Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Чтоб вы так жили!

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 893 RSS
←   Декабрь 2004   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.ermanok.net
Открыта: 28-05-2003

Автор
Яков

Статистика

893 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Чтоб вы так жили!


Информационный Канал Subscribe.Ru

Чтоб вы так жили!

Выпуск №91. 20 декабря 2004г.

Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

К читателю


Здравствуйте!

Все бы вам знать!

Помнится, вели мы когда-то в рассылке разговор с Тихим Бобом из деревни Пустобрехово. Хорошие были разговоры, душевные. Много тогда всяких событий прозошло и в Пустобрехово, и в моей Брехаловке - побратима Бобовой деревни. Но исчез Боб. Вот так вдруг, в один день, ничего не сказав, ушел куда-то. То ли пережить не мог сгоревшей деревни, то ли манновка моя не по вкусу пришлась. Погоревал я немного, погоревал, а жизнь-то идет? Вспомню иногда, вздохну, да что уж тут. Насильно мил не будешь. Так и занялся другими делами.

А тут вдруг недавно в ящик почтовый полез, смотрю - письмо. И почерк знакомый. Ящик-то у меня большой, писем много приходит, чуть не пропустил. У нас-то мужики сами знаете какие. Шутники. Так и норовят в ящик всякую гадость засунуть. Хорошо еще, если просто напишут про какие-нибудь посиделки у бабки Матрены, или свои никому ненужные вещи предложат. А-то ведь и гадость всякую присылают зловредную, потом от нее в доме мои файлики-смайлики болеть начинают. Вирус - он заразный. Ну, я-то это все г... спам, то есть, не читаю, быстренько в печь, да сожгу, но кто его знает? Они ж маскируются, всякие пакости придумывают, чтоб их читали. Одна пишет: "Я вернулась". Ну, как не открыть? Или: "Ты - самый лучший". Откроешь, конечно же. Вдруг мою рассылку кто-нибудь читает и так пишет. Приятно ведь.

Открыть-то откроешь. Только вместо всяких приятностей там моя головная боль вернулась, от которой мне всякие таблетки предлагают. А лучший я буду, если куплю какие-то особые прокладки с крылышками до колен. Они мне надо? Представляю.

Но письмо Боба не пропустил. Открыл осторожненько, продизенфицировал манновкой Касперской и прочитал. А там написано:

"Здорово, Брехун! Как живешь? Манновка есть? Жди, скоро в гости зайду". Вот, жду с новостями. а пока он идет, чудо это бобово-гороховое, вспомнил я кое-что про наши дела. Может, прочитает, прослезится.


Смотрите, кто пришел!
"Самый дорогой подарок от великого вождя"

АЛЕКСАНДР БИЗЯК
Письмо в редакцию
Уважаемые господа!
Полувековая годовщина смерти Сталина получила в СМИ широкий отклик (в том числе и в «Окнах»). Выступления историков и публицистов, политологов и обществоведов, психологов и психиатров, многочисленные читательские письма, мемуары, документальные свидетельства, кинофотоматериалы на TV и многое другое – содержали мощный обличительный заряд. Как в оценке самого вождя народов, так и всего тоталитарного режима.
Спору нет, все верно. И все же, все же…
Предвидя негативную реакцию читателей на мое письмо (если оно, конечно, будет напечатано), понимая, что мои воспоминания прозвучат явным диссонансом в обличительном потоке юбилейных публикаций, намерен, в пику всем хулителям вождя, громко заявить: «СПАСИБО ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ ЗА НАШЕ СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО!» Благодарность великому вождю попытаюсь подтвердить самым дорогим подарком, который Сталин напоследок преподнес советской детворе за три дня до своей трагической кончины.
Прошло полвека с той поры, а я по-прежнему испытываю счастье от тех незабываемых весенних дней, когда это случилось.

Прежде чем перейти к рассказу о подарке, хочу начать с признания. Да не при внуках будет сказано, учиться в школе не хотелось никогда! Особенно в начальных классах. Неприязнь к занятиям копилась, перерастала в ненависть, а затем и в откровенный бунт.
Отправляться в школу по утрам было самым тяжким испытанием. Мучительней всего посещение уроков давалось с наступлением весны.
Знаете, какая главная примета наступления весны в Ташкенте? Это даже не цветение урюка и фиалки, а волшебный ветерок со стороны Чор Су в старом городе. Ветерок, пропитанный шашлычными дымками и ароматом плова. Мы твердо знали: если в воздухе запахло пловом и самсой, шурпой и шашлыком – значит, в город окончательно пришла весна! Начиналась эпидемия узбекских тоев – многодневных свадебных торжеств и обрезаний мальчишеских пиписек. Любая махалля с утра до ночи оглашалась зазывным пением дутаров и карнаев. На эти звуки мы сбегались, как на пеленг, зная, что любой из нас будет допущен к тою и обязательно получит свою заветную тарелку плова и пригоршню сладостей. С наступлением весны школа превращалась в тюремные застенки. Загнанные в класс, мы, точно зэки в камере, с жадностью тянулись к окнам. Потому что только там, на воле, бурлила жизнь: громыхал на стыках старенький трамвай четвертого маршрута Чор Су – ТашМИ, колесящий по всему Ташкенту; напротив школы, усевшись прямо на земле, старики-узбеки торговали солеными шариками курта, самопальными конфетами из патоки, горячими кукурузными лепешками, «стеклянной» сладкой «ватой»; мальчишки резались в орлянку, гоняли самодельный мяч (две сшитых старых тюбетейки, начиненных тряпками), играли в лянгу и ошички; узбечата, смешно перевирая падежи, коверкая спряжения глаголов, учились материться на русском языке…
У нас, в шестом «б» классе, было три окна. За каждую из парт, примыкающую к окнам, постоянно вспыхивали драки, которые нередко заканчивались кровью. Сопатки наши были слабые, а жиденькая кровь – с пониженным гемоглобином (результат послевоенной голодухи).
Особенно жестокие бои шли за обладание первой партой. На нее претендовали только двое (остальная мелюзга не в счет): шестнадцатилетний переросток Колька Мифтяков (кличка «абориген» – в шестом классе он мотал третий срок) и Виталик Изотов (прозвище «колбасник») - упитанный надменный мальчик из сверхобеспеченной семьи: папа – главный технолог мясокомбината, мама – старший фармацевт центральной городской аптеки.
На переменах, не выходя из класса, Виталик бойко приторговывал отцовской колбасой и ливером, которые втихаря таскал из дома, и презервативами из мамашиной аптеки. Презервативы только-только входили в обиход культурных половых сношений и выдавались строго по талонам - две резинки на руки. Какая связь между презервативом и руками, я тогда не понимал, и был уверен, что резинку нужно надевать на пальцы рук. Так я заблуждался до четырнадцати лет, пока не достиг комсомольской зрелости и вступил в ряды ВЛКСМ. Кстати, первое, что я услышал от нашего комсорга по дороге из райкома, где только что мне был вручен билет члена ВЛКСМ, - увлекательный рассказ о правилах применении презерватива.
А тогда, пребывая в пионерском возрасте, мы развлекались тем, что надув презервативы, превращали их в воздушные шары гофрированной формы и выпускали со второго этажа на головы прохожих. Однажды такой воздушный шарик сел на голову методиста РайОНО Разыкова, который направлялся в школу для проверки состояния учебной дисциплины. Методист устроил нашему директору педагогический разнос, а воздушный шарик прихватил домой. Днем с воздушным шариком играл его сынишка, а ночью методист использовал его по прямому назначению.
Дележка первой парты между Изотовым и Мифтяковым происходила два раза в неделю. Дело в том, что к первой парте у окна примыкал учительский стол, а за тем столом два раза в неделю появлялась Аннета Давидовна Рубинчик - юная застенчивая дама, выпускница Ташкентского инъяза. Аннета вела у нас английский. Стройная красивая брюнетка была застенчива настолько, что не могла себя заставить вслух произнести английское местоименье «ху». Переросток Мифтяков в нее влюбился так, что та боялась в класс войти.
Изотов, в отличие от Мифтякова, в борьбе за парту у окна преследовал свой собственный, сугубо меркантильный интерес. Владея первой партой, он сдавал ее в аренду одноклассникам, оснащая ногу арендатора специальным зеркальцем. Привязав зеркальце к ботинку, временный владелец парты мог в течение урока видеть все, что так таинственно скрывалось под юбкой у Аннеты. Прокат такого зеркальца обходился арендатору в сорок пять копеек за урок – по копейке за минуту. Иметь такие деньги мог далеко не каждый. Лично у меня, по бедности, таких денег не водилось, и я обходился устным пересказом очевидцев.
Естественно, романтик Мифтяков и ростовщик Изотов были заклятыми врагами. Несмотря на разницу в летах (четыре года), откормленный на дефицитной колбасе Изотов в своем физическом развитии ни в чем не уступал вечно голодному Кольке Мифтякову. Тем более, чтобы одолеть влюбленного Ромео, Изотов часто нанимал вподмогу братьев Центнеров из 7-го «А», Илью и Михаила, тренирующихся у знаменитого в Ташкенте боксера Джексона. За свои боксерские услуги братья щедро получали колбасой. Вдобавок к отцовской колбасе Виталик предлагал боксерам презервативы из мамашиной аптеки. Но на кой они были нужны боксерам? Надувать воздушные шары?! Детская забава... Отбросив предрассудки, братья по-мужски спросили у отца: нуждается ли он в презервативах, или, в дополнение к копченой колбасе, презервативы поменять на ливер? Смутившись, но в то же время оценив практическую сметку сыновей, отец искренне ответил: «Ливер!». Почему я так подробно рассказал о колбасе? Только потому, что именно с нее все и началось. Дело в том, что юный бизнесмен Изотов кормил подпольной колбасой не только братьев Центнеров, но и круглого отличника Яшку Дрисмана, по прозвищу «Дристун». За кольцо копченой колбасы (ливером Дристун гнушался!) Изотов списывал у Яшки все контрольные работы. Причем, колбасный гонорар выдавался, как сказали бы сегодня, по предоплате: сначала колбаса, а уж потом – контрольная.
На 2-е марта у нас была назначена контрольная работа по математике. Согласно уговору, отличник получил колечко колбасы непосредственно перед звонком и тут же, на глазах у всех, плотоядно расправился с подачкой.
Прозвенел звонок. В класс вошел Рябуха, завуч нашей школы.
Если мы кого-то люто ненавидели, так это завуча Рябуху. Матерый человечище, как сказал когда-то Ленин по другому поводу. А я добавил бы - большая сволочь. Завуча у нас прозвали «Гнус». Причем, кликуха эта шла от самих учителей. Я до сих пор, пугая внуков и жену, вскрикиваю ночью, когда мне снится этот завуч. По-кошачьи мягкая походка, размытые глаза, полувоенный френч, змеиная улыбочка и шестнадцать рыжих волосков, проложенных вдоль лысины - от правого уха к левому виску. (Все шестнадцать волосков мы пересчитали!).
Как правило, Рябуха появлялся в классе в дни проведения контрольных и, в поисках шпаргалок, учинял тотальный обыск. Для оперативности розыскных мероприятий Рябухе помогали старший пионервожатый Хабибулин и завхоз старик Карапетян. Когда завхоз отсутствовал (у него были больные ноги), подменял его учитель пения Козлов. О Козлове говорили, что он был стукач. Вполне возможно: голосом учитель пения похвастаться не мог, потому поющим я его не помню, а вот слухом обладал отменным.
Обыск проходил по всем законам шмона - до трусов. С особым рвением Рябуха потрошил ребят с еврейскими фамилиями. Был даже случай, когда завуч снял с Володьки Фишмана трусы. Этот безобразный инцидент дошел до городского комитета партии и получил там резко негативную оценку. Рябуху обвинили в грубейшем нарушении основополагающих принципов советской педагогики. А именно: унизительная экзекуция над Фишманом была проведена не в изолированном месте (учительская, кабинет директора, комната партийного бюро, Красный уголок, бытовка), а непосредственно в учебном классе и в присутствии учащихся. Но, принимая во внимание особые заслуги завуча в период службы в органах НКВД, педагог отделался предупреждением.
Итак, 2-го марта, перед началом первого урока в класс вошел Рябуха. Шевелюра завуча была всклокочена, вид растерян, френч расстегнут, под глазами – траурные тени.
- Ввиду чрезвычайных обстоятельств, - объявил Рябуха, - обыска не будет, уроки отменяются.
Класс взорвался дружным ликованием. И только у Изотова сообщение Рябухи вызвало испуг. Он рванулся к Дрисману:
- Колбасу верни!
Дристун ехидно улыбнулся, выплюнув непрожеванную крошку колбасы. Крошка угодила колбаснику на галстук.
От непоправимости свершившегося факта у Изотова навернулись слезы.
Рябуха по-отечески прижал его к себе:
- Крепись, сынок… - и, обращаясь к классу, злобно прокричал, - Отставить смех! Молчать!
В классе мгновенно воцарилась тишина.
Понизив голос, завуч скорбно произнес:
- На страну обрушилось большое горе…
Рябуха вынул из кармана носовой платок и принялся сморкаться.
Мы в упор смотрели на Рябуху. Тот, собравшись с силами, наконец-то выдавил:
- Серьезно заболел товарищ Сталин…
Все происходило, как во сне: гробовая тишина, резкий звук упавшей с парты книги, звон трамвая за окном, молитва муэдзина, доносившаяся со стороны райкома (мечеть находилась по соседству), бледное лицо колбасника (то ли от прискорбной вести, то ли от загубленной понапрасну колбасы)…
А дальше началось невероятное. В единый узел переплелись трагедия и праздник: уроки отменили, но скорбеть по поводу вождя нам было велено в границах школьного двора.
- В этот трудный час вы должны быть под присмотром педагогов, - приказал Рябуха. – В городе возможны провокации. Самовольная отлучка будет означать побег. А любой побег карается суровым наказанием.
В экстренном порядке в школьном вестибюле установили репродуктор и повесили портрет вождя. Под портретом поставили цветы. Каждый час цветы меняли. Каждый час нас загоняли в вестибюль и, выстроив шеренгами поклассно, проводили перекличку. Затем включали радиотарелку, и в наступившей тишине раздавался голос Левитана. Каждый час Москва передавала сводки о развитии болезни Сталина. Тогда впервые в жизни я услыхал о пульсе, о кровяном давлении, о частоте дыхания.
Я испытывал двойственное чувство. С одной стороны я, как и весь народ, искренне переживал за состояние здоровья любимого вождя, но в то же время, в глубине душе, боясь признаться самому себе, я ликовал от неожиданно свалившейся свободы. Уроков нет, контрольные отменены, ходили слухи, что по итогам третьей четверти нам всем поставят отличные оценки.
Мы слонялись по школьному двору, сбивались в стайки и молча, как глухонемые, тайком играли в лянгу. Многие из нас, кто раньше не курил, в знак солидарности дружно закурили. Смолили в глубине двора, прячась за уборной. Болезнь вождя нас здорово сплотила: папироса шла по кругу, каждый делал по одной затяжке и честно отдавал бычок соседу.
Горе благотворно повлияло даже на колбасника Изотова: после очередной прослушки Левитана о состоянии вождя он вынул из-за пазухи все запасы колбасы и, как Иисус Христос, стал раздавать ее бесплатно (кроме Дристуна, конечно, – тот получил уже свое). Что касается презервативов - было решено подбросить их нашим любимым педагогам физику Зиновию Наумовичу Пинскому и математику Соколову Николаю Алексеевичу (нам – баловство, а им – для пользы дела). Уже потом, когда я повзрослел, я понял, что в тот трагический момент им, членам партии, конечно, было не до половых утех. Хотя, спустя три года, когда ХХ съезд КПСС разоблачил культ личности вождя, они с полным правом могли достать из-под матраца те заветные резинки и, не опасаясь угрызений совести и осуждения товарищей по партии, с легким сердцем их употребить.
Пошли вторые сутки, как тяжко заболел товарищ Сталин. Судя по медицинским сводкам, состояние вождя час от часу ухудшалось. В перерывах между лянгой и ошичками, футболом и курением в сортире нас исправно собирали в вестибюле и сообщали о слабеющих ударах сердца любимого вождя. Помню, слово взял Рябуха. Встав перед портретом, как партизан перед расстрелом, он обратился непосредственно к вождю:
- Дорогой товарищ Сталин! Ради вашего здоровья я готов отдать собственную жизнь!
Учителя многозначительно переглянулись. (Я говорил уже, что весь педагогический состав, за исключением учителя по пению Козлова, Рябуху люто ненавидел, наградив его подпольной кличкой «Гнус»). О, если бы Рябуха исполнил обещание! Каким бы светлым праздником для каждого из нас явилась эта жертвенная смерть!
И тут я неожиданно поймал себя на подленькой мыслишке: а если, вдруг?! Вдруг, действительно, Рябуха прыгнет под трамвай (туда ему дорога!), или повесится в учительской на люстре – и свершится чудо: товарищ Сталин встанет с койки? Что тогда? Прощай, свобода, и снова - в ненавистный класс?!… Ну, нет! Пусть Рябуха еще немного поживет. Хотя б недельку. А там – черт с ним! Пусть лезет под трамвай, травится в буфете пирожками с начинкой из собачьей селезенки, в кабинете химии делает глоток соляной кислоты, под свалившийся кирпич подставляет голову… В конечном счете выбирать ему, тут вариантов много. И тогда поправится товарищ Сталин, и нас опять загонят на уроки.
Но, слава Богу, покончить с жизнью Гнус не торопился. В результате, медленно, но верно угасал товарищ Сталин, а мы по-прежнему валяли дурака.
Пока не грянул страшный гром. Случилось это пятого числа.
Имеется в виду не смерть вождя (Сталин так и не дождался обещания Рябухи). Беда в тот день свалилась на меня.
Вот как это было.
В который раз нас собрали в вестибюле, чтобы услышать утреннюю сводку о состоянии вождя. И тут голос Левитана дрогнул. Мы замерли. Наконец диктор произнес:
- Сегодня ночью скончался Иосиф Виссарионович Сталин…
Кто-то вскрикнул, кто-то зарыдал, у старика Карапетяна подкосились ноги, и он рухнул на цементный пол.
А я подумал: вот и всё, свершилось. Закончились вольные денечки, подаренные Сталиным советской детворе. Было грустно и до слез обидно, что со смертью Сталина всё так быстро кончилось…
И тут меня кто-то о с т о р о ж н о щ е к о т н у л. (Я с малолетства не переносил щекотку). Естественно, я засмеялся. Кто сыграл со мной такую злую шутку? Да еще в такой трагический момент?!..
Сегодня, с высоты прожитых лет, я часто размышляю: а не была ли это провокация со стороны Рябухи? Во всяком случае, я помню, как Рябуха, в период борьбы с евреями-врачами, на одном из пионерских сборов обронил в мой адрес: «Не твоя ли мама залечила товарища Каюмова, завотделом Карасуйского райкома?». Когда об этом я спросил у мамы, та грустно улыбнулась. «Сейчас мне трудно объяснить тебе, сынок, - сказала мама, - но, когда ты вырастешь, поймешь». Дело в том, что мама была главным акушером-гинекологом района и загубить товарища Каюмова могла лишь только при одном условии – если райкомовец Каюмов был скрытый трансвестит.
Явилась ли щекотка провокацией Рябухи, или чьей-то неуклюжей детской шалостью, или результатом стресса, который пережил я в тот трагический момент, - не знаю. Во всяком случае, тогда я не успел опомниться, как был повален на пол. Надо мной стоял Рябуха. Его лицо покрылось пятнами цвета суточной мочи, у него плясали руки. Он издал истошный визг, схватил меня за шкирку и поволок в свой кабинет. Помогал тащить меня старший пионервожатый Хабибулин. Затем к нему присоединился учитель пения Козлов.
- По чьей указке ты смеялся?! Говори! – брызгался слюной Рябуха.
- Я не хотел смеяться. Просто я боюсь щекотки… - проблеял я.
- Кто щекотал тебя?! Фамилии сообщников?! – встрял Козлов.
Я стоически молчал. Да если б я и знал, ни за что бы не признался.
- Срочно приведешь отца и мать! – приказал Рябуха.
– Будешь отпираться, станешь сиротой! – припугнул Козлов.
– Хабибулин, обыскать мерзавца! – приказал Рябуха.
Не обнаружив ничего в карманах, кроме лянги и ошичек, Хабибулин одним движением спустил с меня штаны с трусами.
- Ты погляди-ка, не обрезанный! – удивился Хабибулин.
- Маскируется, - сказал Козлов.
Рябуха плотоядно засмеялся. Во рту сверкнула железная коронка:
- Ты не туда гляди, а выше. Ты на нос его гляди.
У меня отняли кожимитовый портфель, сняли пионерский галстук, вынули из брюк ремень. Отправили домой срочно привести родителей.
В доме был переполох. Маме стало плохо, отец схватился за линейку и огрел меня по шее. Мама зарыдала…

Вы спросите, что было дальше.
К счастью умер Сталин, страна жила похоронами. Про меня на какой-то срок забыли. А когда вспомнили, было уже не до меня. Оправдали убийц-врачей, арестовали Берию, ну и так далее. Не мне рассказывать…
А то, что так скоропостижно умер Сталин, я до сих пор переживаю. Какие это были славные и беззаботные деньки!..


Мои истории за жизнь
"Вести из "Пустобрехово"


(по рассказу А. Экслера Наисвежайшие новости.)

Жалко. Очень и очень. Говорила мне мама - не спеши, нет, не слушал. Все мне хотелось поперек батьки влезть, все хотелось первым попробовать. Сколько раз обжигался – об этом только я знаю. Может быть и те, об кого обжигался, если вспомнят. Так их много, а я один.

С другой стороны, о чем бы тогда писать было? Интересно ведь как раз про то, как обжигался, а не наоборот. Посмотрите новости по телевидению, почитайте газеты, о чем там пишут? Были бы волосы на голове – дыбом бы стояли. Мое счастье.

А жалко вот чего. Не успел я пару рассказов Алекса прочитать, как родилась мысль написать что-то похожее. Только наоборот. Чего тут объяснять – вы же про маму читали. Да и характер. Как только со мной жена 30 лет живет? Дети-то давно уехали.

Я рассказы Алекса потихоньку читаю. Не все сразу, иначе бы лопнул от переполнения. У него их много, а у меня, что рассказ ни прочитаю, какие-то мысли начинают возникать. Вроде бы и со мной что-то подобное происходило. Прямо мистика какая-то. Я-то ведь знаю, что ни я его рассказов, ни он, тем более, моих не читал раньше. Параллельный мир какой-то. Только что-нибудь напишу, потом начну рассказ Алекса читать – точно, уже есть. Не совсем, правда, но похоже.

Я недавно в рассылке раздел открыл – «Вести из Пустобрехово». Это деревня такая есть, там мой друг живет – Тихий Боб. Черт меня дернул к нему заглянуть и побрехать там немного. Мы с ним как бы побратимы. Я живу в Брехаловке, а он – в Пустобрехово. Сами понимаете, родственные души.

И все бы было хорошо, если бы только что не прочитал рассказ Алекса про обозревателей, которые своих читателей новостями всякими кормят. Ничего себе, сказал я себе: я только недавно оборзевать начал, а у него уже давно про это написано. Я теперь начну всякие новости писать, а он уже их написал. И все мои мечты так сразу и рухнули, как тот несчастный кот Тимофей с подоконника. Меня ж теперь точно, как Вася Пупкин голубя, будут пинать до ближайшей деревни. Как будто я хакер, который пытался вскрыть Персональную страничку Алекса, чтобы прочитать, чем же закончилась эта «История безнадежно женатого человека». А мне это надо, с моим 30-тилетним стажем? Плюс надбавки за вылазки на сторону, военное положение и боевые действия в тылу врага. У тещи, то есть. Минус возвращение с вылазок и боевые действия дома.

Наивный парень, этот хакер. Лучше бы у меня спросил. Там еще до конца, как мне до пенсии. Только к ней приближаться стал, так тут же слухи пошли, что опять срок дадут лет пять. В связи с пожеланиями трудящихся. Им, дескать, дома с пенсией скучно, а на работе без зарплаты – весело. В коллективе, мол, не так кушать хочется.

Вот я и думаю, куда мне теперь свои новости девать? Я их добросовестно Бобу набрехал, он послушал, говорит – ты не бибиси. А я говорю – чистая правда, только что придумал. Это теперь «пиар» называется. Он говорит, я и сам помню, что на букву «п». Но только не «пиар». А я говорю, это не по-нашему, это в другой деревне так разговаривают. Вот мы и решили, как и другие оборзеватели, сообщить вам пару наших самых пиаровских бибиси.

Наисвежайшая брехня
(выпуск, боюсь, последний)

Небезызвестный попугай Шурик, проживающий у алкоголика Петровича, таки не умер от того, что сломал себе шею, следя за темпераментным танцем отлакированного Петровича, а остался жив. Приехавшие по вызову возмущенной мировой общественности врачи скорой помощи, увидев лежащего в отключке Петровича и висящего на жердочке в клетке Шурика, влили в сломанное горло попугая недопитую бутылку пива. Чем и заставили его вернуться в этот мир. А умер он после того, как проснувшийся через пару часов Петрович, не найдя свое пиво, устроил Шурику допрос с пристрастием, помимо прочего запихивая последнего в аквариум с рыбками со словами: «Что, жажда мучает? Не дай себе засохнуть! Где мое пиво?!!». Рыбки же, живущие в аквариуме на правах квартирантов, чтобы не быть проглоченными жадно пьющим воду Шуриком, опустились на дно аквариума, где и затонули благополучно. Увидев выходившего из квартиры неопохмелившегося Петровича с попугаем в одной руке и аквариумом с дохлыми рыбками в другой, мировая общественность вынуждена была признать, что произошел несчастный случай, и полностью оправдала алкоголика Петровича...

Пионер Вася Пупкин, забравшись на самое высокое здание в деревне Пустобрехово – водокачку, решил половить голубей. Подкрался к ним к открытому настежь окну и почти схватил одного из них. Голуби, конечно, улетели, а Вася полетел вслед за ними вниз как мешок с чем-то, отдаленно напоминающим пластилин. На его счастье, внизу тоже лежало что-то, отдаленно напоминающее пластилин. И это что-то, прилипнув к Васиной спине и даже к уху, теперь будет применено родителями Васи в качестве органического удобрения. «Добытчик ты наш!» – с гордостью сказала мама Васи, отвечая на вопросы корреспондента. Впрочем, не давая Васе повернуться к нему опухшим ухом...

Комбайнер Петр Мокин, возвращавшийся домой после проигрыша в простого дурака трех пустых бутылок из-под куда-то испарившейся самогонки, вдруг увидел на дороге свой потерянный позавчера комбайн «Нива». Почему этот агрегат вдруг оказался весь неподвижный на дороге, когда ему сейчас самое время убирать урожай – Петр не знал. Может, солярка закончилась? Петр не мог не помочь родному колхозу в таком благородном деле, как уборка урожая. Поэтому он влез в кабину, завел двигатель (была солярка, была!) и благополучно доехал до близлежащей речки. Куда и свалился с моста вместе с комбайном, посчитав, видимо, что он немного запылился и перед уборкой его необходимо помыть. Дело то – благородное!

Свалившийся в речку комбайн несколько портил экологическую обстановку деревни, так как солярки в нем, оказывается, хватало. А так как рядом находилась свиноферма, то находившиеся там (на берегу речки) жители были этим несколько обеспокоены, о чем и поспешили известить близлежащие окрестности своими нежными голосами. Кстати, перекрывшими даже по громкости песню знаменитого пустобреховского хора доярок, тренировавшихся перед районным смотром чуть ниже по течению, где расположилась молочнотоварная ферма: «Ветер с фермы дул, ветер с фермы дул…». Что он там нагонял, история умалчивает. Вернее – это уже другая история. От этой песни двумя коллективами или от чего-то другого, умытый в речке комбайнер Петя, вынырнув с сапогом в руке и микробом в горле, потихоньку выполз на берег и пополз по направлению к дому бабы Матрены. Дабы обменять найденный сапог на «Мерседес» или, в крайнем случае, бутылку самогонки. Он-то думал, что сапог нашел и имеет полное право им распорядиться по своему желанию. Но вскоре оказалось, что это его сапог, слетевший с ноги во время падения в речку. Как и второй, который пока не нашелся.

Моему другу Бобу удалось встретиться с председателем колхоза «Пустобрехово» и задать ему несколько вопросов:

- Как вы относитесь к факту утопления комбайна «Нива» комбайнером Петей? – спросил корреспондент.

- Резко отрицательно, - ответил умудренный многолетним опытом председатель. – Ведь это был единственный транспорт, на котором мы ездили в Брехаловку за самогонкой. Вот выпил бы Петя самогонку бабки Матрены на курином помете, все было бы в порядке. Он бы до комбайна просто не дополз. А теперь прямо и нее знаю, что делать.

И председатель смахнул слезу.

Как нам сообщили из деревни Пустобрехово, цены на самогонку после утопления комбайна резко возросли. Монополистка баба Матрена, обрадовавшись такому неожиданному устранению конкурентов из деревни Брехаловка, решила увеличить план выпуска в два раза. Вот только бы помета хватило...

О спорте. Знаменитый ядротолкатель Толян решил померяться силами с известным дискоболом, статуя которого стояла возле правления колхоза. Найдя на мехучастке трак от трактора ДТ-75, он с расстояния двадцать и три десятых метра метнул его в дискобола. С первой же попытки дискобол рухнул на землю с постамента, как пионер Вася Пупкин с водокачки. Но не разбился, так как, во-первых, был из железа, а, и это самое главное, попал туда же, куда и Вася. Похожее на пластилин. Чего-чего, а этого добра в Пустобрехово хватает. Таким образом, Толян побил свой же мировой рекорд, установленный на прошлой неделе ровно на 5 метров и 78 сантиметров...

И о погоде. На южном побережье Крыма – 30 градусов. Температура воды – 22 градуса. Средиземноморское побережье порадует нас, как всегда, солнечной жаркой погодой, чистыми песчаными пляжами и разнообразной экзотикой. В Европе солнечно, без осадков, небольшой дождь возможен только в скандинавских странах и Великобритании.

В деревне Пустобрехово – дожди. Температура воды в речке с Петиным комбайном – 5 градусов. Да и то, от того, что температура Пети, который потерял сапог, была 40 градусов, что соответствует крепости самогонки бабы Матрены и качественному куриному помету. Для справки: температура помета – 80 градусов.

Беспокоящимся о здоровье Пети, подхватившего из речки микроб вместо сапога, просьба не волноваться. Он-таки дополз до бабы Матрены, отдал в залог сапог, получил взамен то, что и хотел получить, и теперь тренируется в скоростном открывании винтовой крышки. А от бабы Матрениного самогона еще ни один микроб не выжил!


Здоровья и благополучия!
Ваш Ермак

Моя почта


Интересные ссылки

1.ZipSites.ru
Архивы сайтов на любой вкус.
Вы много времени проводите в Интернете, когда вам нужно найти ответ на интересующий вас вопрос? Зачем? За вас уже все сделали. Заходите, и все найдется.

2.Потому что круглая Земля.

Смешные и познавательные истории о путешествиях автора по разным странам. Принимаются для публикации рассказы и информация. Чем раньше пришлешь - тем быстрее прочтешь. Почитайте, улыбнитесь - и к вам потянутся люди. Время пошло.

3.Мастера и шедевры.
Интересные рассказы о выдающихся художниках - от Древнего Египта до наших дней. Об их жизни и творчестве, о картинах и тех, кто на них изображен.
По книге И. Долгополова "Мастера и шедевры".
Для истинных любителей искусства.


Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

Рассылки Subscribe.Ru
Чтоб вы так жили!
Архив рассылки "Чтоб вы так жили!"

http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/		 Подписан адрес:
Код этой рассылки: rest.joke.takzhili1951		 Отписаться
В избранное