РАССТРЕЛЯННЫЕ ГРЕЗЫ

    Вместо предисловия

    Материалы исследований Барченко длительное время хранились в кабинете Бокия. Однако незадолго до арестов, проведенных летом 1937 года среди сотрудников Спецотдела, заместитель Глеба Ивановича Евгений Гопиус вывез к себе на квартиру ящики, в которых находились папки лаборатории нейроэнергетики. Но и он не избежал расстрела, а документы пропали после обыска в доме Гопиуса. Возможно, впрочем, кто-то хотел, чтобы их считали утраченными. Позднее, в 1957 году, в эпоху реабилитаций, сын Барченко Светозар обратился к бывшему руководителю Главнауки, старому большевику Федору Николаевичу Петрову, когда-то покровительствовавшему Барченко, с просьбой разыскать научные труды отца. После некоторых расспросов старый коммунист намекнул сыну репрессированного, что «там» научные исследования Барченко считаются еще «живыми».

    Что могут означать эти слова сегодня? Александр Васильевич занимался весьма заманчивой для политиков областью человеческого знания — он изучал электрический потенциал живой клетки, телепатию и различные гипнотические состояния.

    Как стало известно автору этих строк из источника, пожелавшего остаться неназванным, недавно одна из президентских структур запросила материалы лаборатории Барченко из Главного управления охраны РФ. Остается ждать результатов.

    Александр Барченко. В поисках энергии

    Начиная с 1911 года в санкт-петербургской журнальной периодике начали появляться рассказы —''как отмечалось в тогдашних рекламных анонсах — «талантливого беллетриста» А. В. Барченко. Большинство этих произведений увидело свет на страницах журналов «Мир приключений», «Жизнь для всех», «Русский паломник», «Природа и люди», «Исторический журнал». Литературный труд в ту пору был основным занятием Барченко и главным средством его существования. Однако уже в те годы он немало времени отдавал и работе в «частных лабораториях».

    Чем занимался он в этих лабораториях? Кто ими руководил? Какие вопросы и проблемы исследовались?

    Ответить на эти вопросы частично позволяют тематика и характер научно-популярных статей Барченко. В декабрьском номере журнала «Жизнь для всех» за 1911 год опубликована весьма любопытная статья «Душа природы». В ней, как указано в редакционном обзоре, «давались сведения о том перевороте в научном мировоззрении, который влекут за собой открытия в области лучистой энергии». Если же попытаться выразить все это современным языком, то «сведения», помимо прочего, касались воздействия проникающей радиации на живые организмы, явлений мутации, практического использования атомного распада в качестве неограниченного источника энергии, а также влияния солнечной активности буквально на все процессы, происходящие на нашей планете.

    «Благодаря Солнцу,— говорилось в статье,— атмосфера, нас окружающая, насыщена теплом, светом, электричеством, химической, „нервной" и радиолучистостью. Впрочем... не смело ли, в частности, такое предположение по отношению к последнему виду энергии? Колебание напряжения солнечной деятельности не может не вызывать возмущений в излучениях таинственных N-лучей, тесно связанных, как мы видели, с нашей духовной жизнью. Кто знает, не установит ли когда-нибудь наука связи между такими колебаниями и крупными событиями общественной жизни? 1905 год соответствовал, например, ближайшему к нам высшему, напряжению „пятнистой" деятельности Солнца. Быть может, в ближайшем, 1916 году Солнце не так себя „запятнает"...»

    Прошло немало времени, и предположение А. В. Барченко было подтверждено точными приборами, которые уловили потоки заряженных частиц высоких энергий, излучаемых Солнцем. Стоит напомнить, что А. Л. Чижевский в ту пору ходил в гимназию и создание гелиобиологии было еще впереди. Завершалась «Душа природы» знаменательной для ее автора сентенцией: «Существует предание, что человечество уже переживало сотни тысяч лет назад степень культуры не ниже нашей. Остатки этой культуры передаются из поколения в поколение тайными обществами...»

    Впоследствии появлялись очерки А. В. Барченко с красноречивыми названиями: «Загадки жизни», «Передача мыслей на расстоянии», «Опыты с мозговыми лучами», «Гипноз животных» и т. д. Его исследования были прерваны войной 1914 года, в которой А. В. Барченко участвовал. После ранения в 1915 году ученый возобновил работы. Он собирал научные материалы, тщательно изучал первоисточники, по которым затем составил законченный курс «Истории древнейшего естествознания», послуживший впоследствии основой для его многочисленных лекций в Тенишевском училище и на частных курсах. преподавателей в Физическом институте Соляного городка в Санкт-Петербурге. Возможно, что эти лекции и сыграли роковую роль в судьбе А. В. Барченко: среди его слушателей оказалось немало лиц, которые вскоре заняли высокие посты в ЧК, ОГПУ, НКВД.

    В пору «Великой смуты» (1917 — 1918), когда для многих россиян дела духовные отступили на второй план, А. В. Барченко сотрудничал в еженедельнике «Вестник труда», который издавался кооперативным товариществом писателей «Соборный разум». Очевидно, именно он стал одним из организаторов нового издательства «К свету». О направленности этого Издательства и его ближайших планах рассказывалось в одноименной статье, что была напечатана в пятом номере «Вестника труд а».

    «...В наше время, когда нет семьи, не потерявшей близкого в братоубийственной бойне, интерес к грани между жизнью

    и смертью, к вопросам о цели жизни достиг высшего напряжения. Человечество спрашивает себя: „Поколение наше кичилось завоеваниями своей культуры — к чему привели нас ее пути? К чему мы придем в конце концов, идя упорно тем же путем?"

    Завоевания современного естествознания, открытие целого мира — невидимого, но, бесспорно, существующего, — мира всепроникающей лучистой энергии, открытие анабиоза, явлений ультралетаргии и прочего поставили современность перед головокружительной догадкой: не скрыты ли под иносказаниями древнейших религий, постулатами религиозно-философских школ действительные достижения, к которым наша наука еще лишь на пути?»

    Перед чудовищной грудой обломков цивилизации, перед кумирами, поверженными в прах, многие современники Барченко — прежде чем начать молиться новым богам — искали ответы на вопросы:

    — существует ли Бог и каково может быть представление о Нем у человека?

    — умирает ли сознание со смертью нашего тела?

    — не завещала ли глубокая древность к ответам на эти вопросы ключей, скрытых от злых, невежественных, себялюбивых?

    — где хранилища этих ключей?

    Издательство «К свету» (Петроград, Литовская, 55) ставило целью, в изложении, доступном как интеллигенту, так и рядовому грамотному читателю, ознакомить русское общество с первоисточниками, из которых черпает свое содержание «тайное учение» оккультистов. Редакционная группа издательства, располагая специалистами в области современной археологии и естествознания, опираясь не на «черную и белую магии», а на «светлый и чистый материал современной науки», сделало попытку осветить следующие вопросы:

    — есть ли потайное содержание в древнейших мистических первоисточниках и как это содержание раскрыть?

    — существовало ли во времена доисторические человечество, по степени культурного развития не уступавшее современному, и как, когда и где оно погибло?

    — в каких литературных памятниках-первоисточниках уцелели отголоски погибшей великой культуры и как их отделить от позднейших наслоений?

    Сейчас трудно сказать, удалось ли энтузиастам-просветителям осуществить свои обширные планы. Скорее всего, нет. Жизнь вносила свои коррективы...

    К литературной работе А. В. Барченко больше никогда не вернулся. Тем не менее, он завершил высшее образование (ранее он два с половиной года учился медицине в Казанском и Юрьевском университетах), окончив в 1919 году Высшие одногодичные курсы на естественно-географическом отделении при 2-м Педагогическом институте. По геологии и основам кристаллографии он держал в свое время экзамен в Военно-медицинской академии и получил «полный балл».

    В Госархиве города Улан-Удэ до сих пор, наверное, хранится выданное А. В. Барченко удостоверение Петроградского института изучения мозга и психической деятельности. Там сообщается, что «в 1920 году А. В. Барченко был приглашен к выступлению в конференции института с ученым докладом, и его оригинальное научное исследование „Дух древних учений в поле зрения современного естествознания» было признано достойным напечатания в известиях института". А на заседании ученой конференции института 30 января 1921 года, по представлению академика В. М. Бехтерева, Барченко был избран членом ученой конференции «на Мурмане» и командирован в Лапландию для исследования таинственного явления, именуемого «меряченьем». Результаты исследования он представил в 1923 году в специальном докладе, вызвавшем большой интерес. После этого Барченко пригласили участвовать в работе одной из «психических комиссий института».

    После лапландской экспедиции Барченко стал сотрудником органов госбезопасности у Дзержинского, причем отнюдь не рядовым «агентом».

    Чем же заинтересовал «железного Феликса» — человека рационалистичного и очень занятого — искатель прародины человечества? В самой общей форме на этот вопрос сейчас можно ответить благодаря тому, что сын А. В. Барченко Светозар Александрович и внук Александр Светозарович бережно сохранили память о своем незаурядном предке, собрали о нем все факты и свидетельства, какие только можно было собрать.

    Из этих свидетельств ясно, что, согласно концепции А. В. Барченко, працивияизация Севера (и некоторые другие древние культуры) знала о расщеплении атома, знала пути овладения неисчерпаемыми источниками энергии. Эти-то секреты и хотел раскрыть для своего Отечества Александр Барченко. Конечно, трудно понять, как он рассчитывал «прочитать» тайны гиперборейских мудрецов в нескольких обтесанных камнях или даже в развалинах пирамиды, но Барченко был убежден, что это ему удастся.

    Надо сказать, что подобные идеи тогда в каком-то смысле «витали в воздухе». Написал же Андрей Платонов рассказ «Эфирный тракт»: в этом рассказе именно подо льдами Севера находят цивилизацию, знавшую тайны все того же внутриатомного строения материи. А у Л. Гумилевского (тоже 20-е годы) есть повесть, где описаны последние гипербореи — жреческий клан, таящийся от непосвященных на Кольском полуострове, на клочке суши посреди Умбозера, что расположено недалеко от Сейдозера, где искал Гиперборею Барченко.

    Сам Барченко, как мы уже упоминали, также писал романы и повести, еще до революции. В них говорится о тайных пещерах в Гималаях и на Русском Севере, о подземных хранилищах сокровищ мировой цивилизации, об отшельниках, замуровавших себя в скалах. Кто из писателей на кого «повлиял» — это, наверное, со временем уточнят литературоведы. Применительно к нашей теме существенно другое: Барченко пытался не только писать о тайном, но и практически обрести его.

    По воспоминаниям современников, Барченко обладал экстрасенсорными способностями. Еще в дореволюционные годы он изучал проблему передачи мысли на расстояние, интересовался тем, что впоследствии назовут «психотронным оружием». Не отсюда ли и «благословение» академика Бехтерева, и интерес Дзержинского к деятельности Барченко? Ведь Феликс Эдмундович в 1926 году уже сам направил Барченко в другую экспедицию — в пещеры Крыма. Как будто действительно Александр Васильевич, как никто другой, мог расшифровать там некую тайну, о которой уже имел определенное представление.

    Когда исследуешь перипетии судьбы А. В. Барченко, невольно вспоминаешь Н. К. Рериха. Люди одного поколения (Рерих родился в 1874-м, Барченко — в 1881 году), они как бы пронесли сквозь свою жизнь знамя таинственной, до сих пор нами непонятой, миссии. «Полюса» их деятельности одни и те же: Русский Север — Гималаи, Россия — Индия (или Тибет). Но вот что особенно интересно: Рерих и Барченко были знакомы друг с другом! Когда в 1926 году Рерих ненадолго приезжал с гималайских вершин в Советскую Россию (кстати, сам по себе загадочен сюжет, связанный с письмом махатм Шамбалы Советскому правительству), он, судя по всему, встречался с Барченко.

    И еще один необыкновенный человек приходил к Александру Васильевичу — крестьянин Михаил Круглов из города Юрьевца на Волге, представитель русских отшельников, которые обитали в глуши костромских лесов и хранили тайные знания, восходящие к изначальной Традиции человечества. Во всяком случае, так истолковал это сам Барченко, когда познакомился с Кругловым. Тот выдавал себя за юродивого, не раз поплатился за свою «маску» сидением в сумасшедшем доме — но в результате его оставили в покое, не мешали непонятным проповедям, которые он произносил на площадях, и не пытались отнять у него таблички с загадочными знаками.

    Что это были за таблички? Может быть, что-то подобное оригиналу «Велесовой книги», о которой сейчас так много спорят? Во всяком случае, Барченко утверждал, что мог читать их, мог понимать послания гиперборейской Традиции в ее русском варианте.

    Об этих встречах Александра Васильевича стало известно из сохраненной его потомками копии письма, которое Барченко отправил 24 марта 1927 года Г. Ц. Цыбикову — знаменитому бурятскому буддологу, еще в начале века под видом паломника проникшему в почти для всех тогда закрытую Лхасу, столицу Тибета.

    Опять возникает таинственная линия Россия—Гималаи, еще в ее дореволюционном варианте (возможно, как-то связанном и с русским царским двором, и с далай-ламой XIII). Барченко в своей переписке с Цыбиковым (она хранится в Госархиве Бурятии) говорит о том, что для возрождения России и всего мира необходимо объединить духовные усилия всех носителей изначальной Традиции, древнего универсального знания (Барченко имел в виду русских, тибетцев, бурят, монголов, уйгуров и многочисленных народов тогда еще единой Британской Индии).

    Что конкретно удалось ему сделать? Мы знаем, что он познакомил со своими изысканиями в области древних знаний наиболее глубоких идейных и бескорыстных деятелей большевизма». Барченко писал о том, что его поддержали совершенно неизвестные ему до той поры «хранители древнейшей русской ветви» этой священной Традиции. Но Барченко погиб. Ушел из жизни и Дзержинский, который, вероятно, что-то знал об этом, и многие другие — историки, отшельники, чекисты...

    В 1960-е годы студенты из Мурманска отправились по следам лапландской экспедиции Барченко. Сейдозеро уже не было таким глухим уголком, как раньше: неподалеку вырос рабочий поселок Ревда, открыты были рудники в горах. Студенты взобрались к гигантской фигуре на скалах и обнаружили, что это действительно не причудливое творение природы: на камне есть некий красочный слой. Сделали даже его химический анализ, но дальше депо не пошло.

    А «пирамиду» еще в конце 20-х годов осмотрел академик А. Е. Ферсман и пришел к выводу, что это естественное геологическое образование. Конечно, от ошибки не застрахован ни один ученый. Может быть, следует еще раз, более тщательно, изучить окрестности Сейдозера — не случайно же его издревле чтят местные саамы. Возможно, сейчас, в конце XX века, с учетом всех знаний, что накопила о Русском Севере историческая наука, новая экспедиция сможет сказать: да, это следы гиперборейской культуры, той священной для всех нас, изначальной Традиции, о которой ведали и русские отшельники, и мудрецы далекого Тибета.

    Случайна ли та роль, что сыграл в научной судьбе бывшего беллетриста всемирно известный академик В. М. Бехтерев? Вряд ли. Вот интересный факт. В 1921 году вышла из печати книга Бехтерева «Коллективная рефлексология», в которой он сделал попытку показать, что «мир управляется одними и теми же основными законами, общими для всех вообще явлений, как неорганических, так и органических и надорганических, или социальных». В зависимости от активности Солнца находится климат на Земле, а следовательно, и урожаи, а от урожаев зависят судьбы людей; отсюда Бехтерев заключил: «Судьба человека находится в связи со всей Вселенной».

    В Институте мозга, созданном вскоре после революции 1917 года, Бехтерев и его сотрудники искали научное объяснение загадок человеческой психики. Изучалась, в частности, возможность передачи мыслей на расстоянии — проблема, которой Бехтерев интересовался всю жизнь. Наряду с клиническими исследованиями в Институте мозга отрабатывались методы электрофизиологии, нейрохимии, биофизики, физической химии; здесь изучали и электромагнитные поля человеческого организма.

    Между тем аналогичные темы А. В. Барченко затрагивал еще в своих научно-популярных публикациях 1911—1916 годов. Поэтому становится понятным живое участие В. М. Бехтерева в научной судьбе А. В. Барченко. К слову сказать, зимой 1923 года В. М. Бехтерев принимал участие в заседании группы ученых на петроградской квартире А. В. Барченко, когда тот вернулся из Кольской экспедиции.

    Так что же все-таки изучал Барченко во время этой загадочной экспедиции? Уже упоминавшееся «меряченье» (арктическая истерия, эмерик) — это состояние, похожее на массовый психоз, которое наблюдалось на российском Севере. Обычно оно проявлялось во время магических ритуалов, но могло возникнуть и спонтанно. В такие моменты люди начинали повторять движения друг друга, безоговорочно выполнять любые команды и пр. Пользуясь современными терминами, вполне можно назвать это зомбированием.

    Изучение мозга — «самой неприступной крепости на Земле»,— изучение возможностей и сверхвозможностей человека все времена привлекало внимание тех, кто занимался разведкой и контрразведкой. А эффект «меряченья» — это, в сущности, эффект массового и целенаправленного гипнотического воздействия. И работы Барченко привлекли внимание Спецотдела ОГПУ. Кстати, В. М. Бехтерев также сотрудничал с чекистами. Он активно включился в работу созданной в 1921 году Ф. Э. Дзержинским спецкомиссии по улучшению жизни детей и по борьбе с беспризорностью: Бехтерев организовал

    психоневрологическую школу-санаторий для беспризорных. В секретные оперативные материалы ВЧК-ОГПУ фамилия В. Барченко попала уже в 1918—1919 годах. Здесь указано, что «Барченко А. В.— профессор, занимается изысканиями в обряасти древней науки» поддерживает связь с членами масонской ложи, со специалистами по развитию науки в Тибете, на провокационные вопросы с целью выяснения мнения Барченко о Советском государстве Барчеико вел себя лояльно» (сохранена орфография оригинала). Популярность лекций А. В. Барченко обернулась постоянным кураторством, контролем со стороны спецслужб за всеми его изысканиями. Вплоть до расстрела Барченко в 1938 году.

    В вопросе о взаимоотношениях А. В. Барченко с советскими спецслужбами однозначную позицию занимает его внук А. С. Барченко: «Порой приходится слышать: мол, А. В. Барченко и сам был сотрудником ВЧК. Может быть, для историка-исследователя такое предположение выглядит убедительно, но я решительно с этим не согласен. И дело не только в нашей семейной традиции, не только в воспоминаниях друзей деда, утверждавших, что он был человеком совсем иного склада. Есть еще и наши официальные запросы, и ответ из КГБ СССР: „Каких-либо сведений, указывающих на то, что Барченко А. В. работал в НКВД СССР или находился в известной связи с органами, при проверке по управлению кадров и в учетно-архивном отделе КГБ при СМ СССР не установлено. 10.07.1956"».

    Но если сам факт кураторства имел место, то, может быть, архивы органов и прежде всего Спецотдела НКВД за 1921—1937 годы расскажут о последних, во многом загадочных работах Барченко?

    Приоткрыть завесу тайны могли бы, наверное, документы, конфискованные при арестах начальника Спецотдела НКВД СССР Г. И. Бокия, сотрудника 9-го отдела ГУГБ Е. Е. Гопиуса и, конечно, самого А. В. Барченко — начальника нейроэнергетической лаборатории ВИЭМ. Эти документы, а также работы Барченко, судя по протоколам допросов, неоднократно предъявлялись обвиняемым (Г. И. Бокию, например). Это прежде всего диссертация А. В. Барченко «Введение в методику экспериментальных воздействий объемного энергополя» (один том плюс том приложений), «Доклад об исмаилитах» и другие.

    Достоверно известно, что Барченко продолжал организовывать экспедиции. В 1921 году он отправился в Кострому, где подвергся кратковременному задержанию и обыску в местном отделе ВЧК. В 1925—1926 годах подготавливалась так и не состоявшаяся экспедиция в Афганистан, Монголию и Тибет. 1927 год — экспедиция в Крым (Бахчисарай); 1929—1930 годы — алтайская экспедиция (по устным свидетельствам, организованная без разрешения спецслужб).

    О целях и характере этих путешествий сегодня можно только догадываться. Материалы экспедиций, вероятнее всего, стали собственностью Спецотдела НКВД СССР и его наследников. Наследникам же А. В. Барченко под разными предлогами протяжении 40 лет отказывали в ознакомлении с перепиской Барченко (30 папок), с вышеупомянутой диссертацией, с докладами и отчетами об экспедициях. Возможно, что научные исследования Барченко считаются еще «живыми» и не подлежащими широкой огласке.

    Основной на сегодняшний день источник наших знаний о Барченко — протоколы его допросов, любезно предоставленные Архивом КГБ СССР для ознакомления его потомкам в 1989—1990 годах,— дает все-таки однобокое представление о работах ученого. Направленность его исследований была означена заместителями наркома внутренних дел Вельским и Фриновским как «масонско-шпионская», а веские аргументы следователя (известно, какого рода были тогда эти аргументы) не давали отклониться от заданного курса. Кстати, следователь Адхем Алиевич Али, который до 1937 года был помощником начальника ОБХСС города Перовска (Кзыл-Орда), а затем, уже на Лубянке, вел «шпионско-масонские» дела Барченко, Бокия и других, за пять дней до расстрела своего подследственного А. В. Барченко, 20 июня 1938 года сам был арестован и вскоре расстрелян. То ли исследования Барченко оказались действительно секретны, то ли применили обычный способ прятать концы в воду. Несомненно то, что финансирование работ Барченко проходило через Спецотдел НКВД и руководство комиссариата. Исследования, развернутые этим отделом, были весьма важны для обороны, экономики, политики СССР, а потому довольно дорогостоящи. Требовались знания серьезных специалистов, экспертов, консультантов в различных областях науки. Одним из таких специалистов и был А. В. Барченко.

    * * *

    Мистические учения открывают посвященным три основных оккультных таинства:

    — контроль над незримой энергией. Находясь под контролем человеческого сознания, в зависимости от склонности субъекта, эта энергия может служить мистическому просвещению как средство исцеления или средство установления власти над окружающими;

    — контроль над событиями и создание желаемых ситуаций в материальном мире. Это достигается упражнениями. Развитая сила воли направляется на реализацию предполагаемого события. Варианты событий и ситуаций опять же зависят от склонности и намерений посвященного;

    — установление связи с „тайными повелителями". Эти учителя находятся на нематериальных („внутренних") уровнях и принимают человеческий облик лишь время от времени, поэтому важной практической областью знаний являются методы установления контакта с такими существами.

    В этом «установлении связи» Спецотделу активно помогал Барченко: Александр Васильевич предпринимал неоднократные попытки организовать экспедиции в Тибет, совершал поездки к пещерам Крыма, в «медвежьи углы» Костромского края, на Алтай, где было отобрано немало оккультных предметов.

    Лабораторией Барченко, помимо прочего, разрабатывалась методика выявления лиц, склонных к криптографической работе и к расшифровке. Ученый выступал также консультантом при обследовании всевозможных знахарей, шаманов, медиумов и гипнотизеров. Для проверки этих «аномалов» служба Бокия оборудовала у себя специальную «черную комнату». Также результаты изысканий и методика Барченко применялись в особо сложных случаях дешифровки — в таких ситуациях проводились сеансы с ноосферой. Кроме того, Бокий организовал из числа сотрудников Спецотдела кружок по ознакомлению с «древней наукой».

    В протоколах допросов Г. И. Бокия указано, что «Барченко проявлял большой интерес и давал какие-то консультации ЭКУ ОГПУ по делу микробиологов». Еще значительнее следующая цитата: «...конкретного плана совершения теракта у нас не было. Возможность совершения последнего, по крайней мере лично мной, связывалась с теми исследованиями, которые вел наводивший нас на мысль о терроре Барченко в области производства взрывов на расстоянии и разложении атома. Наводя нас на мысль о терроре, Барченко говорил, что его исследования в случае успеха дадут нам в руки могучую взрывную силу, и приводил в пример аналогичные работы Капицы, которые якобы позволят ему взорвать Кремль. Полагая, что успех исследований Барченко действительно может дать нам в руки могучее средство, в том числе взорвать Кремль, мы оборудовали для Барченко спецлабораторию, где он с сотрудником нашего 9-го отдела ГУГБ Гопиусом производил свои опыты». И кто знает, как повернулась бы история, если бы Спецотдел не был разгромлен в 1937 году...

    АЛЕКСАНДР БОРИСОВ