О чем молился Христос в Гефсиманском саду

Господь, совершив с учениками Своими Тайную Вечерю и преподав им Свои наставления, пошел с ними на гору Елеонскую (Мф. 26, 30; Мк. 14, 26; Лк. 22, 39). Дорогою Он продолжал Свои последние поучения, закончив которые, Он обратился к Небесному Отцу с молитвой о Своих учениках и о тех, кто уверует по слову их (Иоан.17). Перейдя Кедронский поток, Господь с учениками вошел в Гефсиманский сад, где и прежде с ними часто собирался (Мф. 26, 36; Мк. 14, 32; Ин. 18, 1-2). Здесь Он оставил Своих учеников, кроме Петра, Иоанна и Иакова, приказав им посидеть, пока Он помолится. А Сам с Петром, Иоанном и Иаковом прошел немного дальше.

Он хотел как можно более уединиться, а зная все имевшее быть, Он начал скорбеть, ужасаться и тосковать (Мф. 26, 37; Мк. 14, 27) и сказал бывшим с Ним: «Прискорбна есть душа Моя до смерти, побудьте здесь и бодрствуйте со Мною». И отшед немного, Он пал лицом Своим на землю и молился.

Дважды прерывал Господь Свою молитву — Он подходил к Петру и сыновьям Зеведеевым. Увы! Они были здесь, но не бодрствовали: сон овладел ими. Тщетно убеждал их Божественный Учитель бодрствовать и молиться, чтобы не впасть в искушение: «Дух убо бодр, плоть же немощна» (Мф. 26, 41; Мк. 14, 38). Ученики вновь засыпали, как только Спаситель отходил от них, чтобы продолжать Свою молитву, которая кончилась лишь тогда, когда приблизился час предания Сына Человеческого в руки грешников. Молитвенное напряжение Иисуса достигло высшей степени — выступивший кровавый пот падал каплями на землю (Лук. 22, 44).

О чем же так пламенно молился Иисус? О чем умолял Он Небесного Отца, трижды припадая Своим лицом до земли? — «Авва Отче Мой! Все возможно Тебе; о если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня. Если возможно, да минует Меня чаша сия; пронеси чашу сию мимо Меня. Впрочем, не как Я хочу, но как Ты, не Моя воля, но Твоя да будет. — Отче Мой, если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ея, да будет воля Твоя».

Господь Иисус Христос был Богочеловек. Божеское и человеческое естества, не слившись и не изменившись, «нераздельно и неразлучно» (догмат Халкидонского собора) соединились в Нем в одном лице. Сообразно двум естествам, Господь имел и две воли. Как Бог, Иисус Христос был единосущен Богу Отцу и имел с Ним и со Святым Духом одну волю. Но как совершенный человек, состоящий из души и тела. Господь имел и человеческие чувствования и волю. Человеческая воля Его вполне покорялась Божеской. Господь подчинил Свою человеческую волю Божеской — искал лишь того, чтобы творить волю Небесного Отца (Иоан. 5, 30); духовная пища Его была — «творить волю Пославшего Его и совершить дело Его» (Иоан. 4, 34). А совершить предстояло дело, равного которому не было, которому должна была изумиться даже безчувственная неодушевленная природа. Надлежало искупить человека от греха и смерти, восстановить единение человека с Богом. Надлежало, чтобы безгрешный Спаситель поднял на Себя весь человеческий грех, чтобы Он, не имеющий собственных грехов, почувствовал тяжесть греха всего человечества и так восскорбел о нем, как может только совершенная святость, ясно ощущающая даже малейшее отклонение от заповедей и воли Божией. Надлежало, чтобы Тот, в Ком ипостасно было соединено Божество и человечество, Своим святым, безгрешным человечеством испытал весь ужас удаления человека от своего Творца, разобщения греховного человечества с источником святыни и света — Богом. Глубина падения человечества воочию должна была выявиться в этот момент, ибо человек, не захотевший в раю повиноваться Богу и послушавший клеветавшего на Него диавола, теперь восстанет на своего Божественного Спасителя, оклевещет Его и, объявив Его недостойным жить на земле, повесит Его на древе между небом и землей, чем подведет под проклятие богодарованного закона (Второз. 21, 22-23). Надлежало, чтобы безгрешный Праведник, отверженный грешным миром, за который и от которого Он страдал, простил человечеству это злодеяние и обратился к Небесному Отцу с молитвой, чтобы и божественная Правда простила ослепленному диаволом человечеству это отвержение своего Создателя и Спасителя. Такая святая молитва не могла не быть услышанной, такая сила любви должна была соединить источника любви — Бога с теми, кто хоть теперь почувствуют эту любовь и, поняв насколько до сих пор пути человеческие отстояли от путей Божиих, возымеют крепкую решимость — через воспринявшего человеческое естество Создателя опять вернуться к Богу Отцу.

И вот пришел час, когда это все должно сбыться. Через несколько часов вознесенный на крест Сын Человеческий всех привлечет к Себе Своим самопожертвованием. Перед напором любви Его не смогут устоять греховные человеческие сердца. Любовь Богочеловека разобьет камень людских сердец. Они почувствуют свою нечистоту и тьму, свое ничтожество и, только упорные богоненавистники не пожелают просветиться светом Божиего величия и милосердия. Все же, кто не отвергнется от Призывающего их. озаренные светом любви Богочеловека, ощутят свою удаленность от любящего Творца и возжаждут соединения с Ним. И произойдет невидимо величайшее таинство — человечество обратится к своему Создателю, а милосердный Господь с радостью примет тех, кто от клеветника диавола возвращается к своему Первообразу. Разрушилось преграждение вражды. «Милость и истина встретились, правда и мир облобызались», — правда приникла с небес, ибо от земли на кресте воссияла воплощенная Истина. — Наступил час, когда все это должно было произойти.

Мир не подозревал еще величия наступающего дня. Перед взором же Богочеловека открыто было все имеющее быть. Добровольно жертвовал Он Собою для спасения человеческого рода. И теперь Он пришел в последний раз помолиться наедине Своему Небесному Отцу. Здесь Он совершит ту жертву, которая спасет род людской, — добровольно отдаст Себя на страдания, предаст Себя во власть тьмы.

Однако не будет спасительна эта жертва, если Он будет испытывать лишь Свои личныя страдания — Он должен был терзаться теми греховными язвами, от которых страдает человечество. Сердце Богочеловека наполняется невыразимою скорбью. Все грехи человеческие, начиная от преступления Адамова и кончая теми, которые будут совершаться тогда, когда загремит последняя труба, — все великие и малые грехи всех людей предстали пред мысленным взором Его. Как Богу, Ему всегда они были открыты, — «вся явлена пред Ним суть», но теперь всю тяжесть и мерзость их испытывает и Его человеческая природа. Ужасом наполняется святая безгрешная душа. Он страдает так, как не страдают сами грешники, которые своим огрубелым сердцем не чувствуют, насколько оскверняет грех человека и удаляет его от Создателя. Страдания Его тем сильнее, что Он видит эту огрубелость и ожесточенность сердца, что люди «ослепили глаза свои, да не видят, и не хотят слышать ушами и обратиться, чтобы Он исцелил их». Он видит, что весь мир и теперь отворачивается от пришедшего к нему в человеческом образе Бога. Наступает час и настал уже (Иоан. 16, 31), когда рассеются даже те, кто только что уверял в готовности положить за Него свою душу. Одинокий будет висеть на кресте Богочеловек, осыпаемый градом насмешек пришедшего видеть сие зрелище народа. Лишь несколько душ остались верны Ему, но и они своей безмолвной скорбью и безпомощностью увеличивают страдания любвеобильного сердца Сына Девы. Ниоткуда нет помощи...

Правда, в эти минуты Он не один, ибо Отец с Ним всегда (Иоан. 8, 29; 10, 30). Но, дабы почувствовать всю тяжесть последствий греха, Сын Божий добровольно допустит Своей человеческой природе почувствовать и ужас разобщения с Богом. Этот страшный миг будет невыносим для святого, безгрешного существа. Сильный вопль вырвется из уст Его: «Боже мой, Боже мой, вскую Мя еси оставил». И в предвидении этого часа наполняется ужасом и возмущением святая душа.

Еще прежде, когда к Иисусу пришли эллины, чтобы видеть Его, Он попустил Своей человеческой природе испытать приближение этого страшного часа. Когда к Нему пришли эти «овцы с иного двора», то увидел Богочеловек, что уже близок час, когда все придут к Нему, вознесенному на кресте. Содрогнулась человеческая природа, возмутилась душа Его. Но Иисус знал, что без страданий Его невозможно спасение людей, что без них Его земная деятельность оставит также мало следа, как зерно, которое долго лежало на поверхности земли, пока не было высушено солнцем. Поэтому Он тогда сейчас же обратился к Отцу, чтобы Он не попустил человеческим слабостям овладеть всеми мыслями и желаниями Его человеческого естества: «Ныне душа Моя возмутися, и что реку, Отче, спаси Мя от часа сего. Но на сей час Я и пришел (но сего ради приидох на час сей)». И, как бы ободрившись воспоминанием о том, зачем Он пришел на землю, Христос молит, чтобы исполнилась воля Божия — спасся человеческий род: «Отче, прослави имя Твое» — прославь его на земле, между людьми, покажи Себя не Творцом только, но и Спасителем (св. Василий Великий, Против Евномия, книга 4). «И прославих и паки прославлю» — был голос с неба, возвещавший, что наступает время исполнения от века сокрытой Божией Тайны (Кол 12, 26; Еф. 1; 9; 3, 9).

И вот теперь это уже наступило. Если и прежде содрогалась и возмущалась человеческая природа Христа при мысли о грядущем, то что испытывала она теперь, когда Он в ожидании прихода Своих врагов и предателя в последний раз наедине молился Богу? Господь зная, что всякая молитва Его будет услышана (Иоан. 11, 42), знал, что если Он попросит Отца избавить Его от мучений и смерти — более нежели двенадцать легионов ангелов явятся (Мф. 26, 53), чтобы защитить Его. Но разве для этого пришел Он? Для того ли, чтобы в последний момент отказаться от исполнения того, что Он предвозвестил через Писание?

Однако дух бодр, плоть же немощна. Духом горит (Рим. 12, 11) и теперь Иисус, желая лишь одного — выполнения воли Божией. Но отвращается по самой природе своей человеческое естество от страданий и смерти (Точное изложение православной веры, книга 3, главы 18, 20, 23, 24; Блаж. Феофилакт; «Лествица» Иоанна, слово 6, «о памяти и смерти»). Добровольно принял Сын Божий эту немощную природу. Он Сам отдает Себя на смерть за спасение мира. И Он побеждает, хотя ощущает чувство приближающегося страха смерти и отвращения от страданий («Лествица», там же; Блаж. Августин; Точное изложение православной веры, книга 3, 24). Сейчас эти страдания особенно будут ужасны, ужасны не столько сами по себе, как оттого, что потрясена до глубины душа Богочеловека.

Невыразимо тяжел для Него принятый на Себя человеческий грех. Этот грех давит Иисуса, делает имеющие наступить страдания невыносимыми.

Христос знает, что когда страдания достигнут наивысшей степени, Он будет совершенно одинок. Не только между людьми никто не может облегчить их — «ждах соскорбящаго и не бе, утешающих и не обретох, и воззрех и не бе помощника, и помыслих и никтоже заступи» (Пс. 68, 21; Исаия 63, 5), — но даже для полного ощущения тяжести грехов попущено будет Ему почувствовать и тяготу разобщения с Небесным Отцом. И в эту минуту человеческая воля Его может пожелать избежать страданий. Да не будет же этого. Пусть ни на одно мгновение человеческая воля Его не разойдется с Божеской. Об этом и молит Богочеловек Своего Небесного Отца. Если возможно, чтобы человечество восстановило свое единение с Богом помимо нового страшного преступления против Сына Божия (св. Василий Великий, Против Евномия, книга 4), пусть лучше не будет этого часа. Но, если только так человечество может быть привлечено к своему Создателю, пусть и в этом случае исполнится благоволение воли Божией. Пусть будет воля Его, и пусть человеческая природа Иисуса даже в самые ужасные мгновения не пожелает ничего, кроме одного — исполнения воли Божией, совершения Божиего домостроительства. Об этом именно молился Христос в саду Гефсиманском, «с сильным воплем и со слезами во дни плоти Своей принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти» (Евр. 6, 7).

Он принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти, но молился не об избавлении от смерти. Как бы так говорил Господь Иисус Христос Своему Божественному Отцу «Авва, Отче Мой, Отец Того, Котораго Ты послал собрать воедино народ израильский и рассеянных чад Божиих — народ языческий, дабы из двух создать одного нового человека и посредством креста примирить обоих с Тобою. Все возможно Тебе возможно все, что соответствует Твоим безпредельным совершенствам. Ты знаешь, что человеческой природе естественно отвращаться от страдания, что человек хотел бы всегда "дни видети благи"... Но тот, кто любит Тебя всем сердцем своим, всею душою своею и всем разумением своим, желает лишь того, что угодно Твоей воле, благой и совершенной. Я, пришедший на землю для исполнения Твоей премудрой воли и для сего приобщивыйся плоти и крови, воспринявший естество человеческое со всеми его немощами, кроме греховных, тоже желал бы избежать страданий но лишь под одним условием - чтобы на это была Твоя святая воля. Если возможно, чтобы дело домостроительства совершилось помимо нового страшного преступления со стороны людей; если возможно Мне не испытывать этих душевных страданий к которым через несколько часов присоединятся ужасные страдания человеческаго тела; если это возможно - избавь Меня тогда от наступивших уже и грядущих еще испытаний и искушений. Избавь Меня от необходимости испытывать последствия преступления Адамова. Впрочем, сию мольбу Мне подсказывает немощь Моей человеческой природы, а пусть будет так, как угодно Тебе, пусть исполнится воля не немощного человеческого естества, а Наш общий, предвечный совет. Отче Мой! Если по премудрому домостроительству нужно, чтобы Я принес эту жертву Я не отказываюсь от нее. Но одного лишь молю: да будет воля Твоя. Да будет воля Твоя всегда и во всем. Как на небе у Меня Твоего Единороднаго Сына, и у Тебя одна воля, так пусть и Моя человеческая воля здесь, на земле, ни на один миг не пожелает ничего противнаго Нашей общей воле. Пусть исполнится то, что решено у Нас прежде создания мира, пусть совершится спасение человеческого рода. Пусть искупятся от порабощения диаволу сыны человеческие, искупятся дорогой ценой — страданиями и самоотвержением Богочеловека. И пусть вся тяжесть человеческих грехов, которую Я принимаю на Себя, пусть никакие присоединяющиеся к этому душевные и телесные муки не смогут поколебать Моей человеческой воли в жажде того, да исполнится Твоя святая воля. Да исполню Я с радостью волю Твою. Да будет воля Твоя».

«О чаше вольней спасительныя страсти Господь помолился, якоже о невольней» (воскресная служба 5-го гл., 8 песнь канона), показав этим два хотения двух естеств, и прося Бога Отца, чтобы человеческая воля Его не поколебалась в покорности воле Божеской (Точное изложение православной веры, книга 3, 24). С небес Ему явился ангел и укреплял (Лук. 22, 43) Его человеческую природу, а совершавший подвиг самопожертвования Иисус молился все прилежнее, обливаясь кровавым потом. И за Свое благоговение, за всегдашнюю покорность воле Отчей услышан был Сын Человеческий.

Укрепленный и ободренный встал Иисус от молитвы (Точное изложение православной веры, книга 3, 24). Он знал, что не поколеблется более Его человеческая природа, что вскоре снимется с Него бремя человеческих грехов, и что Своим послушанием Богу Отцу Он приведет к Небу заблудшее человеческое естество. Он подошел к ученикам и сказал: «Вы все еще спите и почиваете. Кончено, пришел час: вот предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем, вот приблизился предающий Меня, молитесь, чтобы не впасть в искушение».

Выйдя навстречу пришедшим за Ним, Господь добровольно отдал Себя в руки их. А когда Петр, желая защитить Своего Учителя, ударил мечом архиерейского раба и отсек ему ухо, Господь исцелил раба, а Петру напомнил, что Он Сам добровольно предает Себя: «Вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец. Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов ангелов. Как же сбудутся Писания, что так должно быть». И добровольно выпив до дна всю чашу душевных и телесных страданий, Христос прославил Бога на земле, — совершил дело по величию не меньшее, чем само сотворение мира. Он восставил падшую природу человека, примирил Божество и человечество, и сделал людей причастниками Божеского естества (II Петр. 1, 4).

Совершив дело, которое «дал Ему Отец да сотворит», Христос и по человечеству Своему прославился той славой, которую, как Бог, имел «прежде мир не бысть» (Иоан. 17, 5), и сел человечеством Своим одесную Бога Отца, ожидая, доколе враги Его положены будут в подножие ног Его (Евр. 10, 13).

Сделавшись для всех послушных Ему виновником спасения вечного (Евр. 5, 9), Христос и по восшествии на небеса пребывает «во двою существу неслитно познаваемый» (Богородичен догматик 6-го гласа), «два хотения двумя по коемуждо естествома нося во веки (воскресный канон 5-го гласа, тропарь 8-й песни), но прославленное тело не может теперь страдать и не нуждается ни в чем, а сообразно сему и человеческая воля Его ни в чем не может расходиться с Божеской. С этой же плотию приидет Христос в последний день «судити живым и мертвым», после чего, как Царь не только по Божеству, но и по человечеству Своему, со всем Своим вечным царством покорится Богу Отцу, да «будет Бог всяческая во всех» (I Кор. 15, 28).

Блаженный Иоанн Чудотворец

"Книга записей о предстательствах блаженного Иоанна"; По публикации Братства преп. Германа Аляскинского

(продолжение, начало в №1)

81 Избавление от менингита

После Второй мировой войны Зельма (Ольга) Родукофт заболела менингитом в очень тяжелой форме. Врачи были уверены, что если она каким-то образом поправится, то будет слепой, глухой и душевнобольной. Архиепископ Иоанн помолился за нее, и она совершенно исцелилась. Теперь живет здесь, в Австралии. Она уже совсем старая, ей должно быть за 80, но она рассказывала об этом случае много раз.

А вот история о вице-президенте Русского комитета Церкви Шевеловой, которая рассказывает о себе следующее.

Однажды, когда она очень тяжело болела, архиепископ пришел навестить ее и сказал: «Вставай!» Она встала и больше с того времени не болела.

Прошу вашего благословения,

продолжение следует...

Соборные молитвы
ко Святителю Иоанну Шанхайскому и Сан-Францисскому и ко
Святым Царственным Мученикам: Благоверному Царю Николаю, Благоверной Царице Александре, Благоверному Царевичу Алексию, Благоверным Царевнам Ольге, Татиане, Марии и Анастасии

     Фонд имеет пастырское благословение на чтение акафистов и канонов Святым Царственным Мученикам и на публикацию расписания для друзей Фонда и желающих помолиться у себя дома. Каждую субботу читаются акафисты поочередно каждому из Святых Царственных Мучеников. Для желающих прислать записки просьба делать это в действительной нужде и если Вы будете молиться вместе с нами. Наш дорогой Батюшка в храме, где он служит, читает акафисты по субботам перед литургией. Новой даты чтения акафиста пока нет. Дата чтения следующего акафиста будет сообщена в рассылке.

     Мы рады получить любую информацию о соборных молитвах ко Святителю Иоанну Шанхайскому и Сан-Францисскому Чудотворцу и Святым Царственным Мученикам и Страстотерпцам.

Русский храм на чужбине

(продолжение, начало в №1)

СВЯТАЯ ТРОИЦА В США

В штате Нью-Йорк в местечке Джорданвилл издалека за много миль златоглаво сияют купола Свято-Троицкого мужского монастыря - это Лавра Русского Зарубежья.

Основателем монастыря стал сын зажиточного крестьянина Гродненской губернии Петр Адамович Нижник, приехавший в начале 1914 года в Америку на некоторое время, но из-за начавшейся Первой мировой войны, потом российской революции так и осевший в США. Воспитанный в патриархальной семье, молодой человек решил посвятить себя Церкви, поступил в православный Тихоновский монастырь в Пенсильвании и принял монашество. Несмотря на молодой возраст (он родился в 1895 году), уже в 1921 году монах Пантелеймон был рукоположен в иеромонахи.

В 1926 году отец Пантелеймон мечтает основать свой скит и для этого поступает на работу, чтобы на отложенные деньги приобрести землю для постройки храма. Он трудится на авиационном заводе знаменитого русского изобретателя И. И. Сикорского до 1928 года, когда на скопленные средства отправляется покупать участок в штате Нью-Йорк в сторону Олбани.

В двенадцати милях от города Херкимер отец Пантелеймон нашел запущенную фермерскую землю в 304 акра. Хозяин продавал 300 акров, на которых был небольшой домик с хозпостройками, оставляя себе капитальный дом на четырех акрах. Стоимость пустоши Джорданвилля была в 5 тысяч долларов, половину их требовалось внести сразу. У иеромонаха лежали в кармане 1200 долларов: семьсот он накопил и частично набрал на святое дело, полтыщи дал псаломщик-регент Иван Колос, который потом под именем Иосиф тоже станет архимандритом.

Недостающие 1300 долларев для первого взноса отец Пантелеймон собирал где мог, помогли ему и рабочие завода Сикорского. Сделку на покупку иеромонах заключал уже во главе четырех сподвижников, так же стремящихся к уединенной молитвенной жизни.

Всем им пришлось работать еще годы, чтобы окончательно расплатиться за Джорданвилл. К 1933 году они погасили за землю долг, начали обзаводиться инвентарем, обрабатывать пашню, завели молочное хозяйство. Весной следующего года приступили к стройке большого монастырского деревянного дома под храм с верхними комнатами для братии, благо свой лес рос на купленном участке.

К празднику Святой Троицы летом 1935 года монастырский домовый комплекс с небольшой церковкой был готов. На Духов день обитель освятил приехавший из Нью-Йорка епископ Виталий (Максименко) и нарек ее во имя Святой Троицы.

Владимир Черкасов-Георгиевский

продолжение следует...