Тема выпуска: Церковь — единая, святая, апостольская

Этот выпуск двойной, и для того, чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 2 примерно равные части.

(предудущая часть текста)

> Когда Иисус Христос шел на Свое служение человеческому роду, Дух Божий явился на Иордане и укреплял Его в пустыне. И вот созидается Церковь, о которой далее говорит нам Символ Веры, он определяет ее как Церковь и дает ей название: единая, святая, соборная и апостольская. Вот об этом мы сейчас кратко поговорим.

> Что такое Церковь? Русское слово «церковь» происходит от греческого «кириакон» — дом Божий. Дом Божий — это семья Божия, Божие собрание. В Новом Завете это слово передается греческим словом «эклесия» — народное собрание, что в свою очередь является переводом древнееврейского и арамейского слова «кахал» или «кехала» — собрание людей. Значит, Церковь — это не институт некоторый, не организация, а народ Божий, новый народ, который включает в себя людей разного племени. Но это народ в духовном смысле, народ бессмертный.

> В истории человечества рождалось немало племен и народов, и многие из них уходили со сцены истории. Скажем, древний народ черноголовых, которых мы теперь называем шумерами. Они, давшие нам письменность, основы математики, основы астрономии, основы архитектуры, заложившие основы для всей современной цивилизации, — они, этот народ исчез. Народы умирают, как умирают целые культуры, но народ Божий — это особая категория, он не умирает, он создан Богом из человеческого материала.

> Каким образом создавалась эта община? Сначала это была семья — мы с вами говорили о Ветхом Завете, это была семья Авраама, по существу еще не принадлежащая никакому <племени>, не имеющая своего этнического названия. Потом образуется племенной союз — Сыны Израиля, это этническая форма Церкви, мы называем ее Церковью Ветхого Завета. Перед Рождеством Христовым образуется более замкнутая группа, состоящая из одного племени израильского, иудеев. Это иудейская община, она вбирает в себя Ветхозаветную Церковь, но уже тогда приходят в нее тысячи прозелитов, греков, римлян, сирийцев и египтян.

> И, наконец, Христос основывает единую Церковь Нового Завета, которая является универсальным Божиим народом, для которого нет ни эллина, ни иудея, ни варвара, ни скифа, ни рабa, ни свободного, ни мужчины, ни женщины, то есть никаких препятствий нет никому для вхождения в Церковь. Она созидает культуру на протяжении столетий, но не одну культуру, а множество культур. Это созвездие культур христианских от первого века до XX столетия.

> «Эклессия» — Церковь — это то, что глубоко связано с Евангелием. Один человек, прочтя Евангелие, спросил меня: Бог явился во Христе, учение Христа чудесно, но какое это имеет отношение к Церкви? В ней было столько злого, столько порочного, столько жестокого на протяжении столетий, особенно в Средние века. Я мог ему ответить только одним словом: подумай, сказал я, что это всё-таки Его Церковь, это Его Церковь, Он ее создал, это была Его воля и Его волей остается. Но Христос создал ее не из избранников, каких-то суперменов, сверхлюдей, а Он создал ее из людей обыкновенных. Его 12 апостолов — основатели нового народа, потому что древний Израиль происходил от 12 патриархов, а это Новый Израиль — всемирная Церковь.

> Двенадцать апостолов — кто они были? Они были простыми людьми, они ссорились между собой, у них проявлялись и ревность, и соперничество, они проявляли малодушие, страх. Мы спросим, почему же это так? Почему Господь избрал таких людей? Это ради нас с вами, чтобы мы не думали, что Он собрал людей исключительной мудрости и силы. Нет, обычных людей.

> И Он видел, и Он знал, что общение, которое Он создал в Церкви, — трудное, что люди будут между собой сталкиваться и ссориться, и у них будут сложные отношения. И Он шел на это, потому что Его воля заключается не в том, чтобы каждый спасался в одиночку, а в том, чтобы мы жили и спасались вместе. Это трудно, но это Его воля, это Его Церковь...

> Между реальным историческим проявлением Церкви в ее человеческом естестве и ее духовной сущностью, конечно, дистанция огромная. Христос основал ядро Церкви и дал ей жизнь через Духа Божия, а дальше — это уже вопрос, обращенный к людям: как они реализуют эту общность. И как это происходило, мы видим из истории Церкви. Она делится на историю внешнюю, полную катастроф, соблазнов, зла и внутреннюю.

> Иные люди мне говорили: «Сколько в Ветхом Завете убийств и преступлений!» Так это жизнь наша такая, и история Церкви не более благополучна, чем жизнь людей. В бурях Ветхого Завета не было подлинной истории Церкви — это была история только оболочки ее. Настоящая история Церкви — это история тех, кто пошел за Христом, это история святых, это история реализации на земле евангельского идеала. Оглядывая историю Церкви, мы видим, как в ней реализуется внешнее и часто изменяющее духу Евангелия, и реализуется подлинное.

> Поскольку здесь мы с вами говорим лишь о главном, о духовном содержании христианского учения, то мы остановимся на определениях Церкви. Итак, Церковь это таинственное духовное единство людей, которые ищут общения с Христом, находят его, живут в нём и с ним — это и есть Церковь как реализация Царства Божия на земле. Не само Царство, но поле, на котором оно вырастает постепенно.

> Как всякий живой организм, Церковь требует определенной структуры, вот почему у нее существуют разные формы служения. Апостол Павел сравнивает ее с телом, у тела несколько органов, они имеют свои функции. Не все имеют дар пророчествовать, не у всех есть харизма проповеди, исцеления, мудрости — каждому свое. Вот этот единый организм вырастает постепенно, в процессе кристаллизации исторической Церкви. Служения в Церкви самые разнообразные, и главным служением было предстоятельство за молитвой евхаристической, отсюда родилась и власть епископа, помощником которого является священник.

> Определение Церкви — единая, святая, соборная, апостольская. Да, она единая. Христос употребляет слово Церковь только в единственном числе. Он говорит апостолу Петру: «Создам Церковь Мою, и врата адовы ее не одолеют». Он не сказал, что создает различные церкви, Востока, Запада, еще какие-то... «Церковь Мою» — Его Церковь, она одна только существует. «И врата адовы не одолеют ее» — этой единственной, основанной Христом на земле, Церкви.

> А что мы видим в реальности? Мы видим, что христиане раскалывались на различные группировки неоднократно, в IV, V веках откололись те, кто был недоволен греческим национализмом и византийским диктатом. Восточные церкви и сегодня отделены от нас, это церкви Армении, Египта, Сирии и другие. Согласно Библии, Бог заключил с Давидом еще один Завет, Новый. Поскольку Давид был исключительно предан Господу, Бог предсказал ему, что он станет родоначальником династии церквей, которая будет царствовать вечно. Странное предсказание и, тем не менее, Давид в него верил; у него, слагателя священных гимнов, есть псалмы, в которых он исповедует эту веру.

> В эпоху Средневековья культуры Запада и Востока развивались довольно своеобразно, в изоляции: на Запад обрушивались кочевники, варвары, гунны, пал Рим, разорена была Италия. Единственно остался несокрушимым престол Святого Петра, единственная сила, власть, источник духовного развития — всё остальное было погружено в хаос. На Востоке императорская власть сохранилась, поэтому император занимал там ведущее положение.

> И вот два мира — Западный, который соединял в себе молодые варварские народы (вандалы, франки, тевтоны, прежнее население древнеримской империи) и Восток — Восток, который всё более грецизировался и изолировался от Запада. Между ними начались тяжелые конфликты. Когда в VII веке византийский император пытался уничтожить почитание икон, принуждали к этому и римского епископа, папу (папами назывались все епископы крупных городов). Папа отказался, и тогда византийский император двинул на Рим свою военную флотилию.

> Поход этот был неудачным. Дело в том, что папа Григорий, видя неминуемую гибель, написал от имени апостола Петра послание франкскому королю Пепину: «Я, Петр, апостол, призываю тебя спасти город, в котором я принял мученическую смерть». Пепин вовсе не был заинтересован в том, чтобы римский император хозяйничал в Италии, он собрал свои войска, двинулся к побережью и, когда византийский император отступил, повернул свои корабли назад. Пепин решил эту проблему, передав римскому епископу огромную землю во владение, так называемую папскую область, чтобы, в случае нападения врага, глава Западной Церкви мог защищать свою свободу и независимость.

> Так возникло Папское государство, которое было ликвидировано только в XIX веке и восстановлено в 1929 году в символической форме: 44 гектара занимает нынешнее государство Ватикан. Это действительно крошечное место, но имеющее огромное значение, огромное, потому что почти девятьсот миллионов католиков смотрят на него как на свой духовный центр.

> Всё это мало способствовало дружеским отношениям Запада и Востока, они всё более и более обособлялись. Римский первосвященник стремился быть главой Запада и не хотел вмешательства византийского императора. Византийский император хотел подчинить себе Рим. Конфликт длился долго, и тысячу лет тому назад, в 1054 году, он кончился тяжелой, мучительной сценой: папский легат приехал в Византию и вступил в конфликт с патриархом Византии Михаилом.

> Виноваты были оба, оба вели себя несдержанно. Один с презрением говорил о Западе, другой с презрением говорил о Востоке, в конце концов Михаил вызвал папского представителя в собор святой Софии, но тот явился туда уже с документом, в котором объявлял Михаила еретиком и нечестивцем, заявлял, что порывает с ним всякие отношения и положил на престол эту бумагу. Михаил тут же собрал свой синод, где отлучил легата Грумперта. На этом они расстались. С этого времени считается формальное разделение Церкви.

> Правда, многие люди об этом даже не знали, тогда ведь не было ни радио, ни телевидения, и многие десятки лет на Востоке еще молились за римского первосвященника, а на Западе молились за византийцев, но потом, постепенно, пути Западной и Восточной Церкви разошлись. И только спустя почти тысячу лет, в 1964 году, папа Римский встретился с византийским патриархом, который называется Константинопольским, они сделали копии отлучительных документов того времени и торжественно сожгли их одновременно в Риме и в Стамбуле, тогдашнем Константинополе. Фактически схизма была ликвидирована, но за истекшие столетия столь велико оказалось различие — и в догматах, и в управлении, что проблема христианского единства остается еще сложной, очень тяжелой.

> Тем не менее, я должен вам напомнить слова известного русского святителя митрополита московского Платона, который говорил, что наши вероисповедные перегородки до неба не доходят. Вы понимаете, что он хотел сказать: это земное, политика, история, культура, распри, до неба это не доходит — это земные перегородки. И позднее, в XIX веке, П.Я.Чаадаев . показывал, какой ущерб получила Церковь от того, что Запад — с его активностью, Восток — с его созерцательностью лишились друг друга. Полнота церковного делания была нарушена на протяжении многих столетий.

> И сегодня, посещая десятки католических храмов в Италии, я в каждом видел образ Владимирской Богоматери. Не было такого храма, где не было бы Владимирской Богоматери или же «Троицы» Рублева, я также часто встречал там образы наших святых. Я нашел в библиотеке Ватикана новые переводы на итальянский язык всего «Добротолюбия» православного, огромное количество книг православных Отцов, русских подвижников, десятки, сотни книг, — и католики всё это включили в свое богатство, и им от этого не хуже, потому что Запад и Восток, отьединившись, терпели жестокие потери.

> Правда, как говорит Николай Бердяев, Бог и это зло употребил в добро, дав возможность тем самым Западу и Востоку развиваться самостоятельно, чтобы не было в Церкви нивелировки, одного типа церковной культуры. За идею единства Церкви боролись Владимир Соловьев, великий русский философ; самый трудный церковный богослов XX века, отец Сергий Булгаков, был одним из первых православных представителей на всемирных съездах мирового Совета церквей. Даже священник Павел Флоренский, знаменитый философ и богослов, который в молодые годы относился к Западу негативно, изменил свою точку зрения, и недавно опубликованный его текст 23-го года свидетельствует о том, что он рассматривал разделение церквей как трагедию и грех и призывал христиан, не игнорируя различий, стремиться к взаимопониманию и сближению.

> Таким образом, для Бога Церковь едина, у людей она разделена. Но если мы будем знать, что является в Церкви главным, то мы всегда найдем ее истинных представителей даже в инославии. Я думаю, вы слышали такое имя — Франциск Ассизский. Это известный итальянский святой. На русском языке о нём существует богатая литература. Такие люди, как Франциск Ассизский или преподобный Серафим Саровский не принадлежат единой конфессии, одному кругу христианства — они принадлежат всему миру. В этом-то и проявляется всемирность Церкви истинной.

> В Символе Веры далее сказано, что Церковь святая. Вот уж действительно странное слово: она ведь состоит из нас, грешников, как же может быть она святой? Я должен вам напомнить, что термины означают в Библии не нравственную категорию, а особую посвященность Богу. Церковь — это не политическая организация, не культурно-просветительская, не благотворительная организация, не какая-нибудь иная, даже самая замечательная, а она — святая.

> Главная ее цель — служение Христу. И через эту цель осуществляется и милосердие, и искусство, и творчество, и охрана памятников, и даже политические дела религиозных деятелей. Только через это. Если это будет в центре — святое — тогда всё остальное будет иметь смысл. Если будет забываться главное, Церковь будет лишаться своего бессмертного ядра, единственного в своем роде.

> Кроме того, если говорить о святости, то она объясняет нам, как надо смотреть на грехи христиан в истории мира: на преследование еретиков, на жестокости, на недостоинство иерархов, которые часто вели себя как князья и владыки — все они люди, все человеки, и всё это было, мы это знаем. Антирелигиозная пропаганда помогла, хорошо помогла нам увидеть свои грехи, за что мы ей благодарны. Я считаю, что это полезно было, потому что церковные историки часто замалчивали теневые стороны церковной истории, впрочем, не все.

> Если человек, который считает себя церковным деятелем, идет против воли Христовой, то он уже не выражает волю Христа и Церкви, он как бы выпадает из нее. Это совершенно очевидно, у него остается только название. Если он говорит, что во имя Бога можно освящать зло и казнить людей, он уже вне святой Церкви, он уже выражает свое, человеческое, ограниченное, греховное, отягощенное злом свое сознание, но не Церкви. И нельзя сказать, что Церковь сожгла Жанну д'Арк или Яна Гуса. Истинная Церковь свята, она живет Христом, Христос ничего такого не может нам внушить и научить. Значит, те, кто убили Жанну д'Арк или Яна Гуса, несмотря на то, что они выступали от имени Церкви, ей не принадлежали.

> Об этом прекрасно писал Бердяев в своей небольшой, но сильной книге, которая называлась «О достоинстве христианства и недостоинстве христиан». Бердяев, в частности, напоминает нам одну известную историю, которую сочинил Боккаччо в «Декамероне». Там рассказывается следующее. Жили в Италии два друга, оба купцы, один был христианин, католик, другой был иудеи» иудаист. И христианину очень хотелось, чтобы друг его принял христианство и крестился. Он ему часто давал читать Евангелие, говорил с ним об этом, в конце концов тот сказал: я вижу, что учение Христа самое прекрасное, я готов креститься и быть твоим братом не только по душе, но и по вере. Но сначала надо посмотреть, как живет руководство Церкви.

> А в те времена Римский первосвященник и его двор находились в Авиньоне, во Франции, куда они переехали во время войн и смятений. Были очень плохие времена для папства, оно находилось в состоянии разложения. Это был светский феодальный замок, в котором люди собирались только пировать, охотиться, в общем, как раз ничего святого там и не было. И этот друг приуныл и подумал: если иудаист поедет туда, в Авиньон, увидит всё, конечно, едва ли он захочет вступить в нашу Церковь. Прошло некоторое время, тот съездил в Авиньон по своим торговым делам. Христианин ни о чём его не спрашивает, а потом приехавший говорит: «Я готов креститься, ты будешь моим крестным, назначай день».

> И вот был назначен торжественный день, и оба друга теперь могли соединить свои жизни как христиане. И праздник, который они устроили, завершился их откровенным разговором.

> — Скажи, — ты ведь не был в Авиньоне?

> — Да нет, я был.

> — Но ты не был, наверно, во дворце папском?

> — Был я в папском дворце. У меня там есть знакомые, и я проник в самые глубинки.

> — И что же ты там увидел?

> — Многое там увидел. Но когда я увидел такое, я подумал: если эта Церковь управляется такими людьми и она еще не провалилась сквозь землю, значит, поистине, ею управляет Бог, а не люди.

> Вот это и синтезирует тайну великого достоинства христианства и недостоинства нас, христиан, грешных.

> Церковь называется соборной, далее апостольской. Соборная Церковь — это своеобразный церковнославянский перевод с греческого оригинала, в греческом оригинале она называется «кафолика», кафолическая церковь, или в латинском произношении «католическая», — значит, универсальная Церковь, вселенская, как единый организм, как нечто целостное.

> Церковь не просто подобна войску или какой-то организации, а представляет некое таинственное мистическое единство. Это, как учил нас апостол Павел, — «тело Христово». И она не ограничена ничем: ни временем, ни пространством. Если будут открыты другие планеты, и придут туда люди, они и там будут продолжать ту же вселенскую Церковь, и, как я уже говорил, нет ни народа, ни племени, ни состояния человеческого, которого не охватила бы Церковь.

> В древние общины Ветхий Завет запрещал вступать уродам, калекам, душевнобольным, людям с разными изъянами — Церковь открыта всем, каждый человек может пойти по пути Христову, если он захочет. Она — вселенская, и в географическом, и в историческом, и в духовном смысле слова.

> Мне было радостно, когда я был в Риме в Соборе Святого Петра на торжественном богослужении, где провозглашали двух новых святых: чешскую средневековую монахиню и польского монаха конца XIX века. Храм был наполнен тысячами людей: там была масса негров, были священники, кардиналы чернокожие, люди пели на самых разных языках. Богослужение совершалось на шести языках, все мы держали книжечки, где были ноты и текст, на польском, чешском, итальянском, латинском. И потом, когда на площадь вышел народ и заполнил всю эту колоссальную площадь, было видно, что здесь присутствуют люди самых разных культур, разных племен, народов, исторических традиций, и они не теряли своего облика, они имели свою традицию, но стержень оставался единым. В этом тайна Церкви — единство в большом многообразии.

> Наконец, «апостольская церковь». Появление этого термина объясняется двумя причинами. Первая: Христос Церковь основал на апостолах, они — родоначальники Церкви. И мы не должны изобретать какую-то другую Церковь. Некоторые люди говорят, что создадут свою Церковь — пожалуйста, создавайте, но та Церковь, которая существует, основана Христом на апостолах. Вот ее и надо держаться, всегда! И вторая причина — это то, что Церковь призвана возвещать слово Божие. Как апостолы проповедовали это слово народам, так и Церковь призвана быть свидетельницей Христа перед народами. И когда она является такой свидетельницей, тогда она в своей Силе и Славе. Не земной силе и славе, а божественной, духовной.

> И, несмотря на то, что часто мы, христиане, забываем о своем апостольском служении, несмотря на то, что мы часто замыкаемся в своих национальных предрассудках, несмотря на то, что мы часто бываем захвачены светскими движениями, перестаем ощущать святость Церкви и ее единство, — всё равно она духовно, незримо, силой Божией, остается — единой, святой, соборной и апостольской — Церковью. Она есть таинственное продолжение дела Христова на земле, и осуществляется это особенно полно через церковные таинства. Поэтому сразу после определения Церкви «единой, святой, соборной и апостольской» говорится «исповедую едино крещение», — первое таинство Церкви.