Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Семейная православная газета

  Все выпуски  

Семейная православная газета Она осталась стоять босиком на снегу.


Информационный Канал Subscribe.Ru

Она осталась стоять босиком на снегу.

Как сейчас перед глазами февральский Сталинград. Еще вчера шел бой. В мутное зимнее небо взлетали фонтаны из снега и грязи. Земля дрожала под ногами, и небо, казалось, готово было треснуть у нас над головой. Вдалеке взрывная волна как спички укладывала десятки электрических столбов. Со всех сторон доносился треск пулеметов и раскаты разрывающихся снарядов, которые заглушали крики и стоны раненых.
Этот бой навсегда ушел в историю, но отяжелевший воздух еще пахнет дымом, землей, кровью, смертью. Кое-где, на окраине Сталинграда пятнами темнеют считанные уцелевшие дома. Людям стало негде жить, и они рады любому свободному углу. В одном из таких домов жил я и несколько моих сослуживцев. Рядом ютились местные жители, среди которых была девочка лет трех, маленькая такая, белокурая. «Ангел, - говорили все, и тревожные лица невольно озарялись улыбкой, - Таких детей не бывает». Сама доброта, само смирение и большие чистые, невинные глаза, как два озера. Ее любили все.
Однажды вечером я сидел в комнате один и старался ни о чем не думать. Не хотелось давать волю тяжелым мыслям, которые, стоило остаться одному, начинали вгрызаться в мозг, как дождевой червь в землю. Усталость овладевала каждой клеточкой моего тела. Глаза слипались. Я лежал, растянувшись поперек кровати, и думал о том, что надо бы встать погасить керосиновую лампу. Дверь комнаты была чуть приоткрыта и тусклый, мерцающий свет лампы выхватывал из темной щели кусок длинного коридора. А я все лежал и слушал заунывную песню ветра за окном, и глухой шепот темноты за дверью, и тихое поскрипывание снега в ночи. Но нет, это не снег, - это скрипят расшатанные половицы в коридоре под осторожной детской ножкой. Я соскочил с постели, высунул голову в щель и старался понять, откуда доносились звуки. Скрип немедленно прекратился, и я разглядел на свету две белые босые ножки, которые переминались на ледяном дощатом полу.
- Ты куда? - озабоченно спросил я, -простудишься ведь!
Ножки продолжали ежиться от холода, но не двигались с места. Девочка глядела на меня глазами испуганного зверька. «Почему она меня боится? - недоумевал я, - раньше мой внешний вид не внушал ей страха».
- Что ж ты босиком, а? - продолжал спрашивать у тишины.
Ни слова, ни звука в ответ. Я сделал несколько шагов, присел на корточки рядом с малышкой, притянул ее к своему боку и ласково спросил:
- Где же твои валеночки?
Девочка вдруг печально произнесла:
- Их с меня немец снял. Там, - и ткнула пальцем в густую синь окна.
От этой короткой фразы, полной покорности и смирения, больно защемило внутри. Я не нашел что сказать. Как объяснить этому белокурому ангелу, зачем незнакомому дяде понадобились крохотные валенки и почему в лютый мороз она осталась стоять босиком на снегу! Мне вдруг стало понятно, отчего малышка так испугалась, увидев меня: человек в форме уже однажды причинил ей боль. Мой язык онемел.
Я поднялся с корточек и увидел в конце коридора огонек, который приближался к нам. Одной рукой мать девочки кутала худые плечи в платок, а в другой держала керосиновую лампу. В ее тускло-желтом свете лицо женщины заострилось и казалось болезненно бледным. Она подошла к нам и, не говоря ни слова, взяла девочку на руки. Я заглянул в глаза матери. В их измученном и тяжелом взгляде читалась только боль.
Через несколько дней девочка умерла от воспаления легких.

Записала Н. Соснова


Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора
Подписан адрес:
Код этой рассылки: religion.spg2004
Отписаться
Вспомнить пароль

В избранное