Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Минута Молчанова: маленькие комедии

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 718 RSS
←   Август 2002   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://amolchanov.livejournal.com/
Открыта: 30-07-2002

Автор
Александр Молчанов

Статистика

718 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Минута Молчанова: бродячий анекдот


Информационный Канал Subscribe.Ru
#13
Б Р О Д Я Ч И Й _ А Н Е К Д О Т
 М 
И
Н
У
Т
А
_
М
О
Л
Ч
А
Н
О
В
А
 
Как я «косил» от армии

Вы уже, наверное, заметили, что я в своих рассказах никогда ничего от себя не
придумываю. Описываю все, как было. А то, что в итоге местами получается смешно,
вовсе не означает, что я какой-то исключительно непутевый субъект, постоянно
попадающий в чудовищно абсурдные ситуации. Все дело в том, как к этим самым ситуациям
относиться. Вот, например, призыв на действительную воинскую службу. Как реагировать,
получив повестку? Можно взять под козырек и отправиться служить (кстати, согласно
чтимой мною Конституции РФ и «Закону о воинской службе» именно этот способ является
единственно правильным – это, чтобы вы не подумали, что я пытаюсь пропагандировать
противозаконные действия).
Гм, интересно, а что было бы, если б я все-таки угодил в армию? Неужели мордоворотам-дедам
и дебилам-сержантам удалось бы сломить мой свободолюбивый дух и загубить творческую
индивидуальность? Вряд ли. Ведь не удалось же это мордоворотам-«физвозникам»
из общаги на окраине Вологды, а потом дебилам-редакторам из различных провинциальных
газет. Впрочем, я отвлекся.
Я в армии не служил. Это не подвиг и не выражение активной гражданской позиции.
Мне просто было некогда. Сначала я семь лет учился в университете (семь вместо
пяти, потому что учился я не очень… прилежно). Потом получил три года отсрочки
по случаю рождения дочки Полечки. А потом… через пять дней после окончания отсрочки
мне исполнилось 27 лет, и я получил военный билет, который теперь храню на самом
видном месте в доме – на мониторе компьютера. Эти пять дней я по странной случайности
провел дома (взяв на работе больничный и одновременно оформив командировку на
Валаам), запершись на все замки и цепочки, не отвечая на телефонные звонки, и,
на всякий случай, не выглядывая в окно. Когда я получал военный билет, строгая
тетушка в военкомате спросила у меня, кто я по специальности.

- Журналист, писатель, редактор, - отрапортовал я.

- Это не специальность! – возмутилась она, - машину водить умеешь?

Я помотал головой.

- Может быть, столярничать умеешь? Плотничать? Токарничать?

Когда мне было семнадцать лет, отец сказал мне, что в деревне мужик признается
мужиком только тогда, когда он смастерит свое первое топорище. Я пыхтел полдня,
стругая неподатливое березовое полено большим охотничьим ножом. Наконец предъявил
свое творение родителю. Увидев это корявое чудовище, отец с горя напился.

- Нет, - твердо сказал я, - руками я ничего делать не умею. Только головой.

Она посмотрела на меня так, как будто я предложил ей раздеться и станцевать «макарену»
на ее кривоногом столе, заваленном личными делами призывников. И смотрела очень
долго.

- Компьютером владеешь? - Спросила она вдруг. Я задумался. За свою жизнь я разработал
дизайн трех газет и одного журнала, сделал четыре интернет-сайта, знал, что такое
«Мастдай-2000», и что «Oracle» для чайников» - это такая шутка. Но, к стыду своему,
я всегда работал под пресловутым «масдаищем», а не на благородном «Маке», и поэтому
считал себя чем-то вроде компьютерного пионера.

- В общем, да, владею немного, - сказал я смущенно.

- Вот и отлично! – обрадовалась она, - запишем: «оператор ЭВМ»!

Я не стал спорить. Надеюсь, войны не будет, и я никогда не буду работать оператором
ЭВМ. Знаю я эти военные ЭВМ системы «Ундервуд» с заедающей кареткой.

Так закончилась история моей «косьбы». Но в самом сердце этой истории, между
окончанием университета и получением отсрочки «по семейным обстоятельствам»,
произошло событие, которое заметно поколебало мою веру в людей. А именно – меня
призвали в армию. На призывной пункт я явился в приподнятом настроении со свидетельством
о рождении дочери в руках. Приподнятое настроение у меня сбили с ходу, сообщив,
что мне придется пройти медкомиссию.

- На хрена? – не сдержался я, - у меня есть законный повод для отсрочки. Если
вы попытаетесь забрать меня в армию вопреки букве и духу закона, я, как честный
журналист, напишу об этом большую и подробную статью и позабочусь о том, чтобы
ее положили на стол командующему округом. В понедельник утром. Вместо горячего
чаю с лимоном.

Довод не подействовал. Ясноглазый полковник выписал мне повестку и сказал:

- Мы в армию не забираем, а призываем. А отсрочку по семейным обстоятельствам
мы вам можем дать только в том случае, если вы полностью здоровы и годны к службе.
Явиться на медкомиссию в такой-то день, в такое-то время. Разойдись.

Я разошелся в предынфарктном состоянии.

В назначенный день я в трусах и с медицинской картой в руках переходил из кабинета
в кабинет. Врачи, обнаружив, что я не собираюсь жаловаться на «боли там-то и
там-то, а в руках все время слабость необычайная и зрение очень слабое… что вы
сказали? Говорите громче, я совсем глухой», ставили в моей карте отметку за отметкой:
«годен», «годен», «годен». Добродушный хирург, посмотрев на мою дату рождения,
нахмурился:

- Э, молодой человек, вам еще три года «косить».

- Я получаю отсрочку по семейным обстоятельствам, - буркнул я. Хирург просветлел
и размашисто вписал в карточку очередное «годен».  Так, без особых приключений,
я за час обошел почти все кабинеты. Оставался последний – психиатр.

- Ни на что не жалуюсь, полностью здоров, годен к строевой, - протараторил я
с порога, рассчитывая, что ко мне и здесь не будут придираться. Психиатр оказался
пожилой женщиной с двумя серыми обложками учебника дофрейдовской советской психологии
в глазах.

- Садитесь, - мрачно сказала она, - на что жалуетесь?

- Ни на что, - ответил я, чувствуя тревожный холодок между лопатками.

- Значит, вы считаете себя здоровым? – укоризненно спросила она.

- Считаю, - сказал я упавшим голосом.

- Тревожный симптом. Надо вас обследовать.

- Не надо, - жалобно попросил я, - я все равно отсрочку получаю по семейным обстоятельствам.

- Не положено.

И я получил направление на обследование.

Два дня спустя я отстоял очередь в психоневрологическом диспансере (что за страна?
Даже в психушку – очередь!), и предстал перед девушкой явно младше меня. Вероятно,
она проходила здесь практику. Девушка постучала меня молоточком по коленке и,
обнаружив, что я поминутно поглядываю на часы (я опаздывал в редакцию на планерку),
заявила:

- Вам нужно к психологу!

- А вы кто!!! – взорвался я.

- Я – психиатр, - гордо ответила она.

Видимо, вылетая из кабинета, я слишком сильно хлопнул дверью, потому что на крыльце
меня остановили два дюжих молодца, которые вернули меня в кабинет и крепко держали
за руки, пока девушка выписывала мне направление к психологу.

Придя в редакцию (на планерку я, конечно, опоздал), я выкурил три сигареты подряд,
потом достал направление, на котором был записан телефон клиники и набрал номер.
Куда деваться, отсрочка-то мне нужна!

- Слушаю вас! – ответил вкрадчивый женский голос.

- Я хочу записаться на прием к врачу Сидоровой. У меня направление…

- Сидорова в отпуске.

- Вы ни черта не понимаете! Я должен получить отсрочку от армии! А для этого
мне нужно пройти медкомиссию! А для этого мне нужно заключение психиатра! А для
этого мне, мать вашу, нужно встретиться с этой гребаной Сидоровой!!! А она должна
подтвердить, что я абсолютно, вы слышите - абсолютно здоров!!!

-   Приходите завтра, - сочувственно сказал вкрадчивый голос, - я запишу вас
к другому врачу. И мы поможем вам решить ваши проблемы.

Я положил трубку. Немного посидел молча, глядя в окно. Потом схватил телефон
и изо всех сил шарахнул его о стену.

Назавтра я встретился с психиатром. Он оказался лохматым молодым человеком в
майке с надписью «Слейер». Перед тем, как я вошел в его кабинет, он читал «Бхагават
гиту». Он спросил, какой сегодня день недели и число. Я ответил. Кажется, правильно
(я всегда путаюсь в цифрах). Он вручил мне заключение, которое я, не глядя, сунул
в карман. Из кабинета я вышел, слегка пошатываясь. У меня дергался глаз и кружилась
голова. На улице я достал заключение и прочитал: «Параноидальные реакции. Ограниченно
годен к строевой службе». До сих пор не знаю, почему я не вернулся в кабинет,
чтобы не убить этого парня.
На следующий день призывная комиссия признала меня годным и дала отсрочку в связи
с рождением дочери…

Александр Молчанов

Пишите, если что:
amolchanov@narod.ru
   
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу
В избранное