Новости

К Универсиаде-2013 Казани необходимо более 1000 специалистов со знанием английского языка

(Казань, 19 июня, «Татар-информ», Кристина Иванова). Для подготовки специалистов к Универсиаде-2013 в Казани в вузах Татарстана по ряду специальностей увеличены контрольные цифры приема. Об этом заявил сегодня на пресс-конференции в агентстве «Татмедиа» замминистра образования и науки РТ Андрей Поминов.

По словам замминистра, чтобы обслуживать Универсиаду-2013, необходимы специалисты, которые имеют целый ряд компетенций, необходимых для работы в рамках крупного спортивного форума. «В начале этого года совместно с администрацией Казани Министерство образования и науки республики определило кадровую потребность к началу Универсиады. По представлению города выяснилось, что помимо уже имеющихся, необходимо еще 1152 специалиста по различным направлениям, - отметил Андрей Поминов. - Также определены дополнительные компетенции, которыми они должны обладать – знание языка, основ экономики и так далее».

Замглавы Минобрнауки РТ рассказал, что анализу подверглись возможности системы профобразования Татарстана на предмет подготовки необходимых к Универсиаде-2013 специалистов. После этого в адрес Минобрнауки России была направлена заявка на увеличение контрольных цифр приема в вузы Татарстана по необходимым к Всемирным студенческим играм в Казани специальностям. «Эта заявка была полностью удовлетворена. То есть контрольные цифры приема в вузы республики по программам бакалавриата были существенно увеличены», - сообщил Андрей Поминов.

Таким образом, в этом году в вузах Татарстана увеличены контрольные цифры приема на 150 бюджетных мест по ряду специальностей. За счет этого увеличено количество студентов, которые будут обучаться к Универсиаде-2013 по специальностям в сфере гостиничного и ресторанного бизнеса, водоснабжения, водоотведения, эксплуатации технических сооружений, физической культуры и спорта, хореографии, режиссуры кино и телевидения, туризма.

Также Андрей Поминов обратил внимание на необходимость переподготовки уже существующих специалистов к требованиям Всемирной универсиады. Главное требование – хорошее владение английским языком. По словам замминистра, отдельного это направление пока не финансируется, однако в рамках программы «Алгарыш» по подготовке и переподготовке кадров за последние два года на эти цели выделено около 15 миллионов рублей.

Еще одно из направлений подготовки к Универсиаде 2013 - обучение тренерского состава. В рамках программы «Алгарыш» в прошлом году переподготовку прошли хоккейные тренеры, в этом году повысить квалификацию смогут преподаватели по баскетболу и футболу.

По материалам http://www.tatar-inform.ru

Русский язык в эпоху интернета

Последние годы чисто языковые проекты вдруг попали в эпицентр событий: понадобилось много людей, владеющих языками, профессиональных редакторов и прочее. Чем же ответила русская общественная мысль на вызовы современности?

Последние годы чисто языковые проекты вдруг попали в эпицентр событий: понадобилось много людей, владеющих языками; потребовались журналисты, работающие в сети; появилась нужда в разработчиках сайтов, профессиональных редакторах и прочее... Чем же ответила русская общественная мысль на вызовы современности?

Да ничем и не ответила, думается, что и даже и не заметила повышенного интереса к языку. А так как свято место пусто не бывает, то и заполнили пустующую нишу непрофессионалы, пришедшие из других областей, самодовольно считающие себя способными справиться с такой внешне немудреной вещью, как русский язык и его методическая составляющая.

Как-то вмиг наполнилось пространство РУНЕТА густой словесной грязью, по самые уши погрязло в интернет-сленге, а то и просто пропиталось словами-перевертышами, когда знакомое слово употребляется в другом значении. Незаметно возникли, плотно облепив тело русского языка и быстро распространились чуждые языку двуязычные слова-кентавры, где перемешаны английский с нижегородским. Созданы были провокативные экспериментальные молодежные площадки, рассадники плохого вкуса: площадки, где отменены все правила русской грамматики. Рунет превратился в свободную от всяческих правил зону, отрицающую нормы русской грамматики.

И снова ничего не заметила русская общественность, во всяком случае отреагировала очень вяло. Следующий вызов, который прозевали – это сильнейшая интервенция английского языка. С появлением интернета роль английского языка как ведущего и решающего многократно усилилась. Не говоря о лавинообразном росте туризма, не упоминая о водопаде голливудских фильмов; постараемся забыть и англо-американскую музыкальную продукцию; ни слова не скажем обо всех слоганах и рекламных роликах, написанных, конечно, не по-русски; мульпликационных героях и наклейках – неужели непонятно, что трудно и, может быть, уже невозможно противопоставить что-то такому тотальному давлению.

Опять же ученые успокоили не в меру разволновавшихся граждан, которые еще сохранили остатки здравого смысла: ничего страшного не происходит, великий и могучий обладает сильным иммунитетом к чужим наречиям, в нем проснутся механизмы самоочищения и вновь забьют родники чистой русской речи. Те же ученые-языковеды напомнили, что когда-то русский язык также подвергался иноязычной осаде: во времена Петра Первого прямой атаке немецкого, в девятнадцатом веке многолетней интервенции французского, но все как видите все вынес, выстоял, очистился и продолжил свой победоносный ход.

Однако здесь нельзя забывать и другой интерпретации тех же событий: русский язык – слишком открытый и не готовый к отпору в прежние времена, оказался вдвойне беззащитен и сегодня. Он легко вбирает и мгновенно насыщает свой словарь иностранной лексикой, он не привит, а потому нестоек перед всевозможными болезнями роста. Глупо надеяться только на естественную реакцию самого языка, следовало бы создать достойные механизмы защиты: сохранения культурных традиций и очищение языка. Во многих странах такую функцию возлагают как на национальную академию языка, так и на ограничивающую иностранную лексику цензуру, так и на сознание ведущих журналистов, редакторов газет и журналов, популярных писателяй, которые болеют и охраняют именно свои языки. Ведь с теми же самыми болезнями приходится сталкиваться сегодня многим культурным языкам, которые должны найти защиту от нарастающей экспансии английского. Обратите внимание на жесткую позицию в данных вопросах, например, французов, немцев, испанцев, итальянцев, и вы поймете, что такие проблемы сами собой не рассосутся, как благодушно считает русская общественность.

По материалам http://izrus.co.il

В США нашли старейшую надпись на языке чероки

Археолог Кеннет Танкерсли из университета Цинцинатти обнаружил в одной из пещер в штате Кентукки надпись, сделанную слоговой азбукой индейцев чероки. Она датируется 1808 или 1818 годами: автор надписи оставил дату, но она плохо сохранилась. В обоих случаях надпись в пещере является одной из старейших или самой старой из сохранившихся, сообщает The New York Times.

Слоговую азбуку чероки придумал самоучка по имени Секвойя, которого белые американцы знали как Джорджа Гиста (или Гесса). Секвойя начал работу над азбукой в 1809 году, а с 1821-го вожди чероки разрешили учить ей соплеменников. За короткое время азбуку освоили очень многие индейцы, а с конца 1820-х в США начала выходить газета на языке чероки - Cherokee Phoenix, издающаяся и по сей день. Ранние опыты в составлении азбуки Секвойи не сохранились до наших дней.

Азбука чероки состоит из 85 знаков. Хотя некоторые из них являются буквами латинского алфавита, но звучат они совершенно иначе: например, "T" отвечает за звук "и" ("i"), а "R" - за "э" ("e"). В табличном виде азбука представляет собой столбцы, где под каждой основной гласной приведены соответствующие сочетания "согласная плюс гласная".

Надпись, которую Кеннет Танкерсли нашел в кентуккийской пещере, состоит из 15 знаков, но слов они не образуют. Танкерсли полагает, что знаки начертал кто-то, кто изучал азбуку и тренировался в начертании ее составляющих. Пещера почитается индейцами с конца XVIII века: в ней похоронен вождь Красная Птица. Танкерсли, сам индеец чероки, считает, что в пещере мог бывать в 1810-х годах и сам Секвойя, изобретатель азбуки. Теоретически, знаки могли быть сделаны его рукой, но это только гипотеза, подчеркивает Танкерсли.

По материалам http://www.lenta.ru

	Прямая речь

ИНТЕРВЬЮ С ВИКТОРОМ ВЕБЕРОМ

Виктор Вебер... Это имя в среде русскоязычных поклонников таланта Стивена Кинга вызывает самые различные, порой противоречивые, ассоциации.

Кто же тот человек, который одним из первых в России читает самые новые произведения великого автора и переводит их для нас на русский язык? Этот вопрос не раз задавался на самых различных форумах и тематических сайтах, и всегда оставался без ответа. Нам представилась уникальная возможность встретиться и побеседовать с этим таинственным человеком, чьим именем подписаны почти все переводы рассказов и романов Стивена Кинга последних лет.

Знакомьтесь, лауреат Премии "Странник" 1999 года, переводчик произведений Дина Кунца, Стивена Кинга, Ирвина Шоу, Гарри Гаррисона, Сомерсета Моэма, Брэма Стокера, Томаса Костейна, Роберта Сильверберга, Алена де Боттона, Клиффорда Саймака, Пола Андерсона, Сидни Шелдон, Марио Пьюзо, Джеймса Чейза, и даже Алана Милна - Виктор Анатольевич Вебер.

СТ: Виктор Вебер - это творческий псевдоним или?..

ВВ: Виктор Вебер - это имя и фамилия, полученные от родителей.

СТ: Виктор Анатольевич, прежде всего хотелось бы задать вопрос о Вашем возрасте - в среде читателей эта тема поднимается с завидной регулярностью.

ВВ: Я родился аккурат на середине прошлого века, так что мы с Кингом принадлежим к одному поколению.

СТ: Как Вы стали переводчиком?

ВВ: Окончил институт, выучил английский. Начал читать. Начитался до такой степени, что захотелось поделиться с близкими и друзьями. Взял и перевел книгу.

СТ: С каких языков Вы делаете переводы?

ВВ: Перевожу только с английского.

СТ: Что сложнее переводить - английские или американские тексты?

ВВ: И те, и другие пишут на английском. В манере, конечно, разница есть, американцы более динамичные, англичане - размеренные. Вопроса о сложности не понимаю. Если писатель близок по духу, возникает какая-то внутренняя связь, его стоит переводить, если нет - лучше не браться.

СТ: Какое литературное произведение Вы перевели самый первый раз, и какое было первое впечатление? Довольны ли Вы сейчас результатом Вашей первой работы?

ВВ: Так уж вышло, что первым я перевел роман Франсуазы Саган "Хранитель сердца", но с английского. Кстати, блестяще переведенный на английский. Повторюсь, перевел для друзей. И мне все говорили, ну до чего же здорово. Возможно эти комплименты, тогда точно незаслуженные, и подтолкнули к занятиям переводом. Лет через восемь я вернулся к этому переводу, и оказалось, что действительно, перевод в общем хороший, но уж очень много погрешностей. И, надо сказать, после редактуры его напечатали не один раз. А один мой приятель, первоклассный переводчик с французского, не поленился сравнить мой перевод с оригиналом и авторитетно заявил, что разницы не почувствовал. Для двойного перевода случай, считаю, уникальный.

СТ: Сколько произведений Вы перевели за Вашу творческую деятельность?

ВВ: Чтобы не подумали, что хвалюсь, отвечу просто: много. Возможно потому, что люблю переводить рассказы.

СТ: Предварительно Вы читаете произведение от начала до конца, или сразу приступаете к процессу перевода, еще не зная, чем закончится история?

ВВ: Чаще всего начинаю переводить, не дочитав до конца. Но никогда не перевожу с листа, только прочитанный текст. Обычно обгоняю перевод страниц на 20. Это о романах. Рассказы, конечно, прочитываю до конца. Более того, прочитываю много рассказов, чтобы отобрать и перевести один.

СТ: Вы редактируете свои переводы или результат получается сразу, "за один проход"?

ВВ: Обязательно редактирую. Возможно, не так чисто, как мог бы. И считаю необходимым наличие редактора. Желательно, хорошего.

СТ: Приходилось ли Вам делать переводы литературных произведений "лично для себя" или Вам достаточно оригинала?

ВВ: Пока перевод был хобби, а не профессией, я все переводил "для себя" и приходил в редакцию/издательство с готовым переводом. Но, конечно, прикидывал, будет это напечатано или не будет. Только один раз перевел роман американского писателя Сола Стейна "Курорт" именно для себя, чтобы дать почитать друзьям, ни на секунду не сомневаясь, что его никогда не напечатают на русском. Случилось это в 1991 г., потом времена как-то резко изменились, и роман напечатали, и не единожды. Последний раз - в издательстве "Терра" в 2003 году. Если увидите в магазине, купите. Можете мне поверить, роман того стоит.

СТ: Работаете ли Вы со стихами и каково Ваше отношение к поэзии?

ВВ: К стихам отношусь очень положительно, но держусь от них подальше. Нельзя делать то, чего не умеешь. Так что стихи прошу переводить друзей-поэтов. У них особый склад ума.

СТ: Как давно Вы переводите Кинга, и какое произведение было для Вас первым?

ВВ: Кинга перевожу с 1996 года. Первое произведение, переведенное мною - "Зеленая миля".

СТ: Это был случайный выбор, или Вы стремились именно к Кингу?

ВВ: К Кингу меня подтолкнул мой сын. Как-то сказал, что я перевожу совсем не тех писателей, потому что переводить нужно Кинга. И надо же так случиться, где-то через неделю-другую после нашего разговора, я зашел в АСТ, и главный редактор положил передо мной первую тетрадочку нового романа Кинга. Ее, кстати, мы перевели с сыном напополам, дальше ему надоело. Вот так мы с Кингом и встретились. Хотя раньше я прочитал его роман "Воспламеняющая взглядом" и он мне понравился, но не настолько, чтобы всерьез заинтересоваться этим писателем. А вот после "Зеленой мили" мое отношение к СК резко изменилось в лучшую сторону, и я уже просил оставлять мне его новые романы.

СТ: С какими проблемами Вы сталкиваетесь при работе над Кингом?

ВВ: Две есть точно. Первая - незнание некоторых реалий из произведений, которые не читал. Поэтому считаю удачным совместный с фэнами проект по переводу "ТБ-5". Некоторые погрешности удалось устранить. Вторая - неряшливость других переводчиков, которую приходится оставлять. Скажем, в первых ТБ, намеченный к строительству кондоминиум назван "Бухтой Большой черепахи". В оригинале о "большой" ни слова, откуда взялось - непонятно.

СТ: Как Вы считаете, много ли в России книг, "испорченных" переводом?

ВВ: Много - не то слово. И по-другому в нынешней ситуации быть не может, потому что хороший переводчик - товар штучный, а переводных книг - тьма. Особенно жалко, когда хороший писатель достается плохому переводчику.

СТ: Каких еще авторов Вы переводили?

ВВ: Я переводил многих. Мои любимые писатели - Стивен Кинг, Лоренс Блок, Джон Ле Карре, Марио Пьюзо (только лучшим его романом я считаю "Дураки умирают"), Ирвин Шоу, Сомерсет Моэм. Самый любимый - Алан Милн. Очень рекомендую прочитать его Винни-Пуха (не того пионерского Винни-Пуха", каким сделал его Заходер, а милновского) и рассказы. И то, и другое в моем переводе публиковались на русском и вывешены в Интернете.

СТ: Были ли книги, которые Вы отказывались переводить?

ВВ: Были и есть, поскольку имею право выбирать. Скажу честно, английских и американских Пупкиных переводить совершенно не хочется.

СТ: Виктор Анатольевич, каковы Ваши личные пристрастия в литературе, Ваш любимый жанр?

ВВ: Мое пристрастие - хороший писатель. Это первично. А в каком он пишет жанре, значения не имеет. Все равно будет здорово. Скажем, из переведенных мною рассказов в тройку лучших я ставлю "Зеленую ню" Ирвина Шоу, "Тетю Эдит" Джона Бранднера и "Секционный зал номер четыре" Стивена Кинга, фантастический, эротический и реалистический соответственно.

СТ: Читаете ли Вы российских авторов? Кого именно?

ВВ: В советское время ходил анекдот с концовкой: "Чукча не читатель, чукча - писатель". Как я выяснил на собственном опыте, анекдот жизненный. Читать российских авторов особо не приходится.

СТ: Какого зарубежного автора Вы бы очень хотели перевести?

ВВ: Из тех, кого не переводил - Грэма Грина. Сейчас читаю сборник его рассказов. Это нечто.

СТ: Интересно ли Вам переводить Кинга, или же это просто механическая ежедневная работа?

ВВ: Мне интересно переводить вообще и Кинга в частности. Перевод - работа творческая, механического там ничего нет.

СТ: Чем для Вас вообще является процесс перевода литературного произведения - работой или увлечением? Необходимо ли для этого вдохновение?

ВВ: Мне представляется, что перевод - это призвание. Сказать, что этого нужно особое состояние души не могу. Но вот чувствовать автора, войти в его мир, необходимо.

СТ: Достойно ли оплачиваются книжные переводы или же это, скорее, хобби?

ВВ: Книжные переводы оплачиваются недостойно. При советской власти на гонорар за книгу в 25 авторских листов переводчик мог купить "Жигули". Правда, книг тогда было мало и доставались они узкому кругу, но зато действительно высококлассных переводчиков. Остальные публиковались в журналах, альманахах, сборниках. Но тоже получали вполне пристойно. Скажем мой первый гонорар в 1980 г. в журнале "Юный техник" за рассказ в 17 страниц составил 157 руб. Если кто помнит, молодой специалист с инженерным дипломом получал тогда в месяц порядка 120 руб. А в 1983 г. за повесть в три авторских листа мне заплатили больше 500 руб. По тем временам более чем приличная сумма. Теперь же заниматься только переводом могут лишь те, кто получает какие-то деньги за переиздания. Остальным приходится добирать другой работой, в результате чего для многих даже хороших переводчиков книжный перевод становится хобби.

СТ: В принципе, у всякого человека, переводящего художественную литературу, рано или поздно возникает мысль написать что-то свое. Есть ли у Вас такие планы?

ВВ: Я твердо убежден, что хорошим переводчиком может быть лишь тот, у кого никогда не возникает желания написать что-то свое (исключение - поэты, они могут быть хорошими переводчиками прозы). Потому что задача переводчика - перенести произведение с одного языкового поля на другое. Из писателей переводчики обычно получаются так себе, потому что их все время тянет, такой уж склад ума, "улучшить" автора.

СТ: Как Вы отдыхаете от литературы? Когда столько читаешь-переводишь, от книг, наверное, устаешь?

ВВ: Поскольку перевод - удовольствие, занятие им считаю отдыхом. Другие дела - работой.

СТ: Получаете ли Вы письма от любителей Кинга?

ВВ: Получаю, но редко. Хотелось бы, чтобы писали чаще. Обратная связь с читателями необходима.

СТ: Что Вам обычно пишут?

ВВ: Понятное дело, кто-то ругает, кто-то хвалит.

СТ: С чего началось Ваше сотрудничество с издательством АСТ?

ВВ: С АСТ я работаю практически с основания издательства, лет десять. А началось сотрудничество то ли с детективов, то ли с Гарольда Роббинса. То же, кстати, отличный писатель, но не прижился в России, потому что писал не женские, а мужские романы. Из других издательств я сотрудничаю с "ЭКСМО", "БСГ-пресс", "АСТ-пресс", некоторыми другими. Вот в "Софии" перевел отменную книгу прекрасного писателя Алена де Боттона (этого швейцарца с французской фамилией, пишущего на английском, у нас еще не знают).

СТ: Не планирует ли АСТ издать ранние работы Кинга или хотя бы купить права на, возможно, ранее не издававшиеся произведения?

ВВ: Свои планы АСТ со мной не согласовывает.

СТ: Но, может быть Вам известно о каких-нибудь готовящихся сюрпризах, например о выпуске подарочных изданий с оригинальными иллюстрациями?

ВВ: Я надеюсь, что в АСТ будут выходить все новые книги, которые еще напишет Кинг. Насчет подарочных изданий - не знаю.

СТ: Как вы относитесь к тому, что АСТ фактически монополизировало право на издания книг Кинга на русском?

ВВ: Это обычная практика. У всех издательств есть свои авторы. У АСТ - Кинг, Шелдон, у ЭКСМО - Кунц, Пьюзо, Форсайт. Список можно продолжить.

СТ: Недавно издательство "Говорящая книга" выпустило диск "Воспламеняющая взглядом". Как вы относитесь к аудиокнигам? Как при этом регулируются взаимоотношения переводчик-издательство-аудиоиздательство?

ВВ: Аудиокниги, безусловно, полезны, особенно для слепых. О правах переводчика в этом случае ничего сказать не могу. Прецедента не было.

СТ: Удовлетворены ли Вы отношением редакторов к Вашей работе?

ВВ: Хороших редакторов так же мало, как и хороших переводчиков. Поэтому работать с ними - счастье.

СТ: Бывали ли Вы в США? Конечно же, наших читателей интересуют, прежде всего, "кинговские места" (штат Мэн, например).

ВВ: В США я был один раз, в гостях у нескольких писателей, произведения которых переводил: Сола Стейна, Грегори Макдональда, Майка Резника, Лоренса Уотт-Эванса. Из них около маленького городка, на ферме, живет только Грегори Макдональд, но в штате Теннесси. Так что Нью-Йорк видел, Вашингтон видел, а штат Мэн - увы.

СТ: Как Вы считаете, правдиво ли Кинг описывает жизнь людей в США?

ВВ: Думаю, что да, прежде всего потому, что его произведения очень популярны в самой Америки. Кинг - настоящий писатель, Мастер, читать его непросто, американцы же читать сложные книги не любят, а раз читают, значит видят в них то, что их окружает.

СТ: Преподаёте ли Вы где-нибудь?

ВВ: Нет, только перевожу.

СТ: Иногда при переводе приходится добавлять огромное количество сносок, чтобы читателю было понятно, о чем идет речь. Где Вы находите необходимую информацию - помогают коллеги, эрудированные друзья или Интернет?

ВВ: Источники необходимой информации для сносок - справочники, Интернет, CD-энциклопедии, советы специалистов, даже газеты или журналы (к примеру, объяснение термина фокус-группа я нашел в газете, когда переводил книгу, где героиня проводила какие-то маркетинговые исследования).

СТ: Не возникает ли иногда искушения "подправить" авторский текст, когда попадается явная ошибка или шероховатость стиля?

ВВ: Шероховатость авторского стиля должна чувствоваться в переводе, если этого требует сюжет. Насчет явных ошибок автора, вопрос сложный. Полагаю, где-то можно исправить, а где-то - оставить и дать сноску. Вот, скажем, в романе "Почти как "бьюик" один из героев, Арканян, оказался шведом. Если бы я заменил шведа на армянина, фэны Кинга, читающие на английском, меня бы заклевали, а если бы не дал сноску, боюсь, русскоязычный читатель меня бы не понял.

СТ: Нравятся ли вам книги СК (не как переводчику, а как читателю)?

ВВ: Безусловно.

СТ: Что еще Вы хотели бы перевести из книг Кинга?

ВВ: Наверное, три первых книги цикла "Темная Башня". Если весь цикл переведет один человек, он будет читаться лучше.

СТ: Как лично Вы относитесь к публикациям ваших переводов в свободном доступе в сети? (к примеру, на одном из сайтов лежит ТБ4)

ВВ: Не возражаю, но только после выхода книги. Иначе ущемляются права издательства.

СТ: Каких переводчиков Кинга Вы бы лично отметили?

ВВ: Ирину Гурову, Наталью Рейн, Сергея Таска.

СТ: Кто, на Ваш взгляд, входит в пятерку лучших современных русских переводчиков?

ВВ: Такие рейтинги очень субъективны и переводчикам их лучше не составлять, дабы не обижать коллег. Первоклассных переводчиков с английского, конечно же, не так много, но точно больше пяти.

СТ: Какую музыку Вы слушаете?

ВВ: К музыке равнодушен. Люблю Высоцкого, но за тексты. Вот уж кто виртуоз русского языка.

СТ: Увлекаетесь ли спортом?

ВВ: Делаю тибетскую зарядку. Эффективна и не отнимает много времени.

СТ: Играете ли Вы в компьютерные игры. Если да, то в какие?

ВВ: Никогда. По моему разумению, пользы никакой, только глаза портить.

СТ: Ваше любимое произведение Кинга (если есть такое)?

ВВ: "Почти как "бьюик".

СТ: Используете ли вы при переводе какой-нибудь софт (переводчики, электронные словари). Если да, то какие?

ВВ: Не использую. Словарями пользуюсь только бумажными и считаю это плюсом. Пока отвлекаешься от текста, листая страницы в поисках нужного слова, в голову может прийти дельная мысль.

СТ: Какие произведения Стивена Кинга для Вас были самыми сложными и самыми легким в плане перевода? Почему?

ВВ: Я уже говорил выше, что категории легкое и сложное в переводе мне не понятны. Могу только сказать, что переводить Кинга мне в радость.

СТ: Ваше пожелание тем людям, которые стремятся пойти по Вашим стопам - стать переводчиком литературных произведений?

ВВ: Поскольку я могу исходить только из собственного опыта скажу следующее: читайте как можно больше на языке оригинала. Если захочется переводить - приступайте, но только в порядке хобби. Будет получаться (критерий - публикации), со временем превращайте хобби в основную профессию.

По материалам: http://stking.narod.ru