Семейная православная газета ГЛАВНЫЙ СПЕЦИАЛИСТ ПО КРЕЩЕНИЮ РУСИ

Откровения
ГЛАВНЫЙ СПЕЦИАЛИСТ ПО КРЕЩЕНИЮ РУСИ

1987 год. В Париже ЮНЕСКО готовится к празднованию 1000-летия Крещения Руси. А в Советском Союзе на этот счет - полное молчание. Молчат газеты, журналы, телевидение и радио. Молчат политики, писатели и артисты. Молчит Церковь (кто б дал ей говорить?!).
Только в «Комсомольской правде» печатаются смутные атеистические статьи с еще более смутными угрозами: разгромим церковников окончательно - к этому их 1000-летию!
И тут из редакции журнала «Коммунист» позвонили академику Раушенбаху и попросили написать статью о СОИ. Теперь уже мало кто помнит, что так называлась стратегическая военная инициатива президента США Рейгана.
-Какая все это ерунда! Разве это важно? - сказал академик. - Вот наступает тысячелетие Крещения Руси, а вы, странные люди, ничего об этом не пишете!
-А вы что - можете написать? - спросили его после паузы.
-Конечно, могу...
Оказывается, он был верующим - Борис Викторович Раушенбах, академик Российской Академии наук, профессор Московского физико-технического института, действительный член Международной Академии астронавтики, лауреат Ленинской премии и премии Демидова, Герой Социалистического труда, соратник Королева и Келдыша. И не просто верующим, а православным.
«Тысячелетие Крещения Руси» - так называлась статья Раушенбаха, напечатанная в журнале «Коммунист»! Тираж раскупили мгновенно. Автору достался единственный экземпляр. Статью перевели на множество языков, перепечатали в периодических изданиях всего мира. Раушенбах стал главным специалистом по Крещению Руси. И всю жизнь вспоминал об этом с улыбкой.
Ученый строго, логично, опираясь на факты и с юмором, цитируя Маркса и Энгельса, показал: Крещение - это переломный и главный момент в жизни России. С него началась новая, великая история нашей страны.
После публикации в «Коммунисте», отношение к тысячелетию стало иным. Спустя год оно торжественно отмечалось в Большом театре СССР. Конечно, на нем не мог (по идейным соображениям) присутствовать генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев. Но была его супруга. А это - все равно, что он сам...
Вот что может сделать один честный человек, если он нашел искру веры - и не дал ей погаснуть в душе. Кто же он, академик Раушенбах?
РУССКИЙ И НЕМЕЦ. ОДНОВРЕМЕННО
“Я довольно редкий экземпляр царского еще “производства””, - писал о себе Борис Викторович. Его отец - из поволжских немцев, мать - из прибалтийских. «Я чувствую себя одновременно русским и немцем - интересное ощущение. Оно интересно и с точки зрения психологии, но оно отражает реальность. Мы выросли в России, впитали в себя русские обычаи, русские представления, нормы поведения. Никаких полководцев или других знаменитостей в нашем роду не было. На Волге - крестьяне, в Прибалтике - купеческое сословие».
Семья жила в Петрограде. Мальчик учился в немецкой школе. Там были ребята всех национальностей. Тогда ведь родители тоже стремились дать детям хорошее образование, знание языков.
Вскоре после 17-го года школу закрыли. Учение пошло кое-как. Проводились всякие эксперименты - вроде теперешних.
В шутливой форме Борис Викторович говорил об этом: «...считалось, что в некоторой мере стыдно писать абсолютно грамотно, мол, нехорошо, есть в этом что-то непролетарское, и вообще ни к чему. Главное, чтобы все было правильно в идейном смысле...» Потому «от школьного образования образовалось все, что угодно, только не система знаний».
Как же это похоже на сегодняшний день!
ТОЛЬКО ПОЛЕТЫ!
Его интересовали ракеты. «С младых ногтей». Но тогда о них слыхом не слыхивали. И он занимался всем, что летает. Даже институт себе выбрал новый и, как оказалось, беспорядочный: гражданского воздушного флота. Это учебное заведение просуществовало недолго. Системных знаний не давало. Но Раушенбах был активным юношей. Писал научные работы, строил планеры. И на слете планеристов в Крыму познакомился с серьезными учеными из Москвы. В том числе с Королевым. В 1937 году он начал работать с Сергеем Павловичем.
ГУЛАГ
Первым в него угодил Королев. На Сергея Павловича написал донос человек, который потом присвоил результаты его работы. И даже получил за это высокие награды и звания.
Раушенбах продолжал работать до войны. В лагере оказался по «пятому пункту» - национальности. «Формально статьи у меня не было, - писал он, - статья - немец, а это означало бессрочный приговор. Но ГУЛАГ есть ГУЛАГ - решетки, собаки, все, как положено».
«Отряд», в котором он оказался, насчитывал тысячу человек. Через год половина из них погибла. Загнуться было проще всего, считал Раушенбах. А надо было - выжить.
«В 1942 году я, работая в институте, занимался расчетами полета самонаводящегося зенитного снаряда, - вспоминал Борис Викторович, - взяли меня, когда я уже выполнил две трети работы и знал, в каком направлении двигаться дальше. Мучился незавершеннностью, места себе не находил, и в пересыльном пункте, на нарах, на обрывках бумаги, все считал, считал и в лагере. Решил задачу недели через две после прибытия в лагерь, и решение получилось неожиданно изящным, мне самому понравилось. Написал небольшой отчетик, приложил к решению и послал на свою бывшую фирму: ведь люди ждут. Мне, видите ли, неудобно, что работу начал, обещал кончить и не окончил!»
Доводить дело до конца всегда полезно. Раушенбаха «выпросили» у НКВД для выполнения особых заданий. Он оставался в лагере, на той же баланде, но занимался делом, которое ему по душе. И, кстати, считал себя счастливым человеком именно поэтому.
В лагере Борис Викторович блестяще выучил немецкий. До этого он говорил на «домашнем», обиходном языке. А тут рядом с ним оказался профессор Берлинского университета. И они решили: раз уж мы немцы и даже сидим за это, ни слова по-русски! И еще он выучил «чистую математику». Говорил, что ему повезло вдвойне.
«Солагерникам я популярно объяснял, что в Советском Союзе каждый приличный человек должен отсидеть некоторое время, и приводил соответствующие примеры. Я тогда искренне не испытывал никаких отрицательных эмоций...» - вспоминал он. Хотя «то, что немца посадили за решетку, потому что он немец, не прощается и не забывается».
В 1946 году его выпустили и отправили на поселение - в Нижний Тагил. Но и тут он выполнял особые задания. А через пару лет его вытащил из ссылки Келдыш, с которым они потом вместе проработали несколько лет. Уже в столице.
С КОРОЛЕВЫМ
“Примерно в 1954 году, уже будучи профессором, уже имея возможность «отрастить пузо», я... все бросил и начал все сначала. Занялся новой тогда теорией управления космическими аппаратами», - писал Раушенбах. И это снова свело его с Королевым. У него было всего два начальника в жизни. И оба - люди высокой нравственности: Королев и Келдыш. Они служили Делу - с большой буквы. Раушенбах - тоже. Работать было непросто. Но крайне интересно. Борис Викторович даже шутил, что ему скучно заниматься проблемой, если ею занимаются больше десяти человек в мире. Он шел неведомыми научными тропами. И они привели его к Богу.
ПОИСК СМЫСЛА
«Я вообще странный человек со странной судьбой, такое впечатление, что обо мне кто-то явно печется», - писал Раушенбах.
Чем больше он узнавал, тем лучше понимал: вселенная устроена разумно. А если нет, «то выводы будут такими страшными, что хоть вешайся».
Борис Викторович вместе с супругой Верой Михайловной ездил по старинным русским городам, памятникам культуры. Они жили там подолгу, чтобы напитаться воздухом, красотой места. Ходили в храмы, видели их в солнце и дожде. И перед ними открывалось то тайное, что было скрыто временем.
Как-то естественно он увлекся иконами. А их нельзя понять без богословских знаний. И он углубился в богословие - так же серьезно и пристрастно, как в математику. И с той же математической логикой.
Результат был такой: «...мне удалось доказать одно положение, которое до сих пор не было известно. Понятие Троицы всегда считали алогичным - три Бога составляют одного Бога. Как это может быть одновременно - три и один?» Он нашел в математике объект, который обладает всеми логическими свойствами Троицы: вектор с ортогональными составляющими.
Конечно, не все наши читатели знают, что это такое. Зато радость академика Раушенбаха они могут разделить: «Понятие Троицы логически безупречно...»
«...остается только удивляться тому, что Отцы Церкви сумели сформулировать совокупность свойств Троицы, не имея возможности опираться на математику», - писал он.
Борис Викторович оставил огромное наследие: книги, статьи. Он был человеком активным, неравнодушным. Любил свою страну и болел за нее душой. Единственной конфессией для России считал Православие.
«У нас... процесс возвращения к Исходному протекает болезненно, - писал он. - Не следует забывать, что живущие сейчас поколения выросли в условиях воинствующего атеизма, который не ограничивался пропагандой своей точки зрения (как это происходило в цивилизованном мире), а, ощущая свое бессилие, включил на полную мощность аппарат государственного принуждения. Запрещалось все. Церковь, оплот Веры, лишили многого, даже возможности делать то, что требует ее учение, - творить милосердие. Один современный архиерей горько заметил, что мы были единственной страной, где закон запрещал творить добро. Если еще учесть, что любую форму проповеди религиозного характера вне стен церковного храма преследовали в уголовном порядке, то, казалось бы, должен был воцариться «научный» атеизм. Но едва люди получили свободу как стало очевидным, что расстрелы, костры из икон, разрушение церквей, преследование религии и верующих, повсеместная пропаганда атеизма в школах, в университетах марксизма-ленинизма так ничего и не дали. Значит, религия имеет какие-то очень глубокие корни и не является заблуждением, с которым легко могут справиться власть, наука, школа».
Эти выводы сделал большой и серьезный ученый. А он всегда ответственно относился к каждому своему слову.
СЕМЬЯ
Борис Викторович любил свою семью. И болезненно относился к тому, что рушится сам институт семьи. Люди становятся эгоистами. Защищают личные права - и забывают об обязанностях.
Он жил с женой в Германии - по приглашению. В статье “Мрачные мысли” поделился впечатлениями. С обычным своим юмором - и горечью.
«Сейчас в этой стране широкое распространение получило новое понятие «друг», заменившее прежнее «муж». Все понимают, что «друг» означает «временный, неофициальный муж». Вместо традиционной крепкой семьи повсюду видишь такую своеобразную «дружбу», подобный временный союз считается вполне нормальным: на семейный вечер приглашаются настоящие семьи и наряду с ними пары, объединенные «дружбой», причем отношение к обоим типам пар совершенно одинаковое (в прошлом было бы немыслимо пригласить на семейный вечер знакомые семьи и наряду с ними неженатых знакомых с любовницами). Значит, все понимают разумность и естественность этого своеобразного нововведения. Значит, оно рождено не легкомыслием, а серьезными причинами.
По немецким законам после развода муж обязан выплачивать бывшей жене солидную сумму, позволяющую ей вести достойную жизнь. И это следует делать до конца ее дней, то есть, скорее всего, много десятилетий, если она повторно не выйдет замуж. Разведенная супруга, естественно, не заключает второго брака, а заводит «семью» нового типа: вместо мужа у нее «друг».
Я наблюдал отчаяние и ярость одного бывшего мужа после телефонного звонка «друга» его бывшей жены, который отчитывал бывшего мужа за задержку очередного перевода энного количества немецких марок в адрес новой «семьи». Наблюдения такого типа заставляют мужчин проявлять разумную осторожность. Не лучше ли вместо жены иметь «подругу»? Ведь жить с ней, не рискуя потерей больших денег, можно сколько угодно, хоть всю жизнь. Да и новый союз может оказаться крепче традиционного, поскольку бывшей подруге после разрыва «дружбы» ничего платить не придется, и она будет стремиться сохранить отношения.
Ну а если у такой пары появятся дети? На этот счет тоже есть соответствующий закон: всякая мать после рождения ребенка получает от государства ежемесячную денежную помощь на его содержание. Однако, если она формально мать-одиночка, то эта помощь существенно выше. Таким образом, и тут настоящая семья проигрывает по сравнению с союзом «друзей». Здесь тоже официальный брак ведет к денежной дискриминации. Значит, официальный брак, создание традиционной семьи - опасное и невыгодное предприятие, и это делает разумным появление «дружеских» пар.
Вот так забота о правах отдельного человека, в данном случае женщины, ведет к ущербу для сообщества (семьи), членом которого этот человек является. Одновременно здесь происходит процесс дробления - семья исчезает и вместо нее появляются суверенные человеческие единицы, которые, как молекулы в газе, то сталкиваются, то разлетаются по прихоти суверенного «я». Идет усиление и подкармливание «прав эгоиста», в результате которого семья-монолит рассыпается в прах».
Академик Раушенбах был из тех значительных личностей, которых все меньше остается на земле. Мы взглянули только на несколько его черт. И отсылаем вас к его книгам, чтобы впечатление о нем стало шире. Он жил среди нас. Молился в православном храме. Нашел крупицу веры - и этого было достаточно, чтобы обогатить многих. В том числе и нас.