Ведущие рассылки не имеют отношения к рекламе, размещенной до этого текста. Это — плата за бесплатный сервис служб рассылок. Будьте осторожны: это может быть реклама раскольничьих или антиправославных сайтов!

+

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь!

:::Продолжение повествования…

Евгения Павловна, гостившая у брата, хотела было смести их веником и разорить их жилище, но батюшка тихо ее остановил: «Нет - нет, не надо,— это мое стадо».

Так, с великой любовью относился отец Стефан ко всякому творению Божию. Тем более, по-отечески заботливо он оберегал человеческие души от греховной заразы.

Имея глубокое видение человеческого сердца, старец помог отцу Алипию полностью открыть мучивший его помысел. Многие слова отца Стефана запечатлелись в памяти владыки, как сказанные пророчески о его судьбе.

Молодых монахов он старался уберечь от возможных внешних и внутренних соблазнов даже в мелочах.

Встречая гостей — семинаристов из Троице-Сергиевой лавры, отец Стефан предложил им по рюмке кагора. Один из них отказался от вина. Батюшка заметил ему: «Здесь, по благословению, можешь выпить, а без благословения больше нигде не пей». Старец одновременно смирил его тщеславие и предупредил о необходимости трезвения в будущем. Следуя советам святых отцов, проверенных собственным опытом, он не рекомендовал употреблять не только вино, но и возбуждающие продукты, такие, как мед, кофе, какао.

Приехав в Кисловодск, отец Алипий с другом пошли помолиться в местную церковь. Пришли задолго до начала службы и устроились ждать на скамеечке в храме. К юношам подошла старенькая прихожанка и подала малую милостыню, около двадцати копеек. Они отказались и предложили ей отдать деньги нищим. Когда друзья вернулись после службы домой, отец Стефан сделал им замечание, сказав, что не приняв жертву старушки, они проявили гордость. Батюшка объяснил, что следует принять милостыню с благодарностью, помолиться и, если есть необходимость,— употребить, если нет,— отдать нуждающимся. До сих пор владыка Алипий руководствуется живым словом старца.

Отец Стефан вел своих чад по царскому пути рассуждения: так, он отклонял их от подвига юродства, предлагая путь внутреннего глубокого покаяния, смирения и сокрытия себя.

Монашествующих он особенно учил во всем отсекать свою волю, не позволял оставлять по собственному желанию никакое монастырское послушание . Общение с батюшкой было большим духовным укреплением для молодых людей. После встречи с ним они обретали крылья.

В конце 1960-х годов в журнале Московской Патриархии появилось много публикаций на тему подготовки к восьмому Вселенскому собору церквей. Поднимались вопросы о сокращении и полной отмене постов, о разрешении вдовым священникам вступать во второй брак, о переводе церковного календаря на новый стиль, о переводе богослужебных текстов с церковно-славянского на русский язык и прочее. Молодые монахи были очень обеспокоены этим и спрашивали совета старца, как им поступать в случае нарушения церковных канонов.

Батюшка Стефан ответил, что нужно самим твердо стоять в истине, но ни в коем случае своевольно не уходить из монастыря. Отвечая на их невысказанное тайное желание подвизаться в горных пустынях, он не благословил друзей-семинаристов нести подвиг горного пустынножития. Испытав его опытно, он считал, что в современных условиях удобнее спасаться в большом городе.

Удивительными были терпение, безропотность и полная покорность отца Стефана Промыслу Божию. Все свои радости и невзгоды он принимал как от руки Господней. Покорность Богу определяла его послушание Матери-Церкви, верность церковным канонам. Когда братия задали отцу Стефану вопрос о том, как относиться к почитанию святого Иоанна Кронштадтского, он ответил: «Без сомнения, он свят, но до тех пор, пока Русская Православная Церковь не прославит его официально, мы не можем прославить его, как святого, а имеем право только служить по нему панихиды».

Следуя святоотеческому руководству, батюшка советовал выбирать в духовные отцы того, кому полностью раскроется сердце: это единственное, что имеет право совершить монах по своей воле.

Преданность старца воле Божией была абсолютной, неколебимой. Ей невольно покорялись окружавшие его люди. Приехав в первый раз к батюшке, отец Алипий сразу стал теребить его внука, своего близкого друга, беспокоясь, что они опоздают купить обратные билеты. Беспокойство было вполне основательное, поскольку они прибыли в Кисловодск в разгар курортного сезона, и транспорт был перегружен. Друг успокаивал его, говоря, что все в доме происходило по молитвам батюшки, и отказался входить в какие-то хлопоты. Отец Алипий был смущен: его озадачила подобная видимая беспечность. По прошествии некоторого времени старец Стефан сам назначил день и время отъезда, указал, как лучше было добираться. Семинаристы точно следовали советам батюшки, благополучно доехали до Минвод, откуда неожиданно легко улетели в Москву.

Молодым монахам, будущим священникам, пастырям отец Стефан рекомендовал как можно больше читать святоотеческих творений в молодости, когда ум еще не замутнен лишней информацией и впечатлениями. Особенно дороги ему были сочинения преподобного Исаака Сирина и святителя Игнатия Брянчанинова. Он полагал, что книги и наставления великих отцов древности сделались почти невозможными для практического делания нынешнего нищего, немощного поколения. Идеальным духовным руководством батюшка считал книги епископа Игнатия, который сумел сочетать глубокий опыт высокого внутреннего подвига древних отцов с пониманием меры современного обнищавшего, обессиленного человека.

К постригу старец относился очень серьезно, ответственно и благословение на постриг, особенно тайный, давал только тем, чью душу хорошо знал, чтобы не было посмеяния монашеству. На духовный брак молодых людей не благословлял.

Особенностью старческого руководства отца Стефана владыка Алипий считает его сокровенность, происходившую от глубочайшего смирения. Он никогда ничего не говорил от себя, но отвечал на вопросы, опираясь на мнение святых отцов. Батюшка никогда не настаивал на своем совете, чувствуя упорное сопротивление, говорил: «Да будет Ваша святая воля!»

Владыка, вспоминая, называет старца Стефана одним из древних отцов, представителем созерцательного направления в монашестве. Батюшка был творцом умно-сердечной молитвы и имел редкостный, драгоценный дар внутреннего плача. Дивное зрелище представлялось отцу Алипию, когда он видел что у батюшки все трепетало внутри, и он весь содрогался от внутренних рыданий. Мудрые старческие глаза светились небесной радостью, а по щекам текли слезы. От внутреннего молитвенного горения лицо то бледнело, то покрывалось румянцем. При необыкновенном смирении отец Стефан не мог вполне скрыть своей глубинной, исполненной Святого Духа, сокровенной жизни.

На вопросы об Иисусовой молитве иеросхимонах Стефан не отвечал, но советовал внимательно изучать творения святителя Игнатия Брянчанинова, которыми сам руководствовался.

Завершают главу воспоминания наиболее близкого к старцу человека, его двоюродного внука.

Иеросхимонах Стефан внешне отличался особой аккуратностью. Он всегда был подтянут, опрятно одет, причесан. В нем чувствовалась глубокая внутренняя культура, врожденное благородство манер. Батюшка носил синюю фетровую шляпу, синий плащ, ходил с тросточкой. Будучи из простого казачьего сословия, он выглядел очень интеллигентно, изящно. Вместо подрясника старец носил серый балахончик, который сворачивал и прятал под пальто. Однажды к нему из Троице-Сергиевой лавры приехали архимандрит Феодор с его внуком. У отца Феодора подрясник был подвернут под плащ, юноша же носил подрясник навыпуск. Отец Стефан сделал внуку замечание: «А ты зачем так ходишь?» С одной стороны, он смирил младшего перед старшим, чтобы не было превозношения, с другой,— действительно, 1960-е годы были опасным временем для церкви. В основе отношения старца к людям была милость и любовь Христова. Однако вместе с милующей любовью, снисходительностью к человеческим немощам, кротостью батюшке была присуща строгость.

Его влияние на человеческую душу было удивительным: истинным веянием Святого Духа. Одна из жительниц Владикавказа говорила, что ее брат приходил от отца Стефана «бархатным».

Старец Стефан творил много милостыни, но старался делать это тайно. Он был крайне скрыт от внешних. Большинство людей не понимали его высоты. Просто принимали его, как милого старого дедушку, к которому, тем не менее, чувствовали невольное почтение. Благодать Божия таинственно покрывала его, сокрывая от внешних. Но и для самого батюшки была характерна личная скромность, кротость, внутренняя тишина. Это помогало легко избегать внешних претензий со стороны недоброжелательно настроенных людей, но одновременно предохраняло старца от тяготы чрезмерного почитания, а, значит, от соблазна тщеславия.

Доверие и послушание слову отца Стефана было так велико, что не возникало никаких сомнений или беспокойств. По его благословению дела устраивались сами собой. После встречи с батюшкой летели, как на крыльях.

Будучи сам смиренным и сокровенным, старец советовал так же вести себя и другим: девушкам-студенткам из Владикавказа он не благословил как-либо оказывать себя, выделяться и выпячивать напоказ свое благочестие.

На вопрос о том, как нужно относиться к просьбе помолиться, если в благодарность за молитву жертвуют что-либо, батюшка отвечал, что жертву следует принимать, чтобы не проснулась гордость.

Несмотря на то, что отец Стефан ел очень немного, он никак не оказывал своего воздержания, не капризничал, кушал все, что подавали.

Желая помочь любимому старчику, прихожане приносили ему массу самых разных лекарств. Батюшка принимал все с любовью, благодарил за заботу, но ничего не употреблял и шутил, что, если бы они с Семеном выпили те горы лекарств, которые у них были, давно бы умерли. Впрочем, по настойчивым требованиям заботливых духовных чад старец время от времени употреблял какие-либо легкие средства, например, активированный уголь.

Обладая редким даром рассуждения, батюшка по смирению с почтением относился к мнению других духовников. Однажды к нему пришла женщина с рассказом о том, как духовный наставник учил ее Иисусовой молитве. Ей хотелось уточнить этот вопрос у отца Стефана. Тот отправил ее обратно, чтобы в таком серьезном деле не было противоречий. В то же время, когда игумен Марк Лозинский сообщил батюшке о непомерно большом молитвенном правиле, которое тот же известный духовник назначил детям, старец возразил, что правило превышало детскую меру.

С большим разбором иеросхимонах Стефан относился к тайным постригам в миру. Как-то раз с просьбой о постриге к нему обратились две Женщины из Баксанской станицы. Старец спросил у них, вкушают ли они мясное, не приходится ли им оставлять молитвенное правило. Узнав, что они часто опускали правило и продолжали есть мясо, он отклонил их просьбу, поскольку к монашеству нужно готовиться. Только когда батюшка хорошо знал душу человека, он разрешал постриг.

С рассуждением отец Стефан относился к воздержанию и постам. Когда один из его послушников занимался тяжелыми земляными работами, он позволял ему вкушать скоромное в течение поста. Симеон Иудович любил прибаутки и часто говаривал молодому послушнику-семинаристу, что для того, чтобы не бороли страсти, нужно оставлять сласти. Батюшка мягко поправлял келейника, говоря, что во время учебы сладкое необходимо для мозга. Симеон Иудович суетливо предлагал за трапезой черствый хлеб, но отец Стефан медленно отвечал: «Нет, нужен свежий».

Очень осторожен был старец, когда разговор касался каких-либо видений, явлений, снов и прочих. Он ничего не принимал и не благословлял принимать.

Бывало, что духовные чада отца Стефана заводили беседы о безбожной власти, о ее богоборческом характере. Батюшка не поддерживал подобные темы, считая, что все, что случилось и случалось с Россией и русским народом, было попущено Богом, что всем и во всем в мире руководит Господь.

Насельникам монастырей старец не благословлял самим оставлять обители до тех пор, пока их не будут гнать в спину, чтобы не проявлять своеволия. Брать на себя подвиг пустынножития в горах он не советовал. Батюшка Стефан считал, что в случае крайней необходимости монахам предпочтительнее оставаться в больших городах, современной пустыне нашего столетия, из-за того, что здесь минимально приходится заботиться о внешнем.

Услышав любопытный вопрос внука, успеет ли он дожить до антихриста, старец заплакал: «Ты хочешь дожить до антихриста?»

Выбирать духовного отца батюшка советовал по тому, кому совершенно откроется сердце.

Для чтения отец Стефан рекомендовал жития святых, творения святых отцов церкви, подчеркивая особенную важность для современного монашества трудов епископа Игнатия.

У старца был прекрасный голос и абсолютный слух. С помощью скрипки он проверял голоса певчих.

Смеялся батюшка закатистым, невинным, чистым смехом. Он по-детски заливался, захлебывался и долго не мог остановиться. Особенно умел его рассмешить артистичный и остроумный отец Алипий, знавший массу забавных украинских историй. Так же открыто, как он радовался, отец Стефан плакал. Слезы неиссякаемым потоком текли по щекам, скользили по аккуратно расчесанной седой бороде. Отец Алипий удивлялся тому, какой чудесный был дедушка, насколько прозрачно и чисто было его сердце.

Старец был крайне немногословен, больше молчал, лишь изредка делая замечания. Из него невозможно было вытянуть лишнее слово.

Батюшка давал человеку общее направление его жизни, никогда не навязывая своего желания,— своей воле он всегда предпочитал волю ближнего. Однако он имел при этом свое, твердое убеждение и внутреннее глубокое направление, всегда стоял в истине. Свои собственные духовные дарования он скрывал. Однажды внук спросил, какую степень Иисусовой молитвы стяжал дедушка. «Никакой»,— тихо и протяжно ответил ему старец.

Сослуживший с отцом Стефаном протоиерей Сергий Лиманов отмечал, что впечатление от службы со старцем оставалось, как от службы со святым. Если ему хотелось представить образ святого человека, он вспоминал отца Стефана.

В алтаре батюшка совершал вес чинно, благоговейно, молча. Молча вынимал частицы из просфор. Старец учил, что во время совершения проскомидии поминать нужно, обязательно вынимая отдельную частицу за душу каждого человека, поэтому он приходил на службу задолго до ее начала.

В памяти внука старца Стефана запечатлелся замечательный случай: будучи в особом духовном состоянии, он увидел родной дом в станице. Дом был угловым и стоял на пересечении улицы с небольшой канавкой. За канавкой, на пригорке, тихо беседовали два преподобных отца. В одном из них он узнал преподобного Сергия Радонежского, а в другом — дедушку, иеросхимонаха Стефана. Речь шла о его судьбе.

Иеросхимонах Стефан Игнатенко поистине являл собой образец твердой веры и христианского благочестия, нелицемерные смирение и кротость, он учил воздержанию во всем и, что самое главное в духовной жизни,— рассуждению. Его жизнь по евангельским заповедям оправдывала доверчивую, живую любовь и веру батюшки к Спасителю, его пламеневшую молитву. Оттого так точно исполнялись слова старца, что сердце его было омыто и очищено покаянным плачем, ум ясен и твердо воспитан в традициях святых отцов, непреклонна воля, прозрачно и чисто духовное зрение. Успение отца Стефана стало его рождением в Вечность.

:::Продолжение повествования – в следующем выпуске…

Дорогие читатели! Всякий православный христианин в течение всей своей жизни должен приступать к Таинствам Исповеди и Причащения как самым важным Таинствам Христовой Церкви. Если до сих пор это было вам неизвестно, или другие причины отвлекали вас от этих спасительных Таинств, умоляем вас устранить это недоразумение. Приходите к Исповеди и Причастию. Да благословит вас Господь!

Свои вопросы и пожелания ведущим рассылки Игорю и Людмиле Вы можете отправлять по адресу: ortodoxkisl@narod.ru или

ortodoxkisl@yandex.ru

В настоящее время наш сайт находится на реконструкции.

Вы можете оставить запись в гостевой книге или обсудить интересующую Вас тему на форуме.

Спаси Вас Господи!

Ведущие рассылки не имеют отношения к содержанию рекламных блоков в начале или конце рассылки. Эта реклама является платой за бесплатный сервис служб рассылок. Ведущие узнают о содержании рекламы вместе с остальными подписчиками после выхода рассылки.