[Razgovory] Борис Гребенщиков: интеллигенцию замечают, когда "все плохо"
Привет всем.
Борис Гребенщиков: интеллигенцию замечают, когда "все плохо"
Группа "Аквариум" была основана Борисом Гребенщиковым и его другом
Анатолием Гуницким (он же Джордж, Старый Рокер) в июле 1972 года как
постмодернистский поэтически-музыкальный проект. За 40 лет существования
"Аквариума" состав команды неоднократно менялся, неименной являлась лишь
константа по имени "Мастер Бо". О юбилейных планах, философии,
интеллигенции, русскости, важном и самом главном Борис Борисович
рассказал в преддверии большого концертного тура.
- Борис, этот год для группы "Аквариум" юбилейный, с чем вас и
поздравляю. Что скрывать - можно по пальцам пересчитать рок-команды,
отпраздновавшие сорокалетие. Но, по слухам, вы равнодушны к датам и
цифрам. Это так?
- Я абсолютно не вижу разницы между сорока, четыреста и четырьмя
тысячами нет. Тем более, что никто не помнит, когда, на самом деле
возникла группа "Аквариум".
- А лично для вас, что важно?
- Мне важно, что музыка существует
сейчас. А та история, что остается за кормой - она прекрасна, и я очень
ею доволен, но она меня просто не интересует. Мне интересно то, что мы
делаем сегодня.
- И так было всегда?
- Безусловно.
- Но юбилей вы все же будете отмечать?
- Юбилей будет праздноваться привычным образом. Мы собираем работающий
концертный состав и, начиная с первого февраля, объезжаем с ним
максимальное количество городов, которое у нас получится охватить за
весну и начало лета. А что будет осенью - посмотрим.
- Совсем недавно вы дали серию акустических концертов и сказали, что
таких выступлений больше не будет.
- Пока у нас не будет возможности их повторить. Мы планируем большой
тур, а его - как военную операцию - нужно расписывать за несколько
месяцев. Вовлечены значительные средства, задействовано много людей. А
то, что мы играем втроем-вчетвером особенно и планировать не надо. Если
у меня и у всех, кто
играет со мной акустику, будет время и возможность, тогда мы сможем
продолжить такие концерты. Я бы с удовольствием этим занимался, но люди
хотят праздника.
- Пока вы занимаетесь туром, написание нового альбома откладывается?
- К началу тура, к 1 февраля, по просьбе огромного количества людей, не
способных слушать 10 альбомов, мы обязаны составить сделать выжимку за
последние 10 лет. Отобрать то, что мы считаем лучшими вещами. Кое-какие
песни требуют дополнительной работы: где-то что-то переделать, доделать,
переписать - на мой теперешний взгляд они не очень хорошо получились. А
некоторые почти хороши, но есть пара деталей в аранжировке, которые
нужно уточнить. Я начал считать, и переделок накопилось на страницу.
А новые песни пока лежат, и я даже не надеюсь, что у меня будет время
ими сейчас заниматься, это уже следующий год покажет, что с ними будет.
Планов у нас столько, что если
сейчас сесть в студию, мы бы в июне вышли, работая каждый день. Очень
многое хочется сделать. Тем более, что у меня лежит большое количество
материала, которым хочется заниматься.
- Вы говорите переделать о музыке. А слова?
- К словам у меня нет претензий.
- И никогда не возникало желания их переписать?
- Как правило, нет. Бывает, при первой сдаче песни я оставляю что-то
недоделанным в надежде, что потом все встанет на место. Как в песне
"Волки и вороны" на "Русском альбоме" мы записались с одной первой
строчкой, а через полгода она-таки встала на место. Так что
окончательный ее вариант можно услышать только на концертах. Такие вещи
бывают, но редко.
- Раз уж мы заговорили про песни. Так получилось, что у нескольких
российских рок-групп есть песни посвященные Иерусалиму. Это "Калинов
мост", "Алиса" и совсем недавно о этом городе спели "Би-2". А вас же
есть отсылка к нему в песне
"Дубровский" и, ну и, конечно, "Город Золотой" Хвостенко…
- "Город Золотой", насколько я понимаю, не имеет ни малейшего отношения
ни к Иерусалиму, ни к любому другому городу. Мы с Хвостенко обсуждали
тонкости текста, и он милостиво позволил мне - в то время как в его
песне говорится "над небом голубым " - оставаться при своем и петь "под
небом ". Потому что Небесный Иерусалим, о котором идет речь в этой
песне, находится в душе каждого человека.
Писать песни про Иерусалим, или про Бер-Шеву, или про столицу Зимбабве я
не собираюсь. Меня не интересует Иерусалим ни с какой стороны, он ничем
не отличается от многих других городов. Это прекрасный город с очень
интересно историей с особым вкусом и ароматом. Но другие города меня
интересуют больше.
- А его мистическая составляющая?
- Мистика находится в душе человека, а не в отдельных камушках. В них
тоже что-то есть, но, чтобы это
почувствовать, нужна душа.
- Давайте поговорим о душе. Вы уже довольно давно ведете программу
"Аэростат". В одной из них вы стали сравнивать русский рок с философией
Николая Бердяева, Николая Трубецкого, Сергея Соловьева. Какая логическая
связь?
- Она очевидна. Мы все принадлежим России и русской культуре и, так
называемый русский рок, это народная музыка, написанная
непрофессионалами. Он вполне подлежит объяснению тем же Бердяевым,
потому что за последние 100-150 лет русские люди не изменились. И то, о
чем поют сейчас, имеет корни в русской психике, которую Бердяев
анализировал.
- Вы говорите, что русский человек не изменился - тогда давайте уточним,
что вы понимаете под этим словосочетанием?
- Русский человек - это тот, кто имеет какую-то связь с русским типом,
родившийся и воспитанный в русской культуре, говорящий на русском языке
и живущий в России.
- А как же быть с разговорами о
вырождении народа?
- Такие разговоры всегда были слышны. Это было и 100 и 200 лет тому
назад. Всегда есть люди, которые жалуются, что все вырождается.
- Интеллигентские разговоры? Кстати, этим летом снова начались разговоры
о ненужности интеллигенции. О том, что она - лишний и не играющий
никакой роли элемент. Как вам кажется, чем это вызвано?
- Я не способен анализировать политические волны, которые привлекают
внимание то к одному то, к другому. Они постоянно меняются. Но если
сейчас об интеллигенции заговорили, значит, ее заметили, значит, она
что-то делает. Интеллигенция всегда мешает. Интеллигенция по своей
природе не способна сделать ничего, кроме как сидеть и вопить, что у нас
все плохо. Но когда их "у нас все плохо" совпадает с тем, что на самом
деле все плохо, на нее обращают внимания.
- Зато, кажется, вы стараетесь быть внимательным к вашим поклонникам -
общаетесь с публикой с
ними на концертах, отвечаете на вопросы, пришедшие по почте. Кстати, вы
всегда отвечаете на письма?
- Когда у меня есть возможность, когда не накапливается за несколько
недель писем, на которые я не смог ответить, потому что у меня не было
интернета, я стараюсь отвечать на все.
- Даже на те, что могут показаться глупыми?
- Кто я такой, чтобы судить, глупое письмо или нет? Если человек мне
пишет… Бог дал мне жизнь для того, чтобы, может быть, я кому-то
попытался помочь. В таком случае не отвечать на письма с моей стороны
было бы хамством.
- И все же есть исключение из правила. Вы никогда не отвечаете на
вопросы "что вы хотели сказать этой фразой или этой песней".
- На эти вопросы невозможно ответить, потому что для каждого человека
каждая фраза в каждой песне значит разные вещи.
- Как Пушкин - "о поэзии только поэзией"?
- Пушкин был излишне вежлив. Даже и это лишнее, и этого
говорить не имеет смысла. Сказанное сказано и все.
- Некоторые тексты, фразы, выражения вызывают бурные споры, обсуждения.
Вы их отслеживаете?
- Сказанное сказано. Мне лучше не слушать споры, а внимательно
прислушиваться к тому, что происходит, чтобы писать что-то дальше.
Человек может смотреть либо вперед, либо назад.
- Но ведь иногда сзади остается то, что требует некого
осмысления… И нужно время, чтобы прислушаться, чтобы понять его.
- Нет. Если я уже это пережил, то опыт остается со мной, мне никуда не
нужно возвращаться.
- А как же необходимость анализировать ситуацию?
- Пусть анализируют те, кто не умеет дело делать.
- Нет уж, позвольте. Человек должен анализировать, чтобы понимать, что
он сделал правильно или неправильно.
- Это очень большая ошибка. Анализ происходит сам по себе, мгновенный,
на очень глубоком уровне. Вы входите в комнату и в течение одной секунды
вы знаете,
в каком углу холодно, где какой человек: это происходит сразу, в
миллисекунду. Остальной анализ - от головы. Это мы концепции,
прочитанные в книгах, пытаемся навесить на то, что происходит в реальной
жизни и - всегда попадаем впросак. Любой анализ бессмысленен. Отдельно
им заниматься не надо. Его не нужно понимать, он действует на корневые
точки и определяет поведение. Например, если у человека нож в руке, не
нужно ничего анализировать. Нужно либо бежать, либо защищаться.
- Нож в руке - это очевидно. Но бывают ситуации, полные скрытого смысла.
- Как скрытый нож в руке? Мы все время попадаем в беду, потому что плохо
слушаем самих себя.
- Если прошлое не интересует, ради опыта тоже можно не напрягаться.
Остаются друзья. Их тоже стоит оставить в прошлом?
- Если ты с ними общаешься в настоящем, то они важны.
- А если на какое-то время расстался, то можно и не возобновлять
общение? Тем более,
что с возрастом все меньше ощущаешь потребность в общении даже с теми,
кто некогда был очень близким другом.
- Когда я вижу друзей, я очень им рад, но необходимости в повседневном
общении нет никакой.
- И прежде не было?
- И прежде не было. Было время, когда с какими-то мы людьми не
расставались вообще, и жили друг у друга в карминах, но нам тогда было
по 25 лет. С тех пор у меня появились другие ощущения. Как сказал один
мудрый человек, когда не говоришь с людьми, говоришь с Богом - есть
такой собеседник. А, когда ты все время стрекочешь с кем-то из
приятелей-друзей или просто с людьми, времени поговорить с Богом нет. А
этот разговор людям необходим.
- Но не всем…
- Всем, просто не все знают это слово. И - как я слышал - многие люди
предпочитают от этой беседы скрываться, потому что она может привести к
необходимости изменения жизни, чего они очень не хотят. Тем не менее,
разговаривать все равно придется.
- И лучше раньше, чем позже?
- И лучше, когда это делаешь с удовольствием, когда этого хочешь. Хотя
каждый человек тоже несет в себе Бога. Поэтому, когда говоришь с
человеком, с тобой через него говорит Бог.
- И тогда некоторые вещи, которые ты сам не мог увидеть, в таком
разговоре вдруг становятся очевидными.
- Естественно. И нищий на улице может сказать нечто, что будет очень
важно, и что никто из друзей не скажет - такое тоже бывает.
