Американец Алден Пайл приезжает в Сайгон в конце 1952 года, в самый разгар вьетнамской войны за независимость от французской колонизации. С энтузиазмом помогая вьетнамцам, Пайл знакомится с корреспондентом "London Times" Томасом Фоулером. Вскоре он понимает, что влюбился в молодую любовницу Фоулера — Фуонг, которая одновременно прекрасна, экзотична и таинственна, как и сам таинственный город Сайгон. Поразительные
открытия ожидают их в этом любовном треугольнике...
Интернациональный отряд наемников сопровождает ученого в поисках таинственного бункера, скрытого в глухом лесу в одной из стран Восточной Европы. Добравшись до нужного квадрата, бывалые бойцы без особого труда выходят на искомый объект.
За кадром
Продюсеры — шотландская чета — были настолько уверены в успехе фильма, что заложили свой дом за 200 тысяч фунтов-стерлингов. Риск себя опрадвал: в Штатах фильм вышел прямиком на DVD, но реакция фэндома была настолько хорошей, что в Европе хоррор пустили в широкий прокат. Сиквел "Адский бункер 2: Красная зона" уже запущен в производство.
Рецензия
Где-то в Восточной Европе, где до сих пор идет война, тихий американец (Уэдэм), назвавшийся инженером, но больше похожий на церэушника, нанимает семерых солдат удачи, чтобы те эскортировали его в некую точку, где есть «месторождение минералов». Наемники представляют собой не слишком симпатичный, но дружный коллектив из ирландца, африканца, русского и т.д. Пунктом назначения оказывается ржавый
страшный бункер в лесу. На стене красуется свастика, в глубине стоит железная штука с проводками, а в одной из комнат свалена груда тел, которые иногда подают признаки жизни.
Успех Нила Маршалла вполне естественным образом не дает молодым английским режиссерам спать спокойно: «Бункер» одновременно похож на «Псов-воинов» и «Спуск», и хотя он не такой задорный, как первый, и не такой страшный, как второй, фамилию Баркера определенно стоит сохранить на жестком диске. Ежеминутно рискуя сползти в совсем уж махровый идиотизм и превратиться в трэш-комедию, фильм тем не менее удерживается в благородной
жанровой строгости, пусть для этого порой и приходится судорожно хвататься за клише. Характеры наемников (служака, религиозный, грубиян и т.д.) обозначены недостаточно вдумчиво, чтобы начать им сочувствовать, но по крайней мере достаточно, чтобы в них не путаться. Диалоги не то чтобы блестящие, но хлесткие и не без озарений. «Fuckin’ love culture!» — довольно бурчит самый отмороженный громила, когда из репродукторов в бункере вдруг начинает литься что-то вроде Вагнера. На техническом уровне снято просто здорово,
особенно если учитывать явно ограниченные финансовые возможности. «Можно все что угодно говорить про нацистов, но у них был стиль», — изрекает, разглядывая дизайнерскую свастику, один из героев — к британским малобюджетным хоррорам это относится в полной мере.
Водитель-дальнобойщик Федор Мухин - закоренелый холостяк. Женщины его любят, а он и помнит-то далеко не всех, с кем его свела судьба. Не помнит и учительницу Машу из маленького уральского городка, от которой однажды получает телеграмму с просьбой срочно приехать. Что-то заставляет Федора откликнуться.
Смертельно больная Маша умирает, не дождавшись его. А Федору достаются ключи от
дома и дочь, Муха, трудный подросток с кучей проблем. И еще – денежный долг за поджог дома главы района, который учинила Муха. Напарник уговаривает Федора уехать. Но он решает остаться…
Рецензия
Дальнобойщик-эгоцентрик Федор Мухин (Кравченко), развозящий палтус по просторам России, получает из города Барабаша телеграмму: «Люблю. Срочно приезжай. Маша». Приезжает, хотя Машу в упор не помнит, но вместо гипотетической старой любви видит свежий могильный холмик и неприветливую боксершу-любительницу Веру Мухину (Тюфтей), которая якобы его дочь и только что сожгла чей-то дом, так что ее
надо срочно выкупать из милиции. Решив исполнить отцовский долг, герой поступает на местную автобазу, где, имея выбор между асфальтоукладчиком и ассенизационной цистерной, без колебаний выбирает вторую, мотивируя выбор тем, что любит скорость. Жительницы Барабаша заинтригованы. Дочку, понятным образом, тошнит.
Звезда «Мужского сезона» Кравченко, флиртующий с дамами, импозантно облокотясь на цистерну с говном (что важно, флиртующий успешно), — по идее, уже в этот момент имело смысл насторожиться. Но «Муха», правда, поначалу кажется небезнадежной — в основном благодаря убедительно хамоватой дебютантке Тюфтей и трогательным достижениям художника-оформителя (особо хочется отметить диптих «Майк Тайсон — Костя Цзю» в спортклубе
и плакат с красноармейцем, пронзающим чечена). Первые минут сорок, правда, теплится надежда, что «вам телеграмма», фибровый чемоданчик с фотками и сценарные дырки (с чего вдруг у внебрачной дочери отцовская фамилия? что за тетя на кладбище?) — это часть какой-то милой игры в cоц-артовского Фрэнка Капру. Но дальше начинается уже полноценный кошмар c размазыванием слез (и чего похуже) по мужским лицам, выступлением Кравченко на школьной дискотеке и квазибалабановским похвальным словом макаронам по-флотски как
символу домашнего очага. Сними это наивный провинциал, тогда бы ладно, но ерофеевское словцо «говнососка» и вообще то, как ловко в разговор о патриархальных ценностях ввернута тема говна, выдают в режиссере Владимире Котте человека культурного, для которого пресловутые макароны и песня «Ветер с моря дул» (звучащая в «Мухе» раз пять) — это не то, что он кушает сам, а скорее точка соприкосновения с предполагаемой аудиторией. В начале, в самой удачной сцене фильма, некий мальчик, принюхавшись к герою Кравченко,
философски сообщает не столько ему, сколько нам: «Дядя пахнет какашкой». Добавим от себя: столичный постмодерн, подделывающийся под народную мелодраму, тоже.
Моссадовский суперагент Зохан имитировал свою смерть для того, чтобы всплыть в Нью-Йорке в качестве босоногого парикмахера — и немножечко жиголо.
За кадром
Адам Сандлер, немезида современной голливудской комедии, весь фильм говорит с карикатурным еврейским акцентом.
Рецензия
Лучший израильский спецназовец Зохан (Сэндлер), сексуально озабоченный любитель диско, обладатель гадкого шепелявого акцента и умения останавливать пули, всю жизнь мечтал работать парикмахером в Нью-Йорке, а сам вынужден гоняться за арабским бандитом Фантомом (Туртурро). Инсценировав на очередной операции собственную смерть, Зохан в багажном отделении самолета летит в Нью-Йорк, но на месте
оказывается, что от прошлого не убежишь, а единственный салон, готовый принять его на работу, принадлежит красавице из Палестины (Крики).
Анекдот про пенис, хумус, «Хезболлу» и действия сексуального характера с участием пожилых дам, растянутый на полтора с лишним часа, — это, безусловно, за гранью добра и зла. Но если предыдущий фильм плодовитого тандема Сэндлер–Дуган («Чак и Ларри: Пожарная свадьба») был противный и скучный, то тут мерзкая составляющая оставила смешной хотя бы несколько шансов. Из этого можно было бы сделать жизнеутверждающий вывод,
что шутки про евреев по умолчанию веселее, чем шутки про геев, но все, разумеется, проще: на «Зохане» одним из авторов сценария выступил Джадд Апатоу, чье касание, очевидно, способно слегка облагораживать даже самые неприятные вещи. Впрочем, облагораживать — это сильно сказано, пресловутой апатоувской искренности тут особо не наблюдается. Как и фильм про пожарников, «Зохан» играет в ломку стереотипов, высмеивает злободневные (в данном случае арабо-еврейские) проблемы в самой что ни на есть непристойной форме.
Но когда он тяжеловесно выруливает к неизбежно счастливому финалу с дружбой народов, это выглядит в сто раз лицемерней, чем хеппи-энд в романтической комедии.
Четыре подружки, живущие в Нью-Йорке, пытаются как-то разобраться со своей жизнью. Жизнь состоит из новых дизайнерских шмоток, новых и старых мужиков, работы и коктейля "Космополитен", выпитого в процессе дружеских бесед. Шарлотта беременна, Кэрри собирается замуж, но свадьба расстраивается, Миранде изменил муж, — есть о чем поговорить.
Фильм снят по мотивам культового телесериала HBO, шедшего в 1998-2004 гг. Сериал удовлетворил и феминисток, и "мужских шовинистов", показав женщин во всей их бессмысленной и беспощадной красе. Героини сериала — взрослые женщины, которые, успешно и не очень, пытаются справиться с взрослой жизнью. 125 номинаций на различные кинонаграды, 8 Золотых Глобусов.
Рецензия
В любой самой примитивной романтической комедии (не уверен, впрочем, что фильм без единой смешной шутки может относиться к разряду комедии) сценаристы как минимум придумывают сюжетный ход. Глупый, предсказуемый — но хоть какой-то. Они полюбили друг друга, но никак не могут встретиться. Они ненавидят друг друга, но в конце полюбят. Ну вы знаете. Авторы «Секса в большом городе» посчитали, что
четыре знакомых лица в кадре — уже готовый скелет, на который нужно только налепить мяса: острот про ботокс, криков «ой, девочки», несколько сцен с участием туфель и что там еще котируется у адептов этого сериала.
Забавно, что за десять лет существования «Секса» его изначальный, так сказать, месседж постепенно изменился на прямо противоположный. Когда-то это была история про то, что взрослые женщины могут вести себя как подростки, и это как бы весело: революционный ход, поскольку раньше такое поведение считалось привилегией мужчин.
Но годы шли, героиням стало хорошо за 40 (а кому и за 50). И не успев вовремя остановиться, авторы уткнулись лбом в необходимость закруглить историю традиционным финалом из женского романа: and they lived happily ever after. Феминизм, независимость, самостоятельность — это все очень мило, но счастливый финал — это найти моложавого папика с банковским счетом и нарожать ему детей, чтобы не убежал.
Ужасы с сеансами оккультизма на лоне дикой американской природы. Меган преследует тайна гибели ее сестры-близняшки, и она отправляется с друзьями на родительскую дачу, чтобы понаблюдать за летним солнцестоянием. В это время, как гласит поверье, можно войти в контакт с умершими. Однако вместо сестры Меган вызывает дух некой особы, в чьей смерти, похоже, была виновата несчастная близняшка.
За кадром
Дэниэл Мирик— человек, что называется, интересной судьбы: был одним из авторов «Ведьмы из Блэр», после этого (когда наверняка мог получить карт-бланш от любой студии) на семь лет замолчал, а теперь вдруг начал
снимать по фильму-два в год — логично предположить, промотав заработанные на «Ведьме» миллионы. Пока что новые работы (в том числе и эта) выходят в Америке сразу на видео — хотя «Верующие» (шьямалановского толка религиозный триллер), например, мог бы рассчитывать на большее. «Солнцестояние» же действительно фильм скорее для маленького экрана, сделанный совсем не халтурно, впрочем. Видно, что Майрику по-прежнему интересно играть с жанровыми конвенциями, хочется удивлять — пусть это и не всегда получается: ужасы
тут выглядят по-диснеевски невинно, для тинейджерского «мыла» у героев слишком олигофренические физиономии, а финальный поворот кажется несколько притянутым за немытые уши. С другой стороны, «Солнцестояние» уж никак не хуже, чем, допустим, дико успешное «Я знаю, что вы сделали прошлым летом», — да и называться могло бы точно так же.
