Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Семейная православная газета

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 634 RSS
←   Октябрь 2014   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
08.10.2014
13:55:57
14:39:30
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://sp-g.ru/
Открыта: 06-03-2004
Адрес автора: religion.spg2004-owner@subscribe.ru

Автор
Голдовская Наталия

Статистика

634 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Семейная православная газета БУЛАТ ОКУДЖАВА: «И ВСЕ ДАВНО УЖЕ ДРУГ ДРУГОМ ПРОЩЕНЫ…»



Вторник, 20 Май 2014 | Рубрика: №5, май 2014 г.
Метки:

Кольский полуостров — северная земля за Белым морем. В 70-е годы туда, в Мончегорск, приехали ленинградские студенты строить дорогу. Жили они в вагончике. Вечерами после трудовых свершений пели под гитару задушевные песни Булата Окуджавы:

А душа, уж это точно, ежели обожжена,

терпеливей, милосерднее и праведней она…


Однажды — стук в дверь. Кто-то из ребят распахнул её — и замер: на пороге стоял Окуджава! Потом-то всё объяснилось: Булата Шалвовича пригласили выступить в Мончегорске. Он согласился. После выступления ожидал поезда, решил прогуляться. Услышал свою песню — и пошёл на её зов.

Окуджава взял гитару и пел до самого отъезда. А ребята слушали. Так слушала его вся страна…

«Я ВИДЕЛ БОГА»

Булат Шалвович прожил на земле 73 года. Но это была жизнь в несколько эпох. Родился он в 1924 году. Совсем недавно рухнула Российская Империя, отгремела Гражданская война.

Родители поэта были молодыми большевиками. В начале 20-х годов они с Кавказа приехали в Москву учиться. Жили на Арбате. Там и появился на свет Булат:

Пускай моя любовь, как мир, стара,

лишь ей одной служил и доверялся.

Я дворянин арбатского двора,

своим двором введённый во дворянство…

Отец вскоре вернулся в Грузию, а мама и сын оставались в Москве. Мать работала в партийных органах, времени на ребёнка не имела, и у него появилась няня — жалостливая тамбовская крестьянка Акулина Ивановна. От неё Булат узнал о Боге, про Которого большевики говорили, что Его нет — и при этом всё время с Ним боролись. А няня повторяла, что Бог рядом, не оставляет, слышит нас. С няней мальчик ходил в храм Христа Спасителя. И вечером сказал маме:

—Я видел Бога!

Мать, крещёная армянка, не потерпела такой идеологической диверсии со стороны няни. Та исчезла из жизни Булата. А тепло и чувство Бога оставила ему навсегда.

«МЫ ЗА ЦЕНОЙ НЕ ПОСТОИМ»

В остальном воспитание Булата было идеологически выдержанным. Он играл в комиссаров, красноармейцев, гражданскую войну. А у его отца возник конфликт с Лаврентием Берией — и старший Окуджава уехал из Грузии на Урал в Нижний Тагил. В 34-м семья соединилась. Булату было десять лет.

1937 год. Булату четырнадцать. Отца его арестовали и расстреляли. С матерью и бабушкой подросток вернулся в Москву. Вскоре мать тоже арестовали и отправили в Карагандинский лагерь.

В 40-м году Булат уехал из Москвы в Тбилиси. Жил у тётки, работал токарем на заводе. Началась Великая Отечественная война — и в апреле 1942 года он добровольцем ушёл на фронт. Ему ещё не исполнилось 18 лет. Молодого солдата тяжело ранили под Моздоком. На войне Окуджава сочинил первую песню. Она забыта, но из других его песен мы знаем, что пережил автор:

Горит и кружится планета,

над нашей Родиною дым.

И, значит, нам нужна одна Победа —

одна на всех, мы за ценой не постоим…

«УТРО НОВОЕ ВСТАЁТ»

«…в университет меня приняли без экзаменов, — писал Булат Шалвович в автобиографическом рассказе. — Тихое восхищённое «ура» сопровождало меня по университетским коридорам. Улыбки и комплименты обволакивали и убаюкивали. Стоило мне, например, заявить, что Гоголь — великий русский писатель, как тотчас раздавались аплодисменты в мою честь. В воздухе висело устойчивое мнение, что если молодой человек воевал, значит, он уже почти филолог».

«На всех торжественных вечерах я выступал с воспоминаниями о том, как мы воевали, и это шло в зачёт. И главная беда заключалась не в том, что люди, преисполненные радости Победы, были чрезмерно снисходительны к одному маленькому представителю победившей армии, а в том, что всё это я принял на свой счёт».

Окуджава изучал русскую литературу. Думал, говорил, писал по-русски. И в 1950 году по распределению поехал работать учителем в Россию — в Калужскую область. Ему 26 лет.

Молодого специалиста направили в Шамордино. Это выдворение в деревню казалось ему ужасом и кошмаром. «Школа была маленькая, неказистая, в бывшей монастырской трапезной, — вспоминал Окуджава. — Место было глухое, отдалённое от крупных посёлков».

Но жизнь в закрытом Шамординском монастыре, основанном преподобным Амвросием Оптинским, стала для Булата Шалвовича узнаванием России, её народа, быта, истории. Нового учителя и его жену поселили в бывшей игуменской келье.

Окуджава рвался из этой глуши. Через полтора года он уже преподавал в Калуге и сотрудничал с газетами, журналами. В 56-м в его жизни произошло сразу несколько больших событий. Были реабилитированы родители, они больше не «враги народа»:

Мама, белая голубушка, утро новое встаёт…

Исчезает одиночество, начинается любовь.

Он вступил в коммунистическую партию. Поверил, что она ведёт страну правильным путём. Выпустил первый сборник стихов «Лирика». А ещё взял в руки гитару и начал петь.

«ШИРОКО ИЗВЕСТЕН В УЗКИХ КРУГАХ»

В 59-м Булат Шалвович вернулся в Москву. С семьёй. Ему 35 лет. Он полон сил, надежд. Пишет, поёт. Тихо, тепло, доверительно звучит его голос:

Живописцы, окуните ваши кисти

в суету дворов арбатских и в зарю,

чтобы были ваши кисти, словно листья.

Словно листья, словно листья к ноябрю.

Доверием, теплом отвечают ему слушатели. И скоро он стал «широко известен в узких кругах», как сам шутил.

Пел Окуджава обычно у кого-то в гостях, его записывали на магнитофоны — и записи расходились по Москве, по стране:

Собирайтесь-ка, гости мои, на моё угощенье,

говорите мне прямо в лицо, кем пред вами слыву.

Царь Небесный пошлёт мне прощение за прегрешенья.

А иначе зачем на земле этой вечной живу?

В 1964 году, в сорок лет, Булат Шалвович ушёл из семьи. Через несколько месяцев его первая жена Галина умерла от сердечного приступа. Остался сын Игорь, жизнь которого стала катастрофой: он был наркоманом, сидел в тюрьме, рано погиб.

В том же 64-м вторая жена тоже родила Окуджаве сына. А когда рожала, он молился:

Пока земля ещё вертится,

пока ещё ярок свет,

Господи, дай же Ты каждому,

чего у него нет…

Ничего своего нет у человека. Мы всё получаем от Бога. Окуджава, казалось, понимал это, но перечислял, что кому нужно особо:

Дай передышку щедрому — хоть до исхода дня.

Каину дай — раскаянье. И не забудь про меня…

Похоже, он ощущал себя Каином. И это правильное ощущение для нас…

«ИЗ КАЖДОГО ОКОШКА, ГДЕ МУЗЫКА СЛЫШНА…»

В 70-х годах пластинки Окуджавы уже можно было купить в магазинах. Их разбирали стремительно, сознательно:

Из каждого окошка, где музыка слышна,

какие мне удачи открывались…

Его уже знали в лицо. По концертам, фильмам, где он снимался в эпизодах и пел под гитару. Его песни росли. В них появлялось немыслимое свободное дыхание:

После дождичка небеса просторны,

голубей вода, зеленее медь.

В городском саду флейты да валторны,

капельмейстеру хочется взлететь.

С нами женщины — все они красивы,

и черемуха — вся она в цвету…

Свободное дыхание — свойство музыки. И Окуджава писал о ней:

Моцарт на старенькой скрипке играет,

Моцарт играет, а скрипка поёт.

Моцарт отечества не выбирает —

Просто играет всю жизнь напролёт.

С этой песней Булата Шалвовича позвали на киностудию «Ленфильм». Поэт приехал в Ленинград. В гостинице решил записать на листок слова. И понял, что не помнит, как у него было: «Не оставляйте стараний, маэстро, не убирайте ладони со лба» — или «ладоней со лба»? И вот он едет на студию. В метро к нему обращается мужчина:

—Что вы хотели этим сказать: «не убирайте ладони со лба»?

Окуджава понял: тут история мистическая. Ему дали подсказку свыше. Бог рядом.

«И СТРАХ НЕ ВЛАСТЕН НАД ГОДАМИ»

В поэтических прозрениях Окуджавы — несомненно дыхание духа. «Ещё один романс» посвящён жене Пушкина:

В моей душе запечатлён портрет одной прекрасной дамы,

её глаза в иные дни обращены.

Там хорошо, и лишних нет, и страх не властен над годами,

и все давно уже друг другом прощены.

К Булату Шалвовичу пришла всемирная слава. Он начал выезжать за границу, выступать с концертами в других странах, пел перед русскими эмигрантами, которых в детстве и юности искренне считал врагами.

Окуджава вёл нас к вере. Не ведая, что творит. Вводил её слова, понятия в нашу жизнь. Но сам оставался в стороне, отстранённо смотрел, как другие приходят в храм, как воцерковляется жена Ольга Владимировна. Она даже к старцу Иоанну (Крестьянкину) обращалась, горевала, что муж не крещён. И батюшка ей сказал, что она его окрестит.

Так и было. В 1997 году Окуджавы поехали во Францию. Булат Шалвович заболел — и Ольга Владимировна перед смертью крестила его с именем Иоанн. А в Крещении, как известно, человеку отпускаются все грехи.

В жизни поэта подтвердились слова апостола Павла о том, что муж спасается верующей женой. Утешением звучит это и для многих из нас. Пусть над нашими годами не будет властвовать страх. Будем просить Бога, несомненно верить в спасение близких.

«ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО…»

Как-то Окуджава был в Стокгольме: «Солнечный осенний полдень. Вдруг машина останавливается, и я вижу, что и все идущие впереди машины остановились тоже. Затор. Светофора нет. Впереди на улице, пересекающей нашу, какое-то движение. Я вижу эскадрон всадников в старинных одеяниях: то ли гусары, то ли уланы. Они медленно, торжественно пересекают наш путь, а за ними, вы только представьте себе, за ними — старинное открытое ландо, да-да, ландо, и в нём — женская фигура. Я ахнул: это была королева Швеции! Ах, ведь не каждый день случается такое!

Я кинулся из машины и побежал, побежал туда, к перекрёстку, скорей, скорей, успеть бы! Встал на самом углу. Стою, сгорая. Ландо поравнялось со мной, Королева Швеции Сильвия, вся — красота и достоинство, восседает на кожаном троне! И я вижу, как она поворачивает свою королевскую голову и всматривается в меня, всматривается… Я хотел ей поклониться, но она уже отвернулась. Не успел я огорчиться, как она снова взглянула на меня! Второй раз! И вновь отвернулась.

Воротившись в гостиницу, я, переполненный всякими возвышенными чувствами, рискнул написать ей коротенькое послание.

«Ваше Величество!

Я стоял на краю тротуара. Вы проезжали мимо и два раза внимательно посмотрели на меня. Я не монархист, Ваше Величество, но мне было крайне приятно, и я навсегда запомню этот день!»

На следующий день мне вручили её ответ:

«Милостивый государь!

Я помню: вы действительно стояли на краю тротуара, и я два раза внимательно на вас посмотрела, потому что, когда я поравнялась с вами, вы, милостивый государь, не сняли кепку».

Во всём он единственный!

Наталия ГОЛДОВСКАЯ

9 мая — исполнилось 90 лет со дня рождения Булата Шалвовича Окуджавы (в Крещении Иоанна)
В избранное