Дорогие петербуржцы! На нашем сайте проводится опрос мнения жителей
города относительно распоряжения губернатора о введении публичной
отчетности, для учреждений финансируемых из городского бюджета.
Большая просьба к нашим читателям - выразить свое мнение
здесь.
Спасибо!
Николай Алексеевич Клюев, удивительный поэт и человек загадочной трагической судьбы, в 1915-16 годах жил в Петербурге. Он часто выступал на поэтических вечерах. Подчеркивая свое крестьянское происхождение, Клюев выходил на сцену в поддевке, смазных сапогах, румянил себе щеки и подводил глаза. Он степенно раскланивался, приговаривая, что ему "боязно, братишечка, при всем честном народе" и читал свои стихи, сильно окая. Однажды на вечере в Тенишевском училище Георгий Иванов подошел к нему и спросил: "Ну, Николай Алексеевич, как устроились в Петербурге?"
- "Слава тебе, Господи, сыскал клетушку-комнатушку, много ли нам надо? Заходи, сынок, осчастливь. На Морской, за углом, живу..."
Иванов зашел. Клетушка оказалась номером "Отель де Франс", с огромным ковром и широкой турецкой тахтой. Клюев сидел на тахте при воротничке и галстуке и читал Гейне в подлиннике.
На удивленный взгляд Иванова он ответил: "Маракую малость по-басурманскому. Маракую малость. Только не лежит душа. Наши соловьи голосистей, ох, голосистей..." И пригласил Иванова пообедать: "Есть тут один трактирчик. Хозяин хороший человек, хоть и француз".
Иванов согласился, и Клюев быстро переоделся в поддевку и сапоги.
"Да ведь во французский ресторан в таком виде не пустят", - удивился еще раз Иванов.
- "В общий зал не пустят - а мы туда и не просимся. Куда нам, мужичкам, промеж господ? Мы пойдем в отдельный кабинет, так сказать, в клетушку-комнатушку..."
