Глава двенадцатая
О многих желаниях и стремлениях, сущихв человеке, и о борьбе их между собою
Знай, что в этой невидимой брани две воли, сущие в нас, воюют между собою: одна
принадлежит разумной части души и потому называется волею разумною, высшею, а
другая принадлежит чувственной нашей части и потому называется волею чувственною,
низшею, вообще же называется она волею бессловесною, плотскою, страстною. Высшая
воля желает всегда одного добра, а низшая - лишь зла. То и другое совершается
само собою, посему ни доброе желание само по себе не вменяется нам в добро, ни
злое - во зло. Вменение зависит от склонения нашего свободного произволения;
посему когда склоняемся мы произволением своим на доброе желание, оно вменяется
нам в добро, а когда склоняемся на злое желание, оно вменяется нам в зло. Желания
сии одно другому сопутствуют: когда приходит доброе желание, тотчас выступает
против него желание злое, и когда приходит желание злое, тотчас выступает против
него желание доброе. Произволение же наше свободно следовать и тому и другому,
и к какому желанию склоняется оно, то и бывает на этот раз победительным.
В этом и состоит вся невидимая наша духовная брань. Цель ее для нас должна состоять
в том, чтоб никак не позволять свободному произволению своему склоняться на желание
низшей, плотской и страстной воли, а всегда следовать одной воле высшей, разумной,
ибо она есть воля Божия, следовать коей есть коренной закон нашего бытия: бойся
Бога и заповеди Его храни; яко сие всяк человек, говорит премудрый Соломон (Еккл.
12, 13). То и другое желание влечет к себе наше произволение и желает подчинить
его себе. Подави низшее желание и склонись на высшее - и победа за тобой; а изберешь
низшее, презрев высшее,- побежденным окажешься. Св. апостол Павел пишет о том,
что внутри нас происходит борение: обретаю закон, хотящу ми творите доброе, яко
мне злое прилежит. Соуслаждаюся закону Божию по внутреннему человеку, вижду же
ин закон во удех моих, противовоюющ закону ума моего и пленяющ мя законом греховным,
сущим во удех моих (Рим. 7, 21-23). И всем предписывает как закон: духом ходите,
и похоти плотские не совершайте (Гал. 5,16).
А этого без борьбы с плотью достигнуть нельзя.
Особенно великий подвиг и тяжелый труд должны бывают испытывать вначале те, которые
прежде своей решимости изменить мирскую и плотскую жизнь на жизнь богоугодную
и предаться делам любви и искреннего работания Богу связали себя злыми навыками
чрез частое удовлетворение желаний своей плотской и страстной воли. В них окрест
свободного произволения хотя с одной стороны стоят возжеланные ими требования
разумной воли, Богом воздействуемые, зато и с другой стороны стоят все еще не
без сочувствия встречаемые пожелания воли плотской и страстной и, противоборствуя
первым, влекут его на свою сторону с такою силою, как иной раз влекут ужом подъяремное
животное; и только благодать Божия дает им силы устаивать в однажды принятом
намерении. Время противоборства им и неуступание победы ослабляют силу их, но
борьба от этого не прекращается.
Потому пусть никто не мечтает стяжать истинное христианское благонастроение и
христианские добродетели и работать Богу как подобает, если не хочет нудить себя
на отвержение и поборение всяких страстных движений плотской воли, не только
больших, но и малых, которые он прежде привык удовлетворять охотно и любительно.
В том-то, что по саможалению не хотят себя понуждать и себе отказывать решительно
во всем, и лежит главная причина, почему так мало достигающих полного совершенства
христианского. Ибо когда они, с трудом победив большие страстные склонности,
не хотят потом нудить себя на препобеждение малых, кажущихся ничтожными, то,
поелику сии малые суть порождения и выражения больших, удовлетворяя их, питают
они сии последние, которые потому все продолжают жить и действовать в сердце,
хотя обнаруживаются не в больших размерах. Сердце потому при этом остается страстным
и нечистым и, главное, нимало не отрешенным от самоугодия и саможаления, которые
всегда оставляют в сомнительном достоинстве всякие дела богоугождения.
Например, есть такие, которые, не присваивая себе чужого, не в меру любят свое
и, с одной стороны, слишком много уповают на него, с другой - бывают туги на
благотворение; другие, не домогаясь почестей недобрыми средствами, не ставят,
однако ж, их ни во что, а нередко и желают, чтобы как-нибудь устроилось получение
их, будто против воли их; иные, опять же, соблюдают подолгу положенные посты,
не отказываются, однако ж, удовлетворять желание поесть вдоволь и сладко, чем
вполне уничтожается достоинство поста; некоторые живут целомудренно, однако ж
продолжают держать сношения и знакомства с нравящимися им лицами и услаждаются
тем, не хотя вникнуть, что чрез это они большое воздвигают в себе препятствие
к совершенству в духовной жизни и единению с Богом.
Приложу сюда же невнимание некоторых к естественным недостаткам своего характера,
которые, хотя и не зависят от произвола, делают, однако ж, его повинным суду,
когда кто, видя, как они мешают делу духовной жизни, не заботится не только совершенно
их уничтожить, но и вложить в безвредные пределы, когда это возможно, с помощью
благодати Божией, при должном к себе внимании и ревности. Таковы, например, нелюдимость,
вспыльчивость, впечатлительность и вследствие того - не рассуждающая быстрота
в словах, движениях и делах, суровость и ворчливость, упорство и спорливость
и подобное. Все такие несовершенства и немощи естественные следует исправлять,
у одних отнимая излишества, к другим прилагая недостающее, и те и другие преобразуя
в соответственные добрые качества. Ибо ничто естественное, как бы оно дико и
упорно ни было, не может устоять против произволения, когда оно, вооружась благодатью
Божиею, возревнует со всем вниманием и тщанием противостоять тому.
Вследствие вышесказанного бывает, что иные и делают добрые дела, но дела сии
остаются несовершенными, храмлющими, сплетенными с похотями, царствующими в мире
(см.: Ин. 2, 16). Оттого лица сии нимало не преуспевают на пути ко спасению,
но вращаются на одном месте, а нередко возвращаются вспять и впадают в прежние
грехи, так как, видно, и сначала не вполне возлюбили они добрую во Христе жизнь,
не всецело преисполнились чувством благодарения к Богу, избавившему их от власти
диавола, и не с совершенною решимостью положили работать Ему Единому на благоугождение
Ему. Отсюда же происходит и то, что такие всегда остаются не обученными в добре
и слепыми и не узревают опасности, в какой находятся, думая, что положение их
прочно и им не угрожает никакая беда.
Сего ради, возлюбленный во Христе брате мой, убеждаю тебя, возлюби притрудность
и тягостность, какие неизбежно сопровождают внутреннюю брань нашу, если не желаешь
всегда быть побеждаемым. Так советует и премудрый Сирах: Не возненавиди труднаго
дела (Сир. 7, 15). Потому что на этом все в брани сей стоит, как на основании.
Чем сильнее возлюбишь ты эту притрудность или безжалостное к себе самоутруждение
в подвигах, тем скорейшую и полнейшую одержишь ты победу над собой и тем, что
в тебе противоборствует высокому добру, а вследствие того преисполнишься всякою
добродетелью и благонастроением и мир Божий водворится в тебе.
