ЧЕЛОВЕК И РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Выпуск 73/2009-09-28

Дорогие друзья!

Сегодня я хочу предложить вашему вниманию три материала на разные темы. Первый материал будет касаться важного дня в иудаизме, которые приходится как раз на сегодняшний день. Второй материал - на тему биоэтики. Третий - на социальную тему.

Итак, первый материал посвящён сегодняшнему великому дню для верующих иудеев, который называется Йом Кипур (Судный день). Это день поста и покаяния иудеев, заповеданный Торой. (Торой называется Пятикнижие Моисея, то есть Тора - это часть Библии, для иудеев Тора - это самая главная основа их веры). В этот день евреи воздерживаются от еды и даже питья, обращаясь к Богу с покаянием в грехах. (В приведённом ниже тексте имя Божие в соответствии с традицией иудаизма пишется сокращённо - Б-г: таким образом иудеи соблюдают одну из десяти заповедей: "Не произноси имени господа Бога твоего напрасно").

Йом Кипур

Йом Кипур – День Всепрощения – вершина духовного подъема, который царит среди евреев на протяжении сорока дней. Первыми были тридцать дней месяца Элул – время искреннего отчета, самоанализа и подведения итогов прожитому году. А затем – десять дней трепета и раскаяния от Рош Ашана до Судного Дня.

Йом Кипур – наиболее святой и возвышенный день года, когда евреи, забывая о земных делах, полностью посвящают себя искуплению и очищению от совершенных грехов.

Пятикнижие называет Йом Кипур субботой суббот.

Чтобы прийти к Судному Дню внутренне подготовленным, человек анализирует прошедший год, вспоминает свои прегрешения перед людьми и Б-гом.

Человек – не ангел, ему свойственно ошибаться, но Б-г всегда готов простить искренне раскаявшегося. Вот отчего не страх, не душевные муки и не ужас перед небесным судом несет Судный День евреям, а радость и душевный подъем. Поднявшись над земным, искренне и полностью представ перед Всеблагим и Прощающим, мы обретаем надежду и даже уверенность, что будем вписаны в счастливый год.

«Над нами всеми суд в Рош Ашана, а приговор выносится на Йом Кипур», – из века в век повторяют евреи на Судный День. «Потому что в этот день Он простит вас, чтобы очистить вас от грехов ваших».

...Тридцать три века назад, в Синайской пустыне, после грехопадения евреев – поклонения золотому тельцу – Моше поднялся на гору Синай, молить Б-га о прощении своему народу. В день Йом Кипур он вернулся, принес новые Скрижали Завета и радостную весть: «Простил Я по слову твоему!» С тех пор Йом Кипур стал днем Всепрощения и одновременно первым днем изучения Великой и Святой Торы...

Кто не пробуждается, чья душа не стремится к Всевышнему – разве он живет? Но способный оторваться от будней и спросить себя: «Зачем я на земле, в чем мое назначение, где мое место?» – у такого человека есть надежда. «Кто находится между живыми, тому еще есть надежда, – утверждает царь Соломон, – как и псу живому лучше, нежели мертвому льву».

...Это произошло в годы второй мировой войны в немецком лагере для западных военнопленных. Среди находившихся там солдат многих стран было немало верующих евреев. Они понимали, чем грозит демонстрация религиозности в немецком концлагере, но еврейская искра, вечно горящая в еврейских сердцах, помогла одержать верх над сомнениями осторожных.

Не объявляя заранее, но и не делая из того секрета, в Йом Кипур евреи собрались в бараке. Наступил возвышенный час молитвы Судного Дня. И каково было удивление молящихся, когда в барак один за другим стали входить офицеры и солдаты, о ком и подумать было нельзя, что они евреи. Рискуя многим, они пришли на свой еврейский праздник и подхватили мелодию величественной молитвы...

На Йом Кипур в синагоге читают Книгу пророка Ионы, где раскрыта основная идея Судного Дня: прощение тем, кто раскаялся и вернулся на праведный путь. Так случилось во времена пророка Ионы с жителями Ниневии – богатого и прекрасного города древности, погрязшего в грехах и пороках. Иона призвал жителей безнравственной Ниневии к раскаянию, предупредив, что иначе город и люди погибнут. И все горожане – от царя до последнего раба – вняли голосу пророка, отказались от порочной жизни и тем спасли себя от гнева Б-га.

Всевышний прощает, если Его об этом просят, говорит пример Ниневии. Нужно только осознать и прочувствовать свою вину, с чистым сердцем восхваляя «Б-га, который милует и прощает наши грехи».

К концу последней молитвы Судного Дня – «Неила» – даже самую огрубевшую душу охватывает огромное волнение. Раскаяние способно высоко вознести человека, способно поднять его на нравственный уровень, недоступный ему до падения. И прежние его проступки, послужившие причиной морального перерождения, теперь считаются «как даже если бы они были заслугами». Эта удивительная способность превращения грехов в заслуги, величайшего зла в величайшее добро, и отличает раскаяние – тшува.

Долг и обязанность каждого еврея вернуться к Б-гу. «Возвратитесь ко Мне, и я вернусь к вам». Но без усилий, без искреннего стремления к совершенству, человек не может вернуться на путь Всевышнего.

Две притчи

В 1593 году к берегам Голландии прибило бурей корабль. Среди пассажиров судна было несколько семей марранов – испанских евреев, принявших под страхом смерти католичество, но тайно сохранявших законы и веру отцов. В XVI веке в Испании проживали сотни тысяч марранов, и жизнь их постоянно висела на волоске. Шпионы инквизиции неотступно следили за ними, подозрения и доноса, что марран соблюдает еврейскую веру, было достаточно для смерти на костре.

Спасшиеся от бури марраны оказались в маленьком городке. Передохнув в гостинице и успокоившись, они отправились на прогулку. Внезапно сын одного из них потянул отца за рукав и указал на магазинную витрину: «Что здесь написано, отец? Я никогда не видел таких знаков». Отец обернулся и побледнел – в витрине висел листок бумаги с еврейскими письменами. Марраны испуганно переглянулись и быстро вернулись в гостиницу.

Осторожные расспросы о еврейском объявлении на улице голландского городка удивили хозяина гостиницы: «У нас свободная страна, господа испанцы. С тех пор как двенадцать лет назад мы освободились от вашей тирании, здесь каждый может жить согласно своей вере». В доказательство хозяин гостиницы предложил познакомить их с раввином маленькой местной еврейской общины.

В страхе пришли марраны в дом раввина и под большим секретом рассказали ему кто они такие и как попали в этот город: «Мы мечтаем вернуться в нашу веру, – шептали они, – мечтаем соединиться с нашим народом. Ради этого мы готовы позабыть о нашем имуществе и домах, оставшихся в той проклятой стране. Много лет мы рисковали жизнью, но любому терпению есть предел. Ради свободы жить согласно нашей вере, ради наших детей, которых мы боялись обучать Святой Торе, мы хотели бы остаться в Голландии».

Раввин успокоил марранов и помог им перебраться в Амстердам под опеку большой еврейской общины. Несчастные люди впервые в жизни вздохнули спокойно. С огромным подъемом и наконец-то свободно начали они соблюдать законы еврейской религии. Только в одном не могли марраны переломить себя. В их сердцах не угасал жуткий страх перед шпионами инквизиции.

Наступил их первый Йом Кипур в Голландии – тот самый праздник испанских марранов, когда, собираясь тайно в подвалах своих домов, они вполголоса читали величественную молитву Кол Нидрей. «Все обеты» – Кол Нидрей – так называется она по первым двум словам. Все обеты, говорится в ней, обязательства, присяги и отлучения, что мы обещали или поклялись, или поручились, или которыми мы обязались от сего Судного Дня, до будущего счастливого прихода Дня Всепрощения, – мы во всех их раскаиваемся. Да будут они считаться разрешенными, прощенными, уничтоженными, недействительными и лишенными силы. Они не будут связывать нас и не будут иметь никакой силы над нами...

Кол Нидрей объявляет недействительными все обеты и обязательства по отношению к Б-гу, данные под давлением обстоятельств. Впервые эту молитву сложили насильно крещенные и вынужденные жить как христиане евреи Испании. Мольбою в Кол Нидрей к Б-гу они просили снять с них ложные клятвы и принять их раскаяние.

В свободной Голландии марранам не нужно было таиться, но привычка взяла свое, и, крадучись, пришли они в Йом Кипур в синагогу. Вот только свобода последних месяцев ослабила их контроль над собой: громкая и страстная молитва, читаемая по-испански, обеспокоила жителей соседних домов. Кому-то пришла в голову мысль о заговорщиках против свободной Голландии, о попытке вернуть ее под власть Испанского королевства. Это предположение вызвало бурю негодования – слишком свежи были в памяти голландцев воспоминания о тирании и жестокости испанцев. Возмущенные горожане немедленно известили губернатора о тайном сборище, и обеспокоенный губернатор возглавил военный отряд, окруживший синагогу. «Именем закона! Откройте!»

Ужас охватил марранов. Раздались крики: «Инквизиция, инквизиция!» – люди в панике и отчаянии начали выпрыгивать из окон. Их немедленно схватили, и подозрения губернатора превратились в уверенность. «Кто вы такие, – спросил он строго, – и отчего так таинственно собрались в этом доме?»

Отступать было некуда. Уверенные в своей гибели, предполагая, что теперь их наверняка передадут в руки страшной инквизиции, испанские евреи решили с достоинством встретить смерть. Вперед вышел старейший из марранов и сказал: «Сегодня Йом Кипур – святой для евреев День Всепрощения. Мы не испанцы, как все думают, мы насильно крещеные евреи и беженцы из Испании. Теперь вы знаете правду и можете выдать нас на костры инквизиции».

Выслушав маррана, губернатор успокоился и сказал: «В нашей стране вы можете служить вашему Б-гу без страха и опаски. А заодно – помолитесь Ему и о нас!»...

Вторая притча, также связанная с Йом Кйпур, – о бедном портном, который жил просто и скромно и каждый грош зарабатывал тяжким трудом. Он был глубоко верующим человеком, соблюдал все еврейские законы и праздники и однажды, перед Йом Кипур, отправился на рынок купить рыбу для торжественной трапезы в канун Судного Дня.

Портной запоздал и на опустевшем рынке застал одинокого рыбака, продававшего последнюю рыбу. Обрадованный, спросил он цену и вынул кошелек. В этот момент к прилавку подошел надменный слуга градоначальника. «Я покупаю эту рыбу», – сказал он.

– Прости, господин, – ответил честный рыбак, – но этот человек был первым.

– Неважно, – ответил слуга, – я заплачу тебе вдвое.

Рыбак в растерянности посмотрел на портного, а тот сказал:

– Не беспокойся. Мне нужна эта рыба, и я тоже готов уплатить двойную цену.

– В таком случае я даю целый динар! – заявил слуга, а это были по тем временам огромные деньги, на них можно было купить десяток таких рыб.

– Два динара, – ответил портной спокойно.

Собралась толпа, и люди с изумлением наблюдали необычный торг. Когда еврей предложил двенадцать динаров, слуга отступил. Он понимал, что хозяин накажет его за подобное расточительство. На двенадцать динаров можно было купить полную лодку рыбы.

Портной уплатил счастливому рыбаку невероятную сумму денег, а слуга вернулся к хозяину и в свое оправдание честно рассказал о случившемся. Градоначальник был рассержен и одновременно крайне заинтересован. Как могло случиться, чтобы бедный еврей уплатил такие деньги за одну единственную рыбу? Он велел привести к нему портного и спросил в чем дело:

– Сегодня священный для евреев день, – ответил портной. – Сегодня канун Йом Кипур, когда Б-г отпускает нам наши грехи. На Йом Кипур мы постимся, а канун его – отмечаем торжественной трапезой. И мне не было жалко денег ради соблюдения обычаев моей веры...

Ничего не сказал градоначальник и отпустил еврея с миром. А дома портного ожидала награда: в рыбе оказалась большая жемчужина.

Из посланий Любавичского Ребе Робби Менахем М. Шнеерсона

Десять дней от Рош Ашана до Йом Кипур выделены в году как дни раскаяния, ибо в это время оно наиболее осуществимо и действенно и влияние его распространяется на все дни нового года.

В это время в еврейской общине преобладает дух тшува – раскаяния. И святейший день – Йом Кипур – становится высшей точкой начала Нового года тем, что ставит тшува в центр жизни еврея.

Что же такое тшува – величайшая из сил, которой Создатель одарил еврея?

Мицва тшува разделяется на две части: искреннее раскаяние в плохих поступках, совершенных в прошлом, и непоколебимая решимость не оступиться в будущем.

К чему приводит тшува! Слово тшува на иврит означает «возвращение», и это подсказывает, что цель тшува – возвращение каждого к прежнему непорочному состоянию, в котором он находился до-совершения греха. Тшува дает раскаявшемуся возможность «ожить», вернуть по Его милости благоволение Б-га и быть любимым Им, как до греха. Когда покаяние совершается искренне и до конца, у раскаявшегося есть надежда на будущее без недостатков – и в поступках, и в словах, и в мыслях.

Особая сила тшува, чудо тшува в том, что искреннее раскаяние способно стереть пятна на прошлом, т. е. тшува обладает силой обратного действия. Хотя прошлое уже неподконтрольно человеку, тем не менее Б-г, переступающий границы времени с такой же легкостью, как и другие ограничения, наделил тшува особенными и чудесными качествами. Благодаря им у человека появляется власть над прошлым. С помощью этой особой силы человек в состоянии не только нейтрализовать, сделать недействительным свое прошлое, он способен также обратить его в противоположность – сделать положительным. Во время тшува совершенные злодеяния и духовное падение могут привести человека в такое горестное состояние, когда он с необычайным усердием предается изучению Торы и молитвам. И поскольку именно прегрешения привели его к величайшему стремлению к Б-гу, теперь они считаются «как даже если бы они были заслугами».

Два чувства заложены в тшува. Вместе с отчаянием, которое человек ощущает, он должен испытать и счастье, потому что тшува – как и каждая мицва – осуществление Святого Повеления и должна выполняться радостно. К тому же сама сущность тшува – в одновременности отчаяния и радости: возникающие отчаяние и злость на порождения «животной души» человека, которые принизили и сделали его грешным, сливаются с радостью раскаяния и осознанием своей «Б-жественной души», возвращающейся к Творцу...

В день Йом Кипур Всевышний особенно близок – так наши Мудрецы истолковывают слова: «Ищите Всевышнего, когда Он есть (раскрывает себя), взывайте к нему, когда Он близок», связывая их с периодом десяти дней покаяния.

… В эти духовно особые дни все, что может связать со Всевышним, ближе, легче и достижимее, чем в остальное время года. И хотя еврей постоянно должен представлять себе, что «Всевышний передо мною», (а так как главное – действие, это должно выражаться и в конкретном действии, что позволяет принять благословение Всевышнего: «И благословит тебя Всевышний во всем, что ты будешь делать»), – однако, в силу особого духовного значения этих десяти дней, одно и то же действие позволяет достичь гораздо большего, чем в иное время, а если еще умножить усилия, то легко себе представить, как увеличится результат.

Эти дни имеют еще одну особенность – многое из достигаемого в обычное время лишь при общем собрании многих людей, во время десяти дней покаяния достижимо усилиями одного. И не только при молитве, но также и при выполнении любых добрых дел и заповедей.

Потому десять дней до Йом Кипур – время, когда необходимо напомнить каждому и пробуждать в каждом желание использовать эти дни на все большее количество добрых дел. И прежде всего на заповедь любви к ближнему – «основу Торы», объединяющую всех евреев, и в частности на изучение Торы, молитву и цедака (оказание помощи), причем последнее, цедака, обобщает в себе все остальные заповеди.

… Да будет каждому добрая запись и подпись на новый год, несущий добро и благословение нам и всему Израилю.

Текст приводится с некоторым сокращением. Источник: http://www.chassidus.ru/

Далее - материал на тему биоэтики.

Смягчить каменное сердце цивилизации

В декабре 2007 года немецкая зоозащитница Сьюзан Витт-Шталь представляла по городам Германии свою  книгу – сборник статей отдельных авторов, объединённых одним названием: «Смягчить каменное сердце цивилизации». Все эти мысли, несомненно, заслуживают того, чтобы донести их и до русскоязычного читателя, «испытывая связь со всеми, кто не поддается запугиванию со стороны большинства и влиянию варварских норм общества скотобоен…»

Предназначение данного сборника – дать импульс для развития критической мысли за освобождённое  общество с коллективным самосознанием «солидарности людей, как существ с конечной жизнью, подверженных страданиям и смерти, которые хотят жить дольше, лучше, светлее… солидарности, которая могла бы распространиться на ВСЕХ живых существ».

Предисловие

Разум человека, которым он день за днём несёт неисчислимые страдания животным, – это не только орган господства, он несёт в себе и возможность примирения с природой и освобождения тех, с кем человек в своём прошлом был един.

В своей «Диалектике просвещения» представители Франкфуртской школы   Теодор Адорно и Макс Хоркхаймер писали: «Выход из насилия слепого господства над природой требует самопознания духа, находящегося в ссоре с самим собой». Человеку необходимо стать настолько разумным, чтобы наконец пробудиться от пристрастного отношения к природе, чтобы научиться не господствовать над нею, а её осознать.

Требование реализации примирения человека с его внутренней и внешней природой неразделимо с мыслью об освобождении животных. Не только потому, что, как говорил Адорно, слепое господство человека над животными взаимосвязано с господством человека над другими людьми – factum brutum, который могли бы оспорить только люди, имеющие искажённое представление о природе и цивилизации, для которых понятие свободы распространяется не далее возможности выбора между гамбургером royal и гамбургером royal ts.

Общество свободы, в котором продолжают существовать скотобойни и вивисекторские лаборатории, таковым не является – это всего лишь грязная шутка о всякой идее о свободе, ничто большее, чем вариант реализации чёрной утопии полного покорения природы и радикального раскрепощения рыночных сил – конец всякой надежды на истинно гуманное общество.

Представители Франкфуртской школы, посвятившие себя размышлению о животных, сродных в страдании человеку в катастрофически протекающей истории цивилизации, указывали на то, что вход в царство свободы возможен только в том случае, если животные не останутся за краем этого пути.

1.     К истории отношения человека и животного

В своём негативном философском воззрении на мировую историю, сложившуюся под влиянием отношений господства и страха, Адорно и Хоркхаймер рассматривают исторически сложившиеся отношения человека и животного исходя их самоописания человека, как разумного, и последствий этого для животного.

Идея человечества в европейском обществе выражается в отличии его от животного. Своим отсутствием разума животные доказывают наличие человеческого достоинства. С какой настойчивостью и единогласием продолжалось это противопоставление всеми «праотцами» общественной мысли – древними евреями, стоиками и церковными служителями через средневековье в новое время, – немногие идеи, ставшие достоянием западной антропологии, утверждались столь настойчиво…

Человеку принадлежит разум, который ведёт его к безжалостности. В безостаточной (м. б. «безостановочной»? – ред.) эксплуатации животного мира неразумные твари познают человеческий разум.

Безостаточной стала эксплуатация животных прежде всего с распространением товарной экономики и с нею связанного «раскрепощения производительных сил» – с так называемой индустриализацией и техническим прогрессом и стоящей у них на службе наукой.  Это выражается в опытах на животных, современных скотобойнях, охоте, зоопарках и цирках и истреблении диких животных.

Разумные учёные вымучивают из изувеченных тел животных свои формулы и результаты. Животному, из  которого получен кровавый вывод, остаётся только «неразумный ужас», позыв к бегству, пути к которому ему отрезаны.

Наблюдение опытов над животными и перевозок животных на скотобойни побудило Хоркхаймера описать положение животных, как «животного ада человеческого общества».

В подвалах общественного мироздания причиняются страдания живым существам с целью лихорадочного производства сомнительных предметов роскоши с помощью «бессомнительных средств разрушения»: «гениальность» производства, которое не оставляет времени на раздумья и служит высшей цели «роста продолжительности жизни и жизненного уровня» –  высочайших ценностей автоматизированного мира, для которого никакая жертва за краем этой системы не покажется слишком великой.

Неописуемо безрассудным и жестоким по отношению к животным проявляется человек в зоопарках и цирках. Человек принадлежит к единственному виду, который держит в плену и мучает представителей другого вида лишь для того, чтобы самому себе казаться более великим.

Хоркхаймер описывает судьбу слона в цирке: «Кнутом и железным крюком выводят медлительного зверя. По команде он поднимает правую, левую ногу, хобот, поворачивается по кругу, с трудом ложится на пол, и, наконец, под ударами кнута встаёт на две ноги, которые с трудом держат тяжёлое тело. Это уже столетия приходится делать слону, чтобы угождать человеку».

По сравнению с глупостью зрителей, слон принимает образ вечной мудрости, которая среди дураков, ради желанного мира, выполняет шутовские движения.

Дикие, ещё оставшиеся в свободной природе животные – жирафы или слоны, рассматриваются как чистые редкости, которые, правда, неспособны потешить какого-нибудь хитрого тинэйджера. Они образуют препятствие движению распространяющейся цивилизации, и должны бы быть совсем устранены.

Другие животные вынуждены чувствовать на себе патриархальную любовь к природе, которая выражается в архаической неразделимости любви и подавления, в захвате животных тел. В охоте объединяются «в лучших реакционерских традициях» радостное убиение и «родовая порядочность» охотника.

Охотник, или гонитель как «вытесняющий содомит» надвигается на тело животного, загнанные, нескоординированные движения, страх живого создания вызывают охоту убивать.

Способность человека к разрушению обещает вырасти настолько, что этот вид, исчерпав себя, станет tabula rasa.  Или человек искромсает самого себя, или сорвёт с собой в бездну всю флору и фауну.  И если земля будет достаточно молодой, она начнёт свой выбор снова.

2.     Замечания к трагике цивилизации

Заповедь господства человека над природой, выводимая из библейской мифологии, – это не только результат  принуждения цивилизации  после того, как согрешивший человек  был проклят богом на смерть и  изнурительную работу, как предпосылку воспроизведения своей (общественной) жизни.  Такой порядок вещей был постулирован a priori как естественный еще до судьбоносного акта наказания.

Идеология господства человека над природой, в том числе  над животным миром, как богоугодная, была предписана монотеизмом с изначальных времён, в самых же первых строках священного писания.

Верующему человеку всех трёх мировых религий, таким  образом,  даже не требуется размышлять о цивилизаторских отношениях человека и животного: они даны или предписаны ему богом.

И хотя религиозный  миф весьма влиятелен, он всё же в  своей функции скорее является абстрактной  идеологией сложившейся практики, которая  складывается из цивилизаторской религиозно-индифферентной  необходимости.

Ведь цивилизация  без господства над природой не представляется возможной.

Чтобы выжить и обеспечить своё воспроизводство, человеку необходимо брать у природы: чем дальше формируется  устройство общественного коллективного  порядка с разделением труда, тем сильнее оборачивается необходимое для выживания обрабатывание и культивирование природы в безоглядное господство над нею.  Господство над природой оказывается трансисторическим двигательным моментом  отношения человека и природы.

Со времен Просвещения  во всеобъемлющем смысле «прогрессивного мышления» преследуется цель забрать у человека страх  и сделать его господином. Но совершенно просвещённая Земля исторгает знаки триумфальной гибели. Прогрессивное мышление сроднилось со стратегией господства.

Адорно и Хоркхаймер манифестируют роковую парадигму господства, протекающую  сквозь всю историю цивилизации:  господство над внешней природой неизбежно ведёт к покорению природы внутренней, что ложится в основу социального господства человека над человеком.

Изложенное общее  отношение человека к природе получает особый вес в контексте отношения человека  к животному.

«И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Первая книга Моисеева, 2,7).  Добавляя к  категории жизни мучения живого тела, его способность к страданиям, положенный Библией порядок, как иерархия от человека через фауну к флоре, подтверждает, что животное, обладая атрибутом жизненности и способностью к страданиям, категориально приближено к человеку.

Поздние попытки  философов  «страны заходящего солнца» снова отделить человека от животного указывают на особую поспешность их обоснований, поскольку «дыхание жизни»  было вдунуто также и животному,  что поставило его в «угрожающую» близость к человеку.  Такие категории  как разум, душа или эмоции, как мнимо уважительное обоснование отличия от животного, а вместе с тем и обоснование подавления его человеком были, по видимости, первостепенно идеологического характера.

Примечательно при  этом,  что идеология насилия  над  животными (так же религиозно обоснованная) до новейшего времени выявлялась  как неизбежная реальность страдающего от фундаментальной нехватки обеспечения общества, которая во времена позднего капитализма, по крайней мере в западном мире, была преодолена.  Но  это, однако,  не принесло  существенного поворота в отношении  человека и животного.

Напротив, именно в  нашем веке, когда проникнутая  насилием эксплуатация животных  как  идеология необходимости начала объективно исчезать,  в результате прогрессирующей индустриализации она перешла в жесточайшую фазу свирепого, систематически организованного  эксцесса.

Взгляд в критическую  логику «Диалектики просвещения» ведёт к мысли, что поскольку господство человека над человеком родственно господству над внутренней и внешней природой,  то эксплуатация как человека, так и животного подвержено одной и той же структурной логике.  Так же как индустриальная переработка животных совпадает с логикой, допускающей  круглогодичную смерть миллионов людей в мире от голода – и  это при объективном состоянии развития производственных средств, при котором ни один человек не должен умирать голодной смертью.

То, что это стало  для людей  «приемлемым», принадлежит к образу капиталистического мышления, глобализированного особенно. 

20 век бесспорно  доказал, что различие между человеком и животным как основополагающий  момент Идеи человечества потеряло  своё значение.

3.     Размышления об общности и различиях между человеком и животным

В различных частях своих трудов  Адорно и Хоркхаймер пишут  о том, что связывает людей и животных. «Те черты, которые в людях считаются человеческими, мы разделяем с животными, в то время как нечеловеческое в человеке присуще ему одному».

«Человеческие черты  человек разделяет с животными – прежде всего стадными. Радость, грусть, тоску, всё непосредственное. То, что присуще только человеку: сознательное планирование, способность к абстрактному мышлению и гибкому преследованию своих целей, принадлежит скорее к «нечеловеческому», чем к тому, что вызывает любовь.

Ненависть принадлежит  человеку исключительно.

В животной душе заложены отдельные чувства и надобности человека элементы духа, только без  структуры, которую создаёт только разум.

Таким образом, к  особенным способностям человека относится то, что его дополнительно формирует, а не то, что его отличает от животного.

Большая одарённость  человека, прежде всего разумом, не устраняет его чувства общности  с животными.  Хотя человеческие черты  имеют своё особое выражение, родство чувства счастья и горя с  жизнью животных  неоспоримо.

Особенно отчётливо  проявляется общность между человеком  и животным в ощущении боли.  Боль выводит на один уровень: в ней каждый равен другому – человек  человеку, человек животному.  Боль поглощает всю жизнь существа, которого она захватывает. Жизнь становится оболочкой боли.

Особое значение  приобретает это высказывание в  рамках критической теории моральной  философии.

Перевод: Юлия Мартынов Источник: http://animalrights.spb.ru/

Далее - материал на социальную тему.

Роман Лункин. АНАФЕМА ВИКТОРУ ЕРОФЕЕВУ.
Православная общественность требует уголовного преследования писателя за русофобию

Восприятие православия и патриотизма через призму статей Уголовного кодекса стало одним из ярких признаков современной России. Идея сильного православного государства, которое почти уже вернуло себе "былое величие", моментально превратилась в железобетонную непробиваемую идеологию, которой при случае бьют по голове.

Почти незамеченным на фоне общего "возрождения" прошло знаковое событие – осуждение представителями духовенства и православной интеллигенции сочинения писателя Виктора Ерофеева "Энциклопедия русской души". Эта книга была написана еще в 1999 году, но именно сейчас пришло время требовать тюремного заключения для автора.

11 сентября стало известно, что некоторые преподаватели МГУ имени М.В. Ломоносова, а также священнослужители РПЦ МП - Артемий Владимиров, настоятель храма Всех святых в Красном Селе, и Валентин Асмус, настоятель храма Покрова Богородицы в Красном Селе, профессор Свято-Тихоновского университета, - обратились с письмом к депутату Московской городской думы Н.Н. Губенко. В этом письме были приведены некоторые афоризмы из книги, сама она была названа кощунственной и экстремистской. В ответе на это письмо Губенко сравнил написанное Ерофеевым с высказываниями идеологов нацизма Гиммлера и Розенберга и также потребовал книгу из продажи изъять, а автора привлечь к ответственности, соответственно, за разжигание межнациональной розни (ст. 282 УК РФ) и распространение русофобии.

По существу "Энциклопедия русской души" - свидетельство постоянной для русской культуры и русского патриотизма системной ошибки, которая выскакивает именно в периоды очередного обострения чувства величия России и гордости за самих себя. Русские классики восторгались Францией, Англией, Италией, а Лев Толстой прямо пошел против казенного православия. Одна из самых читаемых книг с XIX столетия, оценки русских в которой можно сравнить с афоризмами Виктора Ерофеева и которую в обязательном порядке читает, по крайней мере, каждый гуманитарий в нашей стране, – это сочинение маркиза де Кюстина "Россия в 1839 году". При чтении Кюстина иногда кажется, что ничего не изменилось в стране – даже власть ведет себя так же. Однако изменения произошли.

В России изменилось общество – постепенно трансформируется сознание русской интеллигенции – от идеализма к самосохранению. И это эгоистичное чувство самосохранения формирует ощущение ответственности за судьбу общества и государства, заставляет отказываться от мифов и штампов, которые предлагает государственнический патриотизм. В "Энциклопедии русской души" резко и порой неэтично и некорректно обозначена пропасть между комплексами "величия" России и реальностью, тем, как поступает русский человек в жизни.

Главный герой книги, с которым автор ведет диалог и на котором тестирует разного рода ситуации – "Серый", - это архетип русского человека, поврежденного царским и советским прошлым, униженный и обкраденный в 1990-е годы. Он апатичен, жесток, беспечен, сентиментален, и он не знает, куда идет, у него даже уже нет желания узнавать, куда ему идти. При этом он готов на патологическую агрессию, когда затрагивают представления о его величии, при его нищете и бесцельности существования. Виктор Ерофеев отразил типаж надломленного россиянина – этому персонажу не выбраться из ловушки, устроенной "русским патриотизмом" с обязательным вбиванием какой-либо идеологии и "государством с сильной рукой".

Обвинители Виктора Ерофеева отвечают так же, как "Серый". Депутат Московской городской думы Н.Н. Губенко во всем обвиняет Голливуд, который портит русский язык вместе с Ерофеевым. Подписавшая письмо против Ерофеева православный активист, филолог Наталья Масленникова написала отдельную статью против его книги в духе "Серого". Статья начинается так: "Эта пошлая книжонка не только русофобская, ярко выражено русофобская, но и ярко выражено антиобщественная!!! Сплошная смердяковщина! Таковым было впечатление от прикосновения к этой помойке".

Безусловно, в книге Ерофеева можно найти множество отдельных цитат, которые вроде бы унижают достоинство русских, но за каждой фразой стоит обостренное ощущение неустроенности российской жизни, сохранение чувства опасности и ожидание любой дикости, на которую может пойти власть и ее идеология. К примеру, критики Ерофеева придираются к афоризму "Русские – дети пытки", но наше государство и общество до сих пор не готовы переоценить советское прошлое, у нас любят Сталина и Ленина, или, по меньшей мере, многое им прощают ради мнимых "величия" и "побед".

В связи с этим естественны выводы Виктора Ерофеева о том, что, не выйдя из этого порочного круга, мы погибнем: "Надежда на то, что в России не исчерпан человеческий потенциал, оказалась слишком прекраснодушной. Россия не принадлежит к культурам, способным к самоопределению. Это исторически нечестная страна. Она покоится на лжи. В России можно прожить только на лжи, включая гуманистическую ложь интеллигенции... Русский не меньше немца чтит порядок, но немецкий порядок возвышает немца над другими народами, а русский порядок доводит русского до уничтожения. Русский идет по порочному кругу истории, не сознавая, что это круг и что он порочен". По мнению Ерофеева, русские всегда настроены на элементарное выживание, а не на производство материальных ценностей, и если мы не обратимся к личности, к обустройству жизни частного человека, то мы погибнем. Спасение России в ее частной жизни.

В "Энциклопедии русской души" иногда действительно русофобским языком выражено все то, о чем в России говорили давно, о чем интеллигенция говорила на кухнях. За 20 лет, прошедших после распада СССР, появилось гражданское общество, которое хочет обо всем говорить открыто. И это общество состоит как из матерых государственников, ностальгирующих одновременно о советском величии и государственном православии, так и из сторонников свободы, видящих в настоящее время шанс наконец-то привить русскому человеку сознательную жизнь. Хватит жить, постоянно слушая приказы сверху: "Так надо в трудный момент!" и "Запад виноват", думая: "Все равно все решат без меня".

Свидетельство перелома в общественном сознании, поиска иного пути развития - статья Дмитрия Медведева "Россия, вперед!". В статье главы государства повторяются все те же слова о неустроенности и пороках, а оптимизм, если он и есть, окрашен скорее в трагические тона.

Парадоксально с "Энциклопедией русской души" перекликается статья публициста, философа и писателя Александра Ципко в "Независимой газете" "Русские устали жить на надрыве".

Обвинителям Ерофеева придется привлекать у уголовной ответственности не одного писателя. Как и Ерофеев, Ципко пытается понять, что не так с нами, если мы так живем: "Видит Бог, не можем мы, русские, жить по правде, жить с открытыми глазами, в согласии со здравым смыслом". Как и Ерофеев, Ципко предупреждает о новой православно-советской мифологии, которая настроена против Запада, демократии. Она антиевропейская по духу: "Теперь никто тебя не будет считать полноценным русским, если ты не будешь верить, что именно Сталин воплощал в жизнь православный, а не марксистский проект, что именно при Сталине была воплощена в жизнь мечта русского человека о радостях коллективного труда".

Роль православной идеологии (именно как государственной идеологии, а не веры) в противодействии модернизации России и поиску ею новых путей развития отмечена не случайно. Ведь именно из православной среды черпает власть необходимые исторически и духовно обоснованные идеи, в отсутствие у государства внятной идеологии. Выводы Ерофеева и Ципко хорошо иллюстрирует антиевропейская и антидемократическая концепция "русской цивилизации" Патриарха Кирилла. При общей социальной неустроенности, развале и стагнации в стране, тотальной формальной "православности" мифы о величии нельзя не оценить как помутнение национального рассудка. Но даже призывы провозгласить в качестве своего идеала великую Святую Русь (о чем недавно заявил отец Всеволод Чаплин) уже не вдохновляют так, как раньше. Как отмечает Ципко, "русские устали жить и работать на надрыве, как призывают их идеологи особого русского пути, жить "на минимуме удовлетворения своих материальных потребностей". Опасность всех этих попыток поднять дух россиян, внушая им мысли об их якобы исходном природном духовном превосходстве над человеком Запада, состоит в возможной наркотизации нашего и без того мутного сознания непомерной гордыней".

Игнорирование собственных пороков, нежелание признать свое неумение "жить по-человечески" приводят к обострению комплекса неполноценности, и тогда фасад – Кремль или РПЦ МП - выдаются за глянцевую картинку всей страны со счастливыми, сытыми и "духовно просвещенными" лицами. Любое сомнение в истинности этой картинки вызывает страх, ужас и ненависть, попытку привлечь к уголовной ответственности, предать анафеме, посадить и расправиться. Великому государству всегда легче пожертвовать человеком, чем что-либо изменить.

Опубликовано на сайте Портал-Credo.Ru

Новости либерально-религиозного блога ЖЖ Елены Преображенской

Блог наших рассылок на сайте "Каруна: путь сострадание и любви"

Ведущая рассылки Елена Преображенская

До следующих виртуальных встреч!

Будьте успешны и счастливы!