе и еще один в короткой ее поначалу шокировало?

— А вот здесь мы смотрим в будущее. Алексей Николаевич смотрит в будущее. Я абсолютно с ним согласна. Чем раньше ты начнешь, тем скорее поймешь, по какой дороге к этому подойти. Убрать из программы всегда можно. Но я чувствую, что Лизе это по силам. Она ведь одна из немногих женщин в мире, кто делает настоящий, качественный тройной аксель. С хорошим подходом, с хорошим выездом, с положением в группировке.

— Появление еще одного тройного акселя в программах как-то связано с возвращением Мао Асады, которая тоже умеет его прыгать?

— Нет. Мы об этом говорили уже под конец командного чемпионата мира прошлой весной, а Мао Асада заявила о том, что она возвращается, совсем недавно. Так что мы совсем не думаем «переплюнуть» Мао, мы просто опять таки хотим сделать свое дело. Это будет достижение, это будет интересно. Потому что все, так, или иначе, делают все одинаково. Все прыгают каскады «3−3», ну, может быть, кто-нибудь замахнется на «3−3-3»… Но тройные аксели — это совсем другое. И может Лиза это сделать… Она еще совсем не подошла к своему пределу.

— О новых программах совсем ничего не расскажете?

— Могу сказать только одно: от собственного стиля не уйти, и стиль останется прежнем, и ее напор, который можно увидеть в женском катании далеко не всегда и не у всех, останется при ней, но какие-то качества, прежде скрытые, мы раскроем. Главное, что самой Лизе новые программы очень нравятся, и мурашки у нее бегут по телу, и видно, что вот это — ее!

— Не хотите говорить о программах, скажите хотя бы о каких новых качествах идет речь?

— Не стоит. Еще рано. Если я скажу, умные люди все поймут и о программах. Поэтому давайте подождем, и все увидим своими глазами. Тем более, что и ждать осталось совсем недолго!