Невидимая брань

Глава девятнадцатая


Как поборать плотские страсти?
С плотскими страстями, брате мой, надлежит бороться своим особым способом, чем
с прочими. Чтоб это шло у тебя в должном порядке, знай, что иное должно тебе
делать прежде искушения сими страстями, иное во время искушения и иное после
прекращения его. 
Прежде искушения внимание твое должно быть обращено на причины, которые обыкновенно
служат поводом к порождению искушения или возбуждению страсти. Здесь закон: всевозможно
избегай всех случаев, могущих возмутить покой плоти твоей, а особенно встречи
с лицами другого пола. И если иной раз будет належать нужда беседовать с каким-нибудь
таким лицом, беседуй недолго, соблюдая не только скромность, но и некую строгость
в лице своем, и слова твои пусть будут при всей приветливости больше сдержанны,
нежели благосклонны.

Не ими веры врагу твоему во веки (Сир. 12, 10), говорит премудрый Сирах. И ты
никогда не верь телу своему, ибо как медь сама по себе рождает от себя ржавчину,
так и растленное естество тела рождает из себя злые движения похотные. Якоже
бо медь ржавеет, так и злоба его (там же). Не верь же, еще повторю тебе, не верь
в этом отношении самому себе, хотя, положим, ты не чувствуешь и столько уже времени
не чувствовал сего жала плоти твоей. Потому что эта треокаянная злоба чего не
делала многие годы, иногда делает
в один час и в одно мгновение и всегда молча делает обычно свои приготовления
к нападению. И знай, что чем больше прикидывается она другом и не подает ни малейшего
повода к подозрению, тем больший потом наносит вред и нередко поражает насмерть.

Должно также всякому бояться наипаче тех лиц другого пола, с которыми почитаешь
благословным обычное в житейском быту взаимообращение, или потому, что они родственны,
или потому, что благочестивы и добродетельны, потому, что от них получено благодеяние
и есть потребность почаще изъявлять им за то признательность. Бояться сего надобно
потому, что к такому, без страха и внимания к себе, взаимообращению всегда почти
примешивается губительная сласть чувственная, которая потом мало-помалу нечувствительно
проникает
в душу до самых глубин и так омрачает ум, что подвергшиеся сей заразе начинают
ни во что вменять всякие опасные причины греха, как-то: страстные взгляды, сладкие
речи с той и другой стороны, привлекательные движения и положения тела, пожатия
рук, отчего наконец впадают и в самый грех, и в другие диавольские сети, из которых
иной раз и совсем высвободиться не могут. 
Бегай же, брате мой, этого огня, потому что ты порох, и никогда не дерзай в самонадеянности
думать, что ты порох смоченный и весь наполнен водою доброй и крепкой воли. Нет,
нет! Но думай паче, что ты сухой-пресухой порох и тотчас вспыхиваешь, как только
почувствуешь огонь тот. Отнюдь не полагайся на твердость твоей решимости и твою
готовность скорее умереть, нежели оскорбить Бога грехом. Ибо хоть и можно допустить,
что ты посему смоченный порох, но от частого сообращения и сидения с глазу на
глаз огонь плотский
мало-помалу иссушит оросительную воду доброго твоего произволения и ты сам не
заметишь, как окажешься пламенеющим плотскою любовью до такой степени, что перестанешь
стыдиться людей и Бога бояться и ни во что станешь вменять честь, жизнь и все
мучения ада, стремясь к соделанию греха. 
Бегая убо, бегай всевозможно: 
1) От такого сообращения с лицами, могущими послужить для тебя в соблазн, если
искренно желаешь не попасть в плен греха и не уплатить оброка его, который есть
смерть душевная. Премудрым называет премудрый Соломон того, кто боится и избегает
причин греха, а того, кто, много дерзая о себе, самонадеянно не избегает их,
называет неразумным, говоря: премудр, убоявся, уклонится от зла: безумный же
на себе надеявся, смешавается со беззаконным (делом) (Притч. 14, 16). Не на это
ли указывал и апостол Павел, когда заповедовал
коринфянам: бегайте блудодеяния (1 Кор. 6, 18)? 
2) Бегай ничегонеделания и лености и стой бодренно, во все глаза смотря за помыслами
и мудро устрояя и ведя дела свои, требуемые твоим положением. 
3) Никогда не ослушивайся настоятелей твоих и отцов духовных, но охотно повинуйся
им во всем, скоро и с готовностью исполняя, что ни прикажут, и наипаче то, что
смирительно для тебя и противно твоей воле и твоим склонностям. 
4) Никогда не позволяй себе смело судить о ближнем, никого не суди и не осуждай,
и особенно за этот самый плотский грех, о коем у нас речь, хотя бы кто явно впал
в него, но поимей к нему сострадание и жалость; не негодуй на него и не смейся
над ним, но от его примера позаимствуй себе урок смирения и, зная, что и сам
ты крайне слаб и на худое подвижен, как прах на пути, говори себе: ныне пал он,
а завтра паду я. Ведай, что если ты скор на осуждение и презрение к другим, то
Бог больно накажет тебя за это, попустив
самому тебе впасть в тот же грех, за который осуждаешь других. Не судите, да
не судимы будете (Мф. 7, 1) и на то же не будете осуждены, чтоб из падения своего
познали пагубность гордыни своей и, смирившись, взыскали врачевства от двух зол:
от гордости и блуда. Но если Бог по милости Своей и хранит тебя от падения и
ты удерживаешь неизменно твердым целомудренный помысл свой, ты все же перестань
осуждать, если осуждал, и не самонадеянничай, а паче бойся и не верь своему постоянству.

5) Внимай себе и бодрствуй над собой. Если стяжал ты какой дар Божий или находишься
в добром состоянии духовном, не воспринимай в самомнении суетного и мечтательного
о себе помышления, будто ты нечто и что враги твои не посмеют напасть на тебя
и ты столь ненавидишь их и презираешь, что сразу отразишь, если они осмелятся
приблизиться к тебе. Как только так подумаешь, падешь легко, как осенний лист
с дерева. 
Вот что следует тебе соблюдать прежде искушения плотскою страстью. 
Во время же самого искушения вот что делай: дознай поскорее причину, от которой
породилась брань, и тотчас отстрани ее. Причина этому бывает или внутренняя,
или внешняя. Внешнею тому причиной бывают: вольность очей, сладкие для слуха
речи, такие же по содержанию и напеву песни, щегольские из нежных материй одежды,
благоуханные для обоняния духи, вольные обращения и беседы, соприкосновения и
пожатия рук, танцы и многое подобное. Врачевством против всего этого служат:
скромное и смиренное одеяние, нежелание ни
видеть, ни слышать, ни обонять, ни говорить, ни касаться ничего такого, что производит
это срамное движение, особенно же избегание сообращения с лицами другого пола,
как говорено выше. Причиной внутреннего служит, с одной стороны, жизнь в довольстве
и покое плоти, когда все желания телесные находят полное удовлетворение, с другой
- срамные помыслы, которые приходят или сами собой при воспоминании виденного,
слышанного и испытанного или от возбуждения их духами злобы. 
Что касается жизни в полном довольстве и покое плоти, то это надобно ожесточить
пощениями, бдениями, сном на жестком, особенно множайшими поклонами до утомления
и другими произвольными телоозлоблениями, как советуют и заповедуют опытные и
рассудительные отцы наши святые. А против помыслов, отчего бы они ни происходили,
врачевством служат разные духовные упражнения, сообразные с настоящим твоим состоянием
и требуемые им, каковы чтение святых и душеспасительных книг, особенно св. Ефрема
Сирина, Иоанна Лествичника,
"Добротолюбия" и других подобных, благочестивые размышления и молитва. 
Молитву свою, когда начнут нападать на тебя срамные помыслы, совершай так: тотчас
воздвигни ум свой к распятому ради нас Господу и из глубины души взывай к нему:
"Иисусе мой Господи! Сладчайший мой Иисусе! Ускори на помощь мне и не дай врагу
моему полонить меня!" В то же время обнимай мысленно и чувственно, если есть
близ, животворящий крест, на коем распят ради тебя Господь твой, лобызай часто
язвы Его и говори с ним с любовью: "Краснейшие язвы, язвы святейшие, язвы пречистые!
Уязвите это мое окаянное и нечистое
сердце и не допустите меня до того, чтоб я посрамил и оскорбил вас нечистотой
своею". 
Размышление же твое, в то время как множатся в тебе срамные помыслы плотской
страсти, да не будет направлено прямо против них, хоть иные и советуют это; не
берись изображать мысленно пред собой нечистоту и срамоту грехов плотской похоти,
ни угрызения совести, которые последуют затем, ни растления естества твоего и
потерю чистоты девства твоего, ни помрачения чести твоей и другое подобное. Не
берись, говорю, размышлять об этом, потому что такое размышление не всегда бывает
верным средством к преодолению искушения
плоти, а напротив, может послужить к усилению брани, иной же раз и к падению.
Ибо хотя ум при сем будет вести мысленную речь свою в укор и противление сей
страсти, но как мысль, несмотря на то, все же будет держаться на предметах ее,
к которым так неравнодушно сердце, то не дивно, что тогда как ум расточает такие
строгие суждения о таких делах, сердце соуслаждаться будет ими и соглашаться
на них, что и есть внутреннее падение. Нет, надобно рассуждать о таких предметах,
которые бы заслонили собой эти срамные
вещи и совсем отвлекли от них внимание, содержанием же своим отрезвительно действовали
на сердце. Такого рода предметы суть жизнь и страдание воплотившегося ради нас
Господа Иисуса, неминуемый час смерти нашей, трепетный день Страшного Суда и
разные виды адских мучений. 
Если, как нередко случается, срамные помыслы эти будут и при этом продолжать
нападать на тебя с особенною силой и неудержимостью, не бойся, не переставай
размышлять о показанных пред сим предметах и не обращайся к тому приему борьбы,
чтоб прямо против них восставать, раскрывая неодобрительные стороны их самих,
как сказано было выше. Не делай так, но продолжай насколько можно внимательнее
размышлять о показанных пред сим устрашительных и отрезвительных предметах, нимало
не беспокоясь о помыслах тех срамных,
как бы они не были твои собственные. Ведай, что нет лучшего способа к прогнанию
их, как презрение к ним и ни во что их вменение. Размышление же сие почаще прерывай
такою или подобною ей молитвой: "Освободи меня, Творче мой и Избавителю, от врагов
моих сих, во славу страстей Твоих и Твоей неизреченной благости". Молитвою же
подобною и заключи свое размышление. 
Смотри же, отнюдь не обращай ока ума своего на эту плотскую нечистоту, так как
и одно представление о ней небезопасно; и не останавливайся на беседу с сими
искушениями или о сем искушении, чтоб определить, произошло ли у тебя согласие
на него или нет. Такое исследование, хотя и на вид кажется хорошим, на деле же
поистине есть кознь диавола, покушающегося сим способом или отяготить тебя, или
ввергнуть в малодушие и отчаяние, или удержать тебя как можно долее в сих помыслах
и чрез них ввести в грех делом или
по роду их, или в другой какой. 
Вместо всяких таких исследований о помыслах сих, смущающих тебя, поди, исповедуй
все подробно духовному отцу своему и пребудь потом покоен в помышлении своем
и в сердце своем, не мутя себя никакими вопросами, упокоеваясь на решении отца
своего. Только все ему открой, что смущало и смущает ум твой и твое чувство в
сем искушении, ничего не утаивая и не позволяя стыду связать язык твой, а паче
смиряясь самоуниженно. Ибо если во всякой борьбе с врагами имеем мы нужду в глубоком
смирении, чтоб победить их, сколь
много паче потребно оно нам во время плотской брани? Так как и самое искушение
сие большею частью бывает или порождением гордыни, или вразумлением и наказанием
за нее. Посему и говорит св. Иоанн Лествичник, что кто впал в блуд или другой
какой плотский грех, тот прежде того впал в гордость, и что впасть ему в грех
попущено для того, чтоб он смирился: "Где совершилось падение, там прежде всего
водворялась гордость, ибо гордость есть предвозвестница падения". И еще: "Наказание
гордому есть падение" (Сл. 23, 4.
10). 
Когда наконец утишатся срамные помыслы и искушение пройдет, вот что должно тебе
делать: как бы ни казалось тебе, что ты свободен уже от плотской брани и как
бы уверенным в том ни имел ты себя, всячески, однако ж, пекись далеко держать
ум свой и внимание свое от тех вещей и лиц, которые были причиной восстания на
тебя такого искушения; отнюдь не поблажай призыву повидаться с ними под тем предлогом,
что они родственницы или что благочестивы и благодетели твои; вразумляй себя
напоминанием, что и это есть греховное
обольщение растленного естества нашего и сеть вселукавого врага нашего диавола,
который тут преобразуется в ангела света, чтоб ввергнуть во тьму, как говорит
св. Павел (см.: 2 Кор. 11, 14).