"Вопросы библеистики". Ресурс для самообразования

Колонка ведущего

Дамы, господа,

Завершается работа над очередным модулем для "Славянки" - «Новый Завет в современном русском переводе». Текст подготовлен в Институте перевода Библии в Заокском (под Тулой) по инициативе доктора богословия Михаила Петровича Кулакова. Модуль будет свободно распространяться с сайта СБ - http://come.to/sbible. Мне хотелось бы ознакомить вас с некоторыми публикациями, посвященными этому переводу. Материал предоставлен администрацией сайта www.russianbible.org.

Федосов Сергей
sergej@sbible.donetsk.ua

Ольга Суворова

«Мы только стоим на берегу...». Беседа с Михаилом Кулаковым, переводчиком Священного Писания.

© "Русская мысль", Париж, №4334, 28 сентября 2000 г.

 

Просветительский фонд "Диалог" в мае этого года издал только что завершенный авторским коллективом под редакцией М.П.Кулакова перевод Нового Завета на современный русский язык. "РМ" (N 4321) уже сообщала об этом, обращая особое внимание на то, что в условиях, когда греческим языком владеют единицы, наличие разных переводов, основанных на различных, а порою и взаимоисключающих переводческих принципах, дает внимательному читателю возможность приблизиться к недоступному ему оригиналу путем сопоставления и сравнения этих текстов.

При этом и читатель, и переводчик должны осознавать, что ни один перевод не может заменить собою оригинал и всегда остается лишь лучшим или худшим толкованием текста, который продолжает открывать новым поколениям исследователей, богословов и переводчиков всё новые свои глубины. Это хорошо понимает Михаил Петрович Кулаков, протестантский проповедник, прошедший через сталинские лагеря, принадлежащий к адвентистской общине, но широко известный далеко за пределами своей Церкви и посвятивший последние десятилетия работе над новым переводом Священного Писания на русский язык.


— Мысль о переводе Библии на современный русский язык зародилась у вас очень давно. Когда и как она возникла?

— В моей семье существовало глубокое благоговение перед Священным Писанием. Родители рассказывали, что мой дед по отцу, глубоко верующий православный, читал Библию, стоя на коленях, так он любил слово Божие. Это отношение передалось моим родителям, а потом и мне. Уже в детстве я читал Библию, причем не только на русском, но и на иностранных языках. Тогда, наверное, я впервые почувствовал, что для глубокого проникновения в Священное Писание недостаточно одного перевода.

В Латвии во время войны мне довелось общаться с исследователем и проповедником Янисом Олтыньшем, который имел огромную духовную библиотеку: у него было шесть тысяч книг религиозного содержания на разных языках. Янис спасал свои книги во время обстрелов. Я даже видел у него книги, простреленные пулями в нескольких местах. Он часто говорил, что если бы ему было разрешено взять из этих книг только две, то он взял бы два перевода Библии на немецкий язык: буквальный — Эльберфельдера и поэтичный — доктора Менге. Янис привел меня к мысли, что хорошо читать Библию в двух переводах — буквальном и более свободном. Тогда, видимо, в моей душе и зародилось желание сделать перевод на русский язык, который был бы ближе к современному читателю. Мне не было и двадцати лет, но я начал заниматься изучением древних языков, сбором материалов, пособий, различных переводов, которые могли бы пригодиться в моей работе.


— Какое у вас образование и где вы его получали?

— У меня два светских образования: в юности я закончил художественное училище, отделение живописи, а затем филологическое отделение педагогического института (факультет английского языка). Позже я учился в адвентистской Академии в Америке и являюсь пожизненным членом этой Академии. Там же в 1986 г. я получил и звание доктора богословия.


— У новых переводов Св. Писания есть и сторонники, и противники. Понимаете ли вы противников?

— Я с уважением отношусь к тем, кто благоговеет перед библейским текстом, считая, что новый перевод — это слишком ответственное дело, чтобы браться за него сегодня. Сам я взялся за этот перевод только потому, что чувствовал: читая Библию в оригинале, я обязан делиться своим видением с теми, кто не имеет доступа к священному тексту в его оригинальном древнем изложении. Я понимаю людей, которые освятили так называемый синодальный перевод в силу уже одного того обстоятельства, что он давно существует. Подобный консерватизм свойственен нашей человеческой природе. Тем более что этот перевод прошел с нами через годы очень трудные, когда вся религиозная литература уничтожалась, когда Священное Писание переписывали от руки и запоминали наизусть многие поколения верующих.


— Как у всех верующих людей вашего поколения, у вас была нелегкая жизнь. Думали ли вы о том, чтобы устроить свою жизнь и жизнь своих детей на Западе? 

— Никогда я не думал о том, что могу покинуть эту страну. Не мыслю себя в отрыве от России, с которой я связан глубокими корнями. Мои предки всегда жили интересами этой страны. Мой дед по отцу Степан Викторович Кулаков был депутатом I Государственной Думы от Войска Донского. Мы воспитывались в любви к России, несмотря на то, что трое из нас — мой отец, брат и я — были репрессированы в советское время за свои религиозные убеждения. Отец Петр Степанович был служителем Церкви Адвентистов седьмого дня и был арестован несколько раз. Помню, в 1935 г. (мы тогда жили в Туле) у нас происходил ночной обыск. Когда отца уводили, он попросил разрешить ему помолиться со своей семьей. Никогда не забуду эту ночь и молитву отца, которого отрывали от семьи, а он не знал, увидит ли когда-нибудь своих детей и свою жену.

Он отбыл этот срок и ссылку в Красноярском крае, а в 1945 г. его снова арестовали уже в Иванове (где мы тогда жили), продержали под следствием полтора года и закрытым судом осудили на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Его держали в подвале суда, и мне удалось упросить солдата, который стоял у двери этой камеры, чтобы тот впустил меня на пять минут. Мне очень хотелось тогда поблагодарить отца за то, что он, несмотря на трудности и опасности, делился с нами, детьми, своими убеждениями и прививал нам любовь к Богу и любовь к Библии. Отец тогда сказал: "Сын мой, по всему вижу, что скоро арестуют и тебя. Не переживай, что состригут твои волосы и ты пойдешь по моему пути. Это путь последователей Иисуса Христа, это путь Самого Спасителя нашего. Это путь тех, кто хочет быть верен Господу на этой земле".

И действительно, через некоторое время арестовали и меня, и моего старшего брата. Мой старший брат Стефан в тот момент только что вернулся из армии, все пять лет войны он был на передовой, служил офицером — командовал взводом саперов. Он дошел до Берлина и даже имел высокие правительственные награды. Когда в начале войны он уходил на фронт, он не очень задумывался о Боге, но именно на фронте обрел веру. Мы с братом получили по 5 лет лагерей особого режима без суда, решением особого совещания, по ст.58-10, 58-11. Сейчас я думаю, что для меня это было необходимо, чтобы лучше понимать жизнь и людей.


— Считаете ли вы свой перевод Библии в чем-то более совершенным, чем другие?

— На самом деле всякий перевод Библии несовершенен. Эту священную книгу невозможно передать абсолютно адекватно ни на одном языке. Требуется опыт многих переводчиков, многих ученых. И так было всегда во многих цивилизованных странах. Например, на английский язык сделано более двухсот переводов, и их продолжают и продолжают делать. Каждый новый перевод помогает читателю глубже проникнуть в текст. Наш перевод я тоже рассматриваю как еще один опыт. Конечно, будут и другие опыты, другие переводы, которые обогатят наше проникновение в текст Священного Писания.


— Вполне понятна любовь верующих к синодальному переводу. А что по этому поводу говорят специалисты?

— В 1917 г. председатель русской Библейской комиссии Иван Евсеевич Евсеев написал представление собору Русской Православной Церкви о синодальном переводе: "Этот перевод завершен, правда, недавно, всего в 1875 году. Но на нем отразились все возможности не духовного детища, а пасынка духовного ведомства, и он неотложно требует пересмотра или, еще лучше, полной замены. Его состав или объем грешит тем же свойством следования католическому канону, что наблюдается и в славянской Библии. Его оригинал не выдержан. То он передает еврейский оригинал, то греческий текст, то латинский текст. Словом, в этом переводе сделано все, чтобы лишить его характера, цельности, однородности. Правда, эти свойства незаметны для рядового благочестивого читателя. Гораздо существеннее его литературная отсталость. Язык этого перевода тяжелый, устарелый, искусственно сближенный со славянским, отстал от общелитературного языка на целый век. Это совершенно недопустимый литературный язык еще допушкинского времени".

Вот так писал специалист еще в начале XX века. Но сегодня речь идет не только о том, что устарел язык. Речь идет и о понимании Бога людьми определенного мировоззрения. И каждый новый перевод позволяет нам освобождаться от некоторых воззрений. Например, слова апостола Павла о том, что он должен привести людей к послушанию, основанному на вере: в Синодальном переводе это звучит как "поручение покорять вере". Греческий текст дает основание перевести это как "поручение привести к послушанию, основанному на вере".


— В таком случае каждый новый перевод — это в какой-то степени толкование Св. Писания?

— Да, это неизбежно, и с этим приходится считаться. Каждый переводчик пропускает текст через себя и невольно отражает свое видение текста. Я мог бы привести множество примеров того, как это отразилось и в синодальном переводе. Например, в книге Пророка Иезекииля (7:9) мы читаем: "Бог говорит о себе: Я — каратель", — в то время как на языке оригинала: "Он наказывает, наносит удары, как любящий отец". Так что в соответствии с тем, как переводчик понимает Бога, он и передает это выражение.


— Какие основные принципы положены в основу вашей работы над переводом? Удалось ли вам уйти от искушения привнести в текст перевода свои личные впечатления?

— Мы руководствовались общепринятыми при переводах Библии принципами, разработанными международным Библейским обществом. Главным считали верность оригиналу. И попытались фактически сделать не один, а два перевода и найти допустимый баланс между буквальной и смысловой передачей текста. Пришлось пойти на двойную работу — сделать перевод, раскрывающий смысл Священного Писания, и дать возможность требовательному читателю увидеть, как это выглядит в оригинале буквально. Поэтому через наши сноски и примечания читатель узнаёт, как перевести то или иное выражение или буквально, или как-то по-другому. Я понимал, что это не очень популярное сейчас дело, понимал, как консервативен наш читатель, поэтому стремился сделать перевод таким, чтобы читающий был уверен, что он близко подходит к оригиналу. Одновременно мы стремились не допустить ничего, что было бы продиктовано нашим субъективным восприятием текста.


— Как формировался коллектив?

— В нашей стране все было сделано для того, чтобы разрушить религиозное знание, чтобы Церковь не могла растить людей с высоким богословским образованием. И, естественно, было не просто найти специалистов-лингвистов, которые могли бы помочь в работе над переводом. На поиски этих специалистов ушли первые два или три года. Очень хорошие специалисты работают сегодня в Российском Библейском обществе. Заокский институт перевода Библии поставил своей задачей внести свой вклад в дело перевода. В подборе кадров я исходил из того, что здесь должны работать люди неангажированные, без конфессиональных пристрастий, которые могли бы делать этот перевод как можно более объективно. Поэтому мы были рады тому, что приходили работать и православные, и те, кто не отождествил себя еще ни с какой Церковью.


— С чего вы начали работу над переводом?

— Мы начали пробовать свои силы на одном из труднейших мест Нового Завета — на Послании Апостола Павла к Римлянам, считая это послание одним из величайших и вместе с тем одним из сложнейших. В работе над ним мы провели очень много времени, и, должен сказать, тот вариант, который мы теперь опубликовали, очень отличается от первого.


— Сейчас с вами работают те, кто начинал работу семь лет назад, или были какие-то изменения в коллективе?

— Разумеется, были. Но с некоторыми мы прошли весь путь до самого завершения работы над Новым Заветом. В частности, весь путь до конца с нами провел В.В.Сергеев — наш стилист. Его чувство русского языка очень помогало нам в нашей работе. Нередко нам встречались такие выражения, которые было трудно передать на русский язык. Например, слово "кротость": в греческом — это более чем кротость, это готовность сделать больше, чем от тебя ожидается, это жертва. Или, скажем, в Нагорной проповеди, где говорится о блаженстве как особом вечном преимуществе человека: передать это греческое слово "макариос" русским словом "счастливый" явно недостаточно, а слово "блаженный" тоже воспринимается неоднозначно...

Моим стремлением было сделать перевод, который бы легко читался. Но, если говорить об академической стороне этого вопроса, я чувствую, что сегодня наша общественность и наш читатель еще недостаточно подготовлены, чтобы принять с доверием текст, свободно передающий оригинал, — своего рода парафраз Священного Писания. Поэтому я ставил перед собой очень трудную задачу — сделать перевод как можно более аккуратным, научным и популярным.


— В какой стадии сейчас находится работа над Ветхим Заветом?

— Мы параллельно работали над Ветхим Заветом, и большая работа уже проделана. Книга Псалтирь уже переведена. Мы уверены, что в конечном итоге будет сделан перевод и всех остальных книг. Но работа эта очень трудоемкая, и, откровенно говоря, у меня еще нет финансовой поддержки этого проекта. Но я надеюсь, что Бог поможет мне осуществить наш замысел целиком, то есть сделать перевод всей Библии на современный русский язык. 


— Как вы оцениваете место протестантов, в частности адвентистской Церкви, в духовной жизни России?

— Я думаю, что мы должны смотреть на этот вопрос широко. Мы должны понимать, что приближение к Богу — это поиск души человека, и хорошо, когда человек свободен в этом поиске, когда религиозные воззрения ему не навязываются. Работая над переводом Евангелия, я почувствовал, как писатели Нового Завета тщательно избегали таких глаголов, как "запрещать" или "приказывать". Эти глаголы употребляются только тогда, когда говорят язычники или люди, чуждые Богу. Я верю, что любовь к Богу может проявить себя только при свободе выбора. И православие, и протестантизм должны занимать достойное место в нашей общественной жизни. Мы служим обществу, где имеет место многообразие культурных, национальных и исторических традиций.

Протестантизм определенно может внести свой положительный вклад в дело развития нашего общества. Не секрет, что именно в тех странах, где уважалась свобода выбора, где протестантская Церковь могла себя свободно проявлять, достигнуто и наиболее высокое экономическое развитие. Это означает только то, что протестантизм несет с собой свободу личности и тем самым содействует проявлению ее инициативы. А это имеет немало положительного для общества в целом. Известно из истории, что именно на волне протестантизма решались вопросы прав и свобод личности. Там, где протестанты отстаивали свои религиозные права, там одновременно решались вопросы вообще всех прав и свобод человека. Поэтому сегодня, когда российскому обществу необходимо консолидироваться, правовые вопросы не могут не занимать главенствующего места. Только так мы сможем решить и свои экономические и политические проблемы. Этому может содействовать протестантизм. Мы многому учимся у православия, многое нас восхищает и радует. Я думаю, что мы вместе должны содействовать благу человека на земле.


— Можно ли сказать, что перевод Библии — главное дело вашей жизни, то, к чему вы шли всю жизнь?

— Именно к этому я готовился всю жизнь, об этом молился. И в 1993 г., оставив свое служение в Церкви, я смог заниматься переводом. Я думаю, что мы только отчасти можем проникнуть в глубину и тайну библейского слова, хотя и чувствуем это постоянно. Я в жизни неоднократно испытал влияние слова Божьего. Невозможно не чувствовать, какая сила, какое величие заложены в тексте Библии, как воздействует это слово на душу человека, как способно оно изменить и возродить нас. Поэтому, когда эта таинственная притягательность нам открывается, когда мы ее постигаем, мы вдруг осознаём, что имеем дело с бесконечным! Это огромный океан. Да, он прекрасен, он притягивает нас своей необозримой ширью и мощью, но мы должны понимать, что всего лишь стоим на его берегу...

Пос. Заокский — Москва

---

Обсудить публикуемые в рассылке статьи, иные темы, запросить дополнительные материалы Вы можете в специальной email-конференции "Вопросы библеистики", ресурс для самообразования. Для подписки отправьте пустое письмо в адрес sbible-subscribe@yahoogroups.com и подтвердите (Reply) пришедший запрос.