О чудесах работы в женском коллективе шутят много, но Вадим, работавший программистом в одной небольшой, но перспективной фирме, мог рассказать еще больше.
В его отделе кроме него работало девять женщин. Поэтому каждый день для него превращался в попытку не оказаться женатым. Из девяти четверо были не замужем. Впрочем, доставалось ему и от замужних – не считая шестидесятилетней Аллы Ивановны, бухгалтера. Да еще приходилось выслушивать правила выбора косметики и содержание последних серий сериалов.
То же самое началось и в то утро. Женщины приходили в офис, но прежде чем приступить к работе, уделяли дань извечному женскому ритуалу, которому больше лет, чем письменности. Приводили себя в порядок.
Для этого за шкафом пристроили небольшое овальное зеркало, где сотрудницы причесывали растрепавшиеся волосы и подкрашивались – дома они это сделать чаще всего банально не успевали. Тут позавтракать-то успеваешь не всегда.
Там же устроилась и Эля. А вскоре вышла с тушью в руке.
- Девочки, чья тушь? Лежала на зеркале, - заметила она. Дамы пожали плечами.
- Может, твоя, - заметила Стефания Георгиевна по прозвищу «Георгин». – У тебя же в косметичке их штук по пять.
Эля немного смутилась, так что казалось, что еще чуть-чуть, и цвет ее лица сольется с рыжими волосами.
- Может быть. В том-то и дело, что я не помню, сколько их там и у меня.
- Да я удивляюсь, как ты на работу и обратно добираешься! – вздохнула Марина. – Хоть название компании, где работаешь, не забываешь? Вадим, кинь ручку!
Вадим взял со своего стола ручку и бросил Марине. Та поймала ее даже подчеркнуто грациозно. Вадим взглянул на Элю, мысленно взвесил, стоит ли вмешиваться, и решил пока промолчать. Он вообще обычно предпочитал молчать до тех пор, пока невинные женские подколы не превращались в нечто посерьезнее. Впрочем, до серьезных конфликтов в их коллективе дело никогда не доходило. А что Эля рассеянная – так это факт бесповоротный. Сама Эля это никогда не отрицала. Но всегда умела обратить в свою пользу.
- Что уж поделаешь, - вздохнула она, и в голубых глазах мелькнули озорные искорки. - Добрые или гениальные люди всегда рассеяны.
Марина только хотела насмешливо спросить, к какой группе себя причисляет сама Эля. Но не успела – в разговор вмешалась Надя. Дизайнер по должности и миротворец по сути.
- А насчет туши, предлагаю рассудить логически, - заметила она, слегка крутясь на стуле. – Я вчера уходила последней – туши, вроде бы не было. Значит, ее забыли сегодня утром. Марин, может, ты? Ты первой пришла.
- Дай-ка ее мне, - больше тоном приказа, чем просьбы, заметила Марина и, получив тюбик, принялась разглядывать. – Нет, точно не мое. У меня вся косметика нормальных брендов. Италия, Франция. Южная Корея. А эта где-нибудь на рынке куплена. Мэйд ин Чина, - и она вернула тушь Эле. Надя вздохнула.
- Ерофеева, мне жаль тебя разочаровывать, но вся твоя итальянская, французская и прочая заграничная косметика, скорее всего, сделана где-нибудь в провинции Шаньси. А тушь, кстати, может быть Аллы Ивановны.
Марина беззастенчиво фыркнула. Стефания Георгиевна в свои сорок лет была сдержанней, потому просто приподняла бровь. Но Эле гипотеза понравилась.
- А что вы думаете, если ей шестьдесят, так она не красится? – осведомилась она. Вадим вздохнул.
- Эль, да забери эту тушь себе, в конце-концов, - несколько раздраженно заметил он. – Или выброси. И садись работать. А то устроили тут следствие по туши.
Вадим встал, взял тушь у Эли и повертел.
- Слушайте, на тюбике, вроде, буквы, - заметил он. – Вот, смотрите, где штрих-код. «М.Е».
Марина покраснела, быстро встала, отобрала у него тушь и бросила в корзину.
- Все, дело закрыто, - заявила она. – Работать сегодня будем или как?
