Разгромное постановление 46-го года о журналах "Звезда" и "Ленинград" лишило
Ахматову и Зощенко возможности публиковать свои произведения. Зощенко всерьез
считал, что постановление появилось в результате доклада Жданова Сталину о вечере
в Политехническом: когда на эстраду вышла Ахматова, весь зал встал. "Кто организовал
вставание?" - узнав об этом, грозно спросил отец народов.
Уже напечатанная книга Ахматовой пошла под нож, от всего тиража уцелело несколько
экземпляров, тайно разобранных типографскими рабочими. За Ахматовой была установлена
слежка. Жила она тогда в знаменитом Фонтанном доме, и у чугунных узорчатых ворот
ее всегда дожидались один или два крепких парня в одинаковых пальто, она звала
их топтунами. Когда Ахматова выходила за ворота, топтун неспешно следовал за
ней, и если Ахматова заглядывала в магазин или в гости, терпеливо ждал ее на
улице. Трудно понять, какие государственные тайны мог он разведать у "типичной
представительницы чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии, пропитанной
духом пессимизма и упадочничества". "Меня берегут, - иронизировала Ахматова.
- Ни один хулиган не прицепится. Полная гарантия..."