> Профильтрованная действительность

> В продолжение разговора о восприятии действительности с вашего позволения я снова обращусь к аналогии. Президенту Соединённых Штатов необходимо знать, как оценивает его политическую деятельность американский народ. Папа Римский должен точно представлять, как на его правление реагирует Католическая Церковь. И к президенту, и к Папе приходят миллионы разных писем и сообщений — с этим потоком корреспонденции даже ознакомиться трудно, не то что принять к сведению все замечания и предложения. Поэтому президент и Папа поручают доверенным лицам обработать полученные сведения, обобщить их, выделить главное и наметить пути решения основных проблем. Потом кое-что из общего массива информации попадает непосредственно к адресату. Нечто похожее происходит и с нами. От каждого из наших пяти чувств, от каждой поры, каждой клеточки в мозг поступают сигналы о том, как реагирует на нас окружающий мир. И мы постоянно фильтруем эти сигналы. Но что именно заставляет нас это делать? Наше воспитание? Культура? Заложенные в наш мозг программы? Привитые с детства стереотипы восприятия мира? Фильтром может стать даже родной язык. Фильтрация производится настолько тщательно, что временами вы перестаёте видеть вещи такими, какими они есть. Для большей наглядности представьте себе параноика, который до ужаса боится того, чего нет, а действительность воспринимает лишь постольку, поскольку она совпадает с его воспоминаниями или полученным воспитанием.

> Кроме того, существуют другие демоны, тоже фильтрующие информацию. Эти демоны — привязанность, желание, страсть. Причина всех людских страданий — желание. Желания искажают восприятие. Желания и страхи постоянно преследуют нас. «Когда человек узнает, что через неделю его вздёрнут на виселице, это очень дисциплинирует его мозг», — говорил Сэмюэл Джонсон. Вы закрываете глаза на всё, кроме страха (желания, страсти). В молодости мы от многого зависели. Мы привыкли к мысли о том, что нам жизненно необходимы другие люди. Для чего? Для того чтобы снискать их одобрение и признание, а также чтобы кто-то нами любовался и восхищался; всё вместе это называется успехом. Однако подобные слова к реальной жизни не имеют никакого отношения. По своей природе они напоминают самый обыкновенный договор; люди их выдумали. Тем не менее мы не замечаем присущей им искусственности. Ведь что такое успех? Это то, что одна группа людей постановила считать удачей. Другим же подобная удача может показаться досадным промахом. Что хорошо в Вашингтоне, будет неуместно в картезианском монастыре. То, что считается большим успехом у политиков, кем-то другим может быть воспринято как полный провал. Всё это не более чем договорённости. Но мы совсем не отличаем их от объектов действительности, разве не так? В молодости мы были запрограммированы на несчастье. Нам внушали, что для счастья необходимы деньги, успех, красивая жена или статный и представительный муж, престижная работа, друзья, высокая духовность, Бог (то, что вы называете Богом). Если всего этого нет, то и счастья никакого не будет, твердили нам. В моем понимании всё вышеперечисленное — не что иное, как привязанность. Привязанность есть вера в то, что отсутствие чего-либо делает счастье человека невозможным. Сто́ит вам поддаться на сторонние уговоры, и мысль о невозможности счастья прочно укоренится в вашем подсознании и наложит неизгладимый отпечаток на всю вашу жизнь; этим вы погу́бите себя. У меня такое хлипкое здоровье — о каком же счастье может идти речь? — спросите вы. Я отвечу, что даже умирающие от рака могут чувствовать себя счастливыми — я собственными глазами видел таких людей. Но как удавалось им быть счастливыми, если они знали о скорой кончине? Им это действительно удавалось. Как я могу быть счастливым без денег? У одного человека на банковском счёту миллион долларов, но этот богач чувствует себя очень неуютно; у другого в карманах гуляет ветер, но безденежье не мешает парню чувствовать себя в полной безопасности. У этих людей разные программы на жизнь, только и всего. Бесполезно что-то доказывать первому — он должен всё понять сам. Наставлять человека на путь истинный бесполезно. Вы сами должны осознать наличие в своём мозгу той или иной программы — ошибочной программы. Расценивайте её как заблуждение, как игру богатого воображения. Из чего, как правило, состоит человеческая жизнь? Из борьбы: люди только и делают, что борются. Они называют это выживанием. Не верьте, когда средний американец говорит, что он зарабатывает деньги на жизнь! Денег у него больше, чем это необходимо для простого существования. Если хотите в этом убедиться, поезжайте на мою родину. Чтобы жить, совсем не обязательно покупать много машин. Необязательно смотреть телевизор. Необязательно делать макияж. Необязательно иметь столько одежды. Но попробуйте убедить в этом средних американцев. Их мозг зомбирован; всем им задана определённая программа. Поэтому они работают, из кожи вон лезут, желая стать обладателями желанного приза, который сделает их счастливыми. Послушайте этот трогательный монолог — он может принадлежать как вам, так и мне, кому-нибудь ещё: «Пока у меня этого не будет (денег, друга, ещё чего-то), я не смогу обрести счастье. Надо бороться — и тогда у меня всё получится; а потом надо бороться, чтобы у меня ничего не отобрали. Какое-то время я трепещу от восторга. О, я так рад — я получил то, что хотел!» Но как долго длится ваш восторг? Несколько минут, самое большее — несколько дней. Как долго радуетесь вы новенькому автомобилю? Пока на горизонте не замаячит следующая привязанность!

> Всё дело в том, что <трепет, возбуждение> быстро утомляет. Мне говорили: молитва — это очень важно; Бог — это тоже очень важно, дружба — тоже важно. И не понимая истинной природы Бога, молитвы и дружбы, мы какое-то время радовались всему этому. Но потом нам всё надоело — надоели молитвы и друзья, надоел Бог. Разве это не трагедия! И выхода никакого нет — просто нет выхода. Нам остаётся только быть счастливыми. Ничего другого не дано. Ни культура, ни общество, ни даже, простите, религия не предоставляют нам иного выбора. Вас посвятили в сан кардинала. Какая честь! Честь? Вы сказали "честь"? Вы употребили неверное слово. Теперь многие будут метить на ваше место. Вы приобщаетесь к тому, что в Евангелиях называется <"мир сей"> {См.: Ин.1:10; 7:7; 8:23; 12:31-32; 15:18-19; 16:20; 17:25; 1Ин.2,15-17; 3:1; 1Кор.1:21; Рим.12:2; Иак.4:4 и др. – Пр.р.р.}, вы теряете свою душу. Ваша, жизнь становится пустой и холодной. В ней нет ничего. У вас есть только один выход — уничтожить программу! Как это сделать? Через её осознание. Воля тут бессильна, бессильны идеалы; новые привычки тоже не смогут изменить вашу душу. Изменится лишь ваше поведение, но не вы сами. Вас может изменить лишь осознание и осмысление происходящего. Если камень останется в ваших глазах камнем, а клочок бумаги — клочком бумаги, вам больше не покажется, что камень — это дорогой бриллиант, а клочок бумаги — чек на миллиард долларов. Когда вы это поймёте, вы изме́нитесь. Причём изме́нитесь, не прибегая к насилию. Иначе то, что вы назовёте внутренней переменой, окажется ординарной перестановкой мебели. Переменится лишь ваше поведение, но не <.> вы.

> Беспристрастность

> Единственный способ измениться заключается в том, чтобы изменить своё понимание действительности. Но что такое понимание? Что мы вкладываем в это понятие? Задумайтесь: ведь мы стали рабами собственных привязанностей. Мы стремимся переделать мир только потому, что он в любой момент может их уничтожить — а со своими привязанностями мы ни за что не хотим расставаться. Я боюсь, что мой друг меня разлюбит; он или она может полюбить другого. Я должен понравиться другому человеку, поэтому надо за собой следить. Кто-то внушил мне, что я не смогу жить без её любви. Но ведь это не так. Я не нуждаюсь ни в чьей любви; всё, что мне нужно, — это не отрываться от живой действительности. Мне нужно вырваться из собственной тюрьмы, из программы, из воспитания, из темницы иллюзий и ложных убеждений; нужно прорваться в действительность. Действительность восхитительна и неописуемо прекрасна. Вечная жизнь происходит сейчас. Мы купаемся в ней как рыбы в воде и даже не осознаем этого. Привязанности слишком сильно отвлекают нас. Мир сам иногда подстраивается под наши привязанности — и тогда мы кричим: «Как это здо́рово! Мы победили!» Но маятник продолжает раскачиваться; положение вещей скоро опять изменится, что ввергнет нас в глубочайшую депрессию. Почему мы никак не разомкнём этот круг?

> Выделите несколько минут на следующее упражнение. Вспомните, к чему вы сильно привязаны: это может быть как живое существо, так и неодушевлённый предмет. Вспомните то, без чего, как вам кажется, вы не будете счастливы. Возможно, вам вспомнится работа, карьера, друзья, деньги и тому подобное. Скажите им такое: «Чтобы быть счастливым, я не нуждаюсь ни в ком и ни в чём. Я заблуждался, когда думал, что без вас мне не стать счастливым. Но вы действительно не нужны мне; я вполне могу быть счастливым и без вас. Моё счастье — не в вас, моя радость никак с вами не связана». Если вы привязаны к человеку, ему не особенно понравятся ваши слова — но вы всё равно не останавливайтесь. Можно проговорить всё это мысленно. В любом случае вы наладите контакт с действительностью и навсегда разделаетесь со своими фантазиями. Счастье — это отсутствие иллюзий, <свобода> от заблуждений. {Happiness is a state of nonillusion, of dropping the illusion.}

> Можно попробовать другое упражнение. Вспомните, когда в последний раз вы пребывали в расстроенных чувствах и думали, что теперь-то уж точно счастье навсегда от вас отвернулось (умер ваш супруг или супруга; вас предал лучший друг; вы потеряли все свои деньги). И что же? Прошло время. Допустим, у вас появилась новая привязанность, — что-то или кто-то завладел вашим вниманием, — но что произошло с прежней привязанностью? Вы вполне можете обойтись и без неё, не правда ли? На подобных случаях следует учиться, но мы никогда не принимаем их во внимание. Мы запрограммированы; мы действуем исходя из привитых нам условных рефлексов. Насколько же свободнее тот, кто преодолел эмоциональную зависимость от чего бы то ни было! Если бы вы хоть секунду побыли на месте этого человека, вы бы всеми силами рвались на волю, чтобы хоть мельком взглянуть на небо. И быть может, в какой-то из дней вы даже взлетели бы вверх.

> Страшно признаться, но я и с Богом говорил; я сказал Ему, что Он мне больше не нужен. Первая моя мысль была такая: «Это идёт вразрез со всем, чему меня учили. Кое-кто скло́нен делать для Бога исключение». «Если Бог действительно такой, каким я Его себе представляю, Он рассердится, если я разорву все связующие нити», — говорят они. Если вам кажется, что без Бога вы не будете счастливы, значит, ваш Бог не имеет никакого отношения к истинному Богу. Вы грезите; вы не выхо́дите за рамки собственных представлений. Иногда надо потерять Бога, дабы Его обрести. Об этом говорили и говорят многие мистики.

> Будучи слепыми, мы не понимаем главного: привязанность не укрепляет человеческие взаимоотношения, а разрушает их. Никогда не забуду, какой ужас я испытывал, когда говорил близкому другу: «На самом деле ты мне не нужен. Я могу быть счастлив и без тебя. Разговаривая сейчас с тобой, я понял, что мне твоё общество нравится безоговорочно: между нами теперь не стоя́т никакие страхи, больше нет зависти, нет чувства собственности, нет мёртвой хватки. Общаться с тобой и не цепляться за тебя из последних сил — это восхитительно. Ты свободен; и я тоже свободен». Но я уверен, что для многих из вас всё это звучит как китайская грамота. Мне и самому понадобился не один месяц, чтобы полностью осознать вышесказанное. А ведь, если кто забыл, я член ордена иезуитов и вникать в сущность подобных вещей — моя прямая обязанность; и всё же я упустил самое главное, поскольку моя культура и общество, в котором я вырос, приучили меня воспринимать людей только сквозь призму привязанностей. Меня очень забавляет, когда я слышу, как объективный на первый взгляд человек — психотерапевт или священник — говорит: «Он славный малый, славный — мне он нравится». Позже выясняется, что человек этот приятен мне тем, что симпатизирует моей персоне. Если вы не представляете своего существования без восхвалений со стороны окружающих, то и критерием вашего отношения к людям будет их соответствие или несоответствие вашей привязанности. Если вы политик, стремящийся к победе на выборах, чем вы будете руководствоваться в своём подходе к людям, что будет определяющим принципом в вашем отношении к ним? Только то, проголосует человек за вас или нет. Если больше всего на свете вас интересует секс, что будет вам нужно от мужчин и женщин в первую очередь? Жажда власти накладывает отпечаток на восприятие человеком других людей. Привязанность уничтожает способность любить. Что есть любовь? Любовь — это восприимчивость; любовь — это осознание. Если во время симфонического концерта моё ухо уловит лишь партию барабанов, то симфонии я так и не услышу. Что есть любящее сердце? Любящее сердце восприимчиво к жизни как таковой, восприимчиво ко всем людям; для него не существует любимых и нелюбимых людей или вещей. {По всей видимости, здесь отсылка к 48-му "Слову подвижническому" (74-му в англ. издании "Mystic Treatises by Isaac of Nineveh", Amsterdam, 1923, с. 341) прп. Исаака Сирина: "«И что такое сердце милующее?» – и сказал: «Возгорение сердца у человека о всём творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи человека источают слёзы, от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его по уподоблению в сем Богу»". – Пр.р.р.} Когда вы к кому-то или чему-то привязываетесь — в том смысле, какой вкладываю в это понятие я, — всё остальное в жизни просто перестаёт для вас существовать. Вы не видите ничего, кроме объекта своей привязанности. Слышите одни только барабаны; ваше сердце застыло. Более того, оно ослепло, поскольку утратило способность объективно воспринимать предмет своей страсти. Любовь же предполагает объективность и ясность восприятия; ничто в мире не обладает такой проницательностью, как любовь.

Любовная зависимость

> Любящее сердце мягко и чутко. А вот если вы с дьявольским упорством добиваетесь чего-то, вы невольно превращаетесь в жестокого и бесчувственного грубияна. Если вы нуждаетесь в людях, разве можете вы их любить? Вы можете лишь использовать их. Если без вас я не могу быть счастливым, мне необходимо как-то вас использовать, как-то вами манипулировать, найти способ взять над вами верх. Я не могу отпустить вас на свободу. Полюбить людей я смогу только тогда, когда изгоню их из своей жизни. Утратив потребность в людях, вы словно перено́ситесь в пустыню. Вас охватывает чувство одиночества и страха. Но сто́ит немного потерпеть, и вы с удивлением обнаруживаете, что одиночество здесь вовсе ни при чём. Это не одиночество; это — уединение. Пустыня расцветает. Рано или поздно, но вы поймёте истинную природу любви, Бога, поймёте окружающий мир. Но сначала отказ от наркотиков будет очень болезненным — разве что вы очень хорошо всё понимаете или много выстрадали. Страдания — великая вещь. Только изрядно помучившись, человек может осознать, как надоело ему это занятие. Страдания можно использовать как средство для уничтожения оных. Большинство людей продолжает мучиться. И тогда живущие во мне священник и психотерапевт вступают в перепалку. Психотерапевт говорит: «Облегчи её страдания». «Пусть помучится, — возражает священник. — Скоро такое отношение к людям ей надоест, и в конце концов она освободится из тюрьмы эмоциональной зависимости». Что я должен сделать: удалить злокачественную опухоль или только смягчить боль? На этот вопрос очень трудно ответить однозначно.

> Кто-то с отвращением захлопывает книгу и швыряет её на стол. Пусть швыряет. Не поднимайте книгу и никого не успокаивайте. Духовность — это осознание, осознание, осознание, осознание, осознание, осознание. Когда ваша мать на вас сердилась, она не жаловалась на себя — она жаловалась на вас; иначе она бы не сердилась. И вот я делаю великое открытие: если ты, мама, сердишься, значит, не права ты. Так что уйми свой гнев. Остановись и успокойся. Если я в чём-то не прав, то смогу разобраться в этом без твоего гнева. Совсем ни к чему, чтобы он как-то влиял на меня.

> Вот что забавно: если я смогу не рассердиться на моего собеседника, я сумею объективно отнестись и к себе самому. Только очень сознательный человек может отказаться от гнева и чувства вины и сказать: «У тебя приступ ярости. Весьма сожалею. У меня нет ни малейшего желания ещё раз тебя спасать. Я отказываюсь чувствовать себя виноватым. Что бы я ни сделал, я не собираюсь себя за это ненавидеть. Ведь именно в этом суть вины. Каким бы ни был мой поступок — правильным или неверным, — я не собираюсь расстраиваться и заниматься самобичеванием. Я готов проанализировать собственные действия, пересмотреть их, готов признать: если я был не прав, значит, я находился в бессознательном состоянии». Будучи в сознании, человек не может совершить дурной поступок. И правы богословы, когда утверждают, что Иисус был не способен на зло. Для меня эти слова исполнены глубокого смысла: просветлённый человек не может творить зло. Просветлённый человек свободен. Иисус был свободен и поэтому не мог творить зло. Но если вы способны на недобрые поступки, значит, вы несвободны.

> Больше слов

> Марку Твену принадлежит прекрасное изречение: «Стоял такой мороз, что будь градусник хоть на один дюйм длиннее, мы закоченели бы до смерти». Мы действительно коченеем от слов. И главное тут — не трескучий мороз, а градусник. Не живая действительность, а то, что вы себе внушили. Недавно мне рассказали очаровательную историю о финском фермере, который никак не мог решить, быть ему гражданином России или Финляндии (решался вопрос о границе между этими двумя государствами). В конце концов он заявил, что хочет быть финским подданным. Российские чиновники поинтересовались причиной такого выбора. Не желая обидеть чиновников, финн сказал: «Я всегда хотел, чтобы моей родиной была матушка-Россия, но я уже стар и не перенесу русских морозов».

> России и Финляндия — всего лишь слова, абстрактные понятия. Но люди, сумасшедшие люди, этого понять не могут. Мы почти никогда не видим мир таким, какой он есть. Однажды гуру пытался объяснить собравшейся вокруг него толпе, что люди живут одними только словами и что реагируют они на слова, а не на реальные события. Кто-то из слушателей взбунтовался: «Я не верю, что слова́ имеют над нами такую власть». «Сядь на место, придурок», — ответил гуру. «Вы называете себя просветлённым, называете себя гуру, учителем — постыдились бы!» — побагровел юноша. «Простите, сэр, — молвил гуру. — Меня занесло куда-то не туда. Искренне прошу меня простить. Этого больше не повторится. Мне очень жаль». В конечном счёте молодой человек успокаивается. И тогда гуру говорит: «Вы всполошились из-за нескольких слов; другие несколько слов умерили ваш пыл. Разве не так?» Слова, слова, слова... Как же неволят они нас, когда мы употребляем их неверно!

> Читая между строк

> Знание и осознание, осознание и информированность — далеко не одно и то же. Недавно я  сказал, что тот, кто живёт осознанно, не способен на злодеяние. Но тот, кто лишь информирован о разнице между добром и злом, кто знает, какой поступок считается плохим, — тот совершить злодеяние может. "Отче! Прости им, ибо не знают, что́ творят". Я бы перевёл это так: не осознаю́т, что́ творят. Павел говорит, что, преследуя Церковь Христа, взял на душу величайший грех. Но тут же добавляет, что тогда он неосознавал, что́ делает. Если  бы люди отдавали себе отчёт в том, что распинают Сына Божьего, они поступили бы с ним совсем иначе. Всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу. Люди не сознаю́т, что́ творят; они попадаются на крючок осведомлённости. «Всякий раз, когда человек грешит, он надевает маску добра», — говорит Фома Аквинский. Люди сами себя обманывают; даже зная, что зло — это зло, они, тем не менее, считают его добром; они изо всех сил пытаются оправдаться, поскольку для достижения личных целей им  нужен благовидный предлог.

> Как-то раз одна моя знакомая обрисовала две ситуации, в которых, по её мнению, действовать осознанно практически невозможно. По долгу службы эта женщина занята в сфере обслуживания: большие очереди, неумолкающий телефон, взбудораженные злые лица — всё это очень отвлекает и мешает сохранять душевное равновесие и невозмутимость. Другая ситуация: час пик, машины гудят, люди чертыхаются. Можно ли надеяться, спросила она, что всё это когда-то перестанет её донимать и лишать душевного спокойствия?

> Вы поняли, к чему привязана эта женщина? К спокойствию. Она словно говорит: если я не успокоюсь, не видать мне счастья. Вам когда-нибудь приходилось быть счастливым и напряжённым одновременно? До того, как я обрёл просветление, у меня иногда случались депрессии. Они и теперь у меня случаются. Не задавайтесь целью расслабиться и стать более восприимчивым. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то изо всех сил старался расслабиться? Если человек напряжён, он просто наблюдает за этим своим напряжением. Пытаясь что-то в своей натуре изменить, вы никогда себя не поймёте. Чем сильнее будет ваше рвение, тем меньших результатов вы добьётесь. Вам необходимо проснуться. Просто привыкните к телефонным звонкам, к натянутым нервам; освойтесь с гладкой поверхностью руля в вашем автомобиле. Иными словами, взгляните в лицо действительности и перестаньте заботиться о сохранении душевного спокойствия. Да вы и не сможете о нём заботиться, поскольку всё ваше внимание полностью переключится на окружающий мир. Постепенно привыкайте воспринимать происшествия спокойно. Настоящие перемены произойдут тогда, когда для этого будут серьёзные основания. Изменит вас не ваше эго, а живая действительность — и высвободит её для этого ваше осознание себя и окружающего мира.

> Осознание действительно изменит вас, однако вам следует испытать это самому. Для начала положи́тесь на моё слово. Возможно, у вас даже имеется свой план пробуждения. Ваше эго подталкивает вас к пробуждению. Наблюдайте за собой! Вы почувствуете определённое противодействие; вам будет трудно. Кто-то постоянно думает о том, как бы поскорей проснуться, — вы же можете ощущать лишь лёгкое желание осознать происходящее. Кто-то жаждет пробудиться, жаждет убедиться в том, что уже не спит. Но это аскеза, а не осознание. <В культуре, которая требует от человека достигать целей, чего-то добиваться, эти слова звучат странно>: бежать никуда не надо — вы уже нахо́дитесь там, где надо. У японцев есть прекрасная пословица: «Чтобы достичь цели, надо остановиться». Хорошо, если вы займёте следующую позицию: я хочу жить осознанно; хочу осознавать всё, что происходит; хочу ничему не препятствовать. Если я проснусь — хорошо; если нет — тоже хорошо. Если вы поставите себе задачу добиться какой-либо цели, вы тем самым обнаружите склонность к откровенной саморекламе и самовосхвалениям. Вы хотите испытать приятное ощущение того, что вы этого добились. Но когда вы на самом деле добьётесь, вы об этом даже не заподозрите. Ваша левая рука не будет знать, что делает правая. Господи, когда мы видели Тебя алчущим и накормили? Мы не знаем. Милосердие прекрасно лишь тогда, когда человек не подозревает о собственной добродетельности. Вы утверждаете, будто я вам помог? Я просто радовался. Просто танцевал. Вам это пошло́ на пользу — отлично! Поздравляю. Я здесь ни при чём.

> Когда ваша жизнь станет осознанной, вам никакого дела не будет до таких ярлыков, как "пробуждение", "сон" и подобные им. Я оказался в трудном положении: разбудить надо вашу любознательность, но не духовную жажду. Просыпайтесь — вам понравится бодрствовать. В конце концов это перестанет вас занимать; человек живёт осознанно, просто потому что живёт. Лучше не жить вовсе, чем жить неосознанно. Страдания покинут вас.

> Покорность

> Чем усерднее вы тру́дитесь, желая перемениться, тем хуже вам становится. Значит ли это, что человеку не помешает быть немного пассивным? Несомненно, ведь чем больше вы сопротивляетесь, тем сильнее становится ваш противник. По-видимому, именно так следует толковать широко известные слова Иисуса: «Ударившему тебя по правой щеке подставь и левую». Борьба только укрепляет демонов. Так мог сказать какой-нибудь восточный мудрец. Если же перейти на сторону врага, победить его оказывается не так уж и трудно. Но как это сделать? Нужно не бороться со злом, а понять его: сто́ит осознать истинную природу зла, и оно исчезнет. Как совладать с мраком ночи? Уж конечно, не кулаками. Метла не выгонит темноту из вашей спальни — нужно включить свет. Чем больше вы хотите победить тьму, тем реальнее она для вас становится и тем сильнее истощаются ваши силы. Но если вы позволите свету осознания пролиться в вашу душу, в то же мгновение тьма исчезнет. Возьмём тот же клочок бумаги, наречённый чеком на миллиард долларов. Ах, я должен отказаться от него: в Писании сказано, что с ним я не смогу обрести жизнь вечную. Вы хотите, чтобы на место прежней жажды пришла новая — жажда духа? Раньше вы жили земными интересами, теперь у вас появятся духовные устремления — однако самая сущность ваша не изменится; она станет более утончённой, с ней будет труднее сладить. Отрекаясь от чего-то, вы ещё больше привязываетесь. А вот если не отрекаться, а посмотреть на бумажный обрывок и сказать: «Ух ты, да это и не чек вовсе, а просто клочок бумаги», то и бороться оказывается не с чем, и повода для отречения никакого не остаётся.