Заброшенный элитный комплекс "Голубые ели" нависает над не менее заброшенным районом Москва-сити, под хрипящую на старинном айфоне полифонию из "Хэлло, Долли!" в немом танце сам с собой кружится небритый Клоун в застиранном халате с приколотым на груди комсомольским значком. Его окружают следы былой роскоши - кривизна некогда "самых плоских экранов" и благородная ржавчина подтекающих финских кранов, громко бурчит позабытое устройство "посудомойка". Во всем доме больше не горит ни единого
окна.
Нечеловеческую доброту и умиление домашними животными, которое наверняка прикончит передозом некоторое количество владельцев собак в зале, и можно считать главным смыслом фильма. От этой доброты зрителю не деться никуда. А если только попробует, то режиссер тут же приколотит его контрольным гвоздем в виде финальной сцены и фразы о бескорыстии и верности собак. Собака, вот именно такая, непослушная, нелепая, разрушительная, дала автору то, чего ему так не хватало: индивидуальность.