Добрый день!

Каждый японец и каждый, кто брался за оригами, знает историю Садако, девочки из Хиросимы, которая делала бумажных журавликов, веря, что это спасет ее от лучевой болезни. Кто-то сказал ей, что если она сделает тысячу журавликов, она поправится. Садако скоро поняла, что ей уже не станет лучше, она умрет. И тогда она стала дарить своих журавликов другим больным -- каждый журавлик, которого сворачивала маленькая Садако, был молитвой: молитвой о спасении человека и молитвой о мире. На Востоке журавль издавна символизирует жизнь и надежду -- история двенадцатилетней Садако превратила фигурку журавля в символ совсем другого рода...

Журавлик твоего духа
Оправдание оригами

Возьму на себя смелость сказать: бумажные фигурки-оригами вообще не имеют никакого отношения к древности, оригами -- одно из убежищ человека эпохи потребления и атомной бомбы -- деревце, пробившееся сквозь асфальт из неведомого семени... Деревце, которое просто не должно выжить в этом суматошном и безумном мире.
Оригами -- это стремление (и умение) современного человека "в одном мгновенье видеть вечность//Огромный мир -- в зерне песка,//В единой горсти -- бесконечность//И небо -- в чашечке цветка" (Блейк "Прорицания невинности", пер. С. Маршака).

Жил-был художник один...
Массовое увлечение нашего века искусством оригами, теория и практика современного (а другого, повторю, можно сказать, и не было) оригами начались с подвига одного человека. Его имя знает каждый оригами-ман. Это имя -- Акира Иосидзава.

Иосидзава родился в 1911 году в крестьянской семье. Когда ему было тринадцать, родители переехали в Токио, там мальчик пошел работать на завод металлических изделий. Учился в вечерней школе (в деревне он успел окончить начальную), и вскоре ему поручили обучать рабочих-новичков, причем им нужно было преподать некоторые начала геометрии. Вот тут Иосидзаве пригодилось его увлечение бумажными моделями -- он давно складывал и сворачивал из бумаги разные фигуры. Дирекция приветствовала юный талант -- Акире разрешили посвящать рабочее время практике бумажного моделирования. Скоро страсть к бумажным фигурам поглотила его без остатка -- и Иосидзава ушел с завода, все свое время он отдавал теперь оригами.

Акира Иосидзава родился художником -- кроме оригами, он занимался и другими искусствами, например, "бонкей" -- созданием миниатюрных садиков-пейзажей (к нашей радости, он выбрал в итоге все же оригами). О еде и одежде он не думал -- жил в бедности, чтобы не умереть с голоду, работал, где придется. В войну Иосидзаву призвали на службу -- отправили санитаром в военный госпиталь, в Гонконг -- он и там продолжал заниматься своими удивительными фигурами.

В 1944 году, в самый разгар войны, в Японии вышла книга "Оригами суко" -- составитель, Исао Хонда, включил в книгу многие модели, придуманные Иосидзавой. Не то благодаря книге Хонды, не то еще как, в начале 50-х об искусстве Иосидзавы узнал редактор иллюстрированного журнала "Асахи графу" Иидзава Тадасу -- он очень заинтересовался оригинальными творениями художника и загорелся идеей привлечь его к сотрудничеству. Легенда гласит, что сорокалетнего Иосидзаву разыскали, поселили в дорогом отеле, обеспечили всем необходимым (а заодно купили новую одежду) -- и попросили изготовить оригами двенадцати знаков зодиака -- Тадасу хотел оригинальным образом проиллюстрировать свой журнальный гороскоп (западные гороскопы тогда как раз входили в моду). Иосидзава вдохновенно принялся за дело -- он работал день и ночь, творил, искал совершенных форм... Гороскоп, иллюстрированный снимками бумажных фигурок, вышел в свет в январском номере "Асахи графу" 1952 года -- и с этого началось открытие Иосидзавы и его оригами и в Японии, и на Западе. Исао Хонда тут же опубликовал целую серию книг по оригами в Америки и в Европе -- и шествие оригами по планете началось.

Акира Иосидзава не только показал красоту оригами миру. Он фактически создал это искусство. Он первым стал делать по-настоящему объемные и "живые" фигуры -- прежде в оригами было правило: если готовую фигуру нельзя разгладить так, чтобы она стала плоской (не разворачивая и не сминая ее), она не считается настоящим оригами. Иосидзава установил принципы создания объемных и "живых" (не угловатых, не острых, не "квадратных") оригами, создал набор простых техник и базовых элементов, позволяющих делать такие фигуры. Он изобрел условные обозначения для процесса складывания -- их появление было для оригами почти то же, что изобретение нотных знаков для музыки: любую композицию можно записать, искусство оригами можно передавать от человека к человеку и тиражировать. Системой обозначений Иосидзавы и поныне пользуются оригами-маны во всем мире.
И, кроме того, Иосидзава, оставил нам целый мир удивительно прекрасных моделей, сотворенных его руками.

Это -- жертвоприношение
Конечно, Иосидзава не был первым человеком, свернувшим голубя из бумаги. У искусства оригами все же есть некоторые исторические корни -- и они, в общем, достойны отдельного рассказа.
В Японии, как и на всем Дальнем Востоке, бумагу любили всегда -- и издавна делали из нее разные предметы для употребления как в быту, так и в сакральной жизни.

Доминик Бюиссон, автор книги "Японское искусство поделок из бумаги", пишет, что синтоистские жрецы находили в бумаге особенное очарование, обнаруживали в ней многие качества, традиционно ценимые в японской культуре и приписываемые божеству -- чистоту, совершенство, пластичность... Чистая бумага была идеальным посредником между богами и людьми -- послание богам можно было написать, а можно было "изваять" из того же бумажного листа. Манипуляции с бумагой в синтоизме становились практически равнозначны молитве, а приношение бумаги -- жертвоприношению. Традиционно в синтоистских храмах кусочки рыбы и овощей, предназначенные в дар богам, приносили в специальных бумажных коробочках -- "санбо". Санбо сворачивали собственноручно.

Со временем оригами вышло за пределы храмов и проникло в светскую жизнь -- придворные и знатные люди посылали друг другу записки, сложенные в виде бабочки, журавля или цветка: это означало теплые чувства, почтение, уважение, любовь.

Простые японцы тоже довольно рано стали делать бумажные фигурки. Самыми ранними образцами оригами в истории Японии можно считать бумажные фигурки бабочек Мехо и Охо, изготавливаемые для традиционной свадебной церемонии. Их появление относят предположительно к эпохе Хэйян (794-1192 гг.) Бабочки, в общем, похожи на те оригами, какие мы знаем сегодня, но делали их, конечно, не для развлечения и не для обучения и развития. Мехо и Охо -- простые украшения, в лучшем случае -- амулеты. Собственно, они напрямую связаны с одним конкретным моментом свадебного чина -- ритуальным распитием сладкого сакэ, которое совершают жених и невеста.

По одной из версий, оригами родилось из практики церемониального заворачивания (подарков, писем) -- вспомним санбо -- и оформилось как особое искусство в утонченные времена самураев: тогда умение складывать фигурки из бумаги стало обязательной частью культурного воспитания японских аристократов.

Были моменты, когда искусство оригами практически переставали практиковать, и оно оказывалось на грани исчезновения, "усыхало" до своего истока -- искусства обертки (один из фактов этого искусства, доживших до наших дней -- "носи", бумажная лента, которой в Японии принято украшать подарок).

Не совсем понятно, имели ли фигурки-оригами в массе своей какое-то значение кроме эстетического, но принято думать, что они считались амулетами -- бумажный журавлик или лодочка "брали на себя" болезнь и уносили ее прочь от человека (это поверье присутствует в истории девочки Садако).

В эпоху Эдо (1600-1868 гг.), когда в Японии наладили массовое производство бумаги и она стала относительно дешева, искусство оригами получило в стране массовое распространение и пережило первый период расцвета. Из церемониального искусства оно превратилось в популярный способ времяпровождения. Было изобретено много моделей, в том числе и легендарный японский журавлик. Изображения бумажных журавликов и лодочек появились на одежде -- это был остромодный рисунок, их стали увековечивать в своих гравюрах художники школы укиё-э.

В начале XX века в Японии уже выходили специальные пособия по оригами и книжки с моделями. Оригами увлекались и дети, и взрослые, появлялись сложные и очень сложные модели. В эпоху Мэйдзи (1868-1912 гг.) оригами стали использовать в дошкольной педагогике и в начальной школе, тогда на развитие оригами в Японии оказали влияние идеи немецкого педагога Фридриха Фребеля (1782-1852 гг.) -- придуманные им бумажные "раскладки" ввели в широкое употребление в японских детских садиках.

Но потом педагогику оригами "задвинули": в эпоху Тайсё (1912-1926 гг.) японские педагоги провозгласили примат творческого воображения и свободы самовыражения ученика, потому оригами, искусство повторения и четких правил, прививающее аккуратность и усидчивость и даже где-то педантизм, оказалось в тени. Но тогда уже родился человек, которому суждено было прославить оригами и распространить его по всему миру...

Кстати, самое слово "оригами" употребляется в Японии в нынешнем значении никак не дольше ста лет. Прежде этим словом называли одну из форм церемониального оборачивания предметов, а еще раньше -- отпечатанный или написанный на бумаге документ, удостоверяющий определенное качество его обладателя -- говоря нашим языком, диплом или сертификат.

Черный пояс по оригами!
Оригами -- несомненно, искусство. Потому что в нем присутствует Бог. Целый ряд Его ипостасей. Оригами целиком основано на геометрии, каждое движение оригами-мана определяют законы математики, а что есть математика, как не способ максимально приблизиться к постижению логики Творца?

...Акира Иосидзава после ухода с металлического завода изучал буддизм. Перед тем как приступить к складыванию новой модели, он молился. Создавая свои фигуры, он стремился постичь суть и дух изображаемого предмета или существа, как бы примерял на себя его жизнь и, значит, как бы вдыхал жизнь в свои творения. Придумывая модель нового животного, Иосидзава всегда обстоятельно изучал его анатомию, образ жизни и характер. Он говорил, что в оригами есть сверхзадача -- уловить суть изображаемого существа, что оригами не простое тиражирование одних и тех же "куколок".

В Турине есть школа оригами, знаменитая на всю Италию -- ее основатель Витторио Брандони тоже видит в оригами буддистскую практику и преподает его только с этих позиций. Оригами, говорит Витторио, -- это не просто эстетическое удовольствие, оригами -- это выражение определенного отношения к жизни, ко всем вещам Вселенной. Витторио считает, что, подобно созерцанию, которое ведет к просветлению, складывание оригами помогает пробудить сознание и открыть душу навстречу истине.

Конечно, для Брандони понятие оригами не исчерпывается складыванием фигур из бумаги, но это уже не относится к предмету нашего разговора. Мы говорим именно об искусстве. И как раз настал момент сказать несколько слов о практике оригами, о его правилах и техниках.

Девять из каждых десяти книг по оригами говорят, что каждый сгиб должен быть идеально прямым и максимально жестким и советуют каждый сгиб тщательно проглаживать ногтем. Это правильно, но это правило -- для начинающих. Есть ситуации, в которых четкость и прямоту нужно "приглушить" и "смягчить" -- когда создаешь фигуры живых: зверей, деревья, людей. Акира Иосидзава, чьи оригами всегда дышали жизнью, первым заявил о том, что некоторые сгибы стоит делать менее резкими и "правильными". Он ввел в обиход своеобразную градацию сгиба по резкости, в его моделях можно видеть полный спектр сгибов -- от самых жестких до очень мягких. Именно это придает фигурам Иосидзавы особую выразительность и жизнеподобие. Но мягкие сгибы имеют склонность разворачиваться. Чтобы избежать этого, Иосидзава применил -- впервые -- технику увлажнения: он гнул свои модели из слегка влажной бумаги, так сгибы не разворачиваются ни во время работы, ни потом: когда бумага высыхает, она "запоминает" приданную ей форму, таковы ее физические свойства.

Вместе с тем точность исполнения движений и прокладывания линий сгиба -- основа основ оригами. Именно требование точности -- в частности, точного откладывания углов -- не позволяет делать оригами из круглого листа, хотя круг -- более симметричная фигура, чем квадрат. Из круглого листа тоже можно кое-что сложить, но в традиции нет ни техник, ни базовых фигур для работы с кругом. Из прямоугольного листа тоже складывают фигуры, но это уже совсем особенная -- и маргинальная -- школа оригами.

Большое значение в оригами имеют толщина и плотность бумаги. Чем лист плотнее, тем большей должна быть его площадь, очень тонкая бумага не очень хорошо подходит для оригами, особенно для влажного складывания -- и даже достаточно толстую бумагу нельзя мочить, нужно лишь слегка увлажнить...

Никаких специальных знаний для того, чтобы изучать оригами, не требуется. Нужно просто научиться сворачивать фигуры по схемам и освоить базовые "сгибы", то есть основной набор простых фигурок-заготовок, из которых можно творить самые разнообразные формы. И, конечно, оригами, как всякое занятие, выгода и радость которого не очевидны, требует особенного отношения, иначе говоря -- энтузиазма.

Для меня оригами -- как кунг-фу. Мало кому интересно "отрабатывать до автоматизма" -- тысячи раз повторять одни и те же движения. Но когда ты приобретешь этот автоматизм, ты приобретешь новое качество -- новые способности. Например, способность летать.

Оригами тоже стоит на сосредоточении на внутреннем и на отрешении (временном) от внешнего мира с его глубоко посторонними тебе сейчас заботами и суетой. Обращение внутрь при наличии суммы двигательных навыков (глубоко ненужных с точки зрения суетного внешнего мира), доведенных до автоматизма, позволяет открывать в себе новые качества, о которых прежде не подозревал, и создавать новые смыслы и новые вещи Вселенной.

Тот не мужчина, кто не способен запереться от всего мира ради своих бумажных игрушек или кругов на песке -- "Иди прочь, не трогай моих кругов -- а не то узнаешь на собственной шкуре, каков мой маваши-гери..."

Виктор ГЕНЕРАЛОВ