Покаяние бесов

Один великий старец (преподобный Антоний Великий) столько превзошёл искушения демонские, что более уже не боролся с ними мыслью, но зрел очами и ангелов, и демонов, как первые стараются о спасении человеческом, а другие о погибели. Он столько был велик и высок в духе, что пребывал спокоен, когда видел нечистых духов. Часто укорял их и приводил в досаду, напоминая им приготовленную для них огненную геенну. Напоследок демоны разгласили между собою один другому о старце, и положили в совете своём, чтобы с сего времени никто из них не сообщался с ним, из опасения, дабы кому-нибудь не нанёс он вреда, поскольку достиг удивительного бесстрастия.

Итак, когда старец был так строг, а демоны так робки, один из демонов сказал другому:

— Брат Зерефер, (так назывался сей демон) если кто из нас, демонов, раскается, приимет ли того Бог, или нет? Кто это знает? Скажи мне.

Зерефер отвечал:

— Хочешь, я пойду к тому великому старцу, который не боится нас, и выпытаю у него?

— Иди, — говорил другой. — Но смотри, он прозорлив, узнает обман твой, ибо не преминет вопросить Бога своего. Однако иди. Может быть, ты и успеешь в намерении, а если и нет, то, сделав своё дело, возвратишься назад.

Тогда Зерефер отправился к старцу, и приняв на себя притворный вид, начал плакать и рыдать пред ним, как человек. Бог же, желая показать, что он никого не отвращается, но всех прибегающих к нему принимает, на сей раз не открыл старцу, что это диавол, пришедший искусить его. Старец смотрел на него, как на простого человека. Увидев это, говорит ему:

— Кто ты, о человек? И что с тобой случилось, что ты так горько плачешь и сильно рыдаешь?

— Святой отец! — отвечал диавол. — Я не человек, но демон злой, каковым признаю себя за множество грехов моих.

Старец спросил:

— Чего же ты хочешь от меня? — думая, что он по смирению назвал себя демоном, а Бог ещё доселе не открыл старцу обмана.

Демон сказал:

— Ничего более, кроме того, чтобы ты упросил Господа Бога твоего открыть тебе, допустит ли он диавола к покаянию. Ибо я не принимал Крещения и почитаю себя как бы демоном.

Старец ответил:

— Сегодня пока иди в дом свой, а ко мне приди завтра, я скажу тебе ответ.

И в тот самый вечер, простёрши святые руки свои, он молился человеколюбивому Богу и говорил:

— Владыко, Господи, благий и милостивый, хотящий всем человеком спастись и в разум истины прийти! Послушай меня в час сей и открой недостойному рабу твоему: приимешь ли человека, превзошедшего грехами и демонов.

После сих слов старца вдруг, как блеск молнии, предстал пред ним ангел господень и сказал:

— Вот что говорит Господь: «Для чего ты за демона просил моё могущество? Ибо он приходил с лестью искусить тебя».

Старец спросил:

— Почему же Господь Бог не объявил мне истины?

Ангел отвечал:

— Не смущайся. Домостроительство спасения требовало того для пользы грешников, дабы открыто было неизречённое человеколюбие божие и то, что Бог никого из приближающихся к нему не отвергает от себя, хотя бы пришёл диавол или сам Сатана, или кто другой из числа сих погибельных. А вместе — дабы некоторым образом открылось и непреклонное отчаяние демонов. Итак, когда опять придёт к тебе искуситель, ты не тотчас обличи его, но сначала скажи ему: «Знай, что человеколюбивый Бог никого из приходящих к нему никогда и ни за что не отвращается, и возвестил, что ты можешь быть принят, если исполнишь то, что я прикажу тебе». Когда же он, услышав сие, спросит, в чем состоит приказание, отвечай ему: «Так заповедал тебе Бог: знаю тебя, кто ты, и откуда пришёл искусить меня. Ты — древнее зло, ты — гордыня неприступная; как же можешь принести достойное покаяние?» Впрочем, чтобы ты не имел никакого предлога к извинению в день суда, слушай, как должен ты начать покаяние. Господь говорит: пробудь три года на одном месте, не сходя с него; днём и ночью, обратившись к востоку, говори: «Господи! помилуй меня — древнее зло». И ещё по сто раз говори громко так: «Помилуй меня, омрачённую прелесть». Скажи ему: «Когда выполнишь сие с должным смирением, тогда сопричислен будешь ангелам Божиим». Если согласишься это сделать, прими его в покаяние. Но знай, что древнее зло не делается новым добром. И что напоследок случится, запиши, дабы желающие раскаяться не отчаивались. Пусть из сего опыта твёрдо уверятся люди, что никогда не должно скоро отчаиваться в спасении своём.

Сказав сие, ангел Божий вознёсся на небо.

На другой день рано поутру приходит диавол и начинает издалека показывать вид плачущего человека и просить милости старца. Но старец сразу не обличил его замысла, а только в сердце своём говорил: «В худой час ты пришёл, хищник диавол, ядовитый скорпион, древнее зло, тиран, чудовище!» Потом говорит ему:

— Знай, что я просил Бога, как обещался. Бог приемлет тебя в покаяние, если только выполнишь то, что он приказал тебе, как сильный и вседержавный.

Демон спрашивает:

— Что же он приказал мне?

Старец отвечал:

— Приказал, чтобы ты простоял на одном месте три года, днём и ночью громогласно произнося по сто раз таковые слова: «Боже! Умилостивись над моим окаянством». И опять подобным же образом по сто раз: «Боже! Помилуй меня — древнее зло». И ещё в третий раз: «Боже! Спаси меня, омрачённого и проклятого». Если сие сделаешь, Бог примет твоё покаяние и причислит тебя, как и прежде, к ангелам своим.

Демон Зерефер много смеялся на сии слова старца и сказал ему:

— Если бы я хотел назвать себя окаянством и древним злом, и омрачённым прелестью, и темным, и проклятым, то я позаботился бы это сделать ещё с самого начала и спасся бы немедленно. Но теперь я назову себя древним злом? Нет — невозможно. Ибо теперь я покрыт славою. Все служат мне, боятся и трепещут меня. И теперь-то я назову себя окаянством, и прелестью, и древним злом? Нет, старик, нет. Чтобы я, господствующий над всеми грешниками, сделался непотребным рабом, смиренно раскаивающимся? Нет, старик, нет!

Сказав это, нечистый демон с воплем исчез. Старец, видев то, встал на молитву, говоря: «Поистине, справедливо сказал ангел, что древнее зло не делается новым добром».