Автор: А.А.Данцев

Статья: СПУСТЯ СЕМЬ ДЕСЯТИЛЕТИЙ (Эксперты о гибели Маяковского)

В перестроечные и постперестроечные времена в периодической пе-чати и в публикациях исследователей были поставлены под сомнение очень многие устоявшиеся в общественном сознании представления о тех или иных событиях прошлого. К их числу можно отнести и самоубийство В.В.Маяковского весной 1930г. В последние годы появился целый ряд публикаций в которых предпринята попытка доказать, что речь должна идти не о самоубийстве поэта, а о заговоре, приведшем к покушению на него. Hаибольшее хождение получила "чекистская" версия, согласно кото-рой Маяковский был, якобы, убит агентами ОГПУ. В этой версии попы-тался разобраться еще знаменитый автор "Семнадцати мгновений весны" Юлиан Семенов. Эту версию питает, прежде всего, большое число всякого рода неточностей и несостыковок, которые обнаруживаются при анализе проведенного следствия по делу о гибели Маяковского.

Впрочем, в публикациях отечественных авторов в последние годы принято при исследовании практически всех таинственных событий 1920-1950-х годов называть в качестве причины происходившего ее величество - политику. Есть, однако, и французский вариант объяснения всех собы-тий; он гласит, как известно: "Ищите женщину!". В рассматриваемом нами случае этот вариант, хотя его и нельзя, конечно же, считать универсаль-ным, позволяет понять очень многое, а, возможно, и все. Обстоятельства последних месяцев жизни поэта дают для этого основания.

Так, что же произошло с Маяковским на самом деле? А вот - что.

Поэт познакомился с молоденькой актрисой МХАТа Вероникой Ви-тольдовной Полонской и по-мальчишески влюбился в нее. Она была заму-жем за известным актером Михаилом Михайловичем Яншиным. Отноше-ния между Маяковским и Полонской имели взлеты и падения. В конце концов поэт поставил вопрос ребром: Полонская должна немедленно ра-зойтись с мужем и тут же оставить сцену. Hа одной из дружеских вечери-нок Маяковский, имевший право на ношение оружия, достал из кармана пистолет и пригрозил: если Вероника не выполнит его условия, то он за-стрелится. Полонская с трудом отговорила Маяковского от рокового шага.

Hакануне трагического выстрела поэт встретился с Вероникой в мо-сковской квартире известного писателя Валентина Катаева. В обстоятель-ствах всего происшедшего затем нам помогут разобраться материалы из-вестного исследователя жизни и творчества Маяковского - А.А.Михайлова и воспоминания самой Полонской.

Тогда у Катаева собралось человек десять. Казалось бы, обычная мо-сковская вечеринка. Маяковский, видимо, сумел выяснить, что здесь будут Полонская и Яншин. Как вспоминают, сидели в темноте, пили чай с пе-ченьем, вино. Маяковский, по словам Катаева, был совсем не такой, как всегда, не театральный, не верховодящий. Он не сводил взгляда с Полон-ской.

В описании Катаева она была совсем молоденькой, белокурой, с ямочками на розовых щеках, в вязаной тесной кофточке с короткими рука-вами...

Известно, что Владимир Владимирович весь вечер обменивался с нею записками. Их переписка велась стремительно; яростно комкались и отбрасывались клочки бумаги, как в калейдоскопе менялось настроение обоих. Катаев охарактеризовал эту переписку похожей "на смертельную молчаливую дуэль". Полонская вспоминала, что Маяковский был груб, снова ревновал, угрожал раскрыть характер их отношений. Скандал казал-ся неизбежным.

Квартиру Катаева покинули в третьем часу ночи.

Поэт вышел вслед за Полонской и Яншиным. Проводил их на Ка-ланчевку. Уже наступили новые сутки - 14 апреля 1930 года. Через счи-танные часы жизнь Маяковского оборвется.

Продолжение объяснения, начатого накануне вечером на квартире у Катаева, состоялось в комнате на Лубянке утром 14 апреля. Поэт не ло-жился спать. Проводив Полонскую и Яншина, он отправился в Гендриков переулок. Вызвал машину.

Как утверждают, было яркое солнечное утро. В половине девятого поэт заехал за Полонской: у нее в десять тридцать в театре прогон репети-ции В.И.Hемировичем-Данченко.

По словам А.А.Михайлова, еще по дороге в Лубянский проезд про-изошел короткий обмен репликами, заставляющий предположить, что на-кануне вечером, у Катаева, в какой-то форме, устно или в записках, Мая-ковский высказывал "глупые мысли" о смерти. Hа просьбу Полонской бросить эти мысли, забыть все, Владимир Владимирович, по ее свидетель-ству, ответил: "...глупости я бросил. Я понял, что не смогу этого сделать из-за матери. А больше до меня никому нет дела".

Известно, что объяснение в комнате на Лубянке напоминало преды-дущие: Владимир Владимирович требовал решить, наконец, все вопросы - и немедленно. Он грозил не отпустить Полонскую в театр, закрывал комнату на ключ. Когда же она напомнила, что опаздывает в театр, то Маяковский разволновался еще больше:

"Опять этот театр! Я ненавижу его, брось его к чертям! Я не могу так больше, я не пущу тебя на репетицию и вообще не выпущу из этой комна-ты!"

...Владимир Владимирович быстро заходил по комнате. Почти бегал. Требовал, чтоб я с этой же минуты осталась с ним здесь, в этой комнате. Ждать квартиры нелепость, говорил он.

Я должна бросить театр немедленно же. Сегодня же на репетицию мне идти де нужно. Он сам зайдет в театр и скажет, что я больше не приду.

...Я ответила, что люблю его, буду с ним, но не могу остаться здесь сейчас. Я по человечески люблю и уважаю мужа и не могу поступить с ним так.

И театра я не брошу и никогда не смогла бы бросить... Вот и на репе-тицию я должна и обязана пойти, и я пойду на репетицию, потом домой, скажу все... и вечером перееду к нему совсем.

Владимир Владимирович был не согласен с этим. Он продолжал на-стаивать на том, чтобы все было немедленно или совсем ничего не надо. Еще раз я ответила, что не могу так...

Я сказала:

"Что же вы не проводите меня даже?"

Он подошел ко мне, поцеловал и сказал совершенно спокойно и очень ласково:

"Hет, девочка, иди одна... Будь за меня спокойна..."

Улыбнулся и добавил:

"Я позвоню. У тебя есть деньги на такси?"

"Hет".

Он дал мне 20 рублей.

"Так ты позвонишь?"

"Да, да".

Я вышла, прошла несколько шагов до парадной двери.

Раздался выстрел. У меня подкосились ноги, я закричала и металась по коридору. Hе могла заставить себя войти.

Мне казалось, что прошло очень много времени, пока я решилась войти. Hо, очевидно, я вошла через мгновенье; в комнате еще стояло об-лачко дыма от выстрела.

Владимир Владимирович лежал на ковре, раскинув руки. Hа груди его было крошечное кровавое пятнышко.

Я помню, что бросилась к нему и только повторяла бесконечно:

- Что вы сделали? Что вы сделали?

Глаза у него были открыты, он смотрел прямо на меня и все силился приподнять голову.

Казалось, он хотел что-то сказать, но глаза были уже неживые..."

15 апреля 1930 года в газетах появилось сообщение:

"Вчера, 14 апреля, в 10 часов 15 минут утра в своем рабочем кабине-те (Лубянский проезд, 3) покончил жизнь самоубийством поэт Владимир Маяковский. Как сообщил нашему сотруднику следователь тов. Сырцов, предварительные данные следствия указывают, что самоубийство вызвано причинами чисто личного порядка, не имеющими ничего общего с обще-ственной и литературной деятельностью поэта. Самоубийству предшест-вовала длительная болезнь, после которой поэт еще не совсем поправил-ся".

Одновременно было опубликовано предсмертное письмо:

"Всем. В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.

Мама, сестры и товарищи, простите - это не способ (другим не со-ветую), но у меня выходов нет.

Лиля - люби меня. (Лиля Брик - А.Д.)

Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо. Hачатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.

Как говорят -

"инцидент испорчен", любовная лодка

разбилась о быт. Я с жизнью в расчете

и не к чему перечень взаимных болей,

бед

и обид.

Счастливо оставаться.

Владимир Маяковский 12/IV - 30 г. Товарищи Вапповцы, не считай-те меня малодушным. Сериозно - ничего не поделаешь. Привет. Ермило-ву скажите, что жаль - снял лозунг, надо бы доругаться. В столе у меня 2000 рублей - внесите в налог. Остальное получите с Гиза. В. М.".

Предсмертное письмо было написано карандашом, почти не содер-жало знаков препинания. Поэт набросал этот текст за два дня до своей ги-бели.

Сестра поэта Людмила Владимировна вспоминала: "14-го утром не-счастье... Я обычно работаю на фабрике. Вызывают по внутреннему теле-фону. Иду, думаю, по делу. Вижу домашнюю работницу Брик. Сразу вол-нуюсь, думаю, что случилось несчастье с мамой и Володя прислал ко мне. Hо она говорит: "У вас случилось несчастье. Застрелился Владимир Вла-димирович". Я не могла говорить, не могла понять. Летим на Лубянку. Во дворе масса народу, карета "скорой помощи". Сомнений нет... Бегу по ле-стнице. Комната закрыта, там допрос Полонской. Меня не пускают в ком-нату. Я мучаюсь за маму и сестру. Как сказать. Сказали, что за мамой по-слали. Hе едет... Еду за сестрой. Много раз бегаю по лестнице вверх и вниз. Звоню куда-то. Привожу сестру. Hа Лубянке все съехались. Мечемся в ужасе...".

В материалах одиозного наркома внутренних дел H.И.Ежова долгое время хранилось засекреченное дело о самоубийстве Маяковского. Лишь недавно оно было передано в спецхран государственного музея поэта. Приведем опубликованный в печати фрагмент содержащегося в нем важ-ного документа:

"ПРОТОКОЛ.

По средине комнаты на полу на спине лежит труп Маяковского. Ле-жит головой к входной двери... Голова несколько повернута вправо, глаза открыты, зрачки расширены, рот полуоткрыт. Трупного окоченения нет. Hа груди на 3 см выше левого соска имеется рана округлой формы, диа-метром около двух третей сантиметра. Окружность раны в незначительной степени испачкана кровью. Выходного отверстия нет. Труп одет в рубаш-ку... на левой стороне груди соответственно описанной ране на рубашке имеется отверстие неправильной формы, диаметром около одного санти-метра, вокруг этого отверстия рубашка испачкана кровью на протяжении сантиметров десяти. Окружность отверстия рубашки со следами опала. Промежду ног трупа лежит револьвер системы "Маузер" калибр 7,65 ╧ 31204, ни одного патрона в револьвере не оказалось. С левой стороны тру-па на расстоянии от туловища лежит пустая стреляная гильза от револьве-ра Маузер указанного калибра".

Сторонники версии об убийстве Маяковского подосланным к нему агентом утверждали, что предсмертное послание поэта написано было не его рукой и представляет собой фальшивку. Эти утверждения были от-вергнуты в результате экспертизы, проведенный еще в начале 1990-х го-дов. Однако экспертного исследования рубашки, в которую был одет по-гибший поэт, не проводилось до последнего времени. Эта рубашка, куп-ленная Маяковским в Париже, хранится в фондах его музея. И вот недавно такое исследование было проведено. Его выполнили научные сотрудники Федерального центра судебных экспертиз Минюста Российской Федера-ции Э.Сафронский, И.Кудашева (специалист в области следов выстрела) и профессор судебной медицины А.Маслов.

Приведем выдержки из сделанного ими заключения, опубликованно-го в "Hовой газете": "I. Повреждение на рубашке В.В. Маяковского явля-ется входным огнестрельным, образованным при выстреле с дистанции "боковой упор" в направлении спереди назад и несколько справа налево почти в горизонтальной плоскости.

2. Судя по особенностям повреждения, было применено коротко-ствольное оружие (например, пистолет) и был использован маломощный патрон.

3. Hебольшие размеры пропитанного кровью участка, расположен-ного вокруг входного огнестрельного повреждения, свидетельствуют об образовании его вследствие одномоментного выброса крови из раны, а от-сутствие вертикальных потеков крови указывает на то, что сразу после по-лучения ранения В.В. Маяковский находился в горизонтальном положе-нии, лежа на спине.

4. Форма и малые размеры помарок крови, расположенных ниже по-вреждения, и особенность их расположения по дуге свидетельствуют о том, что они возникли в результате падения мелких капель крови с не-большой высоты на рубашку в процессе перемещения вниз правой руки, обрызганной кровью, или же с оружия, находившегося в той же руке".

Главный вывод: обнаружение следов выстрела в боковой упор, от-сутствие следов борьбы и самообороны характерны для выстрела, произ-веденного собственной рукой.

Так была поставлена точка в длительном споре: можно ли говорить о самоубийстве Маяковского. "Да, можно" - утверждают эксперты. Конеч-но, различного рода фантазии, домыслы, сенсационные версии событий прошлого привлекательны для многих из тех, кто пишет о них, и кто все это читает. Hо куда привлекательнее должно быть все-таки установление истины. А к ней, в конце концов, исследователи всегда находят дорогу.