АНЖЕЛИКА И К.

Назначил меня командир в ответственный наряд. Кажется мне что назывался он "помошник дежурного по комендатуре Даугавпилсского гарнизона". Служакой я был дай Бог каждому. От моих криков: ЕСТЬ! ТАК ТОЧНО! НИКАК НЕТ! По грубым ,обветренным командирским лицам стекали слезы умиления. Подход, отход от начальника. Все четко. Молодцевато. С огоньком. Это меня и сгубило. Одно дело таким незатейливым способом косить от тягот внутренней службы в подразделении. Другое дело - КОМЕНДАТУРА! Там на арапа не пропрешь. Таких миндалов там видали. Думаю, что каждый кадет помнит дислокацию этого мрачного места. Бастилия, пельменная, парк. Думаю и по сию пору все на месте. Только не разносится бодрая дробь барабана над уютным чистенким плацем во внутреннем дворике в озаменование строевых занятий с арестованными нарушителями Уставов, не гремят конвойные бачками с баландой, не кипит там военная жизнь. Жаль! Но я отвлекся.
Итак, по прибытии докладываю. К службе готов. Знакомлюсь с дежурным офицером. Выбрит, подтянут. Принимаю у предшественника нехитрый скарб. Началась служба. Отвечаю на звонки, делаю записи в журнале телефонограмм. Смеркалось. Дежурный офицер отлучился. Полный воинского долга стою у штурвала гарнизонной комендатуры. Держу руку на пульсе, так сказать.
Звонок протренькал не тревожно.
- Помошник дежурного по комендатуре ... бла бла бла.
- Алллеее!
Голос женский. Дивного тембра и красоты. Чтобы не обмякнуть нарочито грубо отвечаю: "Слушаю вас!"
- Малеенькииийй! Это яяяяя!
Интимность тона заставила меня оглянуться. Вдруг не одинок? Авансов не давал! Телефончиков не чиркал. Уверен, что анонимка обозналась и хочу избежать конфуза.
- Помошник дежурного по коменда.. бла бла бла. Курсант Гуляев слушает!!!
На другой стороне провода пауза. Сопение. Ответ не однозначен.
- Ты что дурак? Я скучаююю. Ты меня забыыыл.
- Представьтесь!
- Вот нудяка! Ты новенький?
Бросил взгляд на наручные командирские. Со времени заступления в наряд прошло три часа. Службу понял. Обстановка рабочая. Никак нет, - говорю.
- Я Анжелика!
Понял, что не отделаюсь по простому. Пытаюсь шутить.
- А я король!!!
- Ха-ха-ха!
Смех звонкий, с переливами. Зацепило. Но стараюсь не ронять чести мундира и сдерживая дистанцию поясняю.
- Нахожусь на службе! Бжу так сказать! Возможности отвлекаться не имею!
- Не валяй дурака, миленький. Я приеду!
О как! Оборот внезапный. Успехом у прекрасного пола пользовался, хоть и безус. Но вот так заочно?!
Уточняю: "В котором часу?"
- Ну через час.
- Принял! Как вас узнаю?
Голос от волнения подсел. Не скрою.
- А я тебя?
- Буду на углу парка. Военная форма, белый ремень. В правой руке газета "Советская Молодежь", в левой журнал "Огонек".
Пауза и снова задорный смех.
- Шалун!!!
Мосты сожжены! Иду на ВЫ! Встал и принялся нервно ходить по дежурке. Смеркалось гуще. Дежурного все не было. Загулял! Забросил службу, попрал воинский долг. Но я спокоен. Звонки по гарнизонным делам перестали. Бегло смотрю на фосфорисцирующие стрелки. Полчаса есть в запасе. Решил осмотреться по помещениям. Не имея ничего скабрезного в виду, просто из природной обстоятельности. По привычке так сказать. Газету и журнал нашел сразу.Диванов не обнаружил. Утомленный поисками прислонился к двери дознавателя или следователя. ( Не упомнишь всех чинов и должностей. Годы! ) Задумался. Мысли все о незнакомке. Кто она? Кокетка или фриволка? Воспитан строго, наставленный отцами-командирами отогнал похабные мысли. Конечно! Не институтка, ну что-же! Пусть! В сердце родился образ темноволосой иберийки. Густые волоса разметаны по плечам. Алая роза. Шелестящие юбки. Кастаньеты. Шестиструнка переброшена за спину. Встряхнул головой, очнулся.
Внезапно дверь за моей спиной скрипнула.
- Незаперто!
Робея заглянул в темный проем. Обстановка по-армейски строга. Стол. Стулья. Бумагами заложена столешня , но все в порядке. Все приспособлено к работе на благо укрепления дисциплины и пресечения воинских и уголовных преступлений. Без хозяина все это могло-бы смотреться нарочито, но я благоговел. Чем не место провести встречу с незнакомкой? Вести неторопливую беседу, позвякивая ложечкой в стакане с крепким чайком. Обсуждать вопросы исскуств и художеств. Прихвастнуть успехами в боевой и политической подготовке. Готовый вновь окунуться в мечтания осек себя. Вдруг ошибка? Вдруг не я желанен?
Шаги возвращающегося дежурного звучали гулко в пустом коридоре. Я юркунул из кабинета прочь, не забыв прикрыть дверь.
- Товарищ капитан! За время вашего отсутствия проишествий не случилось. Помощник дежурного...
По лицу офицера растеклась суровая улыбка.
Чтож! И он служака. Строевик. Вскинув руку к фуражке козырнул.
- Благодарю за службу!
- Служу Советскому Союзу!
Вынужден отвлечься от фабулы истории. Окунусь в размышления об устных поощрениях. Как часто мы ими пренебрегали, пропускали мимо ушей в кадетские свои года. Разве потом, сверкая золотым офицерским погоном и поощряя подчиненного, стараясь не выдать своего расположения и ободрить к проступкам мы также скупились. Жалели внеочередных увольнений и отпусков для питомцев, позволенных нам Уставом. Поразмышляйте об этом на досуге. Посажелейте вместе с автором. Но продолжу.
Моя радость поощрению расположила командира.
А не вскипятить нам чайку? - буркнул он
Я подхватился. Загремел сапогами и посудой. Достал сахарок, заварку. Службе был рад особо. Ведь помнит читатель о незнакомке? И я предвкушал встречу! Радостно было мне, скажу больше, что рассчитывал получить от капитана разрешение на краткую отлучку.
Обжигаяя губы пили крепкий чай в прикуску. По - купечески! Я ждал момента для просьбы. В глазах моих капитан прочитал мольбу.
- Как служится товарищ курсант?
- Благодарю, отменно!
Скупые фразы поощрили меня.
- Разрешите обратиться?
- Разрешаю!
- Ко мне сестра приехала! Живет у тетки в частном секторе на Погулянке. Знает о тяготах службы. Обещала принести тетушкиных пирогов. Подойдет в парк около двенадцати. Разрешите отлучиться на пять минут. Вдруг принесет? Угостимся.
Каюсь вам мои друзья во лжи. Во благо ли она? Тогда я не знал. Просто надеялся.
- Сестра? Сколько лет? Замужем?
Такого интереса я не ожидал. Пришлость врать и дальше. А что вы хотели? Единожды солгав...
- Она инвалид! ( всеж я покраснел, но свет в дежурке был не ярок и мой визави этого не заметил )
- Горбата с рождения, да еще церебральный паралич. Хотите я вас познакомлю?
- Отнюдь. А как ей не тяжело добираться? Да с котомкой?
- Она днем стесняется ходить. И бессонница к тому же.
Всегда гуляет по ночам.
- А ей не страшно?
- Нисколько! Костыли у нее тяжелые и владеет ими она в совершенстве. Кто покусится на хроменькую?
Капитан задумался. Мой взгляд был лучист.
- Разрешаю! Но пять минут, не больше. Как обстановка в гарнизоне? Что телефонируют?
Его лицо озаботилось и я сожалел об уперках в попрании начальником воинского долга.
- Все спокойно. Телефоннограммы в журнале.
Офицер присел к столу и пролистал гроссбух. Снял фуражку.
- Ступай! подтвердил он. Я отдохну немного.
Он подошел к топчану и прилег. Я набросил на него шинель.
- Иди уже! Нехорошо. Сестру ждать заставишь.
Затаив в сердце благодарность я выбежал вон, с газетой и журналом.
Густая майская ночь встретила меня запахом лип! Добежал до угла комендатуры и остановился. Стрелки еще не коснулись назначенного часа. Пунктуал, я не смел оскорбить незнакомку поспешностью. Пошел обратно, степенно чеканя шаг, как учили, потом повернул вспять. Опять, перед внутренним взором явились картины наслаждений встречи. Быть может увлечемся шарадами? Кроссвордом? Оставалась крайняя минута. Вот я у лавочки. Присел. Достал немного мятую пачку «Балтии». Нет! Курить неприемлемо, вдруг поругаю обоняние дамы запахом дешевого табаку.
- Это ты? Я Анжелика.
Опешил. Значит вновь грезил и не заметил ее прихода?
Обернулся. Явленный у дверей дознавателя образ померк. В расплывчатом свете далекого фонаря разглядел только хрупкую фигуру и хаос волос. Взвился пружиной.
- Присядьте!
Она соблаговолила. Потянуло прелью и перегаром. Все скомкалось в голове. Скукожилось даже. Неловкая для меня пауза затягивалась. Я решил увлечь ее скорее разговором.
- Как добрались?
- Нормально! Курить хочуууу?
Стесняясь предложить мятую пачку отказал. Сослался на непричастие к этому пороку. Лица не разглядеть. Все туманно. Духмяно как-то. Может не убрана листва? Ужели дворники снебрежничали? Гражданские. Что им долг?! Время летит, а я не заинтересовал ее беседой. Мнусь.
- Пожалуй пройдемся по эспланаде.
- Куда?
Осекаюсь. Привычный приукрасить скупой военный слог иногда увлекаюсь заимствованиями.
- По панели? Поребрику? Тротуару?
- К тебе давай. Я замерзла.
Что же . Проста , но говорит без нахрапа. Списал на взаимное волнение.
Встали и пошли. Дорогой молчали, но неловкости не было. Стараюсь не глядеть на
Анжелику, боясь смутить. У дверей в желтом пятне надвратного светильника решаюсь.
...Да!!! Да!!! Бывал пьян, грешил. Пороком женскую неброскость не считаю. Душа! Вот вместилище притягательности и красоты. Алкоголь лишь способствует эрек... Прошу прощения. Влечению. Разве могу отказать в пристанище? Мысли роятся как осы. Осенило!
- Жаль расставаться, но служба. Долг.
Уже верчусь на каблуках. Рука протянута к ручке дверной. Сконфужен. Мечты разметаны . Виню себя. Она на пьедестале!!!
Проскочив под моей рукой Анжелика внутри. Ловка, но шуметь невозможно. Спит капитан. Поймал ее возле двери дежурки. Прижал к стене коленом. Обдало спертым духом. Не допускаю мысли, что уборка небрежна и здесь. В пенатах так сказать и колыбели армейского порядка. Быть может девушка взопрела второпях? Не морщусь. Привык за годы службы к крепкому кубричному духу. Скрипнул топчан. Ретироваться обратно невозможно. Крепко сжимаю хрупкую кость запястья дамы и увлекаю ее в коридор. Не так я грезил! Спешность встречи? Предвзятость? Ведь искал уютный альков? Диван иль кресло. Пристыженный втолкнул ее в кабинет.
- Жди! Фея!
Стремлюсь к командиру. Шаги тревожны. Так и есть, проснулся. Разбудил. Раскаянный тяну руку к головному убору.
Отставить! - голос начальника почти ласков.
- Сестра была? Доковыляла? Пирогов поедим?
- Никак нет! Разминулись. Может заснула по дороге, имеет привычку прикорнуть в пути.
- Волнуешься?
- Немного, но привык. Буду ждать. Мы условились что постучит в окошко. Вы отдохните.
Старался не выдать волнения. Конфужусь. Не приучен врать , но уже не краснею.
- Пожалуй! Разбуди в три.
На секунду отлегло. Звонок над входной дверью разрушил надежду. Звонки... Сколько их звучало в ушах военных студентов, но этот был с надрывом. Надтреснут так сказать. Нет! Звучен как набат. Спешу к засову, что не забыл задвинуть впопыхах.
У порога стремглав. Отворяю.
Начальник гауптвахты капитан Татулов. Явился с заботой об арестантах и карауле? Тоже не спится? Вошел. Колченог, нескладен. Жмет руку капитану. Я в стороне весь напряжен. Как тень бледен, но себя не вижу.
Что за х..ня? - вскрикнул Татулов.
Из коридора блестит глазами моя знакомая. Занавес? Отнюдь!!!
Грубое слово меня не ранит. Но при дамах?
Не могу знать! - рапортует мой начальник.
- Анжелка! Сукааа! Кадет, как прокралась эта проб..дь?
Ах вот как? И не догадка а убеждение . Значит не впервой ей. Бывала? Не осуждаю, но себя оправдать не могу. Доверчив не был, обманывали в свиданиях, но верю верности и чистоте. Запнулся. Она лишь хранит улыбку.
Оправдываться не приучен. Раз уличен не сечь мечу повинной головы. Не дожидаясь разбирательств доложил.
- Виноват! Пригрел бедняжку.
- Чтооооо?
Она уже пробегает мимо. Вон в ночь.
- Сгною на нарах.
Не могу осудить его , старого вояку. Засиделся в капитанах, озлобился. Снискал должность и нахватался пожалуй от коллег из «пятого» факультета.
- Так точно! Заслужил!
Вызвали караул. Явились конвоиры. Заспаны , но бриты чисто. Препроводили. Глаза дежурного капитана глядели осуждающе.
Спал крепко на плохо крашенных досках предварительной камеры остаток ночи.