Истоки идеи реинкарнации в раннеевропейской мысли
Часть 3
Светлана Горячева
В древности идеи реинкарнации часто являлись темой для интеллектуальных размышлений, однако они не пользовались такой же популярностью в сфере народного благочестия. Если у Платона они призваны подкрепить меры против нарушения законов, то у Вергилия (Энеида, книга VI, 705 – 750) они служат своеобразной метафорой в сцене схождения Энея в подземный мир:
Медленно Лета текла перед мирной обителью этой,
Там без числа витали кругом племена и народы...
Видит все это Эней - и объемлет ужас героя;
Что за река там течет – в неведенье он вопрошает,-
Что за люди над ней такой теснятся толпою.
Молвит родитель в ответ: "Собрались здесь души, которым
Вновь суждено вселиться в тела, и с влагой летейской
Пьют забвенье они в уносящем заботы потоке.
Эти души тебе показать и назвать поименно
Жажду давно уже я, чтобы наших ты видел потомков,
Радуясь вместе со мной обретенью земли Италийской".
"Мыслимо ль это, отец, чтоб отсюда души стремились
Снова подняться на свет и облечься тягостной плотью?
Злая, видно, тоска влечет несчастных на землю!"
"Что ж, и об этом скажу, без ответа тебя не оставлю,-
Начал родитель Анхиз и все рассказал по порядку.–
Землю, небесную твердь и просторы водной равнины,
Лунный блистающий шар, и Титана светоч, и звезды,–
Все питает душа, и дух, по членам разлитый,
Движет весь мир, пронизав его необъятное тело.
Этот союз породил и людей, и зверей, и пернатых,
Рыб и чудовищ морских, сокрытых под мраморной гладью.
Душ семена рождены в небесах и огненной силой
Наделены – но их отягчает косное тело,
Жар их земная плоть, обреченная гибели, гасит...
Даже тогда, когда жизнь их в последний час покидает,
Им не дано до конца от зла, от скверны телесной
Освободиться: ведь то, что глубоко в них вкоренилось,
С ними прочно срослось – не остаться надолго не может.
Кару нести потому и должны они все – чтобы мукой
Прошлое зло искупить. Одни, овеваемы ветром,
Будут висеть в пустоте, у других пятно преступленья
Выжжено будет огнем или смыто в пучине бездонной.
Маны любого из нас понесут свое наказанье,
Чтобы немногим затем перейти в простор Элизийский.
Время круг свой замкнет, минуют долгие сроки,–
Вновь обретет чистоту, от земной избавленный порчи,
Душ изначальный огонь, эфирным дыханьем зажженный.
Времени бег круговой отмерит десять столетий,–
Души тогда к Летейским волнам божество призывает,
Чтобы, забыв обо всем, они вернулись под своды
Светлого неба и вновь захотели в тело вселиться".
Для древнеримского поэта-материалиста Тита Лукреция Кара, не признававшего идею бессмертия души, реинкарнация является предметом горькой сатиры на современных ему неопифагорейцев (О природе вещей, III, 760 – 799):
Если же скажут, что души людей возвращаются вечно
Снова в людские тела, почему же, спрошу я, из умных
Можно им глупыми стать, почему неразумны младенцы
И жеребенок не так понятлив, как взрослые кони?...
И не смешно ль, наконец, что стоят при соитьях любовных
И при рождении зверей в нетерпении души на страже:
Смертного тела они, бессмертные, ждут не дождутся
В неисчислимом числе и, бросаясь стремительно, рвутся
Первое место занять и скорее других водвориться?
Или, быть может, у них установлены точно законы,
Что прилетевшая первой душа и внедряется первой,
И никаких состязаний и распрей у них не бывает?..
Точно назначено, где чему быть и где развиваться.
Так же и духа природа не может без тела возникнуть
И пребывать самобытно, отдельно от мышц и от крови...
Если же в теле у нас, очевидно, назначено точно
Место особое, где существуют и могут развиться
Дух и душа, то тем больше должны мы всецело отвергнуть,
Что они могут одни, вне тела, и быть и рождаться.
Вот почему неизбежно признать, что с кончиною тела,
Всюду расторжена в нем, и душа одновременно гибнет.
Философия Платона оказала огромное влияние на эллинистическую и греко-римскую культуру. Вот почему мы находим его учение о реинкарнации отраженным во многих дохристианских и раннехристианских системах мышления и практиках. По-видимому, оно было введено как элемент тайного знания в ряде так называемых мистериальных культов. Оно особенно охотно принималось теми группами интеллектуалов, чьи духовные поиски были направлены на достижение гнозиса, т.е. трансцендентального Знания. Идентифицируя себя с гнозисом,
гностик становился частью духовного мира. Такого рода гнозис легко мог быть объяснен в терминах драгоценного знания, которым, согласно Платону, наслаждается душа, когда после бесчисленных перерождений снова вступает в высшие небесные сферы, местопребывание богов и вечных Форм.
Эти устремления разделялись теми группами в эллинистическом Египте, которые в течение I – III вв. н.э. породили античную герметическую литературу. Один из таких герметических трактатов под названием Kore Kosmou, Дева, или Зеница мира, содержит откровения, преподанные египетской богиней Исидой своему сыну Гору. Помимо всего прочего, Исида говорит о сотворении душ блаженных. Этим душам, жившим на небесах вместе со своим небесным Отцом – Богом, было поручено сотворить живые существа из
определенной субстанции, подготовленной Отцом. Начав работу не без некоторой неуверенности, они, в конце концов, создали птиц, четвероногих и рептилий. Однако, успешно справившись со своей задачей, души возгордились и потеряли терпение. Обнаружив, что те места, которые отвел им для жизни Отец, не дают им достаточной свободы передвижения, они начали их опустошать. За это Отец наказал их, заключив в физические тела и приговорив к перевоплощению:
О души, вами правят Любовь (eros) и Необходимость, ибо они суть после Меня властители и правители всех вещей. Что касается вас, души, служащие Моей Царской власти, которая вовсе не стареет, знайте, что если вы в дальнейшем станете жить без прегрешений, то будете жить в небе. Но если среди вас есть такие, которые заслужат осуждения, то по Моему приговору они будут жить в смертных органах.
Если ваши прегрешения будут незначительны, то, когда вы освободитесь от гибельной связи с телом, вы снова, без слез, вернетесь в небо. Но если вы окажетесь способными совершать более значительные грехи, то тогда, далеки от счастливого для вас конца, выйдя из тел, вы не войдете ни в небо, ни в человеческие тела, но с этого мгновения вы будете блуждать из одного тела бессловесной твари в другое (38 – 39).
Иными словами, если они окажутся виновными в дурном поведении, они будут заключены в тела животных, а если они будут продолжать творить зло, то их ожидает еще более жалкая участь. Но если они будут поступать достойно, подчиняясь моральным законам, перед ними открывается возможность восхождения, надежда на которое выражена в терминах традиционных греческих доктрин реинкарнации. Конечным результатом восхождения в этом случае окажется новое обретение небесного блаженства. Здесь, как и везде в античном мире, перевоплощение
является лишь промежуточным состоянием, связанным с падением – яркий пример платоновских идей реинкарнации в эллинистическо-египетском облачении.