Ричард Бах. Мост через вечность (15/20)

 Тридцать шесть

 Она свернулась кольцом в колее дороги, свернулась и приготовилась укусить наш пикап, который приближался к ней по ухабам со скоростью десять миль в час. Я остановил машину и потянулся за микрофоном.
 - Привет, вук, слышишь меня?
 Последовала небольшая пауза, и она ответила мне по радио из трейлера.
 - Да. Почему ты остановился?
 - Здесь змея, перегородила дорогу. Можешь найти книги по змеям? Я тебе ее опишу.
 - Минутку, солнышко.
 Я подал автомобиль вперед, свернув в сторону, чтобы быть рядом с животным. Змея лизала воздух своим черным языком, выражая недовольство. Когда я заводил мотор, она сместила положение своих колеи и зашипела, как в пустую банку: Я предупреждаю тебя...
 Какая смелая змея! Мне бы такую смелость. Я бы стоял, сжав кулаки, один на один с танком в три дома высотой и шесть шириной, хмурился и говорил: Не смей двигаться дальше, я предупреждаю тебя...
 - Нашла книги по змеям, - сказала она по радио. - Теперь будь осторожен. Сиди в кабине и не открывай дверь, о'кей?
 Да, сказала змея. Слушай ее и будь внимателен. Это моя пустыня. Ты заигрываешь со мной, и я убью твой автомобиль. Я не хочу этого, но если ты меня заставишь, мне ничего другого не останется делать. Желтые глаза не мигая смотрели на меня, язык словно пробовал воздух.
 Лесли не могла сдерживать любопытство:
 - Я выхожу, чтобы посмотреть.
 - Нет! Лучше оставайся там у себя. Здесь в песке может быть целое гнездо. Хорошо?
 Молчание.
 - Лесли?
 Молчание.
 В зеркальце заднего обзора я увидел фигуру, выходящую из трейлера и направляющуюся ко мне. Одного не хватает нам в этих современных отношениях мужчины и женщины, думал я, - послушания.
 - Извини меня, - сказал я змее. - Я сейчас вернусь. Я отъехал назад по дороге и остановился перед ней. Она села в кабину справа с книгами Полевой справочник по пресмыкающимся и земноводным Северной Америки и Спраночник натуралиста клуба Сьерры. Пустыни Юго-Запада.
 - Где змея?
 - Ждет нас, - сказал я. - Слушай, я хочу, чтобы ты оставалась в кабине. Я не хочу, чтобы ты выглядывала из машины, слышишь?
 - Я не буду, если ты не будешь.
 Мы почувствовали, что приближается какое-то приключение.
 Змея не сдвинулась с места и шипением снова остановила пикап.
 Снова вернулись? Хорошо, но дальше вы не поедете, ни на дюйм дальше, чем в прошлым раз.
 Лесли наклонилась надо мной, чтобы посмотреть.
 - Привет! - сказала она весело и оживленно, - здравствуй, змейка! Как дела у тебя сегодня?
 Нет ответа. Что вы обычно говорите, когда вы - это шероховатая хитрая жесткая ядовитая пустынная гремучая змея, а ласковым голос симпатичной девушки спрашивает у вас что-то типа "Как у тебя дела?" Вы не знаете, что ответить. Вы моргаете глазами и молчите.
 Лесли села на свое место и открыла первую книгу.
 - Какого цвета, как бы ты сказал?
 - Хорошо, - сказал я. - Она зеленоватого песочного цвета, грязно-бледно-оливкового. Темные овальные горошины на спине, более темный оливковый цвет внутри горошин, почти белый сразу же вне их. У нее широкая плоская треугольная голова, короткий нос.
 Звук листаемых страниц.
 - Милый, здесь все какие-то неподходящие кандидатуры! - сказала она. - А она большая?
 Я улыбнулся. Каждый из нас как-то относится к вопросам пола в настоящее время. Бывает, что изменишь свою точку зрения, если надо, после намека или замечания. Лесли явно намекала.
 - Она - не маленькая змея, - сказал я. - Если ее растянуть во всю длину... будет, наверное, четыре фута?
 - Ты бы сказала так: овальные отметины часто переходят в невыразительные поперечные полоски вблизи хвоста?
 - Похоже. Но нет. Черные и белые полосы вокруг хвоста. Узкие черные, широкие белые.
 Змея распустила кольца и направилась к зарослям полыни возле дороги. Я завел машину и нажал на газ, чтобы разогнать мотор, и тут она сразу же снова свернулась в кольца, глаза заблестели, хвост задвигался. Я предупредила тебя, и я не шучу! Если хочешь иметь мертвый автомобиль, ты его получишь! Стой там, не шевелись, а то я...
 - Чешуйка рельефная, по двадцать пять рядов? - спросила Лссли. - Черные и белые кольца окаймляют хвост! Посмотри на это: Тонкие полоски от глаз тянутся назад над уголками рта.
 Видишь эту небольшую полоску возле глаза? - сказала змея. Что еще мне тебе сказать? Только протяни свою руку поближе к ним и медленно назад...
 - Точно как ты говоришь! - сказал я. - Это она! Как ее называют?
 - Гремучая змея Мохава, - прочла она. - Crotalus scutellatus. Хочешь увидеть ее на картинке?
 Змея на фотографии не улыбалась.
 Лесли открыла "Справочник натуралиста", стала листать страницы. "Доктор Лоув утверждает, что Мохава обладает "уникальным" ядом с токсическими веществами парализующего действия, для которых еще не разработано эффективных противоядий, и что укус этой змеи намного более опасен, чем укус западной гремучей, с ромбовидным рисунком на спине, с которой ее иногда путают". Тишина. Поскольку поблизости не было западной гремучей с ромбовидным рисунком на спине, эту змею не с кем было путать.
 Мы смотрели друг на друга, Лесли и я.
 - Наверное, будет лучше, если мы останемся в кабине, - сказала она.
 - У меня нет сильного желания выходить, если это то, что тебя беспокоит.
 Да, - зашипела Мохава, гордая и свирепая. - Вы ничего не спешите делать сейчас...
 Лесли выглянула снова.
 - Что она делает?
 - Она говорит мне, что я не спешу ничего делать сейчас.
 Через некоторое время змея развернула кольца, посмотрела нам в глаза, ожидая от нас любой уловки. Но уловки не последовало. Если бы она укусила меня, - думал я, - умер бы я или нет? Конечно, нет. Я бы использовал всю свою психическую защиту, превратил бы яд в воду или шипучий напиток, не говоря уже о возможности изменить систему представлений, которая бытует в мире, о том, что от укусов змей умирают. Я могу сделать это, думал я. Но не нужно проверять свои способности прямо сейчас.
 Мы рассматривали змею, восхищаясь ею.
 Да, вздохнул я про себя. Я почувствовал тогда обычную бестолковую предсказуемую реакцию: убей ее. Что, если она залезет в трейлер и перекусает нас всех; лучше возьми лопату сейчас и прикончи ее сразу, до того как она сделает что. Это - самая смертельно опасная змея в пустыне, возьми ружье и застрели ее прежде, чем она укусит Лесли!
 О, Ричард, как неприятно, что в тебе существует кто-то, думающий так грубо, так жестоко. Убить. Когда ты перейдешь на такой уровень, где нет никакого страха?
 Я обвиняю себя напрасно! Мысль о том, чтобы ее убить была случайным испуганным невежественным безумным намеком. Я не отвечаю за этот намек, а только за свои действия, за то, что избрал в конце концов. Мой выбор состоит в том, чтобы ценить эту змею. Она - такое же подлинное и такое же притворное выражение жизни, как и этот человек, который видит себя двуногим, пользующимся техническими средствами, управляющим машиной, полужестким, обучающим существом. В этот момент я бы использовал лопату против каждого, кто осмелился бы напасть на нашу смелую гремучую змею Мохава.
 - Давай дадим ей послушать немножко музыки по радио. - Лесли щелкнула переключателем, нашла канал с классической музыкой, где как раз передавали что-то в духе Рахманинова, и увеличила громкость настолько, насколько позволял регулятор. - Змеи ведь могут слышать не очень хорошо, - объяснила она.
 Через некоторое время гремучая змея смягчилась и расслабилась; на месте защитной стены осталось лишь одна кольцо. По истечении еще нескольких минут она лизнула воздух в нашем направлении последний раз. Хорошо справились. Вы выдержали испытание. Поздравляю. Ваша музыка слишком громкая.
 - Вон она уползает, вук! Видишь?
 До свидания.
 И миссис Г. 3. Мохава, мягко выгибаясь, повилась прочь и вскоре исчезла среди полыни.
 - Пока! - сказала Лесли и помахала ей, почти что с грустью.
 Я отпустил тормоза, вернул машину обратно к трейлеру, высадил своего дорогого пассажира с его книгами о змеях.
 - Как ты думаешь - сказал я, - мы вообразили все, что она нам говорила? А может быть, она была воплощенным духом, который на час принял вид змеи, чтобы узнать, как мы справимся со своим страхом и желанием убивать?
 Может, это был ангел в шкуре змеи, явившийся нам здесь, на дороге, чтобы проверить нас?
 - Я не собираюсь этого отрицать, - сказала Лесли, - только на всякий случай, если это было не так, давай с этого времени будем громко включать музыку, когда выходим из трейлера, чтобы мы не застали ее врасплох, хорошо?

 Тридцать семь

 Достаточно было измениться нашим мыслям - и мир вокруг нас тоже изменился. Аризона летом стала несколько слишком жарким местом для нас, и пришло время изменить панораму. Может быть, поехать севернее, туда, где холоднее? Как насчет Невады? Перегнать трейлер с планером в Неваду?
 Здесь было прохладнее, довольно ощутимо. Вместо 115 градусов снаружи было 110. Вместо малых гор на горизонте - большие.
 В трейлере испортился электрический генератор... три дня поиска неисправности, пайки, и он снова заработал. Как только генератор починили, испортились водяные насосы. К счастью, перспектива жизни без воды в центре миллионов квадратных акров песков и выбеленных костей животных помогла нам отремонтировать насосы с помощью перочинного ножика и куска картона.
 Вернувшись после шестидесятимильного пробега за водой и почтой, она стояла в кухне и читала вслух письмо из Лос-Анжелеса. Жизнь в пустыне изменила наши взгляды. Мегаполис стал таким нереальным, и теперь нам трудно было вообразить, что он все еще там, что люди по-прежнему живут в городах. Письмо напомнило нам об этом.
 "Дорогой Ричард! Мне очень жаль, что я вынужден сообщить тебе о том, что Департамент по налогообложению отклонил твое предложение и требует немедленной выплата одного миллиона долларов. Как ты знаешь, у него есть право удержания имущества до уплаты долга, которое распространяется на всю твою собственность. Он имеет юридические основания завладеть ею в любое время. Предлагаю тебе встретиться как как можно скорее. Искренне твой, Джон Маркворт".
 - Почему они отклонили предложение?- спросил я. - Я же предлагал уплатить им всю сумму!
 - Кто-то кого-то не так понял, - сказала Лесли. - Будет лучше, если мы съездим и разберемся сами, что к чему.
 Мы поехали через пустыню к бензозаправке, где находился платный телефон-автомат, и назначили встречу на девять часов утра на следующий день. Мы забросили в Майерс часть одежды и погнали на большой скорости по пересеченной местности, оказавшись в Лос-Анжелесе к закату.
 - Трудности не с твоим предложением, - сказал Маркворт на следующее утро. - Трудности с тем, что ты известен.
 - Что? Трудности с чем?
 - Тебе будет трудно поверить, и я сам никогда раньше о таком не слышал. Департамент придерживается политики не принимать компромиссные предложения от знаменитостей.
 - Что... заставляет их считать меня знаменитостью?
 Он повернулся в своем кресле.
 - Об этом я тоже спросил. Агент сказал мне, что он вышел в коридор своего офиса и начал спрашивать всех людей подряд, слышали ли они что-нибудь о Ричарде Бахе. Большинство из них слышали.
 Мертвая тишина в комнате. Я но мог поверить в то, чти услышал.
 - Можно, я повторю все сначала, - сказала наконец Лесли. - Департамент по налогообложению; не желает принимать предложение Ричарда; потому что люди; в каком-то коридоре; слышали о нем. Ты это серьезно?
 Юрист развел руками, не в силах изменить то, что произошло.
 - Они согласны лишь на полную одноразовую выплату. Они не принимают выплат в рассрочку от известных людей.
 - Если бы он был Барри Бизнесменом, они бы приняли предложение, - сказала она, - но поскольку он - Ричард Бах, они не пойдут на это?
 - В точности так, - сказал он.
 - Но ведь это дискриминация!
 - Вы можете выдвинуть это обвинение в судебном порядке. Вероятно, вы выиграете дело. Но на это уйдет около десяти лет.
 - Подождите! Кто босс этого типа? - сказал я. - Ведь должен же быть там кто-то...
 - Тип, который занимается твоим делом сейчас, он же и есть босс. Это он сочинил Правило о Знаменитостях.
 Я посмотрел на Лесли.
 - Что нам остается делать сейчас? - обратилась она к Маркворту. - У Ричарда есть деньги, чтобы расплатиться с ними. Мы продали почти все, что у него было для того чтобы заплатить наличными! Он мог бы выписать им чек почти на половину этой суммы сегодня же, если бы они приняли его, не забирая то, что остается. Я думаю, он мог бы выплатить задолженность в течение года, особенно если он снова вернется к работе. Но он не сможет продолжить работу над фильмом, он не сможет даже писать, если эти люди набросятся и заберут его книги прямо со стола...
 Мое возмущение породило идею.
 - Другой агент, - сказал я. - Наверное, существует какая-то возможность передать дело в руки другого человека?
 Он порылся в бумагах на своем столе.
 - Давайте посмотрим. Вашим делом уже занимались семь агентов: Булли, Парсейт, Гун, Сэйдайст, Блюцукер Фрадиквот и Бист. Никто из них не желает брать на себя ответственность, никто не хочет связываться.
 Терпение Лесли лопнуло.
 - Они спятили? Разве им не нужны деньги? Неужели они не понимают, что этот человек пытается заплатить им, он не собирается убегать или заключать сделку, чтобы получить доход по тридцать центов на каждый доллар? Он пытается заплатить им полностью. ЧТО ЗА ГЛУПЫЕ ПРОКЛЯТЫЕ ИДИОТЫ, - завопила она, слезы отчаяния появились у нее на глазах.
 Маркворт оставался таким же спокойным, будто он разыгрывал эту сцену уже много раз.
 - Лесли. Лесли? Лесли! Слушай. Тебе важно понять вот что. Департамент по налогообложению сколочен из наименее разумных, злобных, самых боязливых, злобных, мстительных людей, которые когда-либо скрывались за стенами государственных учреждений. Я знаю это. Я работал там в течение трех лет. Каждый чиновник по налогам работает сначала на государство, чтобы изучить своего врага. Если ты не поработаешь в департаменте по налогообложению, ты не сможешь быть хорошим юристом в области налогов; ты не сможешь поверить тому, с чем имеешь дело.
 Я чувствовал, что бледнею, а он продолжал.
 - Если только ДН не думает, что ты собираешься улизнуть из страны, он не отвечает на письма, телефонные звонки, и мы порой не можем связаться с ними в течение месяца. Никто там не желает быть ответственным за дело такого рода, такого масштаба. Сделай ошибку - и о тебе напишут: Он выселяет сгорбленных старушек из их лачуг, но разрешает Ричарду Баху выплачивать долги в рассрочку!
 - Но почему тогда они не хватают все прямо сейчас? Почему не возьмут все, что у меня есть?
 - Это тоже будет ошибкой с их стороны: Ричард Бах пообещал уплатить полностью, если бы он позволил ему, но он конфисковал всю его собственность, которая оказалась не стоящей и половины того, что можно было бы от него получить... Разве ты не видишь? Ведь отсутствие решения намного лучше, чем неправильное решение.
 - Вот почему мы перепробовали стольких агентов, - сказал он. - Каждый новый агент начинает затягивать рассмотрение этого неприятного вопроса в надежде, что ему дадут другую работу и появится еще один агент до того, как первому придется вплотную заняться работой с ним.
 - Но наверняка кто-то вверху, - сказала Лесли, - директор всего заведения, если мы обратимся к нему...
 Маркворт кивнул.
 - Я встречался с ним раньше. Сначала я долго добирался до него, потом пробился. Он говорит, что не может сделать исключение, и ты должен пройти через все инстанции, как полагается. Он говорит, что мы должны иметь дело с назначенным агентом, а затем со следующим и так далее.
 Лесли подходила к проблеме, как к шахматной задаче:
 - Они не хотят принимать его предложение, но он не может заплатить сразу миллион долларов. Если они конфискуют его имущество, он не сможет работать. Если они не решат этот вопрос, - он тоже не сможет работать, потому что они могут конфисковать все завтра, и работа пойдет насмарку. Если он не будет работать, он не сможет заработать денег, чтобы уплатить им долг. Мы находимся в преддверии ада уже почти год! Будет ли это продолжаться до конца времен?
 Впервые за всю нашу встречу юрист просиял.
 - В некотором смысле время работает в пользу Ричарда. Если это дело протянется три года без решения, он получит право оправдать невыплату долга своим банкротством.
 Я чувствовал себя присутствующим на Безумном Чаепитии с Сумасшедшим Болванщиком.
 - Но если я разорюсь, им ведь тоже не заплатят! Разве они этого не понимают?
 - Конечно, понимают. Но думаю, они хотят затянуть время. Думаю, они предпочитают сделать тебя банкротом.
 - Почему?- спросил я. - Что за ненормальные... они бы получили миллион долларов, если бы дали мне выплатить долги.
 Он грустно взглянул на меня.
 - Ты по-прежнему забываешь, Ричард. Если ты обанкротишься, это не будет решением ДН, это будет твоим решением - и правительство не будет виновато. Никому не придется за это отвечать. Никого не будут критиковать. Долг в юридическом порядке будет погашен. До тех пор все будет идти не так уж плохо. Если они не примут решение о конфискации, ты свободен тратить деньги. Почему бы тебе не объехать вокруг света, не пожить в самых фешемебельных гостиницах, не позванивать мне иногда из Парижа, Рима, Токио?
 - Три года?- спросила Лесли. - Банкротство? - Она посмотрела на меня с жалостью по поводу нашей судьбы, а затем запротестовала. - Нет! Этого не случится! Мы уладим это дело! - Ее глаза сверкали. - Знаменитость или нет, повышай ставки и вноси новое предложение. Сделай его таким выгодным, чтобы они не могли отклонить его. Ради Бога, найди там одного неслабонервного человека, который согласится пойти навстречу!
 Маркворт вздохнул и сказал, что новое предложение не поможет, но согласился попробовать.
 Для консультации вызвали - бухгалтера и других юристов. Калькуляторы снова пропускали через себя столбцы цифр, снова бумаги шуршали по столу, предлагались и отвергались стратегии действий, и новая встреча была назначена на следующий день. Так мы пытались выработать предложение, которое было бы столь безопасным, чтобы правительство не смогло отказаться от него.
 Я смотрел в окно на небо, пока они работали. Как пилот потерпевшего аварию аэроплана, я знал, что падение неизбежно, но не боялся его. Мы пойдем на это; мы начнем все сначала. Было бы большим облегчением, если бы оно случилось.
 - Помнишь гремучую змею?- сказала Лесли после того, как заседание было отложено, и мы спускались в лифте к стоянке автомобилей.
 - Конечно. Croandelphilis scootamorphulus. Противоядий не известно, - сказал я. - Конечно, помню. Это была смелая змея.
 - Теперь-то, после денька, подобного этому, когда пытаешься справиться с этими улитками из ДН, ты понимаешь, наверное, как здорово сидеть в пустыне и иметь дело с подлинно честной откровенной гремучей змеей.
 Мы устремились назад в Неваду измотанными и обнаружили по прибытии к нашему трейлеру в пустыне, что он ограблен: дверь взломана, книжные полки пусты, содержимого выдвижных ящиков нет; все, что мы оставили в нашем маленьком домике на колесах, пропало.

 Тридцать восемь

 Лесли была ошеломлена. Она ходила вокруг и искала наши любимые вещи, с которыми мы жили, - своих дорогих попутчиков. Будто бы они могли внезапно появиться на своих местах. Книги, одежда, деревянные кухонные ложки, которые означали для нее домашний уют, даже ее щетки для волос - все исчезло.
 - Не беспокойся, вук, - успокаивал я ее. - Ведь мы потеряли лишь вещи. До тех пор, пока ДН не соберется принять решение, у нас есть много денег, которые можно тратить. Одна поездка в город, и мы купим все это снова.
 Она почти не слышала меня, осматривая пустые выдвижные ящики стола.
 - Ричард, они забрали даже моток веревки...
 Я отчаялся утешать ее:
 - А мы думали, что являемся самыми экономными в мире по расходу веревок! Подумай, как счастлив благодаря нам тот... у него теперь целый моток веревки! А выжженные деревянные ложки! А тарелки с рисуночками на них!
 - Наши тарелки были без рисунков, - сказала она. - Мы ведь покупали их вместе, неужели не помнишь?
 - Ладно, мы купим еще тарелок. Как насчет того, чтобы на этот раз обзавестись красивой оранжевой или желтой посудой? И чашки чтобы были побольше, чем те, что были у нас. Мы можем дать себе волю в книжном магазине, да и новую одежду тоже можно приобрести...
 - Дело не в вещах, Ричи, дело в смысле вещей. Неужели тебя но задевает то, что незнакомцы вломились в твой дом и забрали какое-то количество смысла из твоей жизни?
 - Это задевает только тогда, когда мы позволяем ему, - сказал я. - Сейчас мы уже не можем избежать того, что случилось; оно произошло, и чем скорее мы дадим ему уйти в прошлое, тем лучше. Если бы чувство досады могло что-нибудь изменить, я бы досадовал. Но изменение может наступить только тогда, когда мы выбросим это из головы, купим новые вещи и дадим какому-то времени пройти между нами в будущем и этим днем. Пусть они забрали все, что было в трейлере, ну и что? Ведь мы - это главное, не так ли? Лучше, когда мы счастливы вместе в пустыне, чем когда мы живем отдельно во дворцах, заполненных тарелочками и веревочками!
 Она вытерла слезы.
 - Да, ты прав, - сказала она. - Мне кажется, я изменяю свое отношение. Я часто говорила, что если кто-то вломится в мой дом, он может брать все, что хочет, и я никогда не буду ничего предпринимать для защиты своей собственности или себя. Но теперь я скажу так. Меня грабили уже три раза, нас с тобой ограбили сегодня, и я решила, что с меня грабежей достаточно. Если мы будем жить в пустыне и дальше, будет нехорошо, если только ты один будешь защищать нас. Я собираюсь внести свою лепту. Я куплю себе оружие.
 Через два дня одним страхом в ее жизни стало меньше. Совершенно неожиданно Лесли, которая не могла выносить одного вида пистолета, стала заряжать огнестрельное оружие с легкостью заправского боевика в дозоре.
 Она усердно занималась стрельбой, час за часом; и пустыня звучала как поле последней битвы за Эль-Аламейн. Я подбрасывал консервные банки над зарослями полыни, и она попадала в нее один раз из пяти из пистолета Магнум 0.357 калибра, - затем три раза из пяти, затем четыре раза из пяти.
 Пока она заряжала винчестер, я устанавливал в песке в качестве мишеней ряд пустых ракушек, затем отходил в сторону и наблюдал, как она целится и нажимает на курок. Теперь выстрел едва ли заставлял ее глазом моргнуть, и ее мишени исчезали одна за другой слева направо под аккомпанемент резких свистящих раскатов и сверкающих желтизной струи свинца и песка.
 Мне было трудно понять, что случилось с ней после этого ограбления.
 - Ты хочешь сказать, - начал я, - что если кто-то ворвется в наш трейлер, ты...
 - Если кто-то ворвется куда угодно, где есть я, он об этом очень пожалеет! Если они не хотят получить пулю, то пусть знают, что грабить нас - не самое лучшее занятие! - Она рассмеялась, когда увидела выражение моего лица. - Не смотри на меня так! Ты скажешь то же самое, я ведь знаю это.
 - Нет, это не так! Я скажу по-другому.
 - Что ты имеешь в виду?
 - Я скажу, что никто не может умереть. Не Убий - это не приказ, это обещание: Ты Не Сможешь Убить, Даже Если Захочешь, потому что жизнь неуничтожима. Но ты свободна в том, что можешь верить в смерть, если тебе так хочется.
 Если мы пытаемся ограбить чей-то дом, и этот человек ждет нас с заряженным пистолетом, - сказал я, - что ж, мы говорим тем самым этому человеку, что мы устали от веры в жизнь на том, во что мы верим как в нашу планету. Мы просим его оказать нам услугу и переместить наше сознание с этого на другой уровень с помощью пули, которую он выпустит, защищая себя. Вот как я скажу об этом. Разве это не так, как ты думаешь?
 Она засмеялась и вставила новую обойму в патронник своего ружья.
 - Я не знаю, кто из нас более хладнокровен, Ричард, ты или я.
 Затем она задержала дыхание, прицелилась и нажала на спусковой крючок. Еще одна пуля взвизгнула и исчезла в пустыне.
 После грабежа, поломки генератора и водяных насосов, после того, как вышел из строя холодильник и лопнула труба подачи распыленного топлива в печь, в результате чего трейлер заполнился взрывоопасной смесью - после этого пришел пыльный дьявол.
 Пыльные дьяволы - это малыши-торнадо в пустыне. Они прогуливаются в летнее время, нюхают песчаные дюны здесь, несколько стеблей полыни там, и забрасывают их на тысячу футов в небеса... пыльные дьяволы могут идти туда, куда они пожелают, и делать то, что им заблагорассудится.
 После того как генератор заработал снова, Лесли закончила уборку трейлера, уложила пылесос и выглянула в окошко.
 - Вуки, погляди-ка на этого громадного пыльного дьявола!
 Я выпрямился из-под нагревателя воды, который отказывался выполнять свои функции.
 - А он действительно большой, моя дорогая!
 - Дай-ка мне фотоаппарат, пожалуйста, я хочу его снять.
 - Фотоаппарат украли, - сказал я. - Мне очень жаль.
 - На нижней полке есть маленькая новая камера. Быстро, пока он не ушел!
 Я подал ей аппарат, и она сделала кадр из окна трейлера.
 - Он растет!
 - В действительности не растет, - сказал я. - Он кажется нам все больше, потому что приближается.
 - Мы попадем в него?
 - Лесли, все складывается не в пользу пыльного дьявола, у которого для перемещений в распоряжении вся пустыня Невада, все складывается не в его пользу, если пожелает столкнуться с этим крохотным трейлером, затерявшимся на этих просторах. У него приблизительно один шанс из нескольких сотен тысяч, что...
 И тут мир закачался, солнце исчезло, наш навес рванул вверх за стойки и разразился хлопанием ткани на крыше, дверь трейлера внезапно распахнулась, окна завыли от ветра. Песок и мельчайшая пыль посыпались внутрь как от разорвавшейся мины. Занавески прямо влетели в комнату, трейлер задрожал и начал взлетать. Это очень знакомо - поломка аэроплана без высотной панорамы.
 Затем солнце снова замигало, завывание прекратилось, вырванный навес свалился на кучу, покрывая собой часть трейлера.
 - ...но, кажется, у него... чтобы столкнуться с нами... приблизительно один шанс из двух!
 Лесли была недовольна.
 - Я только что закончила уборку, закончила пылесосить весь наш трейлер!
 Если бы она могла достать своими руками шею этого торнадо, она бы показала ему, где раки зимуют.
 Случилось так, что дьявол поработал с трейлером какие-то десять секунд, но за это время ему удалось через перегородки, окна и двери забросить в него сорок фунтов песка. Этой земли хватило бы на несколько квадратных футов - мы могли бы посадить картошку на таком огороде!
 - Вуки, - сказала она беспомощно, - у тебя возникает иногда чувство, что нам не следует больше жить здесь? Что для нас настало время двигаться дальше?
 Я положил на пол гаечный ключ, который сжимал в течение всего налета, и мое сердце наполнилось теплым согласием.
 - Я как раз собирался тебя спросить то же самое. Я так устал жить в маленьком ящичке на колесиках! Это прололжается уже больше года! Может, уже хватит? Может, нам найти дом, настоящий дом где-нибудь, который не сделан из пластика?
 Она с удивлением посмотрела на меня.
 - Неужели я слышу, как Ричард Бах говорит о том, чтобы поселиться на одном постоянном месте?
 - Да.
 Она смахнула песок с одной части стула и спокойно села.
 - Нет, - сказала она. - Я не хочу вкладывать свою душу к приобретение дома, обустройство всего, чтобы затем стать посреди него и понять, что тебе это надоело, и эксперимент не сработал. Если ты еще убежден в том,что нас рано или поздно может охватить скука, мы все еще не готовы для дома, не правда ли?
 Я подумал об этом.
 - Я не знаю.
 Лесли считала, что мы открывали впутренние горизонты, возможности нашего ума; она знала, что мы находимся на пути к открытию радостей, которые ни она, ни я сами не могли бы найти. Была ли она права, или просто надеялась?
 Мы были женаты уже больше года, и не важно, была ли у нас свадебная церемония или нет. По-прежнему ли я поклоняюсь своим старым страхам? Неужели я продал биплан и пустился в поиски родной души для того, чтобы учиться бояться? Неужели я никак не изменился в итоге всего, что мы сделали вместе, и ничему не научился?
 Она сидела неподвижно и думала о своем.
 Я вспомнил дни, проведенные во Флориде, когда я всматривался в свою жизнь и видел, что она мертвеет - уйма денег, аэропланов и женщин, но никакого продвижения вперед. Сейчас нет и малой части тех денег, и скоро их может уже не быть вообще. Большая часть аэропланов продана. Есть лишь одна женщина, единственная. И жизнь моя движется плавно, как гоночная лодка - так сильно я изменился и вырос вместе с ней.
 Присутствие друг друга было для нас единственным образованием и развлечением. Наша совместная жизнь разрасталась, как летние облака. Спросите у женщины и мужчины, которые плавают на яхте по океанам, скучно ли им? Как они действительно проводят время? Они улыбнутся. Не хватает часов в году, чтобы сделать то, что нужно!
 То же и с нами. Мы восхищались, иногда смеялись до упаду, время от времени пугались, были ласковыми, отчаянными, радостными, исследующими, страстными... но ни секунды не скучали.
 Какая бы история из этого получилась! Как много мужчин и женщин проходят по тем же рекам, подвергаясь угрозе со стороны тех же самых жестких стереотипов, тех же самых коварных опасностей, которые нависали под нами! Если идея оправдывает себя, думал я, стоило бы снова взяться за пишущую манишку. Как бы Ричард-из-прошлого хотел узнать ответ на вопрос: "Что случается, когда мы отправляемся на поиски родной души, которой не существует, и находим ее?"
 - Неправильно говорить "Я не знаю", вук, - скачал я после паузы. - На самом деле я знаю. Я хочу, чтобы мы нашли дом, где мы сможем в спокойствии и тишине долго-долго жить вместе.
 Она снова повернулась ко мне.
 - Ты считаешь, что это обязательно?
 - Да.
 Она поднялась со своего стула, села рядом со мной на дюйм пустыни, рассыпанной у нас на полу, и нежно поцеловала меня.
 После продолжительного молчания она заговорила.
 - Ты знаешь уже какое-то конкретное место?
 Я кивнул.
 - Если ты не будешь сильно возражать, вук, я надеюсь что мы найдем такое место, где будет намного больше воды и намного меньше песка.