Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Мастера и шедевры.

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 649 RSS
←   Апрель 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.ermanok.net
Открыта: 13-06-2003

Автор
Яков

Статистика

649 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Мастера и шедевры.


Мастера и шедевры

Выпуск № 250. 10 апреля 2007г

Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

К читателю


Однажды, просматривая свою библиотеку, я взял в руки один из трех томов книги И. Долгополова "Мастера и шедевры", год издания 1986. Подарил мне ее кто-то из друзей. За хлопотами повседневной жизни о существовании ее позабыли и она простояла на полке 15 лет. Чтобы вот так, совершенно неожиданно, вновь напомнить о себе. Я взял ее в руки, полистал и уже не смог оторваться, забросив на несколько дней самые неотложные дела. Книга редкая и думаю, что немногие держали ее в руках.

Наберись терпения, читатель. Рассказы достаточные по объему, а возможности человеческие ограничены. Рассказов немало - более ста. Так что чтение их растянется для нас с тобой на длительное время. Но какое чтение...


Рассказ 84.
"Таир Салахов" (ок-ние)

Репродукции к рассказу можно посмотреть здесь.

- Как рождается голос поэта, художника?
Мне думается, - говорит Салахов, - когда они начинают видеть красоту своей земли, ощущать ту непреходящую поэзию простых будней, из которых состоит почти вся наша жизнь, и стремятся рассказать современникам о романтике прозы, о прекрасном, которое всегда с нами.
Баку, Апшерон - это не только гамма земляных, черных, серых и белых тонов, но и вспышки то алой, то багровой краски цветущего граната. Весь город как бы опоясан кружевами вышек и напоен кипением цветущих садов...
Еще мальчишкой я бродил по берегу Каспия. В меня навсегда вошло море с его вечным беспокойством, то грозным и величавым, то ласковым и добрым...
И когда я приехал учиться в Москву в пятьдесят первом году в Институт имени Сурикова, то меня поразили и потрясли величавые древние храмы Кремля, Василия Блаженного, Новодевичьего монастыря.
Я также увидел новь, новое время, и я никогда не забуду в здании Академии художеств на Кропоткинской улице замечательную выставку Дейнеки, которая сыграла огромную роль в формировании моего взгляда на искусство и жизнь...
Я не могу не вспомнить Сикстинскую капеллу, - продолжи художник. - и подвиг гениального Микеланджело. Фрески Pенессанса - Джотто. Пьеро делла Франческа. Доменико Венециано, Мантеньи, Гирландайо, Перуджино. Они все, эти столь разные могучие таланты, принадлежали своему времени. И мне xoтелось загореться этим же священным чувством.
Быть гражданином своей страны.
Быть участником, строителем этого сложного, взволнованного, порою напряженного, но всегда чудесного и поражающего воображение по масштабам свершений времени - эпохи, которая творит новую красоту и мир на нашей планете.

Его картины - не продукт недоговоренности, недосказанности, а результат строжайшего отбора деталей, помогающего мастеру сделать язык полотен более весомым и четким.
Иногда кажется, что труд Салахова-живописца напоминает работу гранильщика - так его произведения чеканны и остро гранены. В строгости и притязательности этого метода - своеобычность таланта живописца, сегодня достигшего неповторимого почерка и завоевавшего справедливую известность своим глубоко оригинальным, сочным и эмоциональным, сохранившим яркий национальный характер искусством.
Особое место в творчестве Таира Салахова в последние годы занимают натюрморты и пейзажи, писанные им во время коротких летних приездов в Баку.
Что греха таить, его общественная деятельность отнимает немало драгоценного для живописца времени.
Но когда художник дома, на родине, с особой остротой и пронзительной четкостью он ощущает палящий свет солнца, серебристую пыль, жесткую зелень, пленительную npoxладу в тенях.
Салахов часто пишет мотивы открытого окна в мастерской, где с удивительной реальностью будто осязаешь сам густой воздух летнего южного дня, ребристость интерьера, скульптурную объемность глиняных простых сосудов, белизну оконных рам, бесцветный зной жаркого неба.
Художник создал немало превосходных пейзажей старого Баку. Любовно, по-сыновьему он как бы ощупывает peльеф древнего лица этого города. Его ландшафты поражают ослепительной простотой и ясностью формы.
Салахов - весь в движении.
Он блестящий мастер, но его слово, весомое, значительное, яркое, - еще впереди.

Ренато Гуттузо, рассказывает Таир Салахов, с поистине итальянским темпераментом поведал мне о встрече с молодыми художниками в Риме:
«Эти славные юноши и девушки были очень восторженs? увлечены своими идеями: „Мы хотим поднять искусство на космическую высоту. А вы, Ренато, как относитесь к этой мысли?"
Я ответил, что давно неравнодушен к звездам. Но писать буду то, что хорошо знаю и люблю. Или ненавижу. На планете еще много нерешенных человеческих проблем. Мы далеко не исчерпали земные темы».
Вспоминая этот рассказ Ренато Гуттузо, думаю, как он прав.
Канун нового тысячелетия, до которого рукой подать, крайне сложен. Восьмидесятые годы XX века требуют от художника выбора, ответа на вопросы, которые волнуют род людской... И, по совести, хотя я объездил нашу огромную Родину и повидал немало зарубежных стран, все же больше всего, с охотой и любовью, вот уже тридцать лет пишу мой Азербайджан, своих земляков. Наверное, в этом есть логика. Это зов сердца.

Баку. 1938 год. Библиотека имени Белинского. До сих мо могу себе простить, что запамятовал имя пожилой русской интеллигентной женщины-библиотекаря. Хотя зримо вижу строгий пробор в седых волосах. Черное скромное платье. Узкий кружевной воротничок. Тонкие руки с голубыми прожилками. Отложные мягкие манжеты. Это от нее я впервые получил потертый, истрепанный томик Пушкина. И потом не счесть, сколько книг... И каждый раз, глядя на меня прозрачными серыми глазами, она тихо говорила:
„Таир, пожалуйста, когда прочтете книгу, попытайтесь сделать иллюстрации. Прошу вас".
Мне, десятилетнему мальчишке, в первый раз сказали ,,Вы". В те нелегкие годы я остро почувствовал внимание. И, самое главное, поверил в достоинство человека.
Началась война. Чтобы помочь маме, я работал художником в Парке культуры имени Сергея Мироновича Кирова. 1943. В Баку затемнение. Комендантский час. Рисовал на асфальте масляной краской афиши и плакаты. Обычно ночью. Помню, светит луна, звезды. Мрачные, безглазые дома окружают парк. Только военные патрули проходят, пошутят, угостят хлебом. До сих пор порою чую запах олифы и еще теплого, от дневной жары, пыльного асфальта. Так нестираемо живучи страницы детства.
1951 год. Исполнилась мечта. Я студент Института имени Сурикова в Москве. Позади трудная юность. Вместе с Михаилом Савицким, Павлом Никоновым, братьями Александром и Петром Смолиными, задорными, энергичными, упорно занялись штудией. Натура, эскизы композиций, этюды. Само время заставило нас осознать, искать новые, может быть более суровые, сдержанные, а иногда романтические решения.
Благодарен судьбе, что она свела меня с Александром Александровичем Дейнекой. Он не был моим профессором. Я работал в мастерской Петра Покаржевского. Но Дейнека на старте моего движения в искусстве сыграл кардинальную роль.Особенно ошеломляющее впечатление произвела на меня его профессиональная выставка. Мир Октябрьской революции, гражданской войны, строек первых пятилеток с их искрометным пафосом¦ и самоотдачей, страницы Великой Отечественной.
И рядом в экспозиции спортивная юность, свежесть.
В 1959 году произошел случай, который не забуду.
Как-то утром по привычке - а я уже окончил институт - зашел в мастерскую к дипломникам-монументалистам.
Вдруг распахнулась дверь. В темном проеме четко читалась фигура Дейнеки в светлом спортивном костюме. Он стоял и молча наблюдал... Пружинисто подошел к дипломным холстам. Скрестил руки. Брови его поднялись и сдвинулись. На лбу залегла складка. Твердо сжал губы.
Мастер был в хорошем настроении. Вернулся из Ленинграда, где ему удачно выложили мозаику.
Внезапно высоким теноровым шепотком он сказал:
„Ребятки. Пора поднажать. Времени мало".
Подошел к стулу. Сбросил пиджак. Взял чью-то палитру.
Три часа работал Дейнека.
Мы глядели, затаив дыхание, как загорались колеры, i креп рисунок, как осмысленней и динамичней становилась сама композиция.
Это была школа, - восклицает Салахов.

„Новое море". Я написал картину в 1970 году. Мне хотелось показать большое событие как не просто официозный праздник с кумачовыми лозунгами, духовым оркестром и поздравлениями с успехом. Я пытался отразить серьезность, глубинную значительность свершенного.
Пошла первая вода. Хлынула лавина белоснежной влаги. Буйной, хотя покоренной. На бетонных цокольных контрфорсах строители. Они задумчивы. Почти смущены тем, что создали. Но в них затаена гордость. Ведь даже капля воды в Мингечауре - алмаз.
А тут море...
Мне пришлось побывать и работать на стройках гигантских гидростанций. И много узнать интересного. Поэтому мечталось, чтобы в полотне не было парадности, показной шумихи. За плечами этих людей - бездна труда. Бессонные ночи. Авралы. Тревоги и радости общего большого дела. Они умны и строги к себе.
Хозяева земли.
...Каспий. Ушла пора, когда лишь рыбачьи сейнеры, яхты, торговые корабли бороздили море. В открытой бурной акватории на глубине шло бурение и добыча нефти. Шельфы, острова на плаву. Эти заводы на стальных сваях работают среди непредсказуемо коварной стихии. Шквальные ветры. Штормы.
Рыцари труда: в негнущихся, похожих на латы робах, в массивных тяжелых сапогах. Мастера новой техники. Нефтяники. Колючая оболочка не может скрыть их сути. Простодушия, мужества, доброты.
Деталь для художника бесценная. Часто видел, как по эстакаде или платформе наперекор ветру шагает рабочий. В тяжелой горсти нежно несет розу.
Кстати, цветы, и не только розы, выращивают сами нефтяники в своих садиках на нашей пепельной тяжелой огненоносной земле.
Начиная с 1957 года, когда написал диплом „С вахты", на всю жизнь предан теме Апшерона, Каспия, романтике труда.
„Утренний эшелон", „Нефтяник", „Ремонтники", „Женщины Апшерона" - все эти и другие картины как бы части большой сюиты.
„Утро на Каспии" - продолжение...
...Машина мягко катила вдоль кромки песчаной косы. В лучах зари пригородные пляжи казались безлюдными. Правое колесо автомобиля касалось моря. Вихрь брызг вздымался к сумеречному небу.
Как аккомпанемент безудержному движению, буквально из-под колес взлетали чайки. Блеснув ослепительно белыми, чуть окрашенными восходом ломкими крыльями, они стремительно уходили далеко к горизонту. Туда, где маячили нефтяные вышки.
Крики чаек, то тоскливые, то озорные, тревожили душу. Вспоминалось детство, когда бродил такой же ранью по песку. Мои следы на пляже оставались лишь на миг. Накат смывал их.
Картину „Утро на Каспии" готовил долго. Писал эскизы, этюды. Рисовал. Но потом настал момент, когда утро, крики чаек, катера, нефтяники, вышки, эстакады, розы в крепких руках сошлись вместе. Родилась тема.
Спокоен кряжистый парень в брезентовой куртке. Его мысли еще дома. Рядом с женой, детьми. Впереди напряженный рабочий день.
Кричат чайки. Медленно, неспешно плывут громады облаков.
Мне хотелось, чтобы зритель услыхал лейтмотив холста - голос моря, гармонию труда и Человека.
Лейтмотив. Гармония... Меня иногда спрашивают: почему вы так много изображаете композиторов?
Я горжусь, что мне уделил время великий Шостакович. Я писал его уже неизлечимо больным, но он позировал.
Узеир Гаджибеков, Кара Караев, Фикрет Амиров.
Скажу прямо, я не мыслю живопись без ощущения ритма, звучания времени, - утверждает Таир Салахов.
Кажется, Леонардо сказал, что музыка и живопись - сестры.
„Агава". Это растение выхаживала моя мать. Простая женщина из апшеронского селения. Она родилась там, где и ныне стоят древние храмы огнепоклонников. Где дома сложены из грубых камней. Моя матушка Сона-ханум была человечна, ласкова, невольно, глядя на агаву, ощущаю, как росли мы, пять малышей, под ее крылом. Вижу сегодня ее светозарное морщинистое лицо. Ее руки, не знавшие отдыха. Нет ее ныне. Стоит красный стул, на который бывало она присядет на минутку.
Почему оказался фонарь на шершавых каменных плитах? Не знаю. Может быть, свет, который он несет, укрепляет смысл этого полотна.
Думается, в искусстве нет малозначительных тем, если они отражают жизнь. Натюрморт, казалось, наиболее статичный жанр в живописи. Однако взгляните на корявые, истоптанные "Башмаки" кисти Ван Гога - это поистине страшный рассказ о безысходной судьбе Мастера. Но посмотрите на вангоговские "Подсолнухи", и вы увидите в них пылающее солнце Прованса, поймете неумирающую вопреки всем невзгодам мечту живописца о добре и красоте.

,,, Всегда верю в молодежь. В ее талант. Связь со своим временем. Стараюсь понять и почувствовать ощущение молодыми эпохи. Учусь у них дерзости, поиску.
Вспоминаю слова Мартироса Сарьяна: „Вот говорят молодежи: дерзайте! А потом сравнивают их картины с фотографиями".
Наверное, надо не забывать быть более чуткими к новациям, к мечте. Без мечты нет искусства.
Мы живем во время, когда дерзание, инициатива, гласность, мастерство приобретают особое государственное значение. Мы должны „прибавить" и в искусстве... Выйти на завтрашние рубежи художественности.
Меня на днях потрясли строки, прочитанные у Александра Блока: „Растет передо мною понятие гражданин, и я начинаю понимать, как освободительно и целебно это понятие ..."
Как современно звучат эти вещие слова поэта!

Мои рассылки

1.Потому что круглая Земля.

Смешные и познавательные истории о путешествиях автора по разным странам. Принимаются для публикации рассказы и информация. Чем раньше пришлешь - тем быстрее прочтешь. Почитайте, улыбнитесь - и к вам потянутся люди. Время пошло.

2.Чтоб вы так жили!
Все, о чем я собираюсь рассказать в этой рассылке - правда. Это истории из моей жизни. Когда-то они были просто моей жизнью. Теперь стали историей. Кому-то они покажутся неинтересными. Кому-то наивными. Кое-кого, надеюсь - заинтересуют. Но это не все. Ведь и у вас случалось в жизни что-то интересное. Пишите, я с удовольствием все опубликую. И это еще не все. Одни истории приедаются. Пусть будет юмор, что-то необычное. И, конечно, ваши письма найдут здесь достойное место. И это еще не все...



Это интересно

1.Домашний электронный музей шедевров мировой живописи. Множество электронных альбомов, посвященных великим мастерам живописи. В альбомах представлены лучшие картины лучших художников с возможностью распечатки, а также биографии художников. Все альбомы работают под музыку. Предоставляется пожизненный доступ к скачиванию. Количество альбомов постоянно растет. Домашний электронный музей - лучший способ приобщения к искусству живописи!


Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET


До встречи!

Моя почта

Рассылки Subscribe.Ru
Мастера и шедевры.
Архив рассылки "Мастера и шедевры"
В избранное