НАШИ ПРОЕКТЫ:

"Тайны мироздания": научно-популярный проект

"Путь в бесконечность": проект о религиях и духовном поиске, психология, поэзия

"Мудрость": проект о священных книгах, этническая музыка

"Наука и религия": антифундаменталистский проект

"Бунтарь": небольшой философско-образовательный проект

"Внутри": творческий сайт Александра Грайцера

Рассылка Елены Преображенской и Александра Грайцера

ЧЕЛОВЕК И РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Выпуск 2/2008-10-12

Дорогие друзья!

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию книгу Александра Грайцера «Тебе принадлежит свобода», которая будет публиковаться в нашей рассылке по главам. В этой книге Саша описывает своё обращение к вере в Бога и события, происшедшие в ближайшее время после этого обращения – конца 90-х годов прошлого (XX) столетия. Сама книга была написана спустя несколько лет после описанных в ней событий, то есть в начале 2000-х годов.

Прежде чем начать публикацию книги, мне бы хотелось дать несколько небольших пояснений. Надеюсь, что читатели знают о том, что христианская религия существует в очень многих формах, наиболее известными из которых являются три – православие, католичество и протестантизм, родившийся первоначально в форме лютеранства и позднее породивший множество других конфессий. Обратившись к вере в Бога, Саша Грайцер пришёл в одно из движений протестантизма, поэтому в своей книге он рассуждает о той картине, которую увидел в среде протестантов. Тем не менее, картина эта имеет немало своих параллелей и в реальности традиционных христианских церквей.

Мне бы хотелось дать некоторые пояснения по поводу специфических явлений языкоговорения, пророчеств и танцев, о которых Саша упоминает.

Языкоговорение – феномен, описанный в Новом Завете в Деяниях апостолов: когда на апостолов сошёл Святой Дух в день Пятидесятницы (в православии это праздник Троицы), они заговорили на иностранных языках, которые не изучали. Окружающие их иноземцы были очень этим удивлены и говорили: «все эти люди – жители Галилеи, как же они говорят нашими языками?» Иноземцы, таким образом, услышали из уст апостолов проповедь «о великих делах Божиих» на своих родных языках. Для самих же апостолов этот феномен явился знаком, что Бог иудеев призывает к вере и язычников. Позднее, когда возник вопрос, можно ли крестить необрезанных, подобное языкоговорение снизошло и на язычников, давая этим понять, что Бог дарует такой же дар необрезанным, как и обрезанным. Это имело важное значение для распространение христианства среди язычников без требования обрезания и соблюдения всех ритуальных тонкостей ветхозаветнего Закона Моисея.

Однако уже в послании коринфянам мы находим слова апостола о том, что феномен языкоговорения может быть и непонятен людям, когда они слышат невразумительные звуки. Апостол предупреждает верующих не пугать этим явлением окружающих, чтобы те не решили, будто верующие «беснуются». При этом он побуждает говорящих на иных языках молиться о «даре истолкования».  Ибо «когда дух мой молится, то ум мой остаётся без плода», то есть молящийся сам не понимает произносимых им слов. Таким образом, очевидно, что уже в раннехристианских общинах наблюдалось явление языкоговорения, аналогичное тому, что происходит в современных пятидесятнических церквах.

Как же понимать это явление? Неужели Богу мало того, что человек молится на своём родном языке от сердца? Ведь ещё древний псалмопевец говорит: «дух сокрушенный и уничиженный Ты не презришь, Боже». То есть, для Бога важна смиренная молитва от сердца: её Он всегда принимает. Среди пятидесятников иной раз встречаются совершенно немыслимые утверждения, будто бы молитва на иных языках «более действенная» по сравнению с простой сердечной молитвой. Но ничего подобного нет ни в Библии, ни в традиции христианской духовности. Напротив, в традиции есть предупреждение, что подмена сердечного обращения стремлением к знамениям чревата обманами лукавого.

Тем не менее, совершенно неубедительны обвинения пятидесятников в том, будто бы все они одержимы бесами. В конечном счёте, апостол Павел как раз и предупреждает верующих, что люди решат, что те беснуются.

Наиболее убедительным являются утверждения о том, что языкоговорение – один из даров, который даётся некоторым, но отнюдь не всем. Причём совершенно очевидно, что феномен этот нужен вовсе не для Бога, а для самого человека. «Кто говорит языками, тот назидает себя», - пишет апостол. Вероятно, это «назидание» связано с необычными переживаниями, которые, по их собственным свидетельствам, переживают верующие в таких молитвах.

Что касается науки, то некоторые учёные связывают феномен языкоговорения с так называемыми «изменёнными состояниями сознания». Иначе говоря, языкоговорение является своего рода психотехникой.

Многих православных подобные непонятные феномены и необычные переживания отпугивают. Как правило, такие православные воспитаны в традиции, что нельзя искать никаких переживаний, дабы не впасть в «прелесть». Против тех или иных религиозных убеждений ничего возразить невозможно: не хочешь иметь переживания, избегай их.

Однако современная психология показывает, что нередко необычные переживания разного рода оказывают преображающее влияние на личность. Родоначальником исследований необычных переживаний по праву считается Уильям Джеймс. Продолжателями этой линии, каждый по-своему, являются такие известные учёные как Маслоу, Ассаджиоли, Грофф, Уилбер. С изучениями необычных переживаний связано направление трансперсональной психологии. Так, Маслоу называет необычные переживания «пиковыми», и в их число входят переживания религиозного плана. Маслоу показывает, что необычные переживания, в том числе и религиозные, оказывают благотворное влияние на личность. При этом, конечно, нужно иметь в виду, что такие переживания бывают нечасто и не могут являться постоянно, как по заказу.

Другой специфический феномен, который упоминается в книге Саши, - это пророчество. Тут нужно иметь в виду, что в контексте посланий апостола Павла речь идёт не столько о предсказаниях будущего, сколько просто о вдохновенной речи или, так сказать, о действиях «по наитию». На это недвусмысленно указывают слова апостола: «кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение». Хотя в христианской традиции мы встретим в изобилии и рассказы о предсказаниях будущего, и о «прозорливости» святых, говорящих людям об их жизни то, чего узнать не могли. Однако в христианской традиции не принято из соображений стремления к смирению провозглашать самого себя пророком или кем-то великим.

Апостол Павел прямо говорит: «ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать», что, как уже было сказано, подразумевает необязательно способность предсказывать будущее (типа ясновидения), а способность говорить и действовать «по наитию». Протестанты называют это «наитие» «водительством Святого Духа», хотя, конечно, в массе об этом гораздо больше говорят, чем являют на самом деле.

И, наконец, последнее специфическое явление, упомянутое Сашей, о котором мне бы хотелось сказать, - это танцы во время харизматических богослужений. Это явление достаточно часто отпугивает не только православных, но и консервативных протестантов, в том числе баптистов и пятидесятников. Само по себе явление танцев «перед Богом» происходит ещё из традиции ветхозаветных времён. Так, например, царь Давид танцевал перед ковчегом завета. Вообще евреи, как и другие народы Востока, очень темпераментны, что, естественно, отразилось на всей культуре и на религиозных традициях в частности.

Для европейской культуры танцевать «перед Богом» достаточно необычно. Однако в харизматических общинах существует такой обычай, что весьма хорошо, если не ставить этого во главу угла религиозной жизни. Ценность этого явления заключается в том, что преодолевается некий искусственно созданный «сакральный» барьер между церковным и светским, между «духовностью» и «мирской» жизнью. 

У человека есть эмоции, такова его естественная природа.  Проявлять эмоции – не только не грех, но и весьма полезно.  И, следовательно, человек имеет право на выражение эмоций как в так называемой «светской» жизни, так и в церковной. Разумеется, это не означает, что все церкви должны отказаться от традиционных богослужений и установить харизматические танцы вместо них. Традиционные богослужения можно рассматривать как особый вид религиозной культуры, как своего рода искусство, и как невербальный (символический) язык коммуникации. Но в жизни человека должно присутствовать всё: и спокойная возвышенная красота, и свобода экстатических проявлений, так как и то, и другое соответствует человеческому естеству. И в Библии мы находим примеры как смиренных молитв с плачем о грехах, так и достаточно эмоциональные и восторженные молитвы (поклонение и благодарение), и не побоюсь употребить пугающее некоторых «благочестивых» христиан слово «экстаз».

Елена Преображенская

 После этого небольшого пояснения я предоставляю слово Саше Грайцеру. 

ТЕБЕ ПРИНАДЛЕЖИТ СВОБОДА 

раздумья о служении

песни странствующего иудея

заметки путешественника

статьи

страницы из дневника 

Есть   много   разных  ветров  на  свете.

Есть ветер странствия и ветер познания, есть ветер надежды и ветер вечного поиска.

А есть просто пустой ветер, который крутится в голове у пустого человека.

     Хорошо, если около вашего уха проносится легкий ветер любви. Вы почти не чувствуете, как он колышет ваши волосы.

     А какой приятный теплый ветер надежды дует прямо в лицо. Но если мы хотим куда-то идти, то ждем ветер, который будет дуть нам в спину. Этот ветер должен быть намного мощнее. Вплоть до бури будет он дуть и нести вас вперед, поднимать из-под земли, будоражить  песок  и  поднимать  волны. И будет нести только туда, куда хочет он, этот ветер.

      Если ты стоишь на раздорожьи, если тебя манит роза ветров, и ты не знаешь в какую сторону пойти, - то лучше всего поставь парус. Он тебя не обманет. Твой парус будет различать именно тот ветер, который нужен тебе сейчас. 

НЕ БОЙТЕСЬ ПРАВДЫ!

(Церковь  сегодня) 

      В возрасте 29-ти лет, я уверовал в Бога. Толчком послужило полное разочарование во всем, что меня окру­жало: в государственных организациях, идеологии и цели, к которой она призыва­ла; в людях, в том числе в родных, в друзьях, в женщинах и даже в самом себе. Я ра­зочаровался в жизни: идти было некуда дальше, кроме как к Богу, да и незачем. Не видел цели и смысла ни в чем. В это время мне в руки попалась книга русского фило­софа Н. Бердяева «Смысл творчества. Опыт оправдания человека». В процессе ее долгого чтения мой атеистический ум постепенно перестраивался, привыкая к понятию Бога, Который предстал на страницах книги не в виде лубочного де­душки, сидящего на тучке и взирающего оттуда вниз на Землю, а как Всемогущий и Вездесущий Дух, создавший все творения и обитающий во всем.

А затем у меня произошла Встреча. Однажды проснувшись среди ночи от дикой боли, я обратился к Богу с воплем отчаяния: «За что?!» В мгновение боль исчезла, а в ком­нате явственно ощущалось Его невидимое Присутствие.

Так во мне родилась Вера. Жизнь изме­нилась, озарилась новым Светом. Переживание погружения в Бога было настоль­ко сильным, что порой я уже не знал, где оканчиваюсь Я, и где начинается Он.

Однажды по приглашению приятеля я пришел в харизматическую церковь. В то время я еще не мог пойти в православный или католический храм из-за своих нега­тивных представлений о традиционном христианстве. В церкви мне понравилось: непринужденная, демократичная атмо­сфера, радостная современная музыка, отсутствие непонятных, мертвых обрядов и даже обычные, гражданские костюмы служителей вместо ряс — все это прибли­жало к Богу, а не удаляло от Него. Особен­но меня заинтересовали молитвы, так от­личающиеся от занудных, заученных, сухих повторений одного и того же. Я заключил За­вет с Господом через водное крещение, получил по своей ревности дар говорения на иных языках и стал членом общины.

Община была молодая, и Бог обильно благословлял ее радостью, чудесами и знамениями в виде исцелений от болез­ней, многочисленных обращений неверующих к Богу. В общину регулярно приез­жали проповедники, в том числе и иност­ранные, члены общины часто принимали участие в различных конференциях и по­ездках. Жизнь была инте­ресной и наполненной событиями. Мы ходили на утренние молитвы, которые заканчивались радостными пес­нопениями и танцами во славу Бога. Так продолжалось около года, и я был счаст­лив вполне! А потом что-то произошло. Постепенно стало исчезать ощущение ра­дости и свободы.

Верующие «со стажем» — вы­ходцы из пятидесятнической церкви, ко­торые и основали новую общину, — стали превозноситься, показывать свое превос­ходство над новообращенными. Возникла своего рода церковная «дедовщина».

Однажды, идя на богослу­жение, я поймал себя на мысли, что мне вовсе не хо­чется идти туда, словно бы я шел куда-то в кабалу, а хочется про­сто побыть на улице, среди людей. Но я, повинуясь чув­ству долга, продолжал хо­дить в церковь. Я пытался говорить об этом с пасто­ром, со «старшими» брать­ями, но почему-то контакт, обычный   человеческий контакт, с ними было труд­но установить, словно бы между нами пролегала неви­димая стена.

Пастор отвечал, что и сам видит недостатки в об­щине, обещал их исправить, но ничего не менялось. Братья же отвечали, что я слиш­ком «молодой» верующий, еще ничего не понимаю в делах общины и советовали не со­ваться не в свое дело. Теперь, спустя 10 лет, я понимаю причину подобного кон­фликта. Руководители общины выросли и прожили всю свою жизнь в «пятидесятничестве», их отцы и деды находились в том же религиоз­ном движении. И они уже были неспо­собны «вместить», увидеть и принять дру­гой образ служения. Жизнь же требовала изменений. В церковь пришло много мо­лодых людей «из мира», которые были до­статочно свободны и благоразумны, чтобы не принимать «на веру» некоторые догмы.

Однажды во время молитвы на домаш­ней группе один из братьев, пророчест­вуя, сказал, что Бог дает мне пророческое служение в церкви. (В харизматических и пятидесятнических общинах пророчества не являются чем-то исключительным). То же са­мое произошло несколько дней спустя в ином месте и через другого брата. После этого, в один из дней читая Библию дома, я увидел текст совершенно по-новому, так, что он открывал мне ситуацию в на­шей общине. После некоторых колебаний, т.к. я не знал, что мне делать с откровени­ями, я все же решил выступить с ними перед общиной, добавив от себя только то, что оно имеет прямое отношение к нашей церкви. Подоб­ным образом я выступал еще два или три раза и целью моих выступлений бы­ло — обличение грехов.

После этого пастор запретил мне вы­ступать перед общиной, объявив, что через меня действует нечистый дух, то есть са­тана. Всем членам общины было запре­щено общаться со мной и даже здоровать­ся. Я приходил в церковь, и никто даже не замечал меня, будто меня и не было во­все. (К чести некоторых братьев и сестер они все-таки подходили ко мне, правда, не в помещении церкви.) Все это меня в тот момент не столько расстроило, сколько удиви­ло, так как в Книге Исход сказано: «Не сле­дуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от прав­ды» (23:2). Члены общины даже не стали разбираться в сути пророчеств, а легко поверили пастору на слово.

Теперь я понимаю, что проблема за­ключена в нашем сознании, менталите­те. В нашем обществе исторически так сложилось, что все сферы жизни — по­литическая, экономическая и даже рели­гиозная — были и есть жестко центра­лизованы и подчинены соответствующей власти. Люди просто не приучены, не умеют быть свободными, принимать са­мостоятельные решения, особенно, ес­ли они идут вразрез с руководством. Этим славянский менталитет отличается от западного, и от европейского, и от “библейского менталитета”. Особенно это касается религиозной сферы. Тот факт, что в церкви с кафедры говорится от имени Бога, вместе с позитивным эффектом открывает и колоссальные возможно­сти для злоупотреблений властью, мани­пуляций людьми и подчинения их воли воле пастора или руководства группы.

Мне была дорога моя церковь, и я хо­тел помочь ей, но не видел путей, как это можно было бы сделать. Выступать пуб­лично я уже не мог, это было бы сразу рас­ценено как бунт, а общаться со мной почти никто не хотел. Тогда я стал писать письма и посылал их пастору церкви. В письмах был подробный анализ ситуации в общине и показаны пути выхода из кризиса. Все это время в собрании с кафедры звучали проповеди о том, что верующие не имеют права критиковать, им можно только мо­литься и любить.

Проблема заключается еще в том, что некоторые пасторы получают за свою ра­боту деньги, что, в общем-то, не противо­речит Библии, но рождает у некоторых из них боязнь потерять «доходное» место. «Что мне делать? (...) ...копать не могу, просить стыжусь» (Лк. 16:3). То есть дале­ко не все готовы ради истины поступиться привилегиями. На этом фоне развивается паническая боязнь всякого обличения и критики и жестокая борьба с ними с использованием любых средств. При этом как-то не замеча­ется то, что против обличителя возводится еще большее обличение и критика.

Такое положение продолжалось около полугода. Несколько раз пастор вызы­вал меня для беседы. В первый раз он спросил о моем материальном положении, причем его вопрос был совершенно не продиктован ситуацией. Я почувство­вал, что он может предложить мне какие-то деньги либо назначить меня на какую-то должность в церкви, поэтому я доволь­но твердо дал понять, что мое материаль­ное положение — это мое личное дело. Во время второй беседы пастор потребовал, чтобы я забрал заявление и ушел из церк­ви добровольно, в противном случае... дальше последовала угроза. Меня шоки­ровала не столько сама угроза, сколько факт ее произнесения из уст не просто ве­рующего человека, а пастора церкви.

Я ушел, оправдывая свой поступок тем, что не имею права навязывать свою помощь, когда от нее отказываются… По любви ли это будет? Теперь я понимаю, что поступил малодушно. Я должен был остаться и должен был бороться. Не знаю как, но, вероятно, одно мое присут­ствие в общине для некоторых было бы вызовом и укором. Я понял также, что в тот момент я выступил против отлажен­ной системы разделения на «клир» и «мир», системы подавления человечес­кой свободы и индивидуальности, систе­мы духовного насилия, которая тщательно прикрывается Божьим именем.

Это была война Господня, а не моя, и потому я не имел права покидать поле боя. Потому и сатана ополчился на меня. К сожалению, я понял все это намного позже, задним умом. Я ушел из общины, но хвост клеветы и слухов о том, что я бунтарь, ведомый нечистым духом, раз­рушитель церкви, еще долго тянулся за мной, создавая всякие неприятные ситу­ации. На моем внутреннем фронте я не мог избавиться от комплекса «поражен­ца», преодолеть чувство бессилия и горе­чи. Так продолжалось несколько лет.

В поисках общины, где я мог бы слу­жить Господу, я оказался по очереди в нескольких пятидесятнических и бап­тистских церквях. Но теперь, в первую очередь, я уже обращал внимание не на внешний антураж богослужений, а суще­ствуют ли между членами общины дове­рительные отношения и насколько здесь считаются с мнением каждого. К моему огорчению, в каждой из этих общин были свои довольно жесткие порядки, нару­шая которые, человек практически под­вергался отчуждению. К примеру, стоило мне в среде баптистов заговорить о пятидесятнической церкви, о радостных песнях и танцах во славу Бога, как тут же был собран братский совет, где мне было сделано первое и последнее предупреж­дение. Пастор баптистской церкви, когда я заговорил о духовных дарах, решитель­но заявил, что «такого» в его церкви ни­когда не будет. Я не придавал духовным дарам, песням и танцам особого значения. Но, с другой стороны, понимал, что там, где нет свободы высказаться, труд­но рассчитывать на что-то большее.

Несколько раз я возвращался в свою харизматическую церковь. Но то, что я там видел, опять повергало меня в со­стояние бессилия и горечи. Лидеры церкви покупали себе дорогие иностран­ные авто, разъезжали по «заграницам», получая в церкви высокие зарплаты, а рядовым членам церкви не на что было порой купить себе хлеба. Говорить об этом на собрании было невозможно — просто не давали слова, а если ты начи­нал высказываться с места, братья из «группы порядка» брали тебя за руки и выводили из зала, объявляя тебя бесно­ватым. Все это делалось под аккомпанемент проповедей о любви.

Я хочу быть правильно понятым. Я не выступаю против церкви, а лишь против грехов, в которые впадают верующие, искушаясь властью, деньгами, против искажения заповедей любви, против подмены ее доктринер­ством, давно установленными видами слу­жения, на которые люди ходят как на ра­боту, не замечая действительных нужд общины. Выступая против обличения Святого Духа, не обращая на них внима­ния, такие верующие попадают под де­моническую зависимость и уже не веда­ют, что творят. Не я один, многие люди ушли из той общины, кто в дру­гие церкви, кто в мир, потеряв доверие к верующим и к церкви, лишь бы только не потерять веру в Бога.

Несмотря ни на что, я верю в Божью Церковь. Верю, что рано или поздно многие наши церкви преодолеют болез­ни роста и станут действенным отве­том на нужды этого мира. Только не нуж­но бояться правды, и хотя она порой уязвляет, сама же потом и врачует. Лишь бы мы были ей верны. Такую веру мне да­ет Тот, Кто всегда рядом со мной, Кто поддерживает меня в моих страданьях и открывает новое видение и понимание ситуации. Ему слава и хвала! 

Продолжение книги следует…

До следующих виртуальных встреч!

Будьте успешны и счастливы!

Если у вас будет желание, вы можете присылать нам свои комментарии и мысли, собственные статьи и другие материалы по тематике рассылки. Мы можем опубликовать их в рассылке и/или на сайте. Наш адрес - по ссылке:

Ведущие рассылки Елена Преображенская и Александр Грайцер