1961 г.

* Первый полёт человека в космос

* Ассамблея в Нью-Дели Всемирного совета Церквей. Присоединение к Всемирному совету Международного миссионерского совета

15 мая  – Энциклика «Mater et Magistra»

1962 г.

* Независимость Алжира

* II Ватиканский собор (1962-1965) (открылся 25 декабря 1961)

Подготовительная работа для проведения собора заняла более двух лет. Тем временем Папа выпустил энциклику "Mater et Magistra", которую многие католические активисты в борьбе за установление справедливых общественных отношений сочли одобрением Папой их деятельности. Наконец, 11 октября 1962 года папа Иоанн официально открыл заседания II Ватиканского собора. Лишь немногие ожидали, что эта ассамблея ознаменует радикальное изменение курса, которому Церковь следовала в течение последних четырехсот лет. Документы для обсуждения и принятия на Соборе были подготовлены курией и в целом не содержали почти ничего больше, кроме подтверждения традиционного католического учения и предупреждения об опасностях, исходящих от современного мира. Но Папа принял меры, чтобы направить работу Собора и по другим направлениям. Год назад он создал Секретариат развития христианского единства, указав тем самым на значение, которое он придавал поиску сближения с другими христианами, и на свое желание рассмотреть этот вопрос на заседаниях собора. Его вступительная речь тоже задала иной тон по сравнению с большинством предварительно подготовленных документов – он сказал, что настало время, когда Церковь должна отреагировать на проблемы современного мира словами понимания и ободрения, а не резкого осуждения. Достижению этих целей способствовали присутствие некатолических наблюдателей (тридцать один человек в начале работы и девяносто три – ко времени закрытия последней сессии собора) и особенно состав самого собора. Западную Европу, Канаду и Соединенные Штаты представляли всего 46 процентов прелатов. В общей сложности 42 процента прибыли из Латинской Америки, Азии и черной Африки. Свыше половины присутствовавших епископов представляли церкви со столь ограниченными ресурсами, что расходы, связанные с их пребыванием на соборе, пришлось оплачивать из средств более богатых Церквей. Этих епископов глубоко волновал вопрос о необходимости облегчать тяжелое положение бедных, обращаться к нехристианскому миру и в целом выступать со словом сострадания и понимания, а не самодовольного осуждения. Таким образом, призыв Папы во вступительной речи к "исцелению милосердием" был встречен с пониманием.

Очень быстро стало ясно, что большинство участников собора желает широких перемен в жизни Церкви и прежде всего в сфере ее отношения к современному миру. Первым обсуждался документ, касавшийся литургии.

Из всех подготовленных заранее документов он предлагал наиболее существенные изменения, так как обновление литургии было одной из забот предыдущего Папы. Консервативное меньшинство попыталось заблокировать даже эти изменения, но сторонники модернизации литургии одержали победу. Когда текст вернули в подготовившую его комиссию, инструкции по доработке были ясным свидетельством поражения консерваторов. С этого времени документы, составленные подготовительными комиссиями, чаще всего возвращались на переработку с инструкциями о внесении коренных изменений.

Папа Иоанн не увидел первого документа, принятого созванным им собором, – он умер в июне 1963 года. Следующий Папа избрал имя Павел, обычно ассоциировавшееся с Тридентским собором, и консерваторы надеялись, что он распустит собор или по крайней мере примет энергичные меры, чтобы воспрепятствовать дальнейшим прениям. Но Павел VI (1963-1978) почти сразу же заявил о своем желании продолжить работу собора. Он, несомненно, занимал более консервативную позицию, нежели Иоанн XXIII, но за время первой сессии собора убедился, до какой степени христианские лидеры со всего мира чувствуют необходимость существенных изменений. При открытии второй сессии 29 сентября 1963 года он призвал присутствовавших "построить мост между Церковью и современным миром".

Не нуждаясь в дополнительных стимулах, собор последовал призыву Папы, хотя, возможно, в некоторых вопросах с большим рвением, чем того желал Павел VI. Ассамблея приняла документ о литургии, который с самого начала был наиболее прогрессивным, а остальные вернула на переработку, чтобы сделать их более созвучными новому курсу открытости современному миру. Значение "Конституции о святой литургии", наиболее важного результата работы второй сессии, вскоре дало о себе знать среди верующих во всём мире, ибо она разрешала использование родного языка в гораздо большей степени, чем раньше. Кроме того, в ней заявлялось (п. 38):

     Сохраняя необходимое единство латинского обряда, при пересмотре литургических книг следует принимать меры для внесения надлежащих изменений и их адаптации в соответствии с потребностями различных групп, регионов и народов, в особенности на миссионерских территориях.

Затем был пересмотрен состав комиссий, занимавшихся переработкой документов, с включением в них большего числа членов, избранных собором. По некоторым признакам Папа был недоволен развитием событий, и высказывались даже опасения, что он может объявить о закрытии собора. Но Павел VI не стал прибегать к таким крайним мерам, и третья сессия собора, продолжавшаяся с 14 сентября по 21 ноября 1964 года, подтвердила, что любой документ, не соответствующий реформаторскому духу собора, будет отвергнут и возвращен в комиссию. Собор принял документы о Церкви, о восточных Церквах и об экуменизме. Многих его участников привело в уныние, что в документ о Церкви Папа добавил "примечание", поясняющее, что епископскую коллегиальность следует понимать в смысле верховенства Папы, а в декрет об экуменизме (уже принятый ассамблеей) сделал вставки, с которыми документ выглядел менее приемлемым для некатоликов по сравнению с оригиналом. Кроме того, многие участники собора стремились подчеркнуть центральное положение Христа и предотвратить крайности, к которым могло бы привести поклонение Марии, однако Папа по собственной инициативе провозгласил Деву Марию "Матерью Церкви".

Несмотря на такие действия Папы, участники собора, собравшиеся на четвертую и последнюю сессию (с 14 сентября по 8 декабря 1965 года), были полны решимости довести работу до конца. Острые дискуссии развернулись по документу о религиозной свободе, принятию которого отчаянно сопротивлялись консерваторы из стран, где католики составляли большинство. Но когда последняя попытка провалилась, оппозиция смирилась с поражением, и до конца сессии ситуация находилась под полным контролем прогрессивных сил. Благодаря этому собор относительно легко принял вполне прогрессивные документы о епископах, о священниках и их подготовке, о мирянах, о Церкви и нехристианах, о миссионерской деятельности и так далее. Особенно показательными в смысле демонстрации изменения духа, господствовавшего в католичестве в течение столетий, были документы о религиозной свободе и о Церкви в современном мире. В первом заявлялось, что необходимо уважать религиозную свободу как отдельных людей, так и объединений и что любые религиозные группы имеют право организовываться согласно собственным принципам, "если не нарушаются справедливые требования общественного порядка". "Пастырская конституция о Церкви в современном мире" – самый пространный документ из когда-либо принятых на соборе – общим звучанием резко отличалась от тональности, принятой в XIX веке. Подтвердив католические принципы веры и морали, она в то же время продемонстрировала подлинную открытость позитивным аспектам современности и творческий подход к таким вопросам, как семейная жизнь, экономические и социальные проблемы, политика, технология и наука, значение и разнообразие человеческих культур и так далее. Тон задавался с самого начала (п. 1):

     Радости и надежды, горести и печали людей нашего времени, особенно бедных или по разным причинам страдающих, – это радости и надежды, горести и печали последователей Христа. Они являют собой сообщество людей, которые в союзе с Христом и под водительством Святого Духа двигаются к Царству Отца и несут послание о спасении, обращенное ко всем. По этой причине это сообщество знает, что оно тесно связано с человечеством и его историей.

Ко времени завершения работы собора стало ясно, что Католическая церковь вступила в новую эпоху. Но предстояло сделать еще многое для проведения решений собора в жизнь. Часто они встречали сопротивление; в других случаях изменения происходили быстро, и Ватикан сдерживал их. В 1968 году консервативные наклонности Папы проявились в энциклике "Humanae vitae", в которой он запретил использование любых методов контроля за рождаемостью, аннулировав постановление папской комиссии, рекомендовавшей признать допустимыми некоторые методы контроля за рождаемостью. После закрытия собора Павел VI действовал осторожно, опасаясь, по-видимому, что быстрые изменения приведут к расколу или к выходу из Католической церкви наиболее консервативных ее членов. Такой раскол действительно произошел, инициированный одним из консервативных епископов. Но с ним ушли немногие члены Церкви, и через двадцать лет после начала II Ватиканского собора стало ясно, что его решения привели в действие процессы, остановить которые невозможно. В качестве примера его продолжающегося влияния можно привести декларацию американских епископов о ядерной войне и гонке вооружений, к которой некоторые отнеслись как к неуместному вмешательству Церкви в политические и военные вопросы. Но в этой декларации епископы просто-напросто повторили заявление II Ватиканского собора, что гонка вооружений и стремление достичь паритета в области смертоносного оружия не могут обеспечить прочного или подлинного мира.

---

Видным представителем богословской мысли, развивавшейся в Католической церкви в первой половине XX века вопреки желаниям Ватикана, был Анри де Любак, тоже французский иезуит и друг Тейяра де Шардена. Вместе с Жаном Даниелу де Любак издал объемное собрание ранних христианских произведений. Это солидное академическое издание было обращено к современной аудитории и отражало стремление де Любака связать в творческой и динамичной манере современный мир и христианское предание. По его мнению, за последние годы представление Церкви о предании стало более узким, вследствие чего всё христианское предание в значительной степени утратило динамизм. В сравнении с широтой и универсальностью раннего предания современное католическое богословие казалось узким и избитым. Но такие взгляды встретили неодобрение Рима, и к середине столетия его тоже заставили замолчать. Когда запрет был снят, иезуиты попросили его написать критическое исследование трудов и мыслей Тейяра де Шардена, дав им оценку в свете католического предания. Первый том был опубликован на французском языке в 1962 году, и Рим отреагировал немедленно, остановив проект и запретив повторную публикацию и перевод уже изданного тома. Де Любак не вполне разделял космическую масштабность взглядов Тейяра де Шардена, и это в сочетании с его глубоким знанием раннего христианского предания способствовало тому, что он оказал более сильное влияние на католическое богословие. Но он тоже считал, что перед всем человечеством стоит общая цель и что ход исторического развития легче всего понять при осознании, что этой целью является не кто иной, как Иисус Христос. Церковь – не как общественная организация, а как мистическое Тело Христово – являет собой священный символ в окружающем ее мире. Хотя Рим принуждал его к молчанию, де Любак пользовался уважением со стороны многих богословов и прогрессивно настроенных епископов и стал одним из "перито", то есть экспертов, участие которых во II Ватиканском соборе в значительной степени предопределило результаты работы этой ассамблеи. Сама его идея, что Церковь представляет собой священный символ для мира, послужила основанием для принятия собором документов, отражавших открытость Церкви миру.

Ив Конгар, еще один "перито" на II Ватиканском соборе, придерживался примерно той же ориентации. Он на собственном опыте пережил тяготы современной жизни – в 1939 году его призвали во французскую армию, и с 1940 по 1945 годы он находился в немецком плену. Будучи доминиканцем, он позднее возглавил доминиканский монастырь в Страсбурге. Как и де Любак, он пришел к убеждению, что в результате богословских споров Церковь сузила свое понимание предания и тем самым отказалась от многих богатых по содержанию составляющих этого предания. Особенно его волновал вопрос о самосознании Церкви, поэтому он считал необходимым выйти за рамки превалировавшего в то время чисто юридического и иерархического представления о Церкви. Вдохновение он черпал в ранних учениях о Церкви, в которых на первом плане находился образ "Божьего народа" и основное внимание уделялось мирянам. Такая точка зрения, подразумевавшая открытость другим христианам, в первой половине века казалась католикам необычной. Так же как Тейяра де Шардена и де Любака, Рим на какое-то время принудил Конгара к молчанию. Но он пользовался большим авторитетом и стал одной из ведущих богословских фигур на II Ватиканском соборе. Его влияние на этой ассамблее выразилось прежде всего в принятии постановлений о природе Церкви, об экуменизме и о Церкви в современном мире.

 

Самым влиятельным католическим богословом XX века можно, по-видимому, считать иезуита Карла Ранера, который тоже исполнял обязанности "перито" на II Ватиканском соборе. Ранер был одним из семи детей немецкого школьного учителя – его брат Гуго тоже стал известным иезуитским богословом – и написал свыше трех тысяч книг и статей. Они касались как сугубо теоретических богословских тем, так и вопросов повседневной жизни, таких, например, как "почему мы молимся по вечерам". Но во всех случаях Ранер пользовался примерно одинаковым методом: он обращался к преданию и к современному миру и ставил перед преданием совершенно иные вопросы, нежели было принято. Цель его заключалась не в постижении тайны мироздания, а в прояснении таинственной природы бытия, в возвращении тайны в центр повседневной жизни. В философском плане он черпал вдохновение как у Фомы Аквинского, так и у Мартина Хайдеггера, одного из крупнейших экзистенциалистов. Но философия его интересовала только в той мере, в какой она помогает прояснению христианского учения. Он очень мало занимался популяризаторской работой, предпочитая писать в основном для богословов, которых он призывал к открытости и новому пониманию предания. По этим причинам, хотя он неоднократно предлагал истолкования предания, отличавшиеся от общепринятых взглядов, Рим никогда не принуждал его к молчанию, как это было в случае с его французскими коллегами. Его влияние прямо или косвенно просматривается практически во всех документах II Ватиканского собора, однако в наибольшей степени оно проявилось, пожалуй, в понимании им роли епископства. При жизни многих поколений в католичестве развивалась тенденция к большей централизации власти в Риме по модели монархического управления. Ранер исследовал вопрос о епископате и, не отвергая приоритета Рима, сделал упор на коллегиальном характере епископства. Это в свою очередь подразумевало, что Церковь может быть действительно вселенской, приспосабливаясь к любой культурной среде и не обязательно принимая за эталон истины римские или западноевропейские точки зрения. Такое представление о всеобщности и коллегиальности выразилось в решениях собора, касающихся не только самого епископства, но и использования родного языка и приспособления литургии к разным культурным условиям.

Предложенное Ранером здравое сочетание солидного богословского основания, пересмотра и переистолкования предания и открытости для постановки перед этим преданием новых вопросов послужило моделью для более радикальных богословских систем, в частности латиноамериканского богословия освобождения.

 

В общем и целом смысл происходивших в католичестве XX века процессов сводится к тому, что после нескольких столетий отказа отвечать на вызов современного мира иными средствами кроме конфронтации и осуждения оно открылось для диалога с этим миром. В результате этого диалога католики, как и протестанты и даже нехристиане, с удивлением увидели в Католической церкви энергию, о которой мало кто подозревал. Почву для такого неожиданного развития задолго до II Ватиканского собора готовили богословы, к которым Рим относился с подозрением.

* Скончался Ричард Нибур

1963 г.

* Увидела свет книга «Быть честным перед Богом»   Джона Робинсона

21 июня – избран Папа Павел VI (Монтини; †1978)

15 сентября. Расисты забросали гранатами баптистскую церковь в Бирмингеме (Алабама). Было убито четыре девочки. Проповедь в этот день говорили на тему "Любовь прощает" по Мф.5:43-44.

1965 г.

* «Богословие надежды» Мольтмана

* Эскалация войны в Юго-Восточной Азии

15 ноября. Синод Элладской Церкви избирает епископов на свободные кафедры, вступая в конфликт с государственной властью.

21 марта. Начало марша на Монтгомери (Алабама), возглавлявшегося Мартином Лютером Кингом. Когда демонстранты, протестовавшие против расовой дискриминации, пришли в город, число их выросло с 3 тысяч до 25 тысяч за три дня.

Созданной Мартином Лютером Кингом "Южной конференции христианского руководства" и других христианских ненасильственных организаций было недостаточно для выражения отчаяния и гнева, накопившихся в негритянском сообществе. В течение нескольких десятилетий более воинственно настроенные чернокожие видели в исламе религию без господства белых, в результате чего родились такие движения, как "черные мусульмане" и подобные им. Другие, особенно жители перенаселенных гетто в таких городах, как Нью-Йорк и Лос-Анджелес, изливали свой гнев в мятежах, самым известным из которых были волнения в Лос-Анджелесе в 1965 году. К середине десятилетия чернокожие пришли к выводу, что они не добьются гражданских прав, пока у них не будет достаточной силы. В результате появился лозунг "черная власть", часто неверно воспринимавшийся как стремление чернокожих установить господство над белыми.

1967 г.

* Завершена публикация "Церковнрй догматики" К. Барта.

1968 г.

* Ассамблея в Упсале Всемирного совета церквей

* Скончался Карл Барт

4 апреля. Убийство Мартина Лютера Кинга.

... отчасти под влиянием своей христианской направленности, движение д-ра Кинга начало заниматься не только чисто расовыми вопросами. Вместе с некоторыми другими членами "Южной конференции" он пришел к убеждению, что борьба должна вестись с несправедливостью во всех ее проявлениях. Тогда шла война в Юго-Восточной Азии, и д-р Кинг начал критиковать правительственную политику в этом регионе по двум причинам: во-первых, было ясно, что существовавшая система призыва в армию представляла собой дискриминацию по отношению к чернокожим и другим национальным меньшинствам, и, во-вторых, он был убежден, что Соединенные Штаты совершают в Юго-Восточной Азии такую же несправедливость, как и у себя дома в отношении негров. Д-р Кинг теперь полагал, что в самих Соединенных Штатах в борьбе должны принимать участие все бедные слои населения, независимо от цвета кожи. Он возглавил "поход бедняков", во время которого в 1968 году был убит.

Вдохновение всё это движение получало в христианской вере чернокожего населения. Сами его старые "спиричуэлз" приобретали новый смысл или, вернее, напоминали об их прежнем значении вызова, когда они звучали на плантациях. Церкви становились местом сбора и подготовки тех, кто хотел присоединится к протесту. Проповедники подчеркивали связь этого движения с Евангелием. Наконец, появилось "черное богословие". Это богословие было по сути своей ортодоксальным и упор делало на реалиях жизни чернокожих – на надежде и борьбе. Главным его выразителем был профессор Объединенной богословской семинарии Джеймс Коун, который заявил:

     Не может быть христианского богословия, не связывающего себя безоговорочно с униженными и оскорбленными. Более того, богословие прекращает быть богословием Евангелия, если оно оставляет без внимания положение угнетенных. Ибо невозможно говорить о Боге истории Израиля, раскрывшем Себя в Иисусе Христе, не признав, что Он есть Бог тех и для тех, кто трудится и несет тяжелый груз.

 

---

В то же время набирало силу еще одно движение, на первых порах менее заметное. Им было феминистское движение. О своих правах женщины в Соединенных Штатах заявляли на протяжении более столетия. Свою политическую активность они демонстрировали и повышали, участвуя в кампании за отмену рабства, работая в Женском христианском обществе трезвости и борясь за избирательные права, которых они наконец добились в 1920 году. В XIX веке несколько Церквей рукоположили женщин. Но даже в середине XX века большинство конфессий не разрешали рукополагать женщин, и всё оставалось под контролем мужчин. В 50-х годах в результате широких общественных изменений женское движение усилилось, приобрело опыт и стало более сплоченным как в Церкви, так и в обществе в целом. В Церквах борьба разворачивалась в основном по двум направлениям: в виде требований предоставить женщинам право реализовывать призвание к служению, подкрепленное рукоположением, и критики такого положения дел, когда богословские вопросы традиционно решаются мужчинами и находятся под их контролем. К середине 80-х годов большинство крупных протестантских конфессий начали рукополагать женщин, а в Католической церкви, которая всё еще отказывалась это делать, разворачивались мощные кампании за отмену запрета рукополагать женщин. В области богословия несколько женщин – в частности, пресвитерианка Летти Рассел и католичка Розмари Рейтер – внесли предложения, представлявшие собой по сути ортодоксальные поправки к традиционно мужскому богословию. Более радикальными были взгляды Мэри Дейли, объявившей себя "выпускницей" мужской церкви и призвавшей своих сестер ожидать "женского воплощения Бога".

Помимо этих движений, в которых участвовало значительное число чернокожих и женщин, влияние на умонастроения страны оказывали другие международные и внутренние события. Самым значительным среди них была война в Юго-Восточной Азии. Конфликт, начавшийся как относительно небольшое военное столкновение, в 1965 году превратился в самую долгую войну, которую когда-либо вели Соединенные Штаты. В этой войне Соединенные Штаты, надеявшиеся остановить распространение коммунизма, поддерживали коррумпированные правительства и использовали свою огромную мощь против очень небольшой по сравнению с ними страны. Средства массовой информации показывали ужасы войны каждой семье. Затем выяснилось, что общественное мнение – и Конгресс – были намеренно введены в заблуждение относительно сути "инцидента в Тонкинском заливе", послужившего предлогом для эскалации войны. По всем университетским городкам страны пронеслись резкие выступления протеста с выражением горечи и возмущения людей, оскорбленных в своих патриотических чувствах. В конце концов против студентов были направлены армейские подразделения, что привело к человеческим жертвам в Кентском государственном университете и в Государственном колледже Джексона. В итоге Соединенные Штаты впервые в истории проиграли войну. Более того, они запятнали свою репутацию. Обоснованность представления о "земле свободных и родине смелых" – выражавшего идею свободы и справедливости у себя на родине и готовности защищать их за рубежом – была поставлена под сомнение. Само послевоенное процветание, за которым последовал резкий спад, побудило многих задаться вопросом, не требует ли экономическая система страны искусственного стимулирования в виде войны. К этому добавились вопросы и сомнения, вызванные уотергейтским скандалом, который в конечном счете привел к отставке президента Никсона.

 

В то время как в обществе происходили эти события, Церковь тоже переживала потрясения. Протестантское богословие распалось, и богословы пошли совершенно разными путями. Попытки выразить христианское послание в секулярных категориях привели к появлению широко разрекламированного "богословия смерти Бога". Харви Кокс, избравший иное направление, в книге "Мирской град" попытался переистолковать христианское послание применительно к городскому обществу и увидеть, какие возможности это общество предлагает и какие трудности оно выдвигает. Джон Кобб и другие приступили к разработке концепции христианской веры на основании богословия процесса. Богословие надежды Мольтмана нашло сторонников и на американской почве. Многие богословы-мужчины начали изучать феминистское и "черное" богословие, а также богословские учения третьего мира, ища в них ключ для нового понимания библейского послания. В этом широком спектре разных и даже противоречащих друг другу богословских систем есть три общие черты: ориентация на будущее, интерес к социально-политическим реалиям и попытки соединить эти два вопроса. Иными словами, основная отличительная черта этих богословских учений в целом заключается в возврате к эсхатологии как надежде на будущее, играющей в то же время активную роль в жизни современного общества. Всё это сочетается со стремлением к литургическому обновлению, акцентирующему эсхатологическую сторону богослужения и его социальное значение.

 

Росту интереса к социальным проблемам способствовали также международные контакты Церквей. Такие вопросы, как борьба с голодом, завоевание политической свободы и установление справедливых международных отношений, приобретали гораздо большее значение для тех, кто поддерживал почти постоянные связи с христианами в других странах, находившихся в неблагоприятных в этом отношении условиях. Поэтому Национальный совет Церквей, Всемирный совет Церквей и миссионерские советы практически всех крупных Церквей подвергались нападкам со стороны политических консерваторов, утверждавших, что в их ряды проникли коммунисты или, по крайней мере, что их одурачивают коммунисты.

 

Тем временем новые очертания приняло харизматическое движение, зародившееся в начале века на Азуза-стрит. В первой половине столетия оно проявлялось главным образом среди низших слоев населения и в Церквах святости. Но с конца 50-х годов оно получило распространение в пригородах и в традиционных конфессиях, в том числе в Католической церкви. Большинство участников этой новой харизматической волны оставались верными членами своих Церквей, но в то же время между харизматами разных конфессий устанавливалось чувство общности, благодаря которому родилось экуменическое движение, не имевшее никакой или почти никакой связи с организованным экуменизмом. Некоторые критики рассматривают харизматическое движение как религиозный аналог бегства в пригороды, но на самом деле оно неоднородно и включает в себя как тех, кто считает, что встреча с Духом должна увести их от мира, так и тех, кто, наоборот, полагает, что она должна побудить их к активным общественным делам.

25 июля. Энциклика Humanae vitae.

7 сентября. Синод латиноамериканских епископов в Медельине выступает против социальной несправедливости в духе "теологии освобождения".

Миссионерские организации всегда заявляли, что их цель заключается в создании местных и зрелых Церквей в разных частях света. В католических кругах это обычно означало основание Церкви с собственной иерархией, со временем из числа местного населения. Протестантами же цель часто выражалась в категориях "трех само": самоуправление, самообеспечение и самораспространение. Но в большинстве ранних формулировок считалось само собой разумеющимся (как для католиков, так и для протестантов), что христианское богословие в целом мало что приобретет от молодых Церквей. В лучшем случае выражалась надежда, что эти Церкви смогут излагать западное богословие на языке, приспособленном к собственным культурным условиям. Но развитие экуменического движения, окончание эпохи империализма и рост уверенности в себе молодых Церквей привели к неожиданным результатам – некоторые из этих Церквей начали ставить вопросы и предлагать собственные ответы, представляющие собой не просто адаптацию, а вызов традиционному богословию.

Среди протестантов такую роль за последние десятилетия сыграло множество книг. В Азии бывший японский миссионер в Таиланде Косуке Койя-ма написал книгу "Богословие канонерок". Несколько лет спустя китаец Чон Сен Сонг опубликовал "Богословие третьего глаза: формирование богословия в азиатских условиях" и "Сострадательного Бога". В Африке в разгар борьбы против южно-африканского апартеида Аллан Боесак написал "Прощай, невинность". В Латинской Америке аргентинский методист Хосе Мигес Бонино написал "Богословие в революционной ситуации" и "Христиане и марксисты". Эти и десятки других книг, весьма различные по содержанию, объединяет одна общая черта: они рассматривают всё христианское богословие с совершенно иной точки зрения по сравнению с традиционной. В большинстве случаев иной эту точку зрение делает не только различие культурных условий, но и учет социальной и экономической борьбы угнетенных.

Среди католиков наиболее удивительные события с далеко идущими последствиями происходили в Латинской Америке. Зарождению нового богословия там способствовали несколько факторов. Во-первых, латиноамериканское католичество с самого начала разделилось на Церковь, служащую интересам власть имущих, и на Церковь с миссионерской ориентацией, выразителями которой были монахи, давшие обет нестяжания, жившие среди бедных и участвовавшие в их борьбе. Во-вторых, наличие региональной организации, объединяющей всех епископов (Конференции латиноамериканских епископов), и тенденция епископов проявлять больше самостоятельности стали основанием для постановки вопросов, касающихся миссии Церкви, в масштабах всего континента. Наконец, II Ватиканский собор с его открытостью современному миру дал импульс для нового и дерзновенного взгляда на миссию Церкви в Латинской Америке. После определенной подготовительной работы этот смелый пересмотр произошел в колумбийском городе Медельин в 1968 году. Собравшиеся там епископы Латинской Америки отвергли как капитализм, так и коммунизм. Говоря о "вопиющей к небу несправедливости", епископы взяли обязательство защищать дело справедливости и призвали христиан встать на сторону крестьян и индейцев в их борьбе за обретение человеческого достоинства и повышение уровня жизни. "Стремление христиан к справедливости, – заявили они, – есть одно из требований библейского учения".

За такими формулировками стояла работа множества пастырей и богословов, пришедших к выводу, что Евангелие требует от Церкви принять сторону бедных в их борьбе за освобождение. Лидерами этих "богословов освобождения" были Густаво Гутьеррес и Хуан Луис Сегундо. Они предложили богословскую систему, не просто рассматривающую вопросы, связанные с освобождением, а обращающуюся ко всей совокупности христианского учения и христианской жизни с точки зрения бедных, получивших от Бога силу, как они говорили, "снизу". При таком подходе, утверждали они, можно исповедовать христианскую веру с совершенно новым ее истолкованием. В частности, они обнаружили в Писании элементы, которые, по их мнению, традиционное богословие игнорирует или затемняет. Таким образом, их работа стала вызовом не только власть имущим в Латинской Америке, но и всему мировому христианскому сообществу, вставшему перед необходимостью дать ответ на такой радикальный пересмотр Евангелия.

1969 г.

* Высадка на Луну

15 мая – интервью кардинала Сюэненса, последняя попытка католического либерализма отстоять свои ценности.

1970 г.

* Скончался Рейнхольд Нибур

* Дарование автономии церкви в Японии и автокефалии Американской Православной Церкви.