Недельная глава "Бемидбар". Беседа первая.

- 1 -

Причина, по которой для принятия Торы требовалась предшествующая ей любовь к евреям, станет понятна в свете дополнительного разъяснения, [служащего ответом на вопрос]: во имя чего дарование Торы должно было быть осуществлено шестистам тысячам евреям в равной мере, вне различий между одним [евреем] и другим?

Разница между евреями проявляется лишь на уровне их индивидуальных способностей, однако, с точки зрения сущности души, все они [абсолютно] равны. Поэтому в час дарования Торы, когда Святой, благословен Он, как бы связал свою Сущность - "Онейхи" ["Онейхи" - местоимение "Я", с которого начинаются десять заповедей, указывает на Сущность Все-вышнего, которую невозможно определить никакими эпитетами] с сущностью еврейского народа. А с точки зрения [своей] сущности - "[все] души соответствуют [тому, что должно быть]", и "Отец один у всех них", - [и это относится ко] всем шестистам тысячам евреев в равной степени.

Отсюда понятно также и то, что подготовкой к дарованию Торы служила любовь между евреями: каким образом пробуждается сущность души? Любовью к евреям, как будет объясняться далее.

- 2 -

Предыдущий ребе передал [нам] учение БеШТа о [заповеди] любви к евреям - также к [самым] простым людям:

"Тфилин Господина этого мира - что написано в них? 'Кто, как народ Твой Израиль - народ один [- особенный - объясняет "М'цудас Довид"] на Земле!' Исроэйл [- еврейский народ] - это тфилин Святого, благословен Он.

Есть ручной и головной тфилин. [Возложение] и того и другого представляет из себя заповедь и обязывает [еврея в произнесении] благословения - одного или двух, в соответствии с различными законодательными решениями, принятыми в отношении этого [вопроса]. Наложению ручного тфилин предшествует наложение тфилин головного. То же и в [наложении] тфилин Господина мира: ручной тфилин - обладатели добрых дел (простые люди, выполняющие заповеди) предшествуют головному тфилин - обладателям постижения (изучающим и знающим Тору)".

Это учение многих из евреев пробудило к [проявлению] любви к евреям также к [самым] простым людям. Ведь у тех, кто обладает "добрыми делами", есть значимость [еще] более высокая, нежели у "обладателей постижения", как разъясняется во многих местах, что в простых людях раскрывается простота Сущности.

- 3 -

Рав Цадик реб Зуся [из Аниполи] рассказывал Алтер-ребе слова своего брата рава Цадика реб Элимелеха:

У Мезерического Магида [было заведено, что] ученики обслуживали его посменно. И вот [...] однажды, в течение моей смены, - рассказывает реб Элимелех, - позвал меня учитель мой, Магид, и сказал: "Слышишь, Мелех, [уменьшительное от Элимелех], что говорят в небесной ешиве? Смысл [заповеди] любви к евреям - любить абсолютного злодея, как абсолютного праведника!"

Эти слова Магида добавляют [нечто новое] к учению БеШТа. БеШТ, [рассуждая о содержании заповеди любви к евреям,] говорил лишь о простых, [неученых] людях. Магид раскрыл новое: [объяснил,] что существует обязанность любить абсолютного злодея, - более того, что любовь к абсолютному злодею должна быть по мере равной любви к абсолютному праведнику.

- 4 -

Алтер-ребе говорит, что любовь к евреям [должна распространяться на всех них], от больших до маленьких, любовь - по простому смыслу, подобная любви между братьями, являющейся любовью сущностной. И это подразумевается [под словами]: "Люби ближнего своего, как самого себя", - как самого себя - по простому смыслу слова.

Любовь к самому себе является любовью сущностной и не связана ни с каким расчетом. По этой причине: "все грехи покроет любовь". То есть, даже тогда, когда сам человек знает свои грехи (он находится на таком уровне, что, несмотря на любовь [к самому себе], не может утверждать, что этих грехов нет), и все же "покрывает" любовь [эти грехи], поскольку любовь [к себе] достигает сАмой глубины души [человека], не затрагиваемой грехами. Такой же должна быть любовь к ближнему своему.

Да, для того чтобы пробудить подобную любовь, необходимо [...] размышление. Однако посредством размышления достигается любовь сущностная, возвышающаяся над разумом.

Но как же это возможно? Как любовь к другому [еврею] может быть сущностной любовью - такой же, как [любовь человека] к самому себе? Ведь, при всем том, этот - другой не является им самим?

Существует два объяснения этому:

а) Любовь к евреям, любовь к Торе и любовь ко Все-вышнему представляют из себя одно целое. Любовь ко Все-вышнему у еврея является любовью сущностной, поскольку "сыновья вы Все-вышнему, Б-гу вашему", а сын и отец представляют из себя единую сущность. Так же любовь к евреям, проистекающая из любви ко Все-вышнему - "любящий то, что любит любимый" - является любовью сущностной.

б) На более глубоком уровне: все евреи - одно единое тело, одна единая сущность, привлекающаяся к каждому [из евреев] из разных частей [этой сущности]. Получается, что она [- любовь к другому еврею -] является не "любовью к другому", но ["любовью] к самому себе".

- 5 -

Можно сказать, что слова Алтер-ребе дополняют слова Магида, поскольку то, что необходимо "любить абсолютного злодея, как абсолютного праведника", происходит из понимания [...]. Доказательством этому является то, что [рассуждения Магида] уходят в различия между уровнями: "любить как абсолютного праведника". Напротив того, "любовь, как к самому себе" не ограничена, так как он любит самого себя - свою сущность, такова любовь "как любовь между братьями, по простому смыслу".

- 6 -

Отсюда понятна связь между любовью к евреям и дарованием Торы, поскольку посредством любви к евреям: "и расположился [Израиль], как один человек" - без разделений [и различий между отдельными евреями,] пробуждается сущность души (поскольку евреи - одна сущность, как говорилось выше). И через это "берут" они, как бы, "Я душу мою [вписал, вложил]" - Сущность Святого, благословен Он, связывающуюся, с помощью Торы, с сущностью [народа] Израиля.

Бемидбар    «Произведите исчисление... по семействам их»

С этой недельной главы начинают читать четвертую книгу Моисеева Пятикнижия. Своей тематикой данная книга резко отличается от предыдущей книги «Ваикра» (Левит). Если книга «Ваикра» охватывает всего лишь месячный период времени, но зато весьма богата заповедями, то книга «Бамидбар» при сравнительно малом числе упомянутых в ней божественных предписаний описывает жизнь в стане израильтян на протяжении почти всего их странствования в пустыне: от начала второго месяца второго года по выходе из Египта и до одиннадцатого месяца сорокового года их странствования. Недаром название «Бамидбар», означающее буквально «В пустыне», взятое из начального стиха первой главы, прочно укрепилось за этой книгой.

РАМБАМ, приступая к комментированию книги «Бамидбар», так описывает ее содержание: «Книга эта целиком посвящена временным предписаниям, данным им (израильтянам), когда они находились в пустыне, и чудесам, которые произошли с ними... Она рассказывает, как начал Он поражать мечом их врагов и как заповедал им о разделе земли. Но почти нет в этой книге заповедей для грядущих поколений...»

В талмудических источниках упоминается и другое название четвертой книги Пятикнижия – «Хумаш ха-пекудим», т. е. «Кни-«га исчислений». Ему соответствует обычно употребляемое в нееврейской литературе название «Книга чисел». Это имя обусловлено тем, что вся первая глава книги и два первых раздела второй посвящены исчислению сынов Израилевых, имевшему место через месяц после сооружения Мишкана (Скинии Завета). Об исчислении израильтян упоминалось в Торе и раньше: в главе «Ки Тиса» книги Исхода. Но исчисление, о котором повествуется в «Книге чисел», отличается от предыдущего главным образом тем, что в нем счет велся «по семействам их, по отчим домам их». По мнению Мидраша, такой метод пересчета евреев был ответом иноплеменникам. Мидраш говорит: «Когда евреи получили Тору, народы мира, завидуя им, заявили: чем евреи лучше других народов? Но Вс-вышний сказал: принесите-ка вашу родословную, как мои дети приносят». В те времена среди народов царили моральная распущенность и разврат, не только не порицаемые, но зачастую прямо поощряемые господствовавшим в ту пору язычеством. И только сыны Авраама, Ицхака и Яакова, храня верность традициям своих прародителей, строго охраняли в своей среде святость супружества и гнушались разврата. Поэтому только израильтянин мог тогда уверенно указать на свою принадлежность к тому или иному отчему роду, и поэтому только израильтяне смогли бы исполнить наказ о пересчете своих рядов «по семействам и по отчим родам «.

То, что евреи сохранили в своей среде высокую нравственность, будучи порабощенными в Египте и находясь под влиянием царивших в Египте нравов, рассматривается Мид-рашом как наивысшая заслуга, благодаря которой евреи удостоились принятия Б-жественного Закона. И этим Мидраш объясняет связь между началом «Книги чисел», повествующим о перечислении евреев по семействам и по отчим родам, и последним стихом книги «Ваикра»: «Вот заповеди, которые заповедовал Б-г Моше для сынов Израилевых на горе Синай».

Одно из колен Израилевых, колено Леви, было пересчитано отдельно от остальных.

В Мидраше рассказывается, что ангел, вступивший в единоборство с Лаковом, возвращавшимся из Месопотамии, предъявил патриарху обвинение в том, что он не выполнил обещания отделить для Б-га десятую часть из всего, что Вс-вышний даст ему. Этот обет, как рассказывается в главе «Ваейце», патриарх взял на себя, покидая Святую Землю. Признав правоту ангела, Яаков немедленно отделил десятую часть от своего имущества, но ангел настаивал, что обет распространяется и на самый великий дар, которым Б-г одарил его, на детей. Выбор Яакова пал на третьего сына. Так Леви и все его будущие отпрыски были посвящены Б-гу. Еще в юности Леви проявил себя как горячий, ревностный поборник нравственности. В тринадцать лет он вместе с братом своим Шимоном предпринял рискованную авантюру, с целью наказать жителей Шхема за поруганную честь своей сестры.

Предание гласит, что в Египте потомки Леви избежали порабощения. Они предавались служению Вс-вышнему и свято хранили завещанную патриархами веру в Единого Б-га, в которой наставляли и своих братьев из других колен.

Моше-рабейну, отец пророков, как и его брат первосвященник Аарон, были левитами.

Вначале участие в богослужениях было привилегией первородных сыновей. Однако после того, как в стане израильтян был сооружен идол золотого тельца, в изготовлении которого не участвовали одни лишь левиты, для совершения службы в Скинии Завета, а после и в Иерусалимском Храме было избрано колено Леви. Об этом говорит Вс-вышний в нынешней недельной главе. «А Я вот взял Себе левитов из среды сынов Израилевых вместо всякого первородного, разверзающего чрево, из сынов Израилевых; и будут Моими левиты». Из среды левитов был выделен род коэнов, то есть священнослужителей, ведущий свое начало от первосвященника Аарона. Коэны непосредственно участвовали в жертвоприношениях и избирали из своей среды первосвященника, который единственный имел право входить в Святая Святых. Остальные левиты охраняли Храм и участвовали в богослужениях в качестве певчих и музыкантов. Тексты некоторых песнопений, исполнявшихся в Храме левитами, вошли в сборник Псалмов Давида.

Вследствие того, что левиты были меньше заняты храмовой службой, чем коэны, а также меньше, чем коэны, выделялись специфическими предписаниями, многие из них с течением времени смешались с остальными евреями. Этим можно объяснить тот факт, что левиты среди евреев встречаются реже, чем коэны, несмотря на то, что последние представляют собой лишь один род в колене Леви. Часто левита можно определить по характерной фамилии: Левин, Левьев и т. п., а также Сегал. Левитам оказывают некоторые почести: при чтении Торы в синагоге сразу же за коэном к свитку Торы вызывают левита. А если в синагоге нет коэна, то левита вызывают первым.

Ритуал «пидьон хабен», т. е. выкуп первородного сына, не проводится, если один из родителей ребенка коэн или левит. Перед тем как благословить общину («Биркат коаним») – коэны омывают руки. В этом помогают им левиты в память о том, как они помогали коэнам в Храме. Если в тот момент левитов в синагоге не оказалось, то их заменяют первородные сыновья.

Вот, пожалуй, все, чем в нынешнее время левиты отличаются от остальных евреев. При Храме же их отличие было много заметней. Кроме того, что левиты служили в Храме и принимали от населения налог-десятину, колено Леви резко выделялось из всех других колен тем, что у него не было обособленного надела в земле Израиля. Остальные колена выделили из своих наделов 48 городов для проживания в них левитов. По этому поводу в Кодексе РАМБАМа (в заключительных параграфах раздела о шмите и юбилее) говорится следующее:

«Почему не удостоился Леви надела в Земле Израиля... вместе со своими братьями? Потому что он выдвинут для служения Б-гу. Чтобы служить Ему и учить народ Его путям праведным и законам справедливым, как сказано: «Будут учить они Твоим законам Яакова и Твоей Торе Израиля». Поэтому отстранены они от путей мирских: не участвую ^л в войне, как другие евреи, не наследуют и не приобретают сами для себя. Но они – воинство Вс-вышнего... и Он, благословенный, обеспечивает, как сказано: «Я – ваш удел и ваше наследие». Далее РАМБАМ говорит: «И не только одно колено Леви, но каждый человек из всех, пришедших в мир сей, чья душа соблаговолит и сознание уразумеет выдвинуться, чтобы стоять пред Б-гом, служить Ему и познавать Его и вести себя достойно... и сбросить с шеи своей иго житейской суеты... Этот человек освящается святейшей святостью, и будет Б-г его уделом и наследием навеки веков, и Он обеспечит его в мире сем всем необходимым, как удостоил Он коэнов и левитов. Ведь сказал Давид: «Б-г, удел мой и чаша моя, Ты поддержишь мой жребий».

«И говорит Б-г Моше в пустыне Синайской, в шатре соборном, в первый день второго месяца, во второй год по выходе из земли Египетской, так: произведите поголовное исчисление всей общины сынов Израиля по семействам их, по отчим домам их, по числу имен, всех мужчин поголовно».

Выдающийся комментатор ТАНАХа и Талмуда РАШИ начинает свое пояснение к «Книге чисел» следующими словами:

«Из любви к евреям Вс-вышний часто повелевает их пересчитывать. Когда евреи вышли из Египта, Он сосчитал их; когда много их пало после поклонения золотому тельцу, Он считал их. И сейчас, помещая среди них Свою обитель, Он вновь сосчитал их: в первый день месяца нисан был возведен шатер для богослужения, а в первый день месяца ияра Он повелел их сосчитать».

Эти слова комментатора в свою очередь требуют пояснения, которое мы находим в книгах более поздних еврейских мыслителей.

Вс-вышний повелел произвести исчисление Еврейского народа, хотя Ему, Всеведущему, нет в этом прямой нужды. Но при этом исчислении каждый еврей мог явственно ощутить, что он обладает чем-то делающим его равным с самым великим представителем его народа, потому что при его отсутствии общее число было бы меньше на единицу точно так же, как и при отсутствии величайшего мудреца.

Исчисление евреев происходило «по семействам», то есть сначала сосчитывались члены каждой отдельной семьи, а потом эти числа суммировались. Этим как бы подчеркивалось, что семья – основа народа. От состояния семьи зависит состояние всего общества. Основой же семьи, основой еврейского дома, по учению Торы, является женщина. Когда Вс-вышний велел Моше возвестить еврейскому народу о предстоящем принятии Торы, Он повелел обратиться сначала к «дому Яакова» и лишь затем «к сынам Израилевым». Под домом Яакова согласно комментариям мудрецов следует понимать женщин. Даруя Тору, Вс-вышний обращается прежде всего к женщинам, ибо от них зависит торжество принципов Торы в семье, а следовательно, во всем обществе. Огромное значение, придаваемое роли семейного очага Торой, видно уже из первых ее глав. О сотворении человека Тора говорит: «Мужчиной и женщиной Б-г создал их, и благословил их, и назвал ИХ имя Адам». Это значит, что, только объединившись в семью, мужчина и женщина получают право называться «Адам» – человек. До этого каждый из них, по выражению кабалистической книги «Зохар», является лишь «половиной организма». Талмуд говорит об этом еще более решительно: «Человек без жены – не человек».

Исходя из этого, можно понять, почему при исчислении еврейского народа сосчитывались только мужчины. Одновременно мы видим, что главную роль в общественной жизни народа согласно Торе должны выполнять мужчины. Причем это нельзя истолковывать как результат пренебрежительного отношения к женщине. Как дорожит Тора честью и независимостью женщины, видно хотя бы из законов о рабстве, которые мы находим во второй книге Пятикнижия: в них рабство женщины ограничивается несравненно больше, чем рабство мужчины. При рассмотрении дел в иудейском суде тяжбы женщин рассматривались вне очереди, чтобы максимально сократить им время этой не очень приятной процедуры. При раздаче милостыни бедным женщины также получали свою долю вне очереди. В Талмуде мы находим, например, следующие сентенции: «Пусть человек всегда остерегается обидеть жену», «Если жена твоя низкоросла, нагнись и выслушай ее слова», «Почитайте своих жен ', «Человек должен есть и пить меньше, чем может; одеваться и обуваться – насколько он может, а оказывать внимание жене и детям – больше, чем может».

Тора рассматривает семью как единое целое, в котором внутренняя жизнь дана в ведение женщине, тогда как большинство внешних связей надлежит вести мужчине. Поэтому мы часто видим, что в Торе записаны в мужском роде повелительные глаголы, содержащие предписания, касающиеся также и женщин. Мы видим это и на примере исчисления еврейского народа, когда исчислялись только мужчины, хотя цель этого исчисления касалась в равной мере и женщин.

Имена выходцев из Египта говорят о глубокой вере еврейского народа в Б-га, в то, что Он сохранит свой народ. Вот, например, несколько имен выходцев из Египта: Дъуэйл – знайте Б-га, Элишама – мой Б-г услышал, Элицур – мой Б-г – скала (защита), Цуришадай – моя скала Всемогущий, Амишадай – мой народ (надеется на) Всемогущего, Элиэзер – Б-г помог, Пдацур – выручи, скала (Б-г). В этих именах чувствуется надежда евреев на взаимопомощь: Аминадав – мой народ щедрый, Ахиэзер – брат в помощь, Ахисамах – брат – поддержка, опора; Амигуд – мой народ – сияние.

В недельной главе говорится об исчислении еврейского народа, поэтому всю книгу «Бамидбар» иногда называют «Книгой чисел».

Рассмотрим порядок, в котором располагались колена Израилевы. Он удивительный. В центре – Мишкан (Храм), вокруг – левиты. С востока – Моше, Аарон и его сыновья, после них колена Йегуды, Йисахара и Звулуна – всего 186.400 человек. Командует ими старший колена – Йегуда Нахшон, сын Аминадава (кстати, он первый вошел в Ям-суф). Во время похода восточный фланг идет первым.

Каждое из колен имело и свой флаг, цвет которого был таким же, как и цвет камня, на котором было выгравировано имя этого колена. Камень этот был нашит на одежду первосвященника. У колена Реувена – камень рубин, поэтому флаг его был красным, у колена Шимона – камень питда, поэтому флаг его был зеленым, и т. д.

В Мидраше Рабо говорится, что государства мира позаимствовали от евреев идею флага. С юга от переносного Храма шли левиты, потомки Кхата, за ними – колена Реувен, Шимон и Гад – всего 151.450 человек. Ими командовал старший колена Реувен Элицур, сын Шдеура. В походе эти колена шли вторыми за коленом Йегуды.

С запада – левиты, дети Гершона, затем – дети Рахели и колена Эфраим, Менаше, Биньямин. Ими командовал старший колена Эфраим Элишем, сын Амигуда. В походе они шли третьими. Всего с западной стороны находились 108.100 человек. С севера – левиты, дети Мрари, а за ними – колена Дан, Ашер и Нафтали. Всего 157.600 человек.

Ими командовал старший колена Дан Ахиэзер, сын Амишадая.

Книга «Бамидбар» начинается словами: «И говорил Б-г Моше в пустыне Синай». В Мидраше эти слова комментируются так: 'Тора дана из огня, из воды, в пустыне. Из огня, ибо сказано: «А гора Синай вся дымилась...» В пустыне, ибо сказано: «И говорил Б-г Моше в пустыне...»

Евреев, еще до того как они стали народом, отличала готовность идти на смерть ради исполнения воли Вс-вышнего. Сотни тысяч евреев шли на костры со словами: «Шма, Исраэль, А-до-най Элохейну, А-до-най эхад!» Первым, прокричавшим эти слова на пороге смерти, был человек по имени Авраам, которого за проповедь веры в единого Б-га правитель Вавилона Нимрод бросил в известковую печь. «Дела отцов – знак для детей».

Второе испытание – водой. Перед тем как расступились воды моря Ям-суф, Моше передал евреям повеление Б-га идти в морские воды. Первым, как мы уже говорили, вступил в воду предводитель колена Йегуда Нахшон, сын Аминадава. А за ним пошли все. Когда вода дошла людям до горла, море расступилось. Но это было кратковременным испытанием. Третье испытание – испытание пустыней. Весь народ, исполняя волю Вс-вышнего, уходит в кишащую змеями и скорпионами пустыню и живет там 40 лет. Эти три испытания показали, что не случайно Тора была дарована еврейскому народу. Вечное учение – вечному народу.

Недельная глава «Бамидбар».

Встреча  была  назначена  уже  месяц назад, и группа из пяти хабадских женщин  уже  почти двадцать минут ждала в приемной члена Кнессета Сары Дорон  возможности  представить  свой  тщательно  разработанный проект закона,  называемого  «Ми'у  Йегуди». Однако их ожидал сюрприз: миссис Дорон  вышла  из  своего  офиса,  оживленно объявила, что торопится на другую  встречу,  и  исчезла.  Потрясенным  женщинам оставалось только обратиться со своими претензиями к секретарше, что они с энтузиазмом и сделали.

Послушав  несколько  минут  их резкие комментарии, секретарша спокойно сказала:

– О, так вы хабадники? Верно? Я знаю Любавического Ребе – он Мошиах!

Женщины  были удивлены и рассержены. Эта женщина насмехается над ними!  Добавляя  к несправедливости оскорбление! Среди женщин, о которых идет речь, находилась тогда моя жена. Глядя в глаза секретарше, она вежливо спросила ее:

– Скажите, вы шутите? Если так, то это совсем несмешно!

–  Нет!  Конечно,  нет!  –  ответила  секретарша.  – Я, действительно, считаю, что он Мошиах. Я в этом уверена! Дайте я объясню.

У  женщин  совсем  не  было  настроения  слушать истории, но, с другой стороны, почему бы и нет? Они посмотрели друг на друга, пожали плечами и согласились.

Секретарша начала с извинений:

–  Я  знаю, что не выгляжу очень религиозной, – сказала она, одергивая подол  своего  короткого  платья,  –  но, поверьте мне, с тех пор, как произошла эта история, я ем только кошерное и даже соблюдаю Субботу.

–  Все  это  произошло  так.  Пять  лет  назад  я  гостила  у друзей в Калифорнии.  Довольно  поздним вечером я в одиночестве ехала на машине на  вечеринку. За окном красовался закат. В машине звучала музыка, и я находилась  в отличном расположении духа, как вдруг ощутила: что-то не так...

Взглянув  на  часы, я поняла в чем дело: было уже больше восьми часов!  Вечеринка намечалась в двадцати минутах езды от места, где я жила, а я ехала уже больше часа! Становилось темней и темней, и наконец все, что различалось в свете фар – была... пустыня!

–  Я  поняла,  что,  по  всей  видимости,  пропустила  нужный поворот, развернула  машину  и  поехала  обратно,  но  чем  дольше  я  пыталась исправить  свою  ошибку,  тем  меньше  понимала, куда надо ехать. Мало того, дорога была абсолютно пуста, мне не встречалось ни одной машины.

–  Сначала  я  не  очень беспокоилась, но еще через час езды в темноте окончательно  поняла,  что  не  знаю, куда дальше ехать, сбавила газ и начала нервничать. Так или иначе, мне казалось, что не все потеряно. – Я  всегда могу просигнализировать из машины о помощи, верно? Поэтому я остановилась  на краю дороги, включила в машине свет, чтобы люди могли меня видеть, и начала сигналить фарами встречным машинам.

Это не сработало. Во-первых, машин почти не было. Во-вторых, те редкие машины, которые все же были, не останавливались, а когда наконец рядом со  мной  остановился  большой  грузовик, из него вылезли два огромных мужчины,  смеясь  и выкрикивая что-то непристойное, я включила мотор и уехала оттуда как можно быстрее.

– Теперь я, действительно, была напугана. Я даже стала немного плакать и  громко  молить о помощи. Но это не помогло, а через несколько минут кончился  бензин,  и  я  остановилась  на краю дороги, одна посередине пустыни.

–  Примерно  через  полчаса  стало  холодать.  Не  знаю,  были  ли  вы когда-нибудь  ночью  в  пустыне,  но  там – как зимой; через некоторое время  без обогревателя я начала по-настоящему мерзнуть. Я была совсем одна.  С начала моей поездки прошло более восьми часов. Я разрыдалась, вовсе потеряв над собой контроль, в уверенности, что это конец.

– У меня не было одеяла, у сидений не было покрышек, – не было ничего, во  что  я  могла  бы  завернуться.  Я  свернулась  в  комочек и стала повторять: «Ой, мамочки! Пожалуйста!! Пожалуйста, пусть кто-нибудь мне поможет!»

Я  потеряла  счет  времени,  но,  должно быть, прошло около часа, пока вдруг  я  не  увидела  приближающуюся  машину! Как сумасшедшая я стала сигналить фарами и молиться, чтобы все кончилось хорошо.

Подъехавшая машина остановилась на приличном расстоянии от моей. Дверь машины  открылась.  Из нее вышли трое мужчин в черном. В руке у одного из них было ружье.

Они  находились  все  еще  достаточно  далеко. Мое сердце стучало, как барабан.  У  меня  все  еще был шанс! Я выскочила из машины, собираясь убегать,  но  все,  что  у  меня  получилось,  –  это  закричать: «ШМА ИСРОЭЛ!!!»

–  Человек  с ружьем громко откликнулся: «Шма Исроэль, аШем Элейкейну, аШем  эход!»  Повстречавшиеся  мне  мужчины  оказались калифорнийскими хабадниками, которые рано утром собирались ехать на какое-то собрание, но  из офиса Ребе получили по телефону срочное сообщение: отправляться немедленно.

–  Странно,  – подумали они, – начинать путешествие бессонной ночью, и приехать  за  восемь  часов до начала собрания. Однако Ребе никогда не ошибается. – И отправились в путь в указанный Ребе час.

–  Я  уверена,  что Ребе послал их спасти меня. Я имею в виду, что для всей  этой  истории  нет другого объяснения. Хозяева машины отлили мне бензина  из  своей канистры, проводили до дома и всячески успокаивали.  Они были чудесны.

–  Потом я стала думать: как Ребе узнал обо мне? Почему он позаботился обо  мне?  Я  не выполняла ни единой заповеди, я даже терпеть не могла тех,  кто  их  выполняет!  Поэтому я решила, что для этого нет другого объяснения,  кроме  того,  что  Ребе – Мошиах. Он почувствовал, что со мной случилось несчастье. А он должен заботиться обо всех.

–  После  этого  я написала Ребе благодарственное письмо, и он ответил мне,  попросив  укреплять  других евреев и саму себя и принять на себя соблюдение некоторых Заповедей. Так я и сделала.

Секретарша  глубоко  вздохнула,  оглядела  всех  женщин  и  широко улыбнулась:

Ах! – сказала она, – Спасибо, что выслушали мою историю!

Женщины  поняли, что услышанный ими рассказ и был истинной причиной их визита в Кнессет.

   * * *

Наша  недельная  глава называется «В пустыне» и является подготовкой к празднику Швуэс – празднику дарования Торы.

Мидраш  приводит несколько причин, почему Б-г дал евреям Тору именно в Пустыне.  Одна  из  них  заключается  в том, что Пустыня – территория, которая никому не принадлежит. Любой, кто захочет, может там жить. Это учит нас тому, что Тора свободна для всех, кто хочет ее изучать.

Другая  причина: Пустыня – сплошной песок. Это намекает на то, что для изучения Торы, нужно быть скромным, как земля.

Третья  причина:  несмотря  на  то,  что Пустыня – бесплодна, во время блужданий по ней Все-вышний обеспечивал евреев пищей, водой, одеждой и жильем.  Это  объясняет,  что  изучая Тору, необходимо верить, что Б-г даст нам средства к существованию.

Четвертая  причина:  как  идущий по пустыне должен остерегаться змей и скорпионов,  так  изучающие  Тору  должны  остерегаться  своих  дурных желаний и не быть слишком самоуверенными.

Однако все эти четыре причины, на самом деле, не так ясны.

Прежде  всего,  почему  Б-г  намекает,  что у Торы, как у пустыни, нет хозяина? – Тора принадлежит еврейскому народу!

Далее,  почему  Б-г сравнивает Тору с песком пустыни, в котором ничего не  растет? – Тору было бы более уместно сравнить с доброй плодородной землей.

По  поводу  третьей  причины:  почему для того, чтобы научиться вере в Б-га,  нужна  пустыня? Пустыня – не единственное место в мире где есть проблемы. Везде (к сожалению) есть бездомные и голодающие люди.

И  наконец, опасные звери, змеи и т.д. существуют и в других местах (к тому  же люди иногда более опасны, чем животные). Чтобы отучить нас от самоуверенности, пустыня тоже не требуется.

Другими  словами,  Все-вышний  мог дать Тору в Египте или в Израиле, и евреи вынесли бы все эти наставления из этого места.

Так  почему, все-таки, Тора была дана именно в Пустыне? – Ответ в том, что только в пустыне Б-г мог научить евреев ПРЕДАННОСТИ МЕЙШЕ.

Без  полной преданности Мейше евреи не смогли бы соблюдать Тору и ее  заповеди  всем  сердцем  (и,  как  подтверждение  этой  мысли, мы, действительно,  видим,  что в тот же момент, когда они поверили в уход Мейше,  евреи  создали Золотого Тельца и забыли о всех полученных ими наставлениях).

Пустыня – единственное место, где это – преданность Мейше-рабейну – могла быть достигнута.

В пустыне евреи были изолированы от всего мира и полностью зависели от Мейше  и  его  руководства.  Там  он  мог  учить и вдохновлять их непрерывно,  вносить  Тору  в каждый аспект их души, так как ТОЛЬКО он мог это сделать.

Причина,  почему  лишь  Мейше  мог  сделать  это  –  в  том,  что Мейше  являлся  (и является) особым даром Б-га еврейскому народу.  Он  –  «Райя  Меэймно»  –  «Верный  пастух»  еврейского  народа  и «Б-гочеловек»  (см. «Дворим», 33:1). Мейше так объединен с Б-гом, что  он, и ТОЛЬКО он, в точности знал, как вдохновить и усилить веру и стремление  к  Служению  в  любом  и каждом еврее, согласно его или ее индивидуальной природе.

На  самом деле, (говорит книга «Зеар») каждое поколение в обязательном порядке  обладает  лидером, подобным Мейше, а без такого человека евреи напоминают овец без пастуха.

  * * *

Рассмотрим  теперь  четыре  вышеупомянутых причины тому, что Тора была дана  в  пустыне, – в новом свете: почему только пустыня может научить нас связи С МЕЙШЕ?

Первое:  то,  что  у  пустыни  нет  хозяина,  учит нас, что Торой в ее сущности  никто не может овладеть. – Она принадлежит лишь Все-вышнему.  И  только Мейше мог научить нас этому, поскольку Тора Б-га пришла к  нам  через  него,  и АБСОЛЮТНО не изменилась, – она всегда остается Торой Б-га.

Второе:  у  бесплодия пустыни мы можем научиться подлинной скромности, которую  можно найти только у Мейше. Любавический ребе объясняет, что  Мейше был – самым скромным человеком в мире (см. «Бамидбар», 12:3),  потому  что  ощущал себя ничем, бесплодным, как песок, – а все его способности к лидерству, мудрости и привязанности – видел лишь как дар  Б-га.  Другие,  думал  Мейше,  смогли  бы  использовать  эти способности лучше.

Третье: «ман», который ели евреи в пустыне, родник Мирьям, из которого они  пили,  и  облака  славы, которые их защищали, – все это было дано еврейскому  народу  за  заслугу Мейше (см. «Таанис», 9:2). – Если доверять  «Мейше»  нашего  поколения, – Б-г защитит нас и поможет нам.

Наконец,  в пустыне Мейше многократно (на море, при историях с золотым тельцом,  с  Кейрахом,  разведчиками, маном и т.п.) показывал евреям , что  даже  праведники  не  должны  быть излишне уверены в себе, должны опасаться диких зверей внутри самих себя.

Таким  образом,  все:  Тора,  мы  сами,  весь мир, в целом, зависят от Мейше,  и все это (как это случилось с секретаршей в нашей истории) мы можем выучить из урока, который преподает нам пустыня.

Глава Бамидбар.

Глава этой недели предшествует дарованию Торы[1]. «Бамидбор» означает «в пустыне».

Б-г мог бы дать людям Тору где угодно; Он мог бы даровать ее евреям до того, как они покинули Египет или после того, как они прибыли в Израиль. Он даже мог дать ее Мойше лично, но Он этого не сделал… Он дал ее в пустыне.

Одна причина кроется в том, что он хотел, чтобы люди были в полной зависимости от Мойше.

Пустыня безлюдна и опасна; там нет ни еды, ни укрытия. Но благодаря заслугам Мойше, каким-то образом появились еда, вода, и даже облака, со всех сторон защитившие их (Талмуд, Таанит 9 а).

Но, в добавок ко всему тому, пустыня заставила людей понять, что Мойше привнес в иудаизм что-то еще более существенное, и следующая история это разъяснит:

 Это случилось на Украине, прекрасным прохладным летним днем. Огромные поля переливались на солнце, светившем в чистом синем небе. Сквозь щебетание птиц и шум легкого ветерка в траве, издалека едва раздавалось пение Янкеле.

Янкела был хасидом Цемах Цедека (третьего Любавичского Ребе 1789 – 1866) и он зарабатывал себе на жизнь, продавая фермерам семена.

Раз в год он загружал пятьдесят повозок отборного зерна и привозил его фермерам для посадки пшеницы.

Это была тяжелая работа. Ему нужно было хранить семена, защищая их от влаги и грызунов, и так продолжалось весь год.

Затем, точно в нужный срок, он загружал повозки и совершал пятидневную поездку по фермам.

Привези он зерно на пять дней раньше срока, и оно бы сгнило, потому что фермерам негде было его хранить, а если немного позже, они не успели бы посеять  его до первого дождя. Малейшая ошибка обернулась бы катастрофой для всего годового урожая пшеницы… и для него тоже; фермеры не очень дружелюбно относились к евреям. Его лучший клиент, барон, славился своим убийственным нравом.

Все же, не смотря на это, каждый год, когда приезжал Янкеле, фермеры устраивали ему прием, где было много музыки, танцев, водки и пирогов. А в конце они делили зерно и разъезжались по своим хозяйствам.

Но в этом году произошла трагедия.

Это случилось в середине последнего дня поездки. Янкеле сидел рядом с возничим в первой повозке, когда прибежал его преданный управляющий, Стефан. Он принес плохие новости.

- «Произошла ошибка, страшная ошибка! Не хватает шести повозок лучшего зерна!! Пшеницы барона! Наверное, мы их оставили!!»

Янкеле был в ужасе. Что делать? Вернуться назад было невозможно; тогда они потеряли бы десять дней. А приезд без пшеницы барона стоил бы ему жизни.

Он слез с повозки, остановил караван, пересчитал все вагоны и начал бормотать про себя. Он пересчитывал все снова, и снова, и снова. Он возвращался на свое место, затем снова спрыгивал с повозки, громким голосом разговаривая с собой, абсолютно не понятно о чем. Было ясно, что он попал в беду.

За два часа ему нужно было достать шесть вагонов пшеницы, но где? Каким образом? Он шагал взад-вперед, схватившись за голову руками.

Вдруг, Янкела замер… по его губам пробежала странная полуулыбка. Так он простоял несколько минут, а затем, он начал топать ногами, напевая веселую песню хасидов. Вскоре он уже кружился, хлопая в ладоши и дико, что есть мочи, распевая.

Весь мокрый от пота, он вдруг, остановился, дико оглядевшись вокруг, сел снова в повозку и закричал: «Сейчас у нас будет Симха!!» (веселье).

«Он сошел с ума», - подумал Стефан, «бедный Янкеле помешался!»

Два часа спустя, когда фермеры издалека увидели приближающийся обоз, они, как и каждый год, начали хлопать в ладоши и петь под веселую мелодию скрипки.

Но в этот раз все было иначе. Как только Янкела приблизился, он закричал: «Гей, гей!!», спрыгнул с повозки и побежал навстречу фермерам. - «Сегодня у нас будет Симха!!»

Минуя их, он забежал в таверну, купил сорок бутылок водки, все виды пряностей и фруктовых соков, и начал выливать все это в большую кастрюлю, которую принес хозяин.

«Ну?» – закричал он, с бокалом в руке, окуная его в «пунш».  – «Кто первый? Может, ты, Иван?», повернулся он к одному из фермеров.

«Почему нет?» – ответил тот с улыбкой, пожимая плечами, взял бокал и выпил его содержимое. Все смотрели на Ивана. Поняв, что он оказался в центре внимания, он посмотрел направо, затем налево, подождал еще несколько минут, а затем, широко улыбаясь, произнес: «Очень вкусно!!»

Празднование перешло в ночь. Время от времени, опьяневшие фермеры подбегали к повозке, открывали зерно, брали большие горсти зерна и снова начинали веселиться!! Таверна была наполнена шумом, музыкой и смехом.

Никто даже не заметил, как в полночь пошел дождь (которого не ожидали в ближайшие две недели). Капли дождя падали на открытые повозки.

А когда все проснулись поздно утром следующего дня, то поняли, что уже слишком поздно. Дождь уничтожил весь груз. И никто даже не заметил, что нет повозок с зерном барона.

Янкела попытался отказаться от оплаты, но фермеры заставили его взять хотя бы половину. Ведь это они раскрыли зерно. А с барона он не взял ничего.

По дороге домой, Стефан повернулся к Янкеле и с благоговением произнес: «Господин Янкеле, вы сотворили чудо! Как Вам пришло в голову сделать пунш, и откуда Вы знали, что дожди начнутся раньше?»

«Я не сделал никакого чуда, - ответил он, - это все мой Ребе – Цемах Цедек».

Когда я в последний раз виделся наедине с Ребе, он говорил со мной о моем служении Б-гу и о личных вопросах. Когда он закончил, и я, как раз собрался уходить, он окликнул меня и сказал:

«Янкела, помни, веселье освободит тебя!» («Ки бесимхо тейцеу»)

«Еще несколько дней назад я не мог понять, что он имел в виду. Но когда ты, вдруг, принес мне такую страшную весть, мне явилось лицо Ребе, он снова произнес эти слова. Вот чем объясняется моя Симха!!»

Именно ее Мойше дал евреям в пустыне; РАДОСТЬ.

Именно Радость до этого позволила Аврааму (нашему отцу) пройти все испытания, ниспосланные ему Б-гом, и, следовательно, в ней – суть иудаизма (Тания, 4:21).

Без Радости иудаизм станет обычным ритуалом, а Тора – просто одной из множества религиозных книг. Вместе с ними обоими, иудаизм – это тепло и жизнь.

Безлюдная пустыня привела евреев к Смирению, а это - главная предпосылка для Радости. Они осознали, что у них, как и  у пустыни, нет ничего своего собственного. Эгоисты никогда не могут быть по-настоящему счастливы, они всегда хотят для себя большего.

Вот почему Мойше был самым скромным человеком на земле (Бамидбор 12:13).

Но основным источником иудейской радости является связь с Мойше и его Святость, как сказано в Торе при рассечением Ям Суф: (Шмойс 14: 3, 15:1)

- И «(Евреи) поверили в Б-га и его слугу Мойше… И ТОГДА ОНИ ЗАПЕЛИ».

Вот почему хасиды (последователи учения Баал Шем Това) славились и по-прежнему известны своим веселым нравом; потому что они связаны с Беш"том, «Мойше» своего поколения.

В связи с этим, великие цадики, как, например, Любавичский Ребе, Ребе Нахман из Бреслова, Рабби Шимон Бар Йохай, и другие, еще живее, чем прежде, ибо все, кто связан с ними, чувствуют радость и оптимизм, изучая Тору.

И поэтому одним из главных атрибутов дней правления Мошиаха  будет радость; «И тогда наши уста наполнятся смехом» (Тиллим 126).

Да будет Воля Вс-вышнего, чтобы мы получили Тору в этом году с Радостью, вместе с Мошиахом.

Мошиах Сейчас!!