Нет ни одной политической организации, научной школы или государственного института, которые бы отрицали, что российское общество находится в состоянии кризиса. Но содержание кризиса, его глубину и широту разные политические силы понимают неодинаково. Для либералов августовский "провал" курса рубля всего лишь незначительный финансовый кризис, неизбежный при переходе тоталитарного общества к свободному рынку. Для национал-патриотов - очередной этап тайной сионо-масонской или "колониально-компрадорской" агрессии против России. Для КПРФ - системный кризис методов осуществления курса реформ. Для марксистов - проявление общего кризиса капитализма как общественной формации, достигшей пределов своего роста и вступившей в этап застоя и загнивания.

Рассмотрим, какие же пути выхода из кризиса предлагает РУСО. Это интересно потому, что РУСО является одной из главных идеологических сил как в КПРФ, так и в НПСР. Антикризисная программа КПРФ появилась только в начале ноября и во многом совпадает с проектами РУСО.

26 сентября на пленуме ЦС РУСО состоялось обсуждение концепции социально-экономического развития России. Участникам пленума были предложены два проекта: "Социализму альтернативы нет (концепция социально-экономического развития)", разработанный группой учёных под руководством доктора экономических наук Ф.Н.Клоцвога "Экономические основы программы народно-патриотических сил России и меры по выводу страны из кризиса (проект РУСО)", разработанный депутатом Государственной Думы академиком В.С.Шевелухой. Поскольку к моменту подготовки работы группы согласованный проект ещё не был готов, то анализ проекта концепции РУСО по выходу из кризиса будет проведен на основе двух первоначальных проектов - Клоцвога и Шевелухи.

Проекты Клоцвога и Шевелухи отличаются как по структуре и объёму, так и по предназначению. Если проект Клоцвога ориентирован на "все партии и общественные движения коммунистической, социалистической и народно-патриотической ориентации", то проект Шевелухи - на неопределенные "народно-патриотические силы". Даже поверхностный анализ показывает, что заявленные назначения документов обоих авторов не соответствует их содержанию.

Если говорить о структуре документов, то очевидно, что проект Клоцвога в большей мере отвечает структуре программы выхода из кризиса, так как он имеет необходимый минимум разделов, соответствующий понятию программы: "Оценка современной ситуации", исторический анализ ("Уроки истории"), перспективные цели ("Какой видится будущее России") и способы ее достижения ("Что делать сегодня?"). В проекте Шевелухи фактически содержится один раздел - ближайшие цели и способы их достижения.

При проведении исторического анализа учёному (а тем более коммунисту), необходимо ответить на два главных вопроса: "Каков характер Октябрьской социалистической революции?" и "Почему социализм в СССР потерпел поражение?" Без ответа на эти вопросы теоретическая ценность анализа современной ситуации и предложения по выходу из кризиса являются сомнительными.. Клоцвог пытается дать ответы на оба вопроса.

Свой исторический анализ он начинает с Великой Октябрьской социалистической революции: "Борьба за передел мира между крупнейшими империалистическими державами, обострившаяся в начале ХХ века, поставила под вопрос существование России как самостоятельного независимого государства. Октябрьская революция ... повернула Россию на путь социалистического развития. Она не только спасла Россию от политического и экономического закабаления, но превратила её в лидера-первопроходца, открывшего дорогу всему человечеству в новую посткапиталистическую эру." Уже по этому абзацу можно утверждать, что исторический анализ проводится не с коммунистических марксистских позиций.

Начнём с методологической ошибки. Поскольку уничтожение государства - одна из стратегических целей коммунистов-марксистов, то методологически неверен подход, при котором содержание исторического процесса трактуется с немарксистских государственнических позиций. При таком подходе Великая социалистическая революция становится в лучшем случае рядовой национально-освободительной революцией. Не даёт Клоцвог и марксистского классового анализа событий, как это принято, например: в Программе РКП(б), где Октябрьская революция рассматривается как составная часть "всемирной пролетарской, коммунистической революции", как "неизбежный результат развития капитализма", как "осуществление диктатуры пролетариата, начавшего при поддержке беднейшего крестьянства или полупролетариата созидать основы коммунистического общества".

Но совсем о классах Клоцвог не забывает. Говоря об особенностях революции, препятствовавших строительству социализма, Клоцвог среди ряда причин отмечает и социально-классовые причины: "Мешали унаследованные от царской России пережитки феодально-бюрократического строя, технологическая отсталость, низкий образовательный уровень большинства населения страны, скрытое и открытое сопротивление остатков свергнутых классов". Однако среди этих причин не отмечается ни борьба внутренней буржуазии против диктатуры пролетариата, ни то, что главной особенностью пролетарской диктатуры в России "является численное преобладание мелкобуржуазных слоёв населения". Не замечается и главное - сохранение экономической первопричины возрождения частной собственности - общественного разделения труда. Учёный-экономист, как и большинство остальных экономистов, игнорирует одно из главных положений политической экономии, сформулированный Марксом и Энгельсом в "Немецкой идеологии" более 150 лет назад - "...Разделение труда и частная собственность - тождественные понятия: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом - по отношению к продукту деятельности".

Первый этап борьбы с внутренней буржуазией в стране завершился с ликвидацией кулачества в деревне и нэповского капиталиста в городе, буржуазия как класс эксплуататоров исчезла. В то же время процесс ликвидации класса мелкой буржуазии был гораздо более сложным. Мелкую буржуазию победить в России было нельзя. Она не только составляла подавляющее большинство населения, но и была одним из участников революции.

Возникает закономерный вопрос: "Мог ли тончайший слой промышленного пролетариата удержать власть после Октябрьской революции?" Ответ на этот вопрос может быть только один - нет. Признавать возможность для российского пролетариата на длительный срок удержать власть без помощи победившего пролетариата в промышленно развитых странах - значит отрицать материализм в общественных процессах. Мелкобуржуазная крестьянская стихия подавила диктатуру пролетариата, но подавила не прямым вооружённым насилием, а поглотила своей массой.

Специфика этого процесса: мелкая буржуазия не выдвинула своей идеологии, а воспользовалась идеологическими установками пролетариата на строительство социализма. Пролетариат от власти был отстранён. Строился социализм, но социализм не рабочего класса, а крестьянский, мелкобуржуазный. Вождями этого крестьянского, антирабочего, реакционного социализма и были Сталин в России, Мао в Китае, Ходжа в Албании и др.

Не удивительно, что, не разобравшись в классовом характере Октябрьской революции и с изменениями классового состава и сущности строящегося социализма, Клоцвог не смог верно сформулировать сущность строящегося социализма и найти объективные причины его поражения.

Перечисляя достижения и недостатки на пути строительства социализма в СССР, Клоцвог характеризует "общественную систему Советского Союза и других стран, вставших на путь социалистического развития ... как ранний социализм. Очевидно, что наш ранний социализм отличался от зрелого социализма не меньше, чем капитализм Англии или Нидерландов ХVIII века от современного капитализма".

В такой аналогии заложена очевидная методологическая ошибка - известный "ранний социализм" сравнивается с неизвестным зрелым. Клоцвог не даёт характеристики этого "раннего социализма", не даёт его отличий от зрелого. Более того, оказывается, причиной поражения социализма стала не понятая (кем?) необходимость (названная им "объективной") "быстрейшего перехода от раннего социализма к его развитым, зрелым формам".

Вторая, более сложная методологическая проблема при таком объяснении вообще замалчивается. Если ранний капитализм в Англии и Нидерландах достиг зрелой современной стадии, не потерпел поражения и не заменился на отсталый феодализм, то почему это произошло с социализмом? Возможна ли вообще смена более прогрессивной формации более отсталой? И при каких условиях?

Говоря о причинах поражения социализма ("раннего социализма"), Клоцвог, как и большинство других авторов, находит только субъективные факторы: несоответствие "форм и методов управления экономикой качественно возросшему уровню производительных сил", а также "ряд крупных долговременных стратегических ошибок, допущенных руководством страны".

Нельзя не согласиться с Клоцвогом в том, что перечисленные причины действительно существовали. К указанным факторам легко добавить десятка два других, но очевидно, что часть из указанных причин является следствием других причин. Например, и "консервация .... форм и методов планового управления экономикой", и "недостаточно реалистичная оценка соотношения ... сил на мировой арене" и "слабое развитие марксистско-ленинской теории" являются следствиями первой из указанных Клоцвогом причин: "отсутствие ... целенаправленного курса на демократизацию общественных отношений". Действительно, если бы в обществе существовала развитая социалистическая демократия . то о какой бы "консервации форм", нереалистичных оценках соотношения сил или об слабом развитии теории могла идти речь?

Более того, мы уже видели, что главную политическую опасность - быть поглощёнными мелкобуржуазной стихией, Ленин и большевики прекрасно видели еще в 1919 г.. Если рассмотреть основной план построения социализма в России - партийную программу, то нетрудно убедиться, что в партийной программе РКП(б) 1919 г. основные задачи партии как раз концентрируются на расширении демократии для рабочего класса и всех трудящихся. И первоочередные меры - это меры по ликвидации разделения труда на умственный (преимущественно управленческий) и физический.

Известно, что выполнение II партийной программы пошло с деформациями практически сразу после её принятия, а затем часть её положений фактически перестала выполняться. Внутрипартийная борьбе после смерти Ленина привела к закономерной победе Сталина, выражавшего интересы мелкобуржуазного большинства страны: крестьянства и бюрократии. Однако мелкобуржуазный социализм не может быть прочным. Сейчас дело историков уточнять картину перерождения социализма рабочего класса в мелкобуржуазный социализм, а затем в капитализм.

Мы не будем выяснять, каким образом можно было предотвратить "все возраставшую самостоятельность общественных функций по отношению к обществу", приведшую к возрождению частной собственности и к восстановлению капиталистической формации в СССР и России. Но очевидно - причины поражения социализма в СССР Клоцвогом не вскрыты.

Следует отметить, что и большинство других авторов не пошли дальше субъективных причин смены общественной формации. Например, в докладах и выступлениях на научных конференциях РУСО в 1995-1997 гг., опубликованных в сборнике РУСО "Социализм: вчера, сегодня, завтра" их авторы либо молчат о причинах поражения социализма, либо выдвигают так же , как и Клоцвог, ряд субъективных факторов.

Следовательно, исторический анализ в "Концепции..." без понимания характера и причин поражения социализма в СССР нельзя считать полноценным.

И в проекте Клоцвога, и в проекте Шевелухи имеются оценки современной ситуации. Но разработанность разделов сильно отличается. У Шевелухи оценка ситуации уместилась в один короткий абзац, у Клоцвога - пять страниц текста. Отличаются они и глубиной анализа. Шевелуха не даёт характеристики современного российского общества и оперирует понятиями "антинародный режим" или "страна", "государство". Клоцвог точно определяет: "В настоящее время в России в основном сформировалась капиталистическая система" и раскрывает специфические черты российского капитализма.

Оба автора перечисляют последствия реставрации капитализма в России: "Разрушены производственный, научно-технический и оборонный потенциал государства. Быстро деградируют образование, наука, культура, здравоохранение. Ухудшается жизнь граждан России и сокращается их численность. Страна превращается в сырьевой придаток Запада и место захоронения его промышленных отходов" (Шевелуха).

Выводы у Шевелухи и Клоцвога совпадают: ""Курс либеральных реформ", который проводится в России с 1992г. потерпел крах", "... так называемые рыночные реформы окончательно провалились. Идея создания высокоэффективной экономики на путях возвратах капиталистической системе хозяйства обнаружили свою полную несостоятельность"; "...выполняя указания Международного Валютного Фонда, в силу специфических условий современный российский капитализм существенно отличается от своих западных собратьев". Нельзя не согласиться с обоими авторами, когда они перечисляют последствия реставрации капитализма. Но оставим уточнение этого перечня историкам и публицистам. Посмотрим, а соответствуют ли выводы обоих авторов содержанию современных процессов? Действительно ли "курс либеральных реформ" потерпел крах? В самом ли деле "современный российский капитализм существенно отличается от своих западных собратьев"?

Во-первых, современный капитализм "западных собратьев" представляет, как и сотню лет назад, единую мировую экономическую систему с весьма сложной структурой. Наряду со странами развитого капиталистического центра, начиная с ХVII века, существуют страны капиталистической периферии, которые даже не обязательно должны быть капиталистическими. Но единая природа товарного производства делает их "совместимыми" и подчиненными элементами капиталистического центра. Современный российский капитализм, разумеется, отличается от капитализма датского и шведского, канадского и японского. Но сходство процессов, происходящих в современной России с процессами, которые прошли (или еще проходят), например, в странах Латинской Америки, довольно велико.

Нет возможности и необходимости проводить развёрнутый сравнительный анализ положения в России и в странах Латинской Америки. Достаточно сказать, что во многих странах Латинской Америки: Бразилии, Аргентине, Перу и др. до начала "либеральных реформ" существовал крупный государственный сектор - так же, как и в России после августовской контрреволюции. И здесь, и там, "либеральные реформы прошли под руководством МВФ и других финансовых центров империализма и сопровождались массовой приватизацией.

Сходны и результаты. В главной составной части неолиберальных реформ - финансово-валютной сфере - в странах Латинской Америки была достигнута валютно-финансовая стабилизация. Улучшилось состояние государственных финансов, резко сократилась инфляция, восстановилась внешняя платежеспособность и стабилизировались (относительно) курсы национальных валют. Аналогичная картина и в России.

И там и тут валютно-финансовая стабилизация сопровождалась банковскими кризисами. В Латинской Америке банковские кризисы были в 1994г. - сначала в Венесуэле, а затем в Мексике и Аргентине. Ухудшилась структура поступающих инвестиций , в их общей массе стали преобладать краткосрочные вложения -"летучие капиталы". Несмотря на массовую приватизацию госсобственности возросла долговая нагрузка на экономику и финансы латиноамериканских стран. В 1996г. совокупный внешний долг региона достиг 607 млрд. долларов и превысил показатель 1990 г. на 37%. Он по-прежнему превышает стоимость товарного экспорта более, чем в 2 раза". Положение с внешним долгом и валютными кризисами в России широко известно и не требует особых разъяснений.

Близкие процессы протекают и в социальной сфере. "С реализацией на практике неолиберального экономического курса связывают [в Латинской Америке] и обострение проблемы занятости, и усиление контрастов в распределении доходов, и продолжающийся процесс маргинализации значительной части населения... Факты резкого ухудшения положения значительной части населения настолько очевидны, что откровенно признаются рядом официальных изданий, включая и международные". В странах сохраняется социальная напряженность. Так, в Аргентине по некоторым оценкам свыше 70% жителей не согласны с проводимой в стране экономической политикой".

Если же учесть, что августовский валютно-финансовый обвал в России очень похож на предыдущий обвал в странах Юго-Восточной Азии, то говорить о том, что "современный российский капитализм существенно отличается от своих западных собратьев" нет оснований.

Также нет оснований полагать, что ""Курс либеральных реформ", который проводится в России с 1992г. потерпел крах", "... так называемые рыночные реформы окончательно провалились. Идея создания высокоэффективной экономики на путях возвратах капиталистической системе хозяйства обнаружили свою полную несостоятельность".

Следует отметить, что такой вывод авторов логически следует из их неверной посылки. Авторы неосновательно (или даже бессознательно) исходят из того, что капиталистическая либерализация советской экономики имела целью создание высокоэффективной экономики в стране.

Но откуда взяты такие цели? Из собственных желаний? Из заявлений политиков? Но заявления и обещания политиков для того и делаются, чтобы скрыть истинное положение и истинные цели (если политики при этом сами верят в свои слова - так это еще лучше, поскольку обман масс будет более убедителен и эффективен). Очевидно, что если либеральные реформы шли по указаниям и при финансировании МВФ, то и курс проводился в интересах МВФ.

Например, Дж. Одлинг-Сми, директор II европейского департамента МВФ, отвечающий за программу стабилизации России, не только не признается, что проводимый МВФ курс зашел в тупик, но и утверждает, что "до августа 1998 г. в России был серьезный прогресс в стабилизации и реформах". Чиновник МВФ не стесняется нагло врать об "успехах" российской экономики: "К середине 1998г. скорость инфляции упала до 7% (в годовом исчислении), и были признаки умеренного роста ВВП так же, как и в 1997г." При этом в его статье нет никаких намеков на необходимость создания высокоэффективной экономики в России. Единственная забота чиновника МВФ - сократить расходы государственного бюджета России - то есть продолжить политику удушения экономики страны и уничтожения населения России разрухой, голодом, болезнями, наркотиками и другими известными следствиями экономического упадка.

Политика МВФ и в Латинской Америке, и в России одинакова - проложить дорогу к захвату промышленности, финансов и сырья международными монополиями. "...Одним из главных факторов развития ... выступает монополизация хозяйственной деятельности, но не на государственной основе, как это имело место прежде, а на частнокапиталистической". То есть, крупные международные монополии побивают мелкие и крупные монополии национальные, государственные. Поражение этих местных монополий означает победу монополий мировых. То, что воспринимается "провалом курса реформ" в Москве или Буэнос-Айресе, воспринимается как успех "либерализма" в Нью-Йорке и Лондоне.

Таким образом, соглашаясь с частными выводами по оценке современной ситуации в проектах Клоцвога и Шевелухи, нельзя согласиться с их тезисами о том, что "современный российский капитализм существенно отличается от своих западных собратьев" и о том, что ""курс либеральных реформ" потерпел крах".

Прежде чем обратиться к конкретным мерам по выходу из кризиса, предлагаемых Клоцвогом и Шевелухой, необходимо рассмотреть, в каком же направлении они собираются идти, каковы их стратегические цели?

Хотя стратегические цели у Шевелухи и Клоцвога разработаны неравноценно (по объему): у Клоцвога - пять страниц, а Шевелухи - одно предложение, можно уверенно утверждать, что эти цели не совпадают. В самом деле, Шевелуха пишет: "Стратегической задачей программы оппозиции является сохранение наукоемких отраслей в период выхода из кризиса и затем на их основе рост экономики, повышение качества и уровня жизни граждан России, интеграция в мировое хозяйство с помощью наукоемких отраслей". Проще говоря, целью программы у Шевелухи - капиталистическое развитие страны и включение России в число развитых империалистических держав, а не сырьевого придатка. Цель программы Клоцвога совершенно другая: "Стратегическими целями социально-экономического развития нашей страны является её возрождение как могучей державы, способной обеспечить в исторически короткие сроки достойную жизнь всему населению, создать условия для всестороннего интеллектуального, культурного и духовно-нравственного развития каждому гражданину страны. ... достижение этих целей возможно только путем создания в стране социалистической системы общественных отношений".

Очевидно, что при постановке противоположных целей выработать совместную программу невозможно. Однако при сохранении целей Клоцвога "будущая общественная система страны должна радикально отличаться не только от нынешней, но и от многих черт раннего социализма".

Однако при рассмотрении того содержания, который вкладывает Клоцвог в понятия о демократии социалистического государства, становится ясно, что социалистическое государство Клоцвога представляет из себя слегка улучшенный вариант погибшего предыдущего государства, то есть государство мелкобуржуазного социализма, государство диктатуры мелкой буржуазии.

Более того, мелкобуржуазность предлагаемого "нового социализма" даже более ярко выражена, чем в предперестроечные и перестроечные годы у мелкобуржуазного социализма в СССР. Причём это проявляется не столько в том, что "наряду с общенародной собственностью обязательно будут существовать и различные формы коллективной собственности: кооперативы, товарищества с коллективно-долевой формой собственности, акционерные предприятия закрытого типа и др. Сохранится индивидуальная, а также мелкая частная собственность с ограниченным применением наёмного труда". Сохранение на некоторое переходное время остатков буржуазных и мелкобуржуазных форм собственности неизбежно; к недостаткам программы Клоцвога можно отнести то, что временность такого сосуществования различных форм собственности не подчеркнута. Не очень ясно также, что скрывается за "товариществами с коллективно-долевой формой собственности", "акционерными предприятиями закрытого типа и пр."? Если это будет монополия "Газпром", находящаяся в коллективно-долевой собственности 2-3 десятков человек, тогда почему эта форма собственности прямо не называется крупнокапиталистической? И о какой "высшей форме народовластия - власти самого большинства" можно говорить на частном предприятии с наёмными рабочими? Думается, однако, что это редакционно-текстовые недоработки проекта, а не его содержание, поскольку они разительно расходятся с социалистическими целями программы.

Но вот утверждение "основной формой реализации общенародной собственности становятся самоуправляемые народные предприятия" нельзя назвать случайной ошибкой автора проекта (известно, что Клоцвог входил в авторский коллектив по разработке законопроекта "О самоуправляемых народных предприятиях"). Что же такое "самоуправляемое народное предприятие"? В пояснении Клоцвога много неясного:

"Коллективы таких предприятий, руководствуясь общей социально-экономической стратегией, определенной народно-хозяйственным планом, самостоятельно принимают производственные и хозяйственные решения и самостоятельно распоряжаются хозрасчетным доходом, полученным в результате своей деятельности. Хозрасчетный доход (то есть стоимость произведенной продукции за вычетом возмещения материальных затрат и уплаты налогов в бюджет) становится собственностью трудового коллектива...". А через страницу говорится, что взаимоотношения государства и предприятия "будут строиться на арендных принципах".

Если под самоуправляемым народным предприятием предполагается именно арендное предприятие (а способ распределения дохода в "самоуправляемом народном предприятии" указывает, что это именно арендное предприятие), то о какой общенародной собственности может идти речь? Если это предприятие начнет вкладывать часть своего дохода в средства производства, то они будут принадлежать только коллективу предприятия. То есть общенародная собственность начнёт заменяться коллективной (то есть частной). Печальный опыт промышленной кооперации и артелей, не способных к внедрению новой техники, в СССР имелся. В результате осуществления предлагаемых Клоцвогом мер очень быстро мы получим застой, а через некоторое время - капитализм.

К чему может привести самостоятельность предприятий, мы тоже знаем. Например, когда в Польше предприятия получили самостоятельность (вплоть до возможностей брать кредиты в зарубежных банках), то ими было закуплено столько линий про производству пирожных, что Польше пришлось бы несколько лет направлять все строительные мощности на строительство корпусов для этих линий, причем в стране не только бы не было желающих потреблять столько пирожных, но и не хватило бы масла для их производства. Но есть и более близкий и яркий пример. В России при Гайдаре самостоятельные государственные предприятия раскрутили инфляцию, дикий рост цен, и страна получила глубочайший экономический кризис.

Таким образом, при различных целях программ результат может получиться одинаковый - капитализм. Однако в проекте Клоцвога может реализоваться и другой вариант - государство диктатуры пролетариата. Это может произойти в том случае, если демократическая советская власть не будет играть в игры с "самоуправляемыми народными предприятиями" (очень похожими на арендные), а обеспечит согласование общенародных интересов и интересов отдельного предприятия политическим путем. Поскольку отдельное предприятие является субъектом именно капиталистической формации , то до тех пор, пока не исчезнет само отдельное предприятие и всё народное хозяйство не станет действительно "единой фабрикой", чисто экономическим путём отрегулировать производство невозможно.

Этот раздел, являющийся главной целью предлагаемых проектов, занимает в проектах основное место. По объему этого раздела проекты Клоцвога и Шевелухи практически равнозначны. Но при разных стратегических целях ближайшие цели проектов также отличаются.

Для Шевелухи ближайшая цель - изменение "курса реформ в интересах подавляющего большинства населения России" (совпадающая, кстати, с объявленным курсом президента и правительства). Для Клоцвога - "...возвращение страны на путь нормального развития требует глубоких революционных преобразований.

Необходимо коренное изменение государственного устройства, социально-классовой структуры общества, системы отношений собственности, форм хозяйственного управления. ... Придать общественной системе России основные черты общедемократического этапа переходного периода от капитализма к социализму".

Поскольку задачи общедемократического этапа социалистической революции могут частично совпадать с задачами демократических реформ в рамках капиталистической системы, то сходство предлагаемых мер по выходу из кризиса в программах Клоцвога и Шевелухи может быть большим. Однако при различных целях оценка этих мер может отличаться: то, что может способствовать реформированию капиталистической системы, может не совпадать с целями социалистического строительства. Поэтому рассмотрим оба проекта раздельно.

Перед тем как изложить программу выхода из кризиса, Шевелуха поясняет направленность измененного курса реформ:"... рост ВВП и покупательной способности граждан, увеличение рождаемости и продолжительности жизни, уменьшение преступности, рост удовлетворенности жизнью... демократизация отношений собственности, увеличение прав трудовых коллективов, расширение государственного управления экономикой, рост производства, создание финансово-денежной и банковской систем, обеспечивающих условия для экономического подъема и роста материального благополучия населения". Этот перечень благих пожеланий далее конкретизируется в антикризисной программе. При этом следует отметить, что эти пожелания ничем не обосновываются, не всегда поясняются и конкретизируются в программе, а, главное, не выходят за рамки буржуазного строя.

Например, пожелания по демократизации отношений собственности в антикризисной программе никак не отражены, а увеличение прав трудовых коллективов сводится к контролю за работой предприятий Советами трудового коллектива на "народных предприятиях", что гораздо меньше уровня участия в управлении предприятиями в ФРГ.

Антикризисная программа Шевелухи состоит из 15 пунктов и 16 подпунктов, но цельной системы они не составляют. Во-первых, ряд пунктов декларативен: "создать эффективную экономическую систему"; "создать экономические условия для роста отечественного производства" и пр... Во-вторых, в ряде пунктов и подпунктов предлагается осуществлять то, что делается или должно делаться безо всяких реформ, например: "использовать средства амортизационного фонда предприятий только на инвестиционные цели" (именно в этом и заключается смысл амортизационных фондов); "пресечение разворовывания бюджетных средств и кредитов". Кроме того, в программе имеются фактические повторы и неточности, когда в одном пункте предлагается обеспечить государственную монополию на торговлю алкогольной продукцией, а в другом - увеличить за этот счет доходы бюджета. Очевидно, что цель госмонополии - увеличить поступления в бюджет за счет исключения излишних посредников и с этой точки зрения пункты дублируют друг друга.

Каковы же главные задачи, "которые должны быть решены на современном этапе"? Клоцвог их формулирует так: "- освобождение страны от экономической и политической зависимости; - декриминализация экономики и других сторон общественной жизни; - предотвращение опасности раздробления страны; - восстановление отечественного производства; - восстановление основных социальных гарантий; - восстановление престижа национальной культуры; - создание подлинно правового государства; - восстановление подлинного народовластия"

Если поискать среди этих задач специфические задачи социалистического строительства (отвлекаясь от такого "пустяка", что абсолютно неизвестно, каким путём рабочий класс и трудящиеся получат власть для осуществления социалистических преобразований), то таких задач в этом перечне нет. Все эти задачи готово провозгласить буржуазное государство с развитой буржуазной демократией. Правда, понимать эти задачи даже самое демократическое буржуазное государство будет ограниченно, не затрагивая основ капиталистической эксплуатации, но формально провозгласить все эти задачи демократическое буржуазное государство вполне может.

Рассматривая содержание этих пунктов, мы также обнаружим, что конкретные меры, предлагаемые Клоцвогом, в той или иной мере при определенных условиях реализовывались в буржуазных государствах: национализация крупных и средних предприятий; государственная собственность на землю; индикативное планирование; государственное регулирование цен; государственная монополия на экспорт ряда товаров; государственная поддержка сельского хозяйства; временный мораторий на погашение внутреннего и внешнего долга; высокие налоги на сверхвысокие доходы и крупную недвижимость; введение уголовной ответственности лиц, виновных в задержке зарплаты и т.д. Правда, ни в одном случае эти меры не реализовывались в полном объеме, в той связке, которую предлагает Клоцвог.

Однако вряд ли в этом случае количество мер буржуазного характера приведёт к смене качества, к социалистическому характеру общества. Даже создание системы рабочего контроля, включающего право трудового коллектива предприятий "независимо от форм собственности контролировать производственно-хозяйственную и финансовую деятельность предприятий, включая распределение полученных доходов" не разрушает капиталистическую систему. Контролировать - пожалуйста, но если решение принимает собственник предприятия или государственный чиновник, то такой рабочий контроль ограничивает лишь грабеж рабочих "не по закону", сохраняя "законную" эксплуатацию в неприкосновенности. Даже являясь собственником предприятия (как это практикуется, например, в США по программе ЭСОП или в капиталистических кооперативах типа испанского "Мондрагона"), рабочие либо не могут вырваться из капиталистической эксплуатации, попадая в долговую зависимость от банков, либо сами становятся за счет неэквивалентного обмена со странами капиталистической периферии коллективными эксплуататорами трудящихся этих стран.

Однако следует отметить, что в программе Клоцвога предусмотрен ряд мер, которые выходят за рамки обычных буржуазно-демократических государств: государственная валютная монополия с сосредоточением всех валютных операций в руках госбанков; ограничение дохода руководителей предприятий всех форм собственности трехкратным средним доходом работников этого предприятия, а зарплаты высших чиновников - пятикратной средней зарплатой в стране; запрет на владение излишней жилплощадью. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что ограничения, наложенные Клоцвогом, только в одном пункте задевают интересы капиталистического собственника: в запрете "иметь семье более одной квартиры". Остальные меры собственника вполне устраивают: иметь дешёвых управляющих (директоров) и дешёвых чиновников при стабильной, не подверженной спекуляциям валютной системе, - несбыточная мечта капиталиста. А робкое ограничение - "не более одной квартиры" (при отсутствии ограничений на её площадь) мало заденет капиталиста - в другом городе можно и в хорошей гостинице останавливаться.

Общая направленность антикризисной программы Шевелухи ясна - увеличить роль государственного участия и регулирования в экономике, то есть отказаться от либерально-монетаристской программы и приблизиться к западноевропейской системе государственного монополизма с увеличенной долей государственного сектора в экономике. Однако, несмотря на то, что разработанность программы Шевелухи - на уровне благих пожеланий, без каких-либо численных расчетов, нет сомнений, что она вполне может быть основой государственной программы по выходу из кризиса. То же самое можно сказать и о программе Клоцвога.

Вопрос только один - можно ли их реализовать в нынешних конкретных условиях с достижением всех поставленных целей? Для ответа на этот вопрос необходимо выйти за узкие рамки внутренних экономических проблем и рассмотреть, во-первых, внешние факторы реализации программы, а, во-вторых, вспомнить и о политических факторах, необходимых для их реализации. Во-первых, никакую программу невозможно реализовать без решения проблемы внешней задолженности России, достигающей свыше 120 млрд. долларов. Текущие платежи по возврату долгов - тяжкое бремя российской экономики, "сидящей на игле" новых долгов. В программе, конечно, можно записать пункт: "Осуществить реструктуризацию государственного внутреннего и внешнего долга" (хотя логичнее было бы говорить не только о реструктуризации, но и о списании части долга, ушедшего на выполнение политических целей или заведомо сомнительных проектов) или "Объявить мораторий сроком на пять лет на погашение внешнего государственного долга". Вопрос в том, согласятся ли на это внешние кредиторы.

Позиция МВФ нам известна - российскому правительству рекомендуют продолжить проводимую ранее политику, не смущаясь принятием "непопулярных мер". Поскольку "щедрость Запада только ухудшает ситуацию в России", то при выдаче следующих займов необходимо ужесточать требования к правительству. Одлинг-Сми требует продолжить политику приватизации, которая в условиях сильно подешевевшего рубля может привести только к распродаже за бесценок остатков госсобственности иностранным монополиям . Сейчас МВФ задерживает уже обещанную порцию кредита в 4 млрд. долларов и её выдачу обуславливает рядом условий.

Такой же политики по отношению к России придерживается и администрация США, в первую очередь - нынешний госсекретарь Мадлен Олбрайт. Она прямо (и нагло) заявляет: " Сейчас я ещё не могу сказать, что политика нового правительства нас успокоила. В последние дни мы много слышим разговоров о денежной эмиссии, индексации заработной платы, о регулировании цен и капитала, о восстановлении государственного управления некоторыми секторами экономики. В связи с этим возникает вопрос: понимают ли некоторые члены команды Примакова азы глобальной экономики?" А поскольку политика нынешнего правительства не удовлетворяет Олбрайт, то и "пряник" она обещает поменьше: "... В течение какого-то времени нам будет труднее помогать России. Впрочем, сегодня для того, чтобы сделать помощь России эффективнее, не обязательно давать ей больше денег". Олбрайт недвусмысленно намекнула, что дальнейшие средства Россия может получить только за счет распродажи промышленности и месторождений полезных ископаемых: "Если бы были созданы правильные условия, то, по имеющимся оценкам, только в нефтяную и газовую промышленность России инвесторы вложили бы свыше 50 млрд. долларов. ... Одним из препятствий на пути развития России является её неспособность принять адекватное законодательство, регулирующее соглашение о разделе продукции, и создать стабильную предсказуемую налоговую систему, которая, в свою очередь, создала бы благоприятный климат для привлечения инвестиций". Государственные средства Олбрайт предполагает пустить на подкуп, на поддержку "агентов влияния" в России: "Мы будем увеличивать поддержку малых предприятий и независимых средств массовой информации и постараемся, чтобы большее число российских студентов, политиков и профессионалов приезжало на обучение и стажировку в Америку."

В условиях, когда правительство США и МВФ настаивают на проведении прежнего курса на уничтожение экономической самостоятельности и независимости России, на ухудшение и без того тяжелого положения масс; в условиях, когда в стране разрушено сельское хозяйство (урожай зерновых 1998г. - самый низкий за последние 45 лет) и зависимость от импорта продовольствия составляет от 30% до 40% от потребностей (по различным оценкам, в руках сторонников этого курса есть мощное экономическое и политическое оружие - "костлявая рука голода". И нет сомнений, что при благоприятных условиях США им воспользуется. Продолжающаяся почти десять лет продовольственная блокада Ирака привела к гибели от голода и болезней несколько сот тысяч иракцев (преимущественно детей и стариков). У империализма есть и другой рычаг нажима на российские власти - раздувание межнациональных противоречий и стимуляция сепаратизма. Последнее заявление Илюмжинова - очередной пробный шар.

Кроме того, в случае голода ради чего будут страдать трудящиеся? Ради перспективы "интеграции в мировое хозяйство"? Ради перспективы стать лишними в своей стране, богатства которой буду принадлежать иностранным монополиям? Но в мировое хозяйство давно включены, например, Индия, Бангладеш и Кения, с ВВП на душу населения 1660, 1450 и 1470 долларов, калорийностью питания 2243, 2100 и 2163 калорий и продолжительностью жизни - 62, 58 и 59 лет соответственно. Такая политическая линия имеет мало шансов на поддержку населения, сколько бы не тратили средств на пропаганду подкупленные на американские деньги "независимые" СМИ. Поэтому в случае жесткой антироссийской политики США выполнить эту программу и достичь поставленных целей будет невозможно.

Таким образом, выполнение программы Клоцвога (как и программа Шевелухи) не смогут обеспечить "прорыв в царство свободы, разума, социальной справедливости". При самых благоприятных обстоятельствах (совершенно невероятных в современной мировой обстановке) при реализации программ Клоцвога и Шевелухи мы получим сытый капитализм стран "золотого миллиарда". Учитывая же, что страны "золотого миллиарда" не собираются потесниться у "мирового пирога", эти программы можно рассматривать как утопические.

У России и мира есть один выход - социалистическая революция. Беда в том, что субъективный фактор для нее не созрел: нынешние коммунистические партии являются не столько организаторами, сколько препятствиями для будущей революции.